Пусть звёзды смотрят

Се Лянь оставался под шатром звёздного неба бесчисленное множество раз. Звёзды видели и его печаль, и его улыбку, слышали и его проклятья, и его благодарность, дарили едва ощутимый свет, куда бы он ни шёл, каким бы он ни был, какой бы путь ни ложился перед ним. И если их не скрывали серые тучи, они неизменно сияли в вышине, напоминая о том, что предрекали ему удивительную судьбу ещё в момент рождения. Се Лянь и радовался им, и злился на их предсказания, и относился с холодным равнодушием к предначертаниям — он смотрел в небо в разные моменты собственной жизни и потому воспринимал его так по-разному. И только теперь, кажется, осознал всю его глубину и красоту. Только теперь почувствовал, что, наверное, любит удивительный звёздный свет, лёгкую россыпь созвездий, бесконечность и бесчисленность смотрящих сверху сияющих глаз. Только теперь, когда мог стоять среди сада, запрокинув голову, пока тёплые ладони Хуа Чэна касались его плеч. — Гэгэ? — как раз позвал тот. — Пойдём в дом? — Подожди, — прошептал Се Лянь. — Не торопись, Сань Лан. Разве звёзды сегодня не прекрасны? — В моих руках та, что прекрасней их всех, — отозвался с усмешкой Хуа Чэн, и Се Лянь тут же смутился. — Ты не должен так говорить, — возмутился он притворно, но доверчиво приник к груди Хуа Чэна, так и не оторвав взгляда от звёзд. — Иногда они напоминают мне о том, как я следовал за тобой, мой принц, — вдруг сказал Хуа Чэн. — Следовал огоньком, не умеющим ни говорить, ни сиять так ясно. Однако не они, а единственная из всех, теперь только моя звезда вела меня. Разве я не имею права сказать, что она и оказалась самой прекрасной? — Прекрати, — улыбнулся на это Се Лянь. — Ты намеренно смущаешь меня, признайся. — Намеренно, — и не думал спорить Хуа Чэн. Поднялся ветер, пробежал по саду, вскружив белоснежные лепестки никогда не увядающих цветков, поднял их к небу, и на миг показалось, что это звёзды закружились и понеслись вниз с ошеломляющей быстротой. Се Лянь едва слышно вздохнул — сердце защемило от такой красоты. А может, от того счастья, что жило теперь внутри него, крепло с каждым днём, с каждым мгновением, что он проживал рядом с возлюбленным. — Не я был путеводной звездой, — шёпотом уронил он. — Разве? — отозвался Хуа Чэн. — Да… — Се Лянь развернулся, чтобы заглянуть ему в лицо и не дать оспорить то, что он желал сказать. — Ты вёл меня, пусть я не всегда различал свет твоей души. Ты оберегал меня, пусть я не всегда мог понять или… — он запнулся. Хуа Чэн приподнял его лицо за подбородок, но не наклонился за поцелуем, как делал обычно, а словно всмотрелся в его глаза с потрясающим вниманием. — Вот такие звёзды мне нравятся, — сказал он невпопад. — Те, что сияют в глазах моего принца. Се Лянь сам поцеловал его — прикусив губу, чтобы тут же облизать место укуса, страстно и яростно, точно был недоволен или, напротив, доволен и нетерпелив. Хуа Чэн подхватил его на руки и понёс к дому через сад, полный белых цветов, прочь из-под шатра звёздного неба. Но не успел он подняться на террасу, как Се Лянь попросил: — Давай останемся здесь? — Пусть звёзды смотрят? — усмехнулся Хуа Чэн. — Не боишься, что будет смотреть кто-то ещё? Не только они? — Мне всё равно, — засмеялся Се Лянь. — И пусть звёзды смотрят! Тогда Хуа Чэн уронил его прямо в облако белых цветков. Ветер уносил лепестки, звёзды внимательно смотрели вниз на то, как двое клялись друг другу в любви, не произнося ни слова.