Ночные огни

Будильник прозвенел неожиданно и слишком громко, отчего Сакура чуть не упала с кровати. Какое-то время она находилась в прострации, граничащей с ощущением блаженства. Лёгкие, еле уловимые лучи проникали сквозь тонкие занавески, чуть касаясь Сакуры, и будто наполняли помещение золотистым светом, будто само утреннее солнце делилось своей силой. Будто бы оно поделилось ей с Сакурой. Сакура чувствовала себя необыкновенно отдохнувшей. С учётом того, что леди Хокаге последние несколько месяцев сидела на сильных стимуляторах и спала урывками по три-четыре часа в сутки, это ощущение она забыла, потому оно было в новинку. Сакура провела ладонью по простыне и замерла, ощущая что-то неладное. Как странно, подумалось ей. Какаши Хатаке купил для неё новые простыни, чтобы ей лучше спалось, и они точно были хлопчатобумажными. После четвёртой мировой войны шиноби экономика стран рухнула, производство было остановлено, шёлка было не достать даже для леди Хокаге, потому что попросту неоткуда его взять. Вот и пришлось пользоваться тканями попроще, теми, которые были в продаже. Простынь под Сакурой определённо была сделана из шёлка. Сакура распахнула глаза. Она находилась в чужом доме... в доме своих родителей, именно так когда-то выглядела её спальня. До того, как Пейн уничтожил Коноху и дом родителей Сакуры с её комнатой соответственно. Она почти и забыла. Откуда такой интерьер? Что происходит? Она помнила, как бывший сенсей вместе с ней клеил новые обои, откуда здесь старые? Почему она в другой комнате вообще? Сакура вдруг резко поднялась на постели, когда до неё дошёл один факт. Она должна быть мертва. Почему она жива? Она приказала взорвать Коноху, какого чёрта она всё ещё жива? Голова раскалывалась, Сакура принялась массировать виски и по инерции использовать медицинскую чакру. Как странно, это давалось ей с трудом. Будто кто-то резко выкачал из неё силы. Сакура нахмурилась. На лицо упали длинные розовые прядки волос. Почему они длинные? В комнату упала тень. - Я же стриглась, - отрешённо прошептала Сакура, осматривая свои руки. Они должны быть исхудавшими и жилистыми, но они были совершенно здоровыми и совсем не сильными. Сакура ощупала свои руки и живот руками и с ужасом осознала, что вся её мышечная масса куда-то делась. Нет, у неё были, конечно, мышцы, но они были слабо развиты. Сакура вскочила с постели и свалилась на пол. Почему она стала ниже? Или это комната увеличилась в размерах? Сакура, пытаясь совладать с чувством паники, бросилась к синей двери, за ней, как она помнила, была ванная. Всё стояло на своих местах, перед ней предстала её ванная из далёкого детства. Паника нарастала гигантской волной, готовая обрушиться в любую секунду. Что происходит? Почему она вообще жива? А если она умерла и это загробный мир, какого чёрта всё так выглядит? Ничего не понимая, Сакура бросилась к зеркалу. - О, Ками! - бледнея, вымолвила она осипшим голосом. В зеркале на неё смотрела она сама, только младше. Тринадцатилетняя Сакура с белым как полотно лицом и ужасом в глазах, её возрасту совершенно не свойственным. - Этого не может быть, это иллюзия! Это всё проделки Саске... - Сакура запнулась. - Ах нет, - она прикусила губу, - он умер, - прошептала она. - Как и Наруто. Колени подогнулись и Сакура рухнула на плитку в ванне. Она сотрясалась в истерике, на периферии сознания мелькнула мысль выпить успокоительного, не этому её Цунаде учила. На подрагивающих ватных ногах Сакура добралась до аптечки в ванной, где нашла какие-то таблетки, среди которых было и успокоительное. Она накапала в стакан добрый десяток, после чего осушила стакан питьевой воды до дна. Через несколько минут ей стало легче, если состояние полного хаоса в голове и пустоты на сердце можно назвать облегчением. Морок это или нет, факт остаётся фактом, ей тринадцать лет. Снова. Возможно, конечно, это всё проделки каких-нибудь богов или той же Кагуи, почему ей в могиле не сиделось, или где она там была, возможно, она просто тронулась умом и сейчас в лаборатории Орочимару, возможно что-то ещё, но факт остаётся фактом - ей тринадцать лет. Осознание Сакуре далось нелегко. Ощущение бодрости сменилось внезапным опустошением, Сакура в принципе была натурой впечатлительной, даже должность леди Хокаге из неё эту черту характера до конца не вытравила, но в обморок падать она больше привычки не имела. Рада была бы, но не получилось. Сакура повалилась на пол своей комнаты, не стала залезать на кровать, и закрыла глаза. Сон не шёл, но переместиться в свой внутренний мир получилось. В окружении бескрайнего ирисового поля, покрытого утренним туманом, время здесь