My Hybrid Nature — Tigris

🥀🥀🥀

«Hate it when you cry.

You're scared to be lonely,

'Specially in the night.

I'm scared that I'll miss you.

Happens every time.»

— Ай! — шипит Ким, когда Чонгук салфеткой, что смочена перекисью, касается его раны. Она снова открылась, когда они стояли в пустом коридоре обнимая друг друга. А сейчас они в квартире Чонгука, в его обители в которой Тэхён находится впервые, но из-за рассеянности даже не может рассмотреть обстановку, тем более, когда альфа находится так близко. — Сильно больно? — шепчет Чон. — Смотря где именно, — невесело усмехается Тэ. — Сердце болит достаточно. Жалко, что на него нельзя подуть или наклеить пластырь, чтобы не разрывалось от метаний. — Тэхён… — альфа убирает салфетку в сторону и касается его лица пальцами. — Ну же, посмотри на меня, — гибрид поднимает взгляд и устремляет его в чужие глаза. — Ты помнишь всё что произошло? — Да, — Ким поднимает взгляд и неосознанно цепляется за чужую одежду пальцами, сокращая расстояние. — Я помню всё и... Спасибо большое, что ты не бросил меня там. — Неужели я в твоих глазах настолько тиран? — усмехается Чонгук и душит в себе порыв потрепать младшего за щёки. — Нет-нет, просто... — омега заглядывает в чужие тёмные глаза и замирает, — Я... ...Нуждаюсь в тебе и твоем запахе. ...Хочу, чтобы ты всегда обнимал меня настолько чувственно. ...Кажется, влюблён в тебя по уши, не подскажешь что с этим делать? — Я так испугался, понимаешь? — создаётся ощущение, что с каждым словом – необязательно сказанным вслух – они становятся ближе друг к другу. — Тебя никто не заберёт, я дал обещание и сделаю всё возможное, чтобы его сдержать, — шепчет альфа с едва заметной нежностью в голосе, от которой сам в шоке. — Мне уже плевать, Чонгук, — вздыхает Ким. — Мне совершенно плевать на всё, но мысль об отмщении никак не покидает мою голову... Получается, что теперь я должен мстить биологическому отцу? Почему он… убил мою маму? Это же он её убил, чтобы добраться до меня? А родителей?... Почему я не знал всей правды, разве я не заслужил? — солёная жидкость обжигает щёки, а чужие пальцы вытирают дорожки слёз с лица. — Я хочу быть обычным человеком, тем, за кем никто не гонится и не пытается убить, понимаешь? Я хочу жить свободно, просто наслаждаться всякими мелочами, обнимать маму и папу, — а вместо этого он обнимает себя ладонями и выглядит одиноким. — Хочу быть кем угодно, но не гибридом… — пушистые ушки поникают. — То, что ты гибрид – не должно делать тебя несчастным, но так уж получилось и от тебя это не зависело, — Чонгук его лицо в свои ладони осторожно обхватывает и смотрит пристально, но мягко, чтобы не спугнуть. — Ты –особенный, слышишь? А Юнги... Скорее всего он испугался последствий этой правды, боялся за тебя или за ваши отношения. Порой правду слишком тяжело озвучить, особенно когда она скрывается в течение долгого времени, ведь уже тогда становится страшно от её последствий... Но вы с братом, возможно, единственные представители своего вида и это нужно сберечь. Я вижу, что тебе очень тяжело, однако ты не должен тащить всё на себе, — Чонгук берёт его за руки и смотрит в глаза, — ведь я буду рядом. Глаза омеги становятся больше, он делает вдох, но выдоха не следует. Тэхён просто замирает вновь: телом, душой и сердцем, смотрит в чужие глаза так, словно весь мир остановился. Ведь это звучит как обещание быть вместе до самого конца, как то, что Чонгук к нему испытывает какие-то чувства. Надежда снова зарождается в усталом сердце, оплетает своей паутиной и в тёплый кокон заворачивает стремительно. Ему хочется быть любимым этим человеком, хочется обнять его ещё раз, вдохнуть полной грудью запах кофе и просто позволить себе расслабиться. Хоть раз в жизни позволить себе отдохнуть от всего этого пиздеца, влюбиться и чаще бывать на улице, поесть сладкой ваты в парке и покататься на каруселях. Сейчас он чувствует себя донельзя окрылённым из-за сказанных альфой слов... Но, как можно себе сейчас хоть что-то позволить? И сейчас Чонгук совершенно себя не узнает. Где тот холод? Где хладнокровие и сдержанность, которыми он привык прикрываться? Всё это, ускользает сквозь пальцы, сыпется к ногам гибрида. Все моральные устои и правила, все маски срываются с лица, обнажая истинную натуру альфы. Ведь с ним, Тэхёном, не хочется быть другим – хочется быть самим собой и это, оказывается, так легко. Сколько он пытался быть сильным? С самого детства приходилось держать себя в узде, многим жертвовать и сдерживать эмоции, не показывать то, насколько сильно порой хочется всё бросить и жить спокойной жизнью. Впервые ощущается лёгкость. Когда Ким рядом – всё ощущается по-другому. — Я не хочу обременять тебя, — Тэхён нехотя – прилагая огромное количество силы воли – вытягивает свои ладони из чужих горячих. — Слишком много жизней гаснет из-за одного моего существования, и с тобой я этого не хочу, Чонгук, — он опускает взгляд, так боится, что из-за него со старшим что-то случится, особенно теперь, когда он влю. — Ни с кем из вас, — гибрид встаёт с дивана. — На карту поставлено слишком много и… Может мне действительно лучше самому… Сдать себя?… — Нет, Тэхён, — Чон встаёт следом и перехватывает за запястье, не даёт уйти. Не даст так просто рискнуть собой ради мнимой безопасности. — А что мне делать, Чонгук? — омега даже не поворачивается, боится показать глазами всё то, что в себе таит, — Я не хочу рисковать Юнги. Он – последнее, что у меня осталось, он мой единственный родной человек и я не позволю и ему исчезнуть, — Ким в отчаянии из-за того, что столько людей уже погибло по его вине. — Прекрати, — мотает головой Чонгук. — Мин Су бы не хотела для тебя этого. Не зря же она прятала тебя столько лет, — встаёт перед младшим. — Я просто хочу спокойствия, — омега поджимает губы. — И если мне его не видать, то хотя бы Юнги… — Да. Давай, — Чон отходит на несколько шагов назад и делает глубокий вдох. — Сдавайся, — пожимает плечами. — Тебе промоют мозги, а Юнги убьют. Прекрасно, тебя же это устраивает? — Нет! — вскрикивает Тэхён и в порыве эмоций подходит ближе, едва останавливает себя от того, чтобы ткнуть пальцем в чужую грудь. — Я не дам его в обиду! — А что ты сейчас можешь сделать? — Чонгук тоже сокращает расстояние. — Я… я… — Я да я. Ничего, Тэхён, — выдыхает Чон ему в лицо. — Ты после всего этого дерьма еле выкарабкался, а теперь стремишься к недостижимому! Ты не знаешь где он находится, что планирует делать и вообще – что из себя представляет. Дальнейшие действия? — Я не знаю, ясно? Ничего не знаю! — Ким срывается на крик. — Я потерялся и мне больно! — он загибает указательный палец. — Я боюсь утянуть вас за собой, — загибает средний, — боюсь потерять брата и боюсь того, кто я есть! — загибает безымянный и