застыло в преддверии рассвета, который никогда не наступал. Иннер Сакура никуда не ушла, она выглядела старше, собраннее и куда эмоциональнее леди Хокаге Сакуры. - Ну и чего ты расселась, а? - заявила ей Иннер Сакура. Она выглядела по-другому, в своей привычной розовой кофточке и белых брюках ниже колена, в удобной обуви с короткой стрижкой и без атрибутов, которые указывали бы на принадлежность Сакуры к должности леди Хокаге. - Что ты хочешь чтобы я сделала? - Сакура даже взглядом её не удостоила, она повалилась на цветы, приминая их под тяжестью своего веса, и закрыла глаза. Даже в своём внутреннем мире она выглядела на тринадцать лет. Это было действительно странно, особенно странно осознавать себя снова в том розовом платье. Сакура не носила больше розовый цвет, разве что изредка, теперь её гардероб состоял из синих, белых и чёрных цветов. Она открыла глаза и посмотрела на своё платье. Какой красивый цвет, признала для себя Сакура. Когда она перестала носить яркие вещи? После войны было не до красивой и яркой одежды, весь мир погрузился в траур, не обошёл он и Сакуру. - Кажется, мы получили второй шанс, дурёха! Я не знаю, как, не знаю, почему, но мы получили его! Мы же можем всё исправить! - Я не хочу, - просто отозвалась Сакура и снова упала на примятые ирисы. Она смотрела на небо. Каким же красивыми небо было в её внутреннем мире, она никогда не замечала. Когда-то давно небо было ярче, оно окрашивалось в яркое буйство красных, оранжевых и жёлтых тонов заката. Теперь оно было тёмно-сиреневого почти синего цвета. Мрачно, но красиво. Сакура не была в своём внутреннем мире много лет, не медитировала, не хотела, потому что боялась увидеть либо пепелище, либо холодную тёмную пустоту. Даже сейчас она не могла сказать, что лучше - пепелище или пустота. - Не хочешь? - Иннер Сакура была недовольна. - То есть как это, ты не хочешь, а ты думаешь, я хочу?! Выбора у нас с тобой нет! Не хочет она, посмотрите на неё, я тебе сейчас таких звиздюлей пропишу, чтоб мозги на место встали, дурёха! Неужто ты хочешь прожить весь этот кошмар снова? Хочешь снова наблюдать, как умирают твои родители?! Или, быть может, как бездыханное тело Наруто кладут в гроб и закапывают в землю?! - воскликнула она. - А может быть ты хочешь посмотреть, как Ино закапывают на том же кладбище?! Ино и всех остальных, тех, кого ты знала! Чёрт бы тебя побрал, ты же леди Хокаге! Соберись и не будь тряпкой! - Перестань на меня кричать, - вздохнула Сакура, не утратив спокойного тона. Запах ирисов её успокаивал, или это так успокоительное, которое она выпила, действовало. Она не знала. - Возможно, я сошла с ума и никакая Кагуя не нападала на Коноху, и я лежу сейчас под капельницей в больнице... Ну, или, например, все погибли из-за взрыва, а это проекция головного мозга. Ну, знаешь, теория о том, что мозг генерирует так называемый «вечный сон», человеку кажется, что это загробная жизнь, а на самом деле это мгновения перед смертью. Забавно, а? Способности человеческого мозга до сих пор до конца не изучены. Ну как глубины океана или звезды вселенной, - Сакура перевернулась на бок и коснулась подушечками пальцев поверхности лепестков ирисов. Какая интересная текстура. - Ну и стоит оно того? Зачем напрягаться, если это иллюзия? - Ты даже не допускаешь, что второй шанс это реальность? Если это иллюзия, здесь не должно быть воин и бедствий, здесь вообще не должно быть шиноби. Зачем они идеальному миру без воин и угроз? Даже если это просто иллюзия, неужели ты хочешь прожить её в аду? Сакура отпустила цветок и поднялась. - Я просто хочу жить. - Если ты решишь свалить за пределы Конохи и всех бросить, я лично наваляю тебе! Сакура смерила свою вторую личность опустошённым и безразличным взглядом. Иннер Сакура была бойкой, смелой, решительной и более эмоциональной, хотя по факту не так уж и сильно она отличалась от Сакуры обычной. В детстве разве что решительностью, во взрослой жизни эмоциональностью. Сакура вздохнула. Не хотела она быть на неё похожей. Она завязала два низкий хвостика, как делала госпожа Цунаде. Теперь она не похожа на свою бойкую вторую личность. - Чего уставилась, надо придумать план! Давай, подключай мозги и думай! А если не можешь, подключи чужие мозги! - Чужие мозги, - Сакура призадумалась. Она не единственная погибла от взрыва, с ней были Хината и Темари. И Кагуя, напомнила она себе. Если ей не единственной так повезло, по логике в точно такой же ситуации должны были оказаться Хината и Темари. И Кагуя. Тогда всё ещё хуже, чем могло быть, Кагуя ускорит войну... Если же ей так не повезло, можно что-то поделать со всем происходящим и повлиять на ход истории. Если Темари переместилась в прошлое раньше, чем в это время, она могла повлиять на воспитание Гаары. Даже сейчас, в принципе, могла. Хината... Хината не поддерживала Сакуру в её решениях финансирования проектов по разработке оружия массового поражения, не поддерживала и в испытании этого оружия, но не возражала. Хината представляла клан Хьюга, у которого в Конохе была власть. Сейчас, в этом времени, Хината была просто девчонкой, которую, к тому же, не особо уважали в собственной семье. У неё нет реальной власти, но её нельзя назвать бесполезной. В конце концов, раз уж судить с этой позиции, нужно признать, что и у самой Сакуры нет никакой власти. Клан Учиха был уничтожен, у Саске никакой власти и влияния не было, а потому рассчитывать на него в этом вопросе не приходилось, да и влияния на него особого у Сакуры не было. Наруто. С Наруто поинтереснее обстояли вопросы, но и у него не было ни власти, ни влияния, кроме его потенциала, сил и значимости. Сакура не собиралась втягивать Наруто в какие-либо интриги. Наруто был целью этих интриг. Мозг, заточенный на политические дела и вопросы в связи с должностью леди Хокаге, судорожно начал накидывать примерные маршруты развития событий. Внешне Сакура оставалась невозмутимой. Сказывалась проф. деформация. Наруто был главной целью, причём, не только её. Если Хината переместилась в прошлое точно так же, как Сакура, Наруто будет их общей целью. Вернее, восхождение Наруто к должности Хокаге. Он был достоин этой должности, он был честен, добр, силён, и что самое главное, умел расположить к себе людей, вселить в них надежду, сподвигнуть их измениться. Такой Хокаге принёс бы мир в страну Огня. Если бы не война, конечно, которая унесла слишком много жизней, положив начало конца. Саске... Сакура не была уверена должным образом, стоит ли держать его при себе, ведь рычаг давления на мелкого Учиху у неё был, только играть на его эмоциях у неё не получилось бы. У Сакуры в руках было самое страшное оружие всех времён и народов - информация. Если она расскажет Саске правду или подтолкнёт его к правде о брате и клане, произойдёт то, что уже произошло - Саске возненавидит Коноху и тех, кто провернул с кланом Учиха подобное, и обратит свой гнев против деревни. Он отправится искать брата, и план Итачи пойдёт по одному известному месту, и Сакура не могла предположить, как поступит Итачи. Не мешать Саске и пусть он идёт куда хочет? Сакура не позволит ему убить Итачи, нельзя терять такого ценного шиноби. Сакура его сама найдёт и вылечит, склонит к сотрудничеству. Как-нибудь. Она не знала, как именно. Рычаг давления на Итачи - Саске, может, не стоит отпускать его к Орочимару? Сакура очнулась уже в своей комнате с немалым удивлением обнаружив Иннер Сакуру подле себя. - Кажется, твоё влияние выросло, - констатировала Сакура и отвернулась. Иннер Сакура особо от неё не отличалась, была, разве что, жёстче, вспыльчивее и эмоциональнее, но и самой Сакуре эти качества были не чужды. Если влияние Иннер Сакуры так выросло, значит сама Сакура стала более закрытой и замкнутой. Что ж, возможно, это даже на пользу. Главное, чтобы пребывание Иннер Сакуры в качестве теневого клона не истощило её и без того неразвитую чакру. Все навыки и все знания были при ней, но её тело не было подготовлено к этому багажу знаний, значит, нужно было развиваться в этом направлении, и чем быстрее, тем лучше. Повезло ещё, что техника теневого клонирования получилась с первой попытки. Иннер Сакура выглядела младше, на тринадцать лет, совершенно идентично Сакуре, разве что цвет лица более здоровый и огонь в глазах горел, тогда когда в глазах бывшей леди Хокаге пепелище. Она была одета в розовое платье, то самое, которое Сакура носила будучи генином. Сама она была одета в зелёную футболку и такие же шортики, в которых спала. Нужно было переодеться и собираться в Академию, или куда там она должна была идти. Сакура подошла к шкафу, открыла его, но так и не смогла взять розовое платье. Красивый цвет, она не могла не признать этого, он так шёл ей, как и красный, но надеть она его не могла. Она чувствовала себя в нём неуютно, будто на ней снова кровь, как тогда - на поле боя во время четвёртой мировой войны шиноби. Кровь была повсюду, кровь была на её руках, лице и одежде. Кровь заливала землю. Сакура одёрнула себя и покачала головой. Не стоит ей о таком думать. Розовая одежда осталась нетронутой, ей Сакура предпочла чёрную водолазку с горловиной из тонкой ткани, чтобы не вспотеть (впрочем, если она шла в Академию, вряд ли это с ней случится), и чёрные штаны по щиколотку. - Что ты устраиваешь драму и разводишь