мизинец. — Мне сложно, я так не могу, понимаешь? Я хочу быть нормальным человеком, хочу перестать быть гибридом и отрезать эти чёртовы уши! — крик становится громким до предела его возможностей, срываясь на животный рык; грудь часто вздымается, выдавая нестабильное состояние, безысходность, которую он отчаянно пытался спрятать всё это время. Отрезать уши. Альфа после этой фразы заметно дёргается. — Тише-тише, всё будет хорошо, — Чон теряется и неосознанно выпускает больше запаха, подходит ближе и хмурит брови от непонимания чем конкретно он может помочь. Тэхён склоняет голову вниз и смотрит куда-то в пол, тяжело дышит, но клянётся себе, что больше не заплачет. Слёзы и слёзы, им нет конца и от этого уже стыдно и позорно! Он парень и не должен плакать так часто, не должен терять над собой контроль, как это только что произошло. Альфа смотрит на него упрямо, разглядывает лицо и его черты, пытается все эмоции считать, но всё равно путается. Эмоций у мальчишки – переполненный багаж, и вот, он взорвался, что совсем не сюрприз. — Не сдавайся, слышишь? — Чонгук оказывается непозволительно близко, обхватывает его за плечи, обращая внимание на себя. — Ты слишком многое преодолел, — волосы с его лица убирает, — ты всё смог: выжить, пережить и бороться; смог то, что не могли другие. «Я не смог» — остаётся недосказанным. Ким затихает моментально, поднимает голову, смотрит в ответ и восстанавливает сбитое от всплеска эмоций дыхание. Чонгук явно окружает своим запахом и это работает, заставляет успокоиться и расслабиться хоть на чуть-чуть. — Я так устал, — гибрид утыкается лицом в чужое плечо и вздыхает шумно. — День выдался слишком длинным и тяжёлым. — Тебе нужно отдохнуть, — альфа гладит младшего по спине, обнимает в ответ тихонько и носом в волосы зарывается, вдыхает с них запах сливок. — Ложись спать, хорошо? Я приготовлю тебе постель. И вот, в очередной раз его сердце сбивается с привычного ритма, когда омега вновь поднимает на него свой взгляд; когда он смотрит так отчаянно и доверчиво. В его глазах — Чонгуково отражение, звёзды и целые галактики, там Чонгук снова находит свой покой. Если бы Тэхён знал, каких неебических сил Чону стоит удержать себя от излишних касаний и как тяжело не протянуть ладонь к чужому лицу, чтобы элементарно погладить по щеке. Глаза омеги его околдовывают, создают слишком сильное притяжение, чтобы сопротивляться шарму. Они подобны лесу, подобны самым чистым изумрудам и морской пучине. Чонгук держится из последних сил и он почти срывается, кажется он в шаге от того, чтобы коснуться чужих губ. Не контролируя себя ещё немного поддаётся вперёд и почти прикрывает глаза чтобы... — А где ты будешь спать? — Тэхён шепчет это устало, но уже спокойно, ведь он больше не хочет тратить свои нервы и силы. — У меня есть большой диван, если ты не заметил, который с лёгкостью превращается в кровать, так что не переживай, — Чон первым отстраняеся, неловко шею потирает и продолжает: — Тебе нужно что-то? Если хочешь в душ, то это слева — там ванная со всеми удобствами, в шкафу можешь что-то из моих вещей взять, чтобы переодеться. Голоден? — Нет, спасибо, — гибрид поджимает губы, — но душ я, пожалуй, приму. Он подходит к шкафу, берёт парочку изношенных вещей альфы – должно быть, это его любимые – и с ними уходит в ванную комнату. Снимая с себя одежду, ощущает, как весь негатив за день падает на пол вслед за тканью. Появляется желание сжечь эти тряпки. Ким облокачивается затылком о стену и прикрыв глаза, выдыхает; слишком много эмоций потрачено за день и теперь он чувствует себя выжатым, словно лимон. Пальцами касаясь собственных губ он ловит себя на мысли, что хотел бы ощутить губы Чонгука на своих. Увы, то, что старший хотел его поцеловать – дошло далеко не сразу, а теперь с головой смущение накрывает. Щёки горят, на уста улыбка просится и он не знает как успокоить своё сердце. Позади на крючках висят вещи альфы и как нельзя кстати окутывают его кофейным ароматом: мягким и нежным, хочется уткнуться в них носом и жадно дышать полюбившимся ароматом. Взять контроль над своей омежьей сутью получается не сразу, но взяв волю в кулак – Тэхён снимает бельё и залезает в ванную. Он включает душ и настраивает воду, вновь погружается в себя и мысли о том, что их связь с Чоном крепнет с каждым днём проведённым вместе. Чонгук тем временем расправляет постель и кладёт на неё ещё более мягкое одеяло, чтобы... Боже, да. Чтобы Тэхёну было приятно здесь спать. Взбивает обе подушки и аккуратно складывает покрывало, после — кладёт его в шкаф. Чон устало садится на постель и запускает пальцы в волосы, прикрывает глаза с мыслями о том, что он, чёрт возьми, хотел поцеловать гибрида пару минут назад. Его пухлые губы казались особенно манящими, а внутри все рычаги и предохранители слетели к чертям собачьим. Он с ним с ума сходит, не понимает что вообще происходит, но, кажется, начинает догадываться. Альфа оборачивается, когда слышит за своей спиной тихие шаги и видит босоногого омегу, который выходит к нему в белой футболке – она явно ему велика, потому как сползает с одного плеча – и чёрных шортах которые, на удивление, очень хорошо сидят на его фигуре. Ушки, как и пепельные волосы, мокрые после воды, поэтому он сушит их полотенцем, а вот сырой хвост выглядит очень забавно; щёки гибрида кажутся красными, по всей видимости, он принимал чуть горячую ванную. — Спасибо большое, — на его пухлых губах, наконец-то, появляется улыбка. — Нет ничего лучше, чем ванна после долгого дня. — Как твои ладони? — мужчина беспокойно смотрит на чужие руки. — Всё хорошо, они уже давненько не болят, — пожимает плечами младший. — Благодаря регенерации всё почти прошло. — Ложись спать, на тебя за сегодня слишком много свалилось, да и телу нужен отдых, — кивает Чон и уходит в гостиную, чтобы разложить себе диван и застелить постельное бельё. Тэхён садится на мягкую кровать и чуть подпрыгивает на ней, улыбаясь своим мыслям. Осознавая, что шанса осмотреть квартиру Чона так и не предоставилось — Тэ оборачивается. С виду ничего особенного: чёрная, будто бы, лаковая постель, стены светло-серого цвета, пара тумбочек по обе стороны от кровати, невероятной красоты люстра, похожая на те, что расположены в дорогих за́мках. По правую сторону от постели есть дверь ведущая в ванную комнату, а на стене подвесные полки с книгами и фотографиями. Гостиная оформлена в тех же тонах что и спальня. Чёрный диван посередине комнаты, напротив которого висит плазма, привлекает и заостряет на себе внимание. Судя по вчерашнему, они находятся в противоположной от квартиры Тэхёна стороне здания. Кухня, кстати, совмещена с гостиной, не является отдельной комнатой, как в квартире младшего. Но, та сделана в белых тонах, даже в бело-бежевых. Он смотрит