траур? Ты на похороны собралась?! - взвилась Иннер Сакура, выравнивая свои уже короткие волосы, которые она только что отрезала, ножницами. - Что ты делаешь? - ответила вопросом на вопрос Сакура. - Саске нравятся девочки с длинными волосами, - Сакура пыталась усмехнуться, подколоть её, но у неё не получилось. Странная апатия накрыла её, блокируя все остальные чувства. - Вот незадача, ну перебьётся, значит! - Как грубо, - Сакура снова отвернулась к зеркалу, которое находилось на двери её шкафа. Она завязала свои длинные волосы в два низких хвоста, как у Леди Цунаде. - Заслужил, - лаконично отозвалась вторая личность Сакуры. Заслужил, думает Сакура, поэтому молчит. Действительно заслужил, не поспоришь ведь. - Жизнь слишком жестоко обошлась с Саске, - на выдохе произнесла Сакура. - Ему просто не повезло. - Я скажу тебе, кому не повезло. Какаши Хатаке не повезло, ты сама знаешь, что он видел в подростковом возрасте. С Гаарой жизнь была действительно жестока, не говоря уже о Наруто. Жизнь вообще несправедлива и крайне жестока. Но Наруто не спешит ненавидеть весь мир, в отличие от некоторых. - Всё относительно, - считает Сакура. Это ведь как посмотреть, у всех разное воспитание, разные характеры, разные цели в жизни, даже в детстве разное восприятие этой самой жизни, нельзя сравнивать. Все люди разные, кто-то справляется и делает одни выводы, а кто-то совсем другие. Сакура вздохнула, поправляя водолазку. Она закрыла шкаф и подошла к двери. Дверь вела в коридор, коридор на лестницу, а лестница на первый этаж, где была кухня. На кухне были родители. Живые родители. Сакура удивилась собственной выдержке, она всегда была впечатлительной, не иначе, как пост Хокаге её так изменил, когда приходилось всегда быть спокойной и внешне безразличной. Она прислушалась к себе - сердце в груди стало биться чаще. - Я пойду на полигон, тренироваться, - оповестила её Иннер Сакура. Иди, подумала Сакура, и открыла дверь. В коридоре было тихо. На первый этаж она спускалась с замиранием сердца. Мама пила кофе и выглядела сурово, а папа простодушно улыбался, то и дело прикрываясь какими-то бумажками с таблицами на них. Отчёты, должно быть. - А я тебе говорила, что надо было вложить в рекламу больше средств и расширять меню, - с укором произнесла мать. - Ничего страшного, Мебуке, это же не конец света, - отец засмеялся. Она закатила глаза. Сакура прикусила нижнюю губу. Перед ней сидят её родители, живые и здоровые, почему ей так... так всё равно? Почему ей просто немного тоскливо, почему её не тянет разрыдаться и обнять их? Она и не осознавала, что война и ответственность за деревню так сильно её изменили. - Мама, папа, - выдохнула Сакура охрипшим голосом, - не ругайтесь. - Милая, мы не ругаемся, - расхохотался Кизаши. - Не обращай внимание, мы просто обсуждаем бизнес, - вздохнула Мебуке, - будешь завтракать? Тебе же надо в академию, нельзя опаздывать. - Я не хочу, - просто ответила она. Родители обсуждали бизнес, конечно, у них было небольшое кафе. - Почему бы вам не открыть ресторан международной кухни? - посоветовала она. - Иностранная кухня всегда вызывала интерес, подумайте об этом, у вас всегда будут клиенты. - Хорошая идея, - кивнул Кизаши. - Всё не так просто, дорогая. - Пора оформлять документы, - засмеялся Кизаши. Мебуке покачала головой. - Может, и пора. Сакура заторопилась на выход. Честно говоря, ей было наплевать на академию, ей просто хотелось... она не знала даже чего ей хотелось. Возможно, убежать от себя, свыкнуться со всем, что произошло. Проходить мимо оживлённых улиц было тяжело, перед глазами то и дело яркими вспышками мелькали картины разрухи, огня, пепла и криков людей. Сакура поморщилась. Так странно и больно было видеть залитые солнцем мирные улицы под чистым голубым небом, в то время, как память неумолимо подкидывала другие виды в багровых и чёрных тонах, накладывая одно поверх другого и делая тем самым ещё больней. Сакура вдруг остановилась мимо какого-то магазинчика одежды, выцепив взглядом на витрине яркое пастельно-фиолетового цвета летнее платье. Сакура лет до шестнадцати носила такие вещи, они ей шли. После войны перестала. Ради интереса она зашла в магазин, у неё с собой было немного денег, но на платье ей бы совершенно точно не хватило бы. Она и не собиралась. Сакура провела ладонью по ткани и застыла, глядя вот так на это красивое платье. Оно напоминало ей поле ирисов в её собственном внутреннем мире в утреннем тумане и запах дождя. Сакура помнила, какой запах имеет дождь. Запах озона. - Понравилось платье? - вежливо интересуется продавщица, милая женщина средних лет, чуть полнее матери