на старшего, почему-то, не отрывает от него глаз и раз за разом вспоминает те самые слова о том, что они вполне могут быть истинными. Чонгук появляется в его жизни ожидаемо, но неожиданно поселяет в сердце слишком много незнакомых чувств. С ним рядом на душе становится спокойно, каким-то образом все проблемы кажутся незначительными. С ним хочется быть, ему хочется верить. Тэхён и сам замечает трепетное отношение альфы к своей персоне, которое появляется постепенно, но очень ощутимо. Это приятно, но Ким торопить события не хочет. Пусть всё идёт своим чередом, ведь никогда не знаешь, как круто повернётся жизнь. Он ложится в постель и кутается в мягкое одеяло, которое насквозь пропахло ароматом кофе, не крепкого, наоборот — мягкого. Этот запах Тэхён безумно полюбил, ведь он успокаивает и внушает необходимое ощущение защиты, которого ему так не хватает в последнее время. Кажется, что он может прожить так всю жизнь. — Я выключаю свет, — предупреждает его Чонгук прежде, чем нажимает на переключатель. — Хорошо, — негромко отвечает Ким. Спальня погружается во мрак и тишину; луна едва освещает два силуэта лежащих на разных постелях. — Спокойной ночи, Чонгук, — спустя минут десять говорит Тэхён негромко, беспокоится, что старший уже спит. — Спокойной ночи, Тэхён, — Чон отвечает ему сразу, поворачивает голову и наблюдает, как омега прикрывает глаза. Кажется, что младший засыпает почти сразу, ведь его дыхание выравнивается и даже из гостиной становится слышно тихое сопение. Чонгук засыпает следом за ним, но просыпается от едва слышных всхлипов. Судя по часам над телевизором, прошло три часа с тех пор, как они легли спать. Он поднимает голову и поворачивается к источнику звуков, осознаёт, что они исходят из спальни, где сейчас находится омега. Мужчина поднимается с дивана и тихо подходит к нему, садится на край постели и вглядывается в обеспокоенное лицо. — Ким? — он касается чужого плеча и чуть тормошит младшего, в попытке разбудить. Тэхён хмурит аккуратные брови, крепче обнимает одеяло и прижимает его к своей груди. Он что-то неразборчиво бормочет и ногтями впивается в свои ладони, настолько сильно, что Чон едва успевает его отцепить. — Тэхён, проснись, — Чонгук приподнимает гибрида, прижимает к себе и тихонько трясёт за плечи, когда с чужих губ полузадушенно слетает тихое: — Н-не трогай м-меня, я н-не хочу... — Тэхён, тебя никто не тронет, слышишь меня? Это я, Чонгук, и я сейчас с тобой, а ты с нами и никто тебя не обидит, — Чон проводит ладонью по его щеке и чуть по ней похлопывает. Ким резко раскрывает глаза и вскрикивает от кошмара, случайно ударяет Чонгука по лицу и отползает в дальний угол кровати, смотрит испуганно и часто дышит вздымая грудью. Он очевидно дрожит и начинает всхлипывать, когда понимает, что это снова снилось. Старший потирает щёку и растерянно смотрит на омегу. — Тэхён, всё хорошо, тебя никто не тронет без твоего согласия, — он поднимает руки над головой. Всё стало понятно. — Он т-трогал м-меня, — шепчет гибрид и обнимает себя руками, — он делал со мной эт-то, — всхлипывает он громко и прячет лицо в ладонях, плача. Чонгук смотрит на него сочувствующе и кусает свои губы, хочет подсесть ближе и обнять, но боится реакции, боится напугать его ещё больше. Сердце из-за этого мальчишки снова не на месте, бьётся, сумасшедшее, с потрясающей скоростью, словно просится к омеге, хочет его успокоить. Однако, Тэхён не выдерживает первым — резко обнимает альфу и утыкается носом в чужую грудь, жадно вдыхает ставший родным аромат кофе. Чон обнимает в ответ так осторожно, как не обнимал никого, кроме родителей. Ким, хоть и в весе набрал, кажется таким маленьким, по сравнению с Чоном. Тэ всхлипывает чуть тише, сосредотачивается на чужих руках, которые поглаживают его по спине и волосам, от того постепенно успокаивается. — Поспи со мной, п-пожалуйста, — шепчет он боязно, цепляясь длинными пальцами за чужую майку. — Он всегда п-приходит за м-мной, а твой запах... — Хорошо, — тихо перебивает его альфа, а в животе расцветают бабочки, летают цветы.... Или как его там? В общем он сейчас вслед за своим сердцем с ума сойдёт, слетит с катушек от всей этих эмоций из-за одного конкретного человека. Тэхён снова замолкает, наслаждается покачиваниями и прикрывает глаза, ощущая спокойствие, ведь кошмар и образ того мужчины постепенно отступает. Его заменяет образ Чонгука, его запах и приятный голос, который что-то шепчет, чтобы успокоить. Чон зарывается носом в его взъерошенную макушку и глубоко вдыхает запах сливок с серых волос, кутает младшего в одеяло и продолжает укачивать этот комок в своих объятиях. Ким, кажется, засыпает, судя по тому, как его тело перестаёт быть напряжённым, словно струна, а голова падает на чужое плечо. Он расслабляется и постепенно проваливается в глубокий сон, поэтому, Чонгук осторожно укладывает его обратно на постель. Теперь он находит причину такого поведения омеги — кошмары, которые мучают его изо дня в день и не дают организму нормально отдохнуть. Мразь, которая него изнасиловала — до сих пор мучает. От мысли, что Тэхёну кто-то сделал больно — хочется раскрошить черепушку этого человека в щепки, убить его медленно и мучительно, чтобы почувствовал весь спектр чужой боли на своей шкуре. Дайте ему только добраться до этой гниды – альфа ему все кости пересчитает и не по одному разу, каждую из двухста переломает. Чонгук ложится рядом, прямо перед лицом омеги и вглядывается в красивые черты. Смотрит на пухлые губы с милой родинкой внизу, которые образуют красивую улыбку; наблюдает, как периодически хмурятся тёмные брови, а длинные прямые ресницы дрожат. Его красота безукоризненна, хоть и не манила с первого взгляда, ведь Чонгук и не считал его красивым, возможно, немного необычным, но не особенным. У него были омеги и получше: красивые, высокие и статные, с мягкими запахами цветов или чего-то декоративного. Что изменилось сейчас? С каждым днём улыбка Тэхёна казалась намного ярче, запах манил настолько сильно, что удержаться — казалось невозможным. Честно? Чон и сам не понял, как всё это происходит, но это есть. Эти изумрудные глаза за ресницами кажутся спасательным кругом, а Чонгук не намерен утонуть. Он будет хвататься за него снова и снова, но отпустит лишь тогда – когда неминуемо пойдёт ко дну. Брюнет тянет ладонь к лицу напротив и касается нежной кожи щеки, как давно хотел, обводит контур пластырей, которые нанёс на его рану. Ведёт ниже и едва касается искусанных губ, ощущая, что его действия сейчас нечто иное, как запрет. Нельзя. Он всё же улыбается ощущая, как гибрид обнимает его за талию и носом тычется в грудь, обвивая своим хвостом. Альфа аккуратно поглаживает его по мягким тигриным ушкам и прижимает к себе, снова укутывая в кокон из одеяла.