Сакуры. - У нас есть примерочная, не хотите померить? Сакура хочет отказаться, но не может. В примерочной она стягивает с себя тёмную одежду и чувствует себя непривычно. Чёрный - цвет траура. Если она снимет чёрный, должен исчезнуть и траур? Горечь, смешанная со странным безразличием, остаются. Сакура стоит в нижнем белье и пытается натянуть на себя платье. Она не может. Ей вдруг отчётливо представляется, как её руки покрыты кровью. Если она сейчас наденет на себя платье, её тело тоже будет покрыто кровью. Кровью тех, кто умер на войне. Кровью тех, кого не спасла. Кровью тех, кого она убила своим приказом о разрешении взрыва бомбы в собственной деревне. Сакура одевается в одежду, в которой пришла, и спешно отдаёт платье в руки продавщицы молча. В лавку входит Ино, внутри Сакуры сжимается сердце, а перед глазами мёртвое тело подруги. Её бледное лицо, запачканное сажей, грязью и кровью, и её мёртвенные стеклянные глаза, которые сейчас кажутся такими красивыми и выражают живые эмоции. Ино живая. Потому что если Сакура действительно в прошлом, и это всё не иллюзия, не бред умирающей в предсмертной агонии, и даже не бред шизофренички, ничего из того, что помнит Сакура, пока не произошло. - Лобастая, ты решила обновить гардероб? По этому случаю траур устроила? - Ино ехидно улыбается, глядя на её чёрную водолазку и штаны. Обувь у Сакуры тоже чёрного цвета. - Лобастая? - Ино хмурится и мнётся, на лице у неё отпечатывается неуверенность и беспокойство, что сказала что-то лишнее, что у Сакуры, быть может, кто-то умер, а не это она за покупками решила сходить, и шутки были неуместны. Сакура не реагирует, продолжает молчать. Лицо её ничего не выражает, внутри сердце всё ещё сжимается. Странно это, думает Сакура. С родителями такого, почему-то, не произошло. Может, это происходит постепенно, и её начинает накрывать? Мысль о родителях отзывается в груди тупой болью. Сакура резко вдыхает. - Ага, - кивает она и уходит из магазина, оставляя удивлённую Ино позади. Сакура заторопилась к мемориалу погибших в третей мировой войне. Там никого не было, ожидаемо. Колени подкосились у подножия камня. После четвёртой мировой этих камней было несколько. Информация не уместилась на одном. Сакура чувствует, как её начинает ощутимо потряхивать, а по щекам текут горячие слёзы. Она потеряла всех. Хината винила во всём себя, Сакура объективно смотрела на ситуацию. Наруто и Саске и много кто ещё погиб, она была на похоронах. Она видела их фотографии. Она видела, как их гробы опускали в землю. Кого-то не опускали, потому что не нашли тел. Это было хуже всего. Сакура нашла в себе силы жить дальше, каждый день искала, думала, со временем станет легче. Не стало. Никому. Сакура не винила себя, Хинату или ещё кого-то в случившимся, просто так получилось, просто так в жизни бывает. Атомную бомбу на деревню сбросить приказала Сакура и в этом она тоже не считала себя виноватой, выбора не было. Кагуя всех бы и так уничтожила. А так оставалась призрачная возможность победить, пусть и ценой жизней других людей и ценой своей собственной жизни. Сакура финансировала этот проект, как и проект Орочимару. Сакура как одна из Каге не удержала мир в руках. Впрочем, удерживать-то, по сути, было нечего. Все они знали, что скоро будет ещё одна война, все они готовились к этому. И не подготовились. Была ли в этом её вина? Нет. Наруто и Саске, как потомки Рикудо-саннина, могли остановить её. По праву рождения. Кто бы что не говорил в демократической Конохе (три раза ха, усмехнулась про себя Сакура), а в их мире, конечно, можно было кем-то стать, родившись в простой семье, но многое определялось с рождения. Сакура была бы и рада финансировать и в другие проекты, лишь бы уничтожить Кагую навсегда, пусть и не по праву рождения. У неё не было столько времени. Ей вспомнились её родители и Ино. Осознание того, что произошло, накрыло её волной. Как цунами. Сакура сотрясалась в беззвучных рыданиях, глядя на мемориальный камень-памятник. На таком же куске камня в мире, который она помнила, высекли имена Наруто, Саске, Ино, Неджи и многих, многих других. На этих камнях не успели высечь имена Хинаты и Темари, и её собственное имя. Если она ничего не исправит, а камни каким-то чудом уцелеют, потому что вообще-то не должны с учётом разрушительной волны, на них должны выжившие, если таковые вообще найдутся, должны высечь имя Какаши Хатаке. Ведь он погиб от взрыва скалы. Погибли и люди, которых он должен был вывести.

«- Я не думаю, что гожусь для этого. При всём уважении, я лучше подойду для битвы в Конохе... - Ты будешь делать то, что я сказала. Это приказ Хокаге!»