🥀🥀🥀

«I think that you are the one for me.

'Cause it gets so hard to breathe

When you're looking at me

I've never felt so alive and free

When you're looking at me

I've never felt so happy.»

Сон приходит и проходит слишком неожиданно быстро, теперь Чонгук нихера не выспался и чувствует себя немного уставшим, но... Всё это перечёркивает тот факт, что Тэхён всё еще спит рядом, держит Чонову ладонь в своей и носом в неё тихо сопит. Щемящее чувство оказывается чем-то непривычным, неожиданным и... Приятным? Ким улавливает в запахе кофе нотки карамели и поэтому раскрывает сонные глаза, щурится, чтобы сфокусировать взгляд на пятне, которое вскоре оказывается Чоном-старшим. За окнами почему-то темно, что может означать одно — они проспали буквально день. — Я... Я пришёл к тебе ночью? — сипит омега и отпускает чужую ладонь, прячет лицо за кусочком одеяла, но глазами выглядывает. — Прости, я должен был предупредить тебя и... — Эй, всё хорошо, — Чонгук всё чувствует, поэтому спешит успокоить. — Это я пришёл к тебе, поэтому, беспокоиться не о чем и... Я тебя не трогал без твоего разрешения, — альфа тушуется, но не отводит взгляд, ожидая реакции. — Спасибо, что снова не оставил одного, — робко улыбается пепельноволосый и высовывается из-под одеяла только чтобы... Альфа замирает, ведь тепло чужой ладони ощущается на его собственной, а мягкие губы оставляют поцелуй на тыльной стороне. Всё внутри переворачивается от этого милого жеста и невинного взгляда, словно ничего такого сейчас и не произошло. Может, это глюки? Ну, а что? Чонгук устал, возможно ему это снится, но... Ведь эти горячие губы не могут ощущаться настолько реальными. — Боже, я тебя ночью ударил! — он резко подскакивает на кровати и тянет ладони к чужому лицу, внимательно осматривает на предмет увечий и сосредоточенно закусывает губу. Чон так и не двигается, позволяет рассматривать своё лицо, но не перестаёт смотреть в зелёные кошачьи глаза. Омега так близко, что его горячее дыхание чувствуется на губах, кажется, ещё немного и они соприкоснутся. Брюнет его ладони перехватывает и ловит растерянный взгляд младшего на себе. И без того большие глаза цвета леса округлились, стали ещё выразительнее. Эти ощущения не передать простыми словами, но меж ними есть какая-то химия и оба это ощущают. Не известно кто первым поддается вперёд, кажется, они делают это одновременно. Чонгук обхватывает его лицо ладонями осторожно и целует так нежно, как хотел ещё днём. Пальцами скользит к волосам и ощущает, как Тэхён тянется в ответ, ладошки ему на шею укладывает и негромко мычит. Ким прикрывает глаза, не может выдержать этого переизбытка эмоций, которые вызывает у него этот альфа. Поцелуй хоть и не долгий, и не наполнен какой-то "дикой" страстью, но опьяняет покруче алкоголя. Омега отстраняется первым и даже боится поднять свой взгляд, боится увидеть в глазах напротив сожаление или ещё хуже – отвращение. А Чон губы облизывает словно съел что-то сладкое, смотрит исключительно на гибрида щёки которого раскраснелись. Осторожно, в ласковом жесте, гладит его по щеке костяшками пальцев и улыбается, когда видит как мальчишка стеснительно улыбается. — Я хочу тебе кое-что сказать, — пепельноволосый всё же смотрит в чужие глаза, — я... Тэхёна прерывает звонок сотового. Да твою ж мать! "Номер неопределён." Чонгук выдыхает и принимает вызов. Нельзя ни одного пропускать. Работа обязывает. — Алло? — едва ли не цокая, цедит он сквозь зубы. Тэхён прячется в кокон из одеяла и поджимает губы, касается их подушечками пальцев в неверии и укрывается ещё больше. Что это вообще было?... — Шадоу? — альфа хмурит брови, когда слышит чужой грубый голос. — Кто это? — всё ещё хмурится Чон. — Выхаживаешь гибридов, значит? — смешок. — Наслышан. Предлагаю забрать труп одного из них, адрес отследить удосужишься? — Откуда у тебя мой номер? — Чонгук, заметно для Тэхёна, напрягается. На лице играют желваки, шея напрягается так, что становится видно паутины вен. Ким подсаживается ближе, но Чон слезает с кровати, преграждая гибриду путь рукой и отрицательно мотает головой. Не нужно ему такое слышать, мало ли опять перенервничает. — Скажем так, свои связи, — цокают на том конце телефона. — У меня к тебе предложение и думаю, что оно тебя заинтересует... Пак Чимин. Знаешь такого? — Что ты с ним сделал? — рычит альфа. Тэхён напрягается вслед за ним, хмурит брови обеспокоенно. «Неужели с кем-то из ребят Чонгука случилась беда?» — Я? — притворно-удивлённо. — Совершенно ничего. Но вот тот, кого ему поручили убить... Ммм... В общем, у меня нет времени на церемонии. Забирай его. — И что тебе нужно взамен? — хмурится Чонгук. — Хм, — фыркает мужчина, — Какого ты обо мне мнения? — Самого отвратительного. — Не льсти, — голос смеётся , кажется, искренне. — Мне ничего не нужно… Пока. Считай это подачкой и первым предупреждением. Не стой у меня на пути, Шадоу, — тон в мгновение приобретает угрожающие нотки. — Иначе, ты очень сильно пожалеешь и да... Передавай привет моему сыну, совсем скоро я заберу его домой, — хрипло смеётся голос на том конце провода. Чонгук, на этот выпад в свою сторону, не реагирует абсолютно. Но тот факт, что в разговоре упомянули омегу — выбешивает настолько сильно, что он едва ли держит свой аромат под контролем, чтобы не напугать Тэхёна феромонами. Гибрид всё ещё сидит на его постели, выглядит таким домашним и милым, что хочется и вовсе не отпускать его – завалить на кровать и просто лежать с ним в обнимку. Светлые волосы торчат во все стороны забавно, ушки дёргаются от каждого шороха, а хвост медленно мотается туда-сюда. Чон приложит все усилия, чтобы этот больной ублюдок, Марк, не получил омегу. Чонгук лишь ухмыляется ядовито – уж это он умеет – и выдаёт: — Даже, мать твою, не надейся, — рычит Чонгук. — Никуда ты его не заберёшь, — переходит на шипение. И тут Тэхён совершенно ясно понимает, что речь идёт про него, понимает с кем сейчас Чонгук разговаривает по телефону. Становится не по себе от того, что Марк решил вступить в игру, да ещё и так открыто и, видимо, имеет на него какие-то виды. Чонгук злится так сильно, что его запах горчит на всю комнату. — Мне совершенно по боку твои угрозы., — продолжает Чон. — Кем бы ты ни был, а я знаю кто ты. Засунь эти угрозы себе в задницу, да куда поглубже. Не забывай, что обо мне говорят, не забывай своё место, ворон, — Чонгук понижает голос и говорит почти шёпотом: — я уничтожаю то, что угрожает мне. Уверен, от тебя и следа не останется. Тэхён смотрит на старшего затаив дыхание. Альфа выглядит притягательно опасно, в его словах чувствуется уверенность и сталь, а сам он источает невероятную силу и противоречивое ситуации спокойствие. Тэхён таких сильных людей не видел, и впервые по-настоящему страшно становится, а на грани этого возникают вопросы. А каков он в гневе? Сколько делал людям больно и как часто было больно ему? Сколько же всего надо пережить, чтобы быть таким сдержанным и стойким? И, признаться честно, от такого Чонгука внизу живота приятно тянет. — Я не кидаюсь обещаниями направо и налево, — звучит выстрел и вызов сбрасывается. И как только это происходит, Чонгук сразу же звонит Хосоку; тот моментально берет трубку. — Что случилось такого, что ты не можешь мне сказать вживую? — сонно бормочет он. — Посмотри откуда поступил последний звонок на мой телефон, — сквозь зубы цедит Чон. — Чимин в серьёзной опасности. — Понял, скину смс. Я еду с тобой? — Останься с гибридами, — и чуть тише добавляет: — Мне нужен будет снайпер, так что скинь координаты и Минхо. — Я еду с тобой! — вклинивается в разговор Тэхён. — Нет, — Чонгук сбрасывает вызов и к нему поворачивается. — Это может оказаться ловушкой, в особенности для тебя. — Чимин в опасности из-за меня, верно? — морщится Тэ и поднимается с постели.— Я еду или, клянусь, прыгну тебе под машину! — тычет пальцем в чужую грудь, почти рычит. Действительно тигрёнок. — Чёрт с тобой! — Чонгук сбрасывает вызов и несильно хватает Кима за подбородок, приближая к себе. — От меня ни на шаг, понял? — слишком близко. Буквально глаза в глаза. — Дашь мне пистолет? — бубнит омега, даже не пытаясь отстраниться. — Разумеется, — фыркает брюнет. Меньше пяти минут потребовалось Хосоку, чтобы отследить и скинуть брату местоположение звонившего. Чонгук нажимает на какую-то книгу из своего комода и слышится щелчок. Альфа отодвигает, как оказалось, скрытую дверь и проходит в потайную комнату. Глаза Тэхёна загораются интересом и он несмело следует за старшим. Перед его взором открывается некий тайник оружия, как холодного, так и огнестрельного. Омега неосознанно сглатывает. Чон надевает кобуру и всовывает в неё пару пистолетов, ещё куда-то прячет ножи. Гибрид проходит вглубь, рассматривает всё с интересом и ненароком касается какой-то статуэтки.