Они не ругались никогда между собой после войны, всё решали диалогами. Когда встал вопрос о его безопасности, Сакура даже не думала им рисковать. Она бы не пережила, если бы он погиб на её глазах. Она знала, что в самом худшем исходе никто не выживет, но видеть его смерть не хотела. Они не ругались тогда, в последнюю их встречу. Но её жёсткие слова, её приказ Хокаге, - она усмехнулась в истерике, нашлась тут, госпожа правительница! - будто бы нарисовали линию между ними. Зря, получается, она настояла на подобном решении. Он всё равно погиб. Сакура схватилась за грудь в попытках унять несуществующую ментальную боль в сердце. Так больно, она готова расцарапать грудь. - Тебе плохо? - послышался голос позади. Сакура замерла, потому что узнала. Его голос она не узнать не могла. - Отвести тебя к врачу? Даже оборачиваться не нужно, чтобы знать, что за спиной стоит Какаши Хатаке. Будущий и, одновременно, бывший сенсей. Бывший и, не дай Ками, будущий подчинённый её, как леди Хокаге. Есть ещё одна его должность, о которой Сакура старалась не думать. Нельзя думать об этом, не сейчас, никогда, вообще лучше забыть! - Нет, - хрипло отозвалась она, собирая всё своё самообладание. Она же леди Хокаге, она сможет. Боль никуда не исчезла, Сакура вдохнула и выдохнула, приказывая себе успокоиться. Она не знала, насколько красным от слёз и молчаливой истерики было её лицо, но даже с таким видом она могла состроить неприступное и даже жёсткое выражение лица. - Всё нормально, Какаши...-сан, - Сакура прикусила язык. Она привыкла называть его по имени. Без всяких суффиксов. Сейчас у неё нет на это права. Её воспоминания, её знания - это её оружие, стоит относиться к ним как к источнику информации, а не как к части жизни, которую она собиралась переписать. Ей же будет проще. Он молчит. Сакура поднимается с колен и чувствует на себе его пристальный взгляд. Несоблюдение субординации это одно, он мог ей это простить, его удивило другое - откуда она знает его имя вообще и как она определила, что это он, по одному лишь голосу, не оборачиваясь? Она не могла его видеть раньше, она не могла слышать его голос раньше, чтобы вот так не глядя по голосу идентифицировать. Сакура смотрит на него отрешённо, в глазах её зияет пустота. - Ты меня знаешь? - спрашивает он. Внешне он совершенно спокоен, но внутри, она знает, заинтересован и даже удивлён. - Откуда? - Я просто экстрасенс, - Сакура кривит губы в подобии усмешки. Он хмурится, она это точно знает. Вообще-то, она пыталась пошутить, разрядить обстановку, но не получилось. Сакуре нестерпимо больно его видеть. Она совсем не знает, как к нему теперь относиться, совершенно очевидно, что как к просто сенсею не получится. Но она постарается. Очень постарается. - Я умру? - вдруг спрашивает Какаши. Ему не нравится такая её реакция на всего лишь молчание. Она сказала, что экстрасенс, он даже ответить ничего не успел, а она смотрит на него и плачет. Если девчонка правда видит будущее, значит ли это, что она видит его смерть? Что ещё могло вызвать такую реакцию? Она просто смотрела на него и вдруг заплакала. - Что... - Сакура не может произнести и слова. Его вопрос словно удар, выбивает воздух у неё из груди. - Почему вы так говорите? - Ты плачешь. Если ты видишь будущее, хотя я в это несильно верю, значит, ты, должно быть, увидела что-то страшное, раз молча плачешь. Сакура удивлённо, находясь в прострации, касается одеревеневшими пальцами рук своего лица. Она плачет, правда плачет. Нужно уйти. Он уже думает, что она странная. - Вы не умрёте, - чётко произносит она. - Не умрёте, - Сакура качает головой и уходит. На улице хорошая погода, сегодня даже жарко немного, а ей внутри холодно. Она чувствует, как совсем продрогла. Какаши остаётся стоять на месте. Смотрит в спину этой странной девочке ещё пару секунд прежде, чем отвернуться к мемориалу, и думает о том, что произошедшее сейчас было очень странным. Глаза этой девчонки, одетой в чёрную траурную одежду, выражали пустоту, в какие-то моменты горечь. Дети не должны так смотреть. Даже Наруто так не смотрел, когда Какаши встречал его на улицах Конохи время от времени. В глазах его плескался то азарт, то восторг, то печаль и боль одиночества, то обида, то непонимание. Девочку эту Какаши прежде не встречал. Может, просто не обращал внимание, хотя у неё необычный цвет волос, среди толпы выделяется. Взгляд девочки такой, как у шиноби, которых война пропустила через мясорубку. Но ведь это невозможно. Такого взгляда даже у Саске не было, Какаши видел и его пару раз на улицах родной деревни. Она не могла быть на войне, третья мировая закончилась раньше, чем она родилась. По