Снова слышен щелчок.

Альфа реагирует моментально, поворачивает голову и валит гибрида на пол, закрывая своим телом. Сверху слышна череда выстрелов – срабатывает спусковой механизм. — Кто, чёрт возьми, разрешил тебе это трогать? — рычит Чонгук, приподнимаясь. Словами не описать, как сильно он испугался за жизнь гибрида; никак успокоиться не может – бедное его сердце, а взгляд Тэхёна такой растерянный и виноватый сейчас, что становится стыдно за несдержанную реакцию. — Я не специально, прости… — тихо шепчет гибрид. — Что мне твоё «прости»? Ещё бы несколько сраных секунд и мне пришлось бы прятать твой труп с продырявленной головой, — шипит альфа. — Плюс к этому – оттирать пол от крови. Чонгук врёт и не краснеет. Ещё несколько сраных секунд и он бы свихнулся, если бы обнаружил мёртвого омегу с дыркой во лбу, которого обещал и хочет сберечь. Гибрид же поджимает уши и отворачивает голову, стыдливо прячет взгляд. Он действительно сейчас мог пострадать из-за собственного неуклюжия и любопытства, которое, как нам всем известно, сгубило кошку. Иронично то, что Тэхён является гибридом тигра. Чон встаёт и смотрит на Кима сверху вниз. — Айщ, — шипит он и протягивает младшему ладонь. — Вставай. Тэхён в неверии смотрит на него, едва улыбается и протягивает свою ладонь в ответ. Чон за неё хватается и помогает Тэ подняться с пола. — Держи, — альфа достаёт пистолет из-за пазухи и отдаёт пепельноволосому. — Знаешь, что за оружие? — не стесняясь младшего, он снимает с себя майку и шорты, переодевается в чёрные джинсы и чёрную водолазку. Ей богу, Ким пытается не смотреть на Чонгука, но... Но! Чёртово периферическое зрение, мать его за ногу! Тэхён осматривает пистолет и кивает: — Вальтер П99, — уверенно. — Немецкий и один из лучших. Патрон: 9×19 мм, длина ствола: 102 миллиметра. Длина самого оружия: 180 миллиметров, — крутит он его в руке, — начальная скорость пули 375 м/с, ширина 29 мм, высота, мм: 135. Верно? — омега поднимает взгляд и старается удержать язык за зубами. Чону слишком идёт обтягивающая рубашка, на это невозможно не смотреть. Почему-то раньше пепельноволосый не замечал насколько Чонгук хорошо сложен и натренирован. У него большие бицепсы, широкие и массивные плечи. На его фоне Тэхён чувствует себя маленьким и худощавым, ведь рядом с ним такой... Шкаф. — Принят на вооружение? — Чон улыбается уголком губ – чёрт возьми, Ким сейчас потеряет контроль над своим омегой – и кидает ему свою одежду, намекая переодеться тоже. — 1996, — почти без заминки отвечает гибрид и смущённо прячется за ширму, чтобы поменять вещи. Плевать ему, что они одного пола. — Хосок хорошо тебя поднатаскал, — довольно хмыкает Чон. Ким быстро переодевается в вещи старшего и выглядывает. Чонгук осматривает его внимательно и кивает, а мысль о том, что хочется видеть омегу в своих вещах чаще – прячет куда подальше. Тэхёну идёт свободная чёрная толстовка, она визуально делает его ещё более домашним. Альфа хватает из шкафа пиджак, закрывает квартиру на ключ и они спускаются вниз по этажам. — Чимин тоже хорошо обучает, — почему-то продолжает гибрид уже в лифте. — С ним же всё хорошо? — на глубине зелёных глаз плещется отчаяние пополам с надеждой. — Несомненно. Чимин один из лучших, он и не из такого выбирался, — Чонгук спускается по главной лестнице, но старается поймать чужой взгляд, чтобы не упустить смену эмоций на красивом лице. — А кто лучший? — пристально смотрит гибрид. — Хосок, — моментальный ответ. — Я думал… — Что я назову себя? — вопросительно поднимает бровь старший, когда проходит пост охраны и утягивает омегу за собой. — Ну да? — Я знаю себе цену, Тэхён. Но также, знаю, что Хосок лучший в плане оружия и превзойти его даже не пытаюсь. — Ты хороший брат, — шепчет Тэ, первым выходя на улицу, когда старший придерживает для него входную дверь. — Стараюсь... Ты точно хочешь поехать со мной? — альфа открывает дверь в свою машину и наблюдает за пепельноволосым. — Да, — Тэхён без малейших признаков сомнений садится на переднее пассажирское сиденье. Чон закрывает за ним дверцу, обходит машину и садится за руль, смотрит на мальчишку пристально. — Никуда от меня, уяснил? А то я уже понял, что ты тот ещё "везунчик". — Я всё уже понял, — дуется омега и отворачивается, на что Чон беззвучно усмехается. — Я хотел бы обсудить то, что произошло до звонка, — Чонгук смотрит на младшего внимательно, каждую смену эмоций хочет поймать. — Давай не сейчас? Чимин в опасности – это первостепенно, а об остальном мы ещё успеем поговорить, — Тэ старается улыбнуться и это работает, ведь Чон кивает и отворачивается к рулю.

🥀🥀🥀

«All of the downs and the uppers

Keep making love to each other.»

Путь проходит относительно спокойно, хоть и на большой скорости. Тэхён смотрит в окно, пока Чонгук поглощён вождением. На светофорах альфа наблюдает за младшим, точнее изредка поворачивается в его сторону и сразу же отворачивается, уделяя необходимое внимание дороге. Омега же увлечён своими мыслями и надеждами о том, что с Чимином всё в порядке – очень переживает за друга. Переживает и за то, что боится обсуждать их, с альфой, поцелуй до дрожи в коленях, боится, что всё это было ошибкой. Господи, он так сильно боится того, что натворил в этом порыве чувств. Хотел ли Чон этого на самом деле или же поддался порыву? Почему после этого поцелуя всё внутри перевернулось? Создаётся такое ощущение, что теперь связь между ними закрепилась. А Чонгук думает о том, что именно не успел и хотел сказать ему Тэ, когда его бессовестно перебил звонок сотового телефона; о том, что за эту ночь они несомненно сблизились, ведь, просыпаясь ночью — Тэ видел, что они спали вместе, обнимали друг друга и переплетали ноги. Интересно, какие у него мысли на этот счёт? Думает ли он о том поцелуе сейчас? Есть ли у него какие-то сожаления на этот счёт? Невыносимо сильно хочется верить, что нет, хотя-бы потому, что Чонгук действительно хотел этого и ни о чём не жалеет. После этой близости альфа внутри совсем взбунтовался – требует этого омегу рядом, хочет ощущать его запах чаще, словно... Словно он признал в нём свою пару. Когда, они подъезжают к месту назначения, старший первым выходит из машины, бросая тихое: — Подожди пока здесь. Гибрид послушно кивает, но всё же тихонько выходит из машины; какое-то непонятное предчувствие держит его в страхе, неизвестно перед чем, но это на поверхности, а Тэхён знаки судьбы и своего тела игнорировать не намерен. Особенно после того, что произошло между ними сегодня. Они находятся рядом с основной дорогой, поэтому здесь слишком шумно и нужно держать ухо востро. Чонгук оглядывает местность, держа оружие наготове, осматривает подозрительные места и идёт к длинному переходу дороги. Слишком шумно. Ким следует за брюнетом по пятам, старается быть тише, как учили, но замечает, как на Чона, из-за угла сворачивая, несётся красная машина. Омега бежит со всех ног и тянет Чона в сторону; тот приземляется прямо на гибрида и шипит от боли в ладонях, которыми проехался по асфальту. Машина бьёт по тормозам, кажется водитель пытается их рассмотреть, а потом мерседес пытается скрыться за углом ближайшего здания. Альфа, без промедления вскакивает на ноги, достаёт пистолет и стреляет вслед машине, но контрольных выстрелов сделать не удаётся. Рыкнув, он рывком оказывается около младшего и приподнимает растерянного гибрида за плечи. Омега шипит и жмурится: каждая часть его тела отдаёт болью, но больше всего — раскалывается голова, которая явно пострадала. Удар об асфальт был весомым и ему возможно даже понадобится госпитализация, ведь это вполне может быть сотрясением. — Тэхён? — Чонгук взволнованно осматривает его. — Посмотри на меня. — Подожди... — Ким хватается своей ладонью за ворот чужого пиджака и его лицо искажается в гримасе боли. — Больно. — Потерпи немного, — Чон аккуратно касается чужой головы, оценивая повреждения. — Умеем же мы влипать с неприятности, — усмехается Ким и с натяжкой улыбается. — Особенно когда находимся вместе. С трудом привстав, Тэхён понимает, что голова немного болит. Чонгук ничего не отвечает, лишь помогает ему подняться на ноги, дойти до машины и облокотиться. Омега жмурится от боли, когда старший пальцами касается его затылка, поэтому и пытается отпрянуть назад от ладони. Брюнет видит на своих пальцах кровь и ему она явно не принадлежит. Он включает на телефоне фонарик, осматривает затылок гибрида и видит что его волосы немного испачкались в крови. Только Чон открывает рот, дабы что-то сказать, как слышит чужие торопливые шаги и оборачиваясь, моментально направляет дуло пистолета на источник звука. — Ребята! — Чимин каким-то образом оказывается рядом и обнимает Чона и Кима. — Мать твою, как же ты меня напугал, — шипит Чон, но друга обнимает крепко. У него губы разбиты в кровь, несколько ссадин на лице и одежда порвана. Виднеются свежие синяки, а руки ощутимо дрожат, но несмотря на всё это – внешне Пак поддерживает вид, будто бы всё с ним хорошо и никто его пальцем не трогал. — Чимини, — улыбается Тэ, — ты жив. — Я — да, но тот гибрид… — Чимин наклоняется к уху Чона и шёпотом произносит: — Ему вживую отрезали уши, избили, а тело изуродовали до неузнаваемости… Он мёртв. Кима воротит и отодвинувшись, его вырывает прямо на асфальт; горло саднит, а тело накрывает волна озноба. Неприятные ощущения, ничего не скажешь. Чимин смотрит взволнованно и придерживает его за талию, когда омега на мгновение теряет равновесие и пошатывается. — Что произошло? — спрашивает он испуганно. — Покушение на мою жизнь, — Чонгук тоже беспокоится, но на этот раз слишком очевидно потому, что сжимает ладонь омеги и выпускает чуть больше всего запаха. — Он повалил меня на землю, а я умудрился ещё и упасть на него, однако скорость значительно сбросили. Водитель замешкался, так что скорее всего целью был именно я. — Тэ? Тигрёнок, ты как? — Чимин прижимает его к себе и осторожно обнимает, пытается согреть в своих руках. — Всё хорошо, — отвечает гибрид. — Я правда в порядке, — вымученно улыбается и чувствует на себе обеспокоенный взгляд альфы. Чонгук тянется ладонью к его лицу, чтобы убрать прядку серых волос с ресниц, но гибрид неожиданно разворачивается и они сталкиваются взглядами. Чёрные глаза с нескрываемым сожалением смотрят в чужие зелёные, видят своё отражение и блики от фонарей. Он выглядит таким красивым, что альфа невольно перестаёт дышать и ощущать время – оно замирает. Тэхён дарит ему мягкую и смущённую улыбку, одними губами шепчет уверенное: «не переживай». У Чона сердце пропускает удары, а затем бьётся так громко и сильно, что создаётся впечатление, будто бы оно вот-вот выпрыгнет из грудной клетки прямиком в руки человека напротив. На горизонте появляется серый джип. Машина тормозит прямо перед ними, но Чимин и Чонгук опасности явно не чувствуют. Из неё, появляются две макушки — тёмная и светлая. Юнги без промедления оказывается подле брата и стискивает его в трепетных объятиях; Хосок замирает, когда видит кровь на волосах младшего гибрида. — Кто посмел? — глаза альфы за мгновение переполняются злостью. — Какой-то мудак, что в себя поверил, — фыркает Чонгук, но взгляд с мальчика с запахом сливок не сводит. — Сделаем атеистом, — щёлкает костяшками Хо и подходит к Тэ, осторожно проводя ладонью по его, испачканным в крови, волосам. — Не переживай, тигрёнок. Я ему член на мелкие кусочки порублю и съесть заставлю. — Хён, меня и без этого тошнит, — фыркает Ким, но ластится ближе, ощущая смутно знакомый аромат ромашек. Почему от Хосока так сильно ими пахнет? — Как ты, Чимини? — Юнги поворачивается к омеге и рассматривает его побитое лицо. — Мы так переживали за тебя, — он поддаётся вперёд и крепко обнимает розоволосого. — Всё хорошо, ранки незначительные и быстро заживут, — улыбается он искренне, согревается чужой заботой и добротой. И только Чоны переглядываются между собой потому как знают, что Чимин лучше съест змею, нежели признает, что плохо себя чувствует. — Прости меня, — судорожно шепчет Юнги, когда подходит к брату. — Мне очень жаль, что я тебе не... — Всё хорошо, — обнимает его Тэ. — Прости, что вчера разозлился. В этом нет твоей вины, я понимаю твои страхи. — П-правда? — Мин расцветает в улыбке и обнимает брата крепко. — Спасибо, что ты у меня есть, — шепчет он, прикрывая глаза. — И тебе спасибо, — Тэхён улыбается, чувствует себя немного лучше, когда ощущает более насыщенный запах кофе. — Что делать с телом? — интересуется Чимин, пока гибриды разговаривают. — Лучше объясни, что с тобой случилось. Почему не выходил на связь? — хмурится Чонгук. Смутные мысли и подозрения не выходят из его головы. Слишком подозрительно. Он не хочет подозревать Чимина, честное слово, но всё это выглядит странно, поэтому ему нужно знать правду. — Задание изначально было мутным, и меня, оказывается, поджидали. Это была тщательно спланированная ловушка, в которую я попал, — Чимин облокачивается о капот машины Чонгука и продолжает: — Мин Сонхва ждал там; мне что-то вкололи, и последнее, что я помню – это его гадкую ухмылку и… — он уводит братьев Чон в сторонку и наклоняется поближе, чтобы Тэхён и Юнги ничего не услышали. — Предупреждение о том, что Тэхёна небезопасно охранять. Мол, лучше сдать его Марку. И да, Мин Су, как нам известно – не гибрид. У вас не возникают вопросы? — Почему Тэхён гибрид?… — хмурится Хосок. — Потому, что его отец — гибрид, я слышал об этом от тех мудаков. Они, видимо, думали что я всё ещё в отключке, — шепчет Чимин, поглядывая на Тэхёна. — Марк последний альфа-гибрид, при этом чистокровный. Краем уха, я услышал, что он самолично отрезал себе уши и хвост. В общем, достаточно мутный тип. «Хочу перестать быть гибридом и отрезать эти чёртовы уши!» — голос омеги слишком звонко звучит в голове Чонгука, заставляя дёрнуться. — Зачем ему отрезать себе уши? — морщится Гук, — Уничтожать гибридов, если он сам такой? — Мне рассказать не хотите? — фырчит Тэхён и подходит ближе. — Мы едем в больницу, дорогуша, — дует губы уточкой Хосок. — Уж сильно я за твою головушку переживаю, да и выглядишь ты потрёпанным. Так что лапки в… лапки? В общем, вперёд! — Хосок открывает пассажирскую дверь и помогает гибриду сесть. Юнги присаживается рядом с братом, и краем глаза замечает, как взволнованно и виновато Чонгук смотрит на Тэхёна. Последний скромно улыбается и машет альфе ладошкой, на удивление, Чон улыбается и так же машет гибриду ладонью. Чон Чонгук выглядит как школьник, который впервые влюбился и это заставляет Юнги прыснуть от смеха. Беззвучное «пока» и машина трогается с места, оставляя Чимина и Чонгука одних.