возрасту не сходится. Быть может, решает Какаши, она просто молодо выглядит и на самом деле старше. Но откуда она его знает? Как она умудрилась распознать его по голосу? Сакура спешит домой, обнять родителей, и обнимает их крепко-крепко. На сердце становится так тепло, сердце переполняют эмоции. Сакура отвыкла от них и ей начинает казаться, что её сердце не выдержит и вот-вот разорвётся. - Милая, ну что за сентиментализм, - пожурила её Мебуке, - ты же на экзамен должна идти, забыла? - Экзамен? - Сакура хлопает глазами. Точно. Экзамен на звание геннина. Она прощается с родителями, в который раз повторяя, как сильно она их любит, и спешит в академию. Все уже там, в сборе. Она врывается в чёрной одежде, Сакура её так и не сняла, в аудиторию. - Сакура, - вздохнул Ирука-сенсей. Живой. Сакура прикусила нижнюю губу. С ним она была не в таких близких отношениях, как с Наруто или Ино, не говоря уже про Какаши Хатаке, но видеть его живым было отрадно. Частичка её души всё ещё не верила. - А мы уж и не надеялись. Сакура опоздала. Безбожно опоздала. Она быстро создаёт двух самых обычных клонов, даже не теневых, получает зачёт, повязку, и покидает кабинет, кинув напоследок ледяной взгляд на Мизуки. Наруто сидит на качелях, грустит. Ирука-сенсей толкает какую-то речь и передаёт слово Хокаге. Наруто всё ещё сидит один. Сакура решительно пошла к нему, но была неожиданно остановлена Хинатой. Взгляд у неё немного потерянный, пустой, такой же отрешённый, как в её мире. Сакура не верит, не хочет верить, неужели ей так повезло, влипнуть в это дерьмо не одной? - Утром ты сказала, что нам нужно поговорить. О важном. Скала или полигон не место для таких разговоров, нужно место, где безопасно. Приходи ко мне. В девять. - Я? - Сакуре требуется пара секунд на осознание, что это сделала за неё Иннер Сакура. - Хорошо. - Это шизофрения? - вдруг спрашивает Хината совершенно серьёзно, без всяких издёвок, ей они были и несвойственны никогда. - Если это так, тебе стоит что-то с этим сделать, чтобы не сойти с ума. - Например? - Сакура не признаёт своё небольшое раздвоение личности болезнью, Иннер Сакура её поддерживала, вообще-то, даже советы давала актуальные, то, что она вдруг решила устроить ей аудиенцию с Хинатой, не спросив разрешение, наверное, должно насторожить, но Сакура и сама собиралась, так что всё в порядке. - Я выпила настой пустырника, - честно признаёт Хината. - Помогло? - Не особенно. - Нужно пить что-то посильнее. - Сегодня в девять, - напоминает Хината и уходит. Сакура молчит. Надо ли это расценивать как приглашение к пьянке? Вообще-то, Хината не пила, разве что один раз, после войны от горя. Сакура имела в виду не алкоголь, а седативные препараты. Ну раз уж так... Она переводит взгляд на качели, Наруто там уже нет. Сакуре остаётся только вернуться домой, а после наведаться на один из тренировочных полигонов. Иннер Сакура смотрит на неё решительно. Предлагает спарринг. - Не сегодня. - Не будь тряпкой. - Не смей принимать за меня решения, не посоветовавшись со мной, - Сакура говорит голосом разозлённой и собранной леди Хокаге. Ледяным голосом. Ей даже не нужно его повышать. Иннер Сакура усмехнулась. Мол, кого ты пытаешься напугать, саму себя? - Я не твоя шизофрения, ты же знаешь, я просто олицетворение тех качеств, которые ты сама в себе подавляешь. Скажи, что ты не собиралась говорить с Хинатой, и я извинюсь, - Иннер Сакура ждёт. Сакуре нечего сказать. - Вот видишь. Так что, сразимся? Тебе нужно размять кулаки. - Потом, - Сакура уходит. Теневой клон передаст ей опыт и воспоминания, передаст эффект от тренировок. Сакура не хочет этим заниматься, честно говоря, она бы с радостью пошла и покопалась в чьём-нибудь трупе. Собственно, почему бы и нет. Сакура идёт в госпиталь и настоятельно просит принять её в ученицы. Её ожидаемо не принимают в серьёз, но дают тест, чтоб отвязалась. Теоретическую часть Сакура пишет превосходно, допуская ради приличия пару ошибок. Её берут в ученицы. Теперь у неё есть причина, чтобы объяснить свои способности и знания в случае чего. В том, что такие случаи будут, она уверена. Главное внимание к себе не привлекать, делать вид, что учишься. В первый день её ссылают в архив. Мол, подтяни знания, почитай литературу, а потом видно будет, что с тобой делать. Сакура не читает, зачем ей, она уже читала, она знает наизусть. Ей интересно другое. В недрах архива центрального госпиталя удаётся найти старую медкарту Учиха Микото, Учиха Фугаку и Учиха Итачи. Ничего сверхсекретного там, разумеется, нет. Сакуре это и не нужно. Самое главное, там написано, что родители Итачи психически здоровые люди. Значит