🥀🥀🥀

«You got me sippin' on something

I can't compare to nothing.»

Чонгук бесится. Злится на себя за безалаберность и несобранность, за то, что за эти четыре месяца гибрид чуть несколько раз не лишился жизни. И опять-таки, за неё Чонгук в ответе. Думает... Так много о Тэхёне в последнее время думает, осознаёт кажется, что больше пятидесяти процентов его мыслей омега с тигриными ушами занимает. Это не влечение истинности, нет, по ощущениям – что-то большее, что-то, что вызывает мурашки по коже и сбивает сердцебиение с привычного ритма. Этот безбашенный котёнок спас его сегодня не о чём не думая, пострадал, но держался молодцом. Их поцелуй... Чонгук в него влюбился? Чимин входит в кабинет без стука и прерывает все размышления, впервые за долгое время выглядит таким уверенным и раскрепощенным. Кажется, он изрядно пьян. Походка "от бедра", дерзкий и самоуверенный взгляд пленяет внимание Чонгука. Пак идёт прямо, и даже чонгуков стол не становится для него препятствием — прямо по нему забирается и притягивает к себе за галстук. — Чимин, что за выходки? — хмурится Чон, переводя скептический взгляд на блузу омеги, которая расстёгнута на несколько верхних пуговиц. — Я слишком устал за эти дни, — томно и низким голосом. Видимо, он опять пересёкся с Сокджином, от того и решил утолить свою боль алкоголем и сексом. Чон его уже наизусть выучил. Прикосновение сладких пухлых губ когда-то дурманило рассудок. Если быть честным, то эти губы всегда сводили с ума, как и мягкое податливое тело, что всегда отвечало с неизменным трепетом на ласки. Сейчас же… ничего. Сейчас Чонгук думает лишь об одном человеке. И это не Чимин. Который на него практически вешается. Весь такой ласковый, отзывчивый и будто тесто сейчас — лепи что хочешь. А Чонгук на стуле назад отъезжает, чтобы отстраниться. Пак это понимает по-другому, поэтому и садится на чужие колени и уже хочет поцеловать, как на губы ложатся чужие пальцы. Чимин открывает глаза, брови поднимает и ждёт объяснений. — Стоп, — спокойно, но изнутри отчаянно шепчет Чонгук. — Что-то не так? — отстраняется омега. Всё не то и всё не так. — Да, определённо, — кусает губу альфа. — Видимо, пора заканчивать. — Я тебя не люблю, — сходу выпаливает младший. — Ты же не в меня? — Нет, не в тебя. Осознание в кого именно — накрывает Чона лавиной. — Ты уверен, что влюблён в кого-то? — Чимин хмурит тонкие брови и склоняет голову в бок. — Нет... — в ответ на очевидную ложь вспоминает поцелуй с гибридом. — Да? Я не особо понимаю, что такое любить, ты и сам прекрасно осведомлен. Но, кажется, я действительно влюбился... — Поцелуй меня ещё раз, считай прощальный подарок, — пожимает плечами омега. — Заодно убедишься. — Я думаю не... Договорить у Чонгука не получается – Чимин молча притягивает его к себе за шею и смотрит в глаза пристально. Он пытается рассмотреть в чужих глазах реакцию нс свою сексуальность, но не видит былой страсти. Растерянный этой выходкой, Чонгук не слышит стук в дверь и то, как на пороге появляется омега, волосы которого немного завиты на концах. Сам он во всём, слишком непривычно, белом и весь буквально светится. — Чонгук, я хотел поблаго... — гибрид поднимает голову и улыбка медленно, но верно, пропадает с его лица. Он видит что Чимин, повёрнутый к нему спиной, сидит на коленях Чонгука, который держит омегу за талию, и целует его?... В сердце что-то больно бьётся. Охуеть, как больно. Чонгук ссаживает с себя Чимина и смотрит на эмоции гибрида, которые тот даже скрыть не в состоянии. Растерянность, нерешительность и эти его щенячьи, большие, и такие доверчивые глаза в удивлении распахнутые. Запах сливок отдаёт кислотой. Тэ отступает на шаг назад. — Я помешал… П-простите, — эфемерно шепчет он, так тихо, что может показаться галлюцинацией, но альфа слышит отчётливо и то, как Тэхён выбегает из кабинета. Только вот не понимает… Это дверь хлопнула, или его сердце ушло в пятки? — Что это было? — Чимин смотрит на дверь, за которой несколько секунд назад скрылся Тэхён. Чонгук прикрывает глаза и вымученно выдыхает, садясь на прямо на пол. Он запускает ладони в волосы и сжимает их, чтобы отрезвить себя и на самом деле дико на себя злится. Впервые ему кто-то по-настоящему понравился — таких чувств он ещё не испытывал, — и вот, он своими руками всё испортил. Кажется, до Чимина доходит и, помедлив, он спрашивает: — Ты в него? — Да, — Чон нервно смеётся и откидывает голову назад, смотря в потолок. — Он подумал, что мы…? — Чимин смотрит виновато и жестикулирует руками, намекая на «то самое». — Да, — Чонгук поднимается на ноги, отходит к окну и куда-то смотрит. — И где он? — О чём ты? — Чимин подходит поближе. — Видишь круг? — Чон кивает на рисунок. — Посмотри в него, фиолетовые занавески. Чимин выполняет данные ему инструкции, а потом поворачивается и не понимающе смотрит на Чона, мол, что с того? — Это окна Тэхёна, — хмыкает Чонгук. — И к себе он не пошёл. — Я здесь, — задумывается Пак. — А Юнги с Хосоком, кажется, тренируются. — Где тренируются? — почти шёпотом, на выдохе шепчет Чонгук. — Наверху, где ещё? — Тэхён, кажется, вниз бежал, — Чонгук отходит к телефону и набирает давно выученный наизусть номер. — Ну что? — Чимин смотрит, затаив дыхание, но Чон кивает отрицательно. — Не отвечает… — Может… — Пак перебирает собственные пальцы. — Может именно с тобой говорить не хочет? Я попробую ему позвонить, — шепчет он и достаёт сотовый из кармана. — У нас уговор — он трубку берёт в любом случае… — паника внутри нарастает с колоссальной скоростью, словно альфа внутри него чувствует грядущую беду. — Я иду за ним. Ты со мной? — Да, конечно, — омега поправляет рубашку и срывается следом за Чонгуком. — Гудки есть, но трубку он не берёт... Вновь лестница и два этажа, снова те же люди и пролёты; быстрый шаг и всё это будто дежавю. На этот раз, он, Чонгук, надеется, что гибрид будет в порядке, он будет там. И, вопреки всем ожиданиям и надеждам, Кима в квартире нет. Паника сводит с ума, когда охрана говорит, что Тэхён покинул здание, при этом кинув телефон на стол. Найти его явно не получится. — А маячок? Неужели ты не дал ему кулон? — Чимин смотрит виновато-жалобно, ведь считает себя причиной побега младшего и всё, что с ним может произойти — его оплошность. — Я не… не уверен, но попробовать– Звонок сотового прерывает его слова, на дисплее отображается имя брата и Чон незамедлительно принимает вызов. — Чонгук! — Хосок практически выкрикивает имя брата в трубку. — Я получил сигнал о помощи, это в паре кварталов от вас, мы с Юнги не здесь, поэтому он нашего здания у тебя получится быстрее, — чуть шёпотом добавляет: — Надеюсь, это не Тэхён? Скажи, что он с тобой… — Где это?! Мне нужен чёртов адрес, Хосок! — Чонгук впервые кричит, даже не взяв верхнюю одежду, бежит вниз по лестнице и выбегает из здания, предварительно кивнув охране, чтобы те ехали с ним и взяли оружие. — Я скину тебе геолокацию, мы с Юнги скоро будем там, — вызов сбрасывается. Он садится за руль своего джипа и заводит машину, Чимин садится рядом и они почти сразу срываются с места по адресу, который высвечивается на навигаторе. — Вот же дерьмо, — шипит Чон, когда видит как медленно едут машины, он жмёт на гудок и нервно стучит пальцами по рулю. — Всё будет хорошо, Тэхён способный парнишка и он может дать отпор в нужной ситуации, — Чимин пытается успокоить альфу, чьи феромоны уже заполнили машину. Невооружённым глазом видно, что Чонгук испытывает к гибриду тёплые чувства, что он к нему неравнодушен. Он и сам очень к Тэхёну за всё это время прикипел, поэтому страшно становится от мысли, что он может пострадать. Честное слово, если бы он знал, что у Тэ есть какие-то чувства к Чонгуку – ни за что не полез бы к последнему со своими заёбами. Он встретил Сокджина, наблюдал, как тот ему ссадины обрабатывает и заботится, надумал себе, что Джини ещё испытывает какие-то чувства... И из-за его внезапного порыва провести время вместе – Тэхён сейчас непонятно где находится, непонятно в каком состоянии. Машина резко и неожиданно приходит в движение, настолько, что Чимин дёргается из-за неожиданности. А Чонгук лишь с одной мыслью давит на газ.