никаких психических заболеваний у них нет, и Итачи они не могли передаться по наследству. Сам Итачи, согласно той же записи, психически здоров. И это важно, потому что других в АНБУ не берут. Значит и версия, что Итачи сошёл с ума и всех убил, тоже отпадает. Можно, конечно, с медицинской точки зрения эту теорию раскритиковать, но Саске вряд ли будет это делать. Если Итачи не сошёл с ума, значит у него точно была причина это сделать. То, что он наговорил Саске, смахивает на бред больного на голову человека. Итачи не был больным. Значит его версия пропитана ложью. Саске должен подумать об этом, вместо того, чтобы слепо погружаться в чувство мести. Сакура без каких-либо угрызений совести кладёт карту Итачи себе в сумку. В девять вечера Хината ждёт её у себя. Она сама встречает Сакуру и проводит её в отдалённую комнату поместья, где их никто не мог бы подслушать. Хината в этом времени мало кому интересна, подумаешь, к ней пришла бесклановая девочка, что они могут обсуждать? Вряд ли у отца Хинаты возникнет такой вопрос, тем более вряд ли он знает вообще, что к его старшей дочери наведалась подружка. - Я... я рада, что не одна буду вариться во всём этом, - признаёт Сакура. Хината выдохнула. Она только что убедилась, что ей не одной так повезло. Перед ними на столике стоит бутылка, а рядом две пиалы. Столик заставлен едой. Сакура подозревает, что в бутылке явно не сок. Даже не чай. - Я тоже. Но как это случилось? - Я не знаю, - вздохнула Сакура, опускаясь на дзабутон. - Думаешь, Темари тоже здесь? - Если мы с тобой, то и Темари. - Кагуя... - Надеюсь, что нет. - Но она тоже была там, когда произошёл взрыв. - По факту, мы не единственные, кто погиб тогда. Если виноват взрыв, почему тогда остальные не попали в ту же ситуацию, что и мы? - логически рассуждает Сакура. - Откуда знаешь, что не попали? Мы не знаем этого. - Если так, кто-то уже должен был доложить Хокаге о будущем. Мы только выиграем. - Что делать будем? Расскажем всё? - А нам поверят? Даже если поверят, рассказывать о будущем по одной из теорий нельзя, это приведёт к уничтожению. Если расскажем, что случится тогда? Верхушка Конохи явно зашевелится, но смогут ли они всё исправить? Мы потеряем самое главное, что у нас есть сейчас, власть информации. - Третий Хокаге должен умереть? - К власти должна прийти Цунаде-сама. Неважно, какой ценой. - Так что будем делать? - Я думаю, это достаточно очевидно. - Изменим будущее. Не допустим войну. Для этого нужно убрать Обито Учиха, с его организацией можно справиться. Убрать его вдвоём нашими силами мы не сможем. - Зато сможем нашими мозгами и чужими руками. - Что предлагаешь? - Посмотрим. Наша главная цель, не допустить смерти всех тех, кто был нам дорог, наша цель - привести Наруто к власти. Человек, который жил среди ненависти, который видел гниль реального мира, но всё равно не разучился видеть свет, достоин возглавить Коноху. Наруто сможет, я в него верю. К тому же, только Наруто и Саске могут справиться с Кагуей, - сказала Сакура. - Если мы устраним Обито Учиха прежде, чем Мадара его руками развяжет войну, устранять Кагую не придётся. Почему ты сама не хочешь занять пост Хокаге? - Хината пристально посмотрела на Сакуру. - Ты ведь леди Хокаге. - Мне этой нервотрёпки хватило по горло. Я... я хочу покоя. Не здесь, не в этой деревне и, быть может, даже не в этой стране. Я мечтаю уехать так далеко, как только возможно, жить у моря. - Ты мечтаешь сбежать от проблем. Посмотрим. Цели мы наметили. Они совпадают, значит, я тебе помогу. Но, Сакура, я не очень сильна в придумывании всяких интриг. Всё, что я могу тебе пообещать, свои силы и свою жизнь. У меня даже влияния клана нет. - У тебя есть время, чтобы его заполучить, Хината. - Время, - Хината опустила прозрачные глаза на стол. Есть ей совсем не хотелось. Как и Сакуре. - Давай не потратим его зря. - Я хочу, чтобы ты тренировала Наруто. Помоги ему развить тайдзютсу и ниндзютсу. Но не упоминай про девятихвостого. Придёт время, он об этом узнает. Ну или расскажи ему про вторую чакру, которая кроется внутри него, но не говори, откуда она. Я хочу, чтобы ты научила его истории и теории и даже основам международного права. Он хочет стать Хокаге. Мы поможем ему в этом. - Хорошо. Сама ты чем займёшься? - Нам нужны союзники, Хината. Те, с кем можно договориться. Нам нужны планы и стратегии. Нам нужна сила. Они просидели до глубокой ночи, к ужину почти не притронулись, зато выпили по две пиалы крепкого саке. Юное тело, непривычное к алкоголю, сразу должным образом отреагировало, Сакура почувствовала, как у неё кружится голова. Когда она уходила, Хината собиралась ложиться.