«Пожалуйста, будь в порядке»

Тэхён выбегает из здания на ватных ногах. Какое-то тревожное чувство изнутри заставляет чувствовать себя неуютно, поэтому Ким хватается за блузу в районе груди. В горле появляется ком, а глаза сами собой слезятся. И как он вообще мог поверить, что... Что стал для Чонгука особенным? Размечтался, дурак. И если честно, то между собой и Чимином он бы тоже выбрал Пака. Ведь этот омега чертовски хорош собой, знает себе цену и многое успеет: не плачет так часто, как маленький ребёнок и не является обузой и эпицентром всех проблем. Просто... Ким почему-то был уверен, что у Сокджина и Чимина что-то есть, но никак не ожидал что когда он захочет поговорить с Чонгуком о поцелуе – застанет его со своим другом. И от этого больше всего паршиво, ведь если Чон с ним, то Тэхён ему к чёрту сдался? Может он хотел в машине попросить о том, чтобы об этом поцелуе никто не знал? Сердце болит как-то странно, кажется ноет, и бьётся быстрее обычного. Ему хочется спрятаться, скрыться от всего мира и просто иметь возможность пожить спокойно. Хочется убежать подальше, хочется и вовсе всё это прекратить: эти убийства, погони и… Гибридом быть тоже не хочется. Без всей этой беготни, без переживаний о том, что в любой момент кто-то может попытаться его похитить или ещё что похуже. Мимо проходящие люди искоса осматривают омегу и только сейчас до него доходит — он без головного убора, хвост наружу, плюс подавителями он не пользуется. Глаза, застеленные пеленой слёз, не различают дороги перед собой. Ким будто бы теряется в пространстве — будто он не здесь и вообще его нигде нет. Из-за вороха мыслей и дизориентации он даже не ощущает чужую хватку на своих предплечьях – его куда-то ведут, а он даже не реагирует. Ровно до тех пор, пока не прикладывают, до звёзд в глазах, затылком о стену. Тут он и вовсе теряет ориентир, ведь недавняя травма головы даёт о себе знать с новой силой. Обрывки фраз едва уловимы, удар по щеке им не воспринимается и не причиняет боли. Блондин ловит чужой занесённый на него кулак и, не моргнув и глазом, выворачивает чужое запястье до хруста. Удар, нанесенный в живот, заставляет гибрида на мгновение прекратить дышать, задыхаясь и хрипя, упасть на асфальт. Следующий удар приходится ровно в ту же область, но носком ботинка, теперь слёзы текут сами собой, а Тэхён не оставляет попыток уцепиться за чужую ногу в попытке хотя бы вонзить свои ногти. — Ты, видимо, отчаянный, — мужчина встаёт ногой на тэхеново запястье, пока тот молча давится хрипами и слезами. Ещё эта проклятое подобие течки пришло так вовремя, почти полностью обездвиживания сильными спазмами. Свободной рукой гибрид нащупывает подвеску, что дал ему Хосок, кулон этой подвески — своеобразный маячок, сигнал о помощи и… И его вырывают из его рук, со звоном кидая о стену и растаптывая со всей силы. — Что, сука, — мужчина хватает Тэ за тигриное ухо и, сильно сжимая, тянет наверх. Омега вскрикивает от новой порции боли. — Хотел позвать на помощь? — он отвратительно смеётся, наслаждаясь тихим скулежом Кима. «Идиот» — вопреки страхам, ухмыляется Тэхён, радуется, что этот придурок разбивает подвеску, ведь таким образом этот остолоп подаёт сигнал в офис Чонов. Ладонь, что вцепляется в шею и перекрывает ему доступ кислорода, — тянет вверх, заставляя сесть. Ким хватается за чужие руки и пытается отцепить их от себя.

Тэхён искренне надеется, что именно Хосок его, сигнал, увидит.

— Смешно тебе? — охотник отпускает чужую шею и отходит назад на пару шагов, наблюдая как гибрид скатывается по стене и отчаянно пытается восстановить дыхание, удерживает себя в сознании. Очередной пинок в живот и Тэхён падает на асфальт: его окончательно поглощает темнота.

🥀🥀🥀

«'Cause my heart belongs to you,

I'll risk it all for you.»

От смачной пощёчины, которая мгновенно отрезвляет, Ким приходит в себя почти сразу. Этот мужчина пытается его поднять и куда-то тащит, словно мешок с картошкой. Спазмы в области живота прекращаются, но блондин всё равно громко всхлипывает, делает жалобный и разбитый вид, дабы потешить чужое самолюбие. И пока охотник улыбается, будучи довольным собой, Ким вкладывает последние силы и рывком вскакивает на ноги, валит мужчину на землю, начиная наносить серию беспорядочных ударов по лицу, хотя пару раз прилетает и в ответ. Ладонь всё ещё сильно болит, поэтому приходится игнорировать боль, кусая собственные губы. Удар у гибрида хорошо поставлен, спасибо Чимину, поэтому он без особого труда отправляет охотника в нокаут. Однако появляется отдышка и ему кажется, что воздуха не хватает и вовсе он задыхается. Покачиваясь, омега встаёт на ноги, тут же опираясь о стену; ухо жжёт, ладонь горит, а грудь будто бы разрывает от боли при попытке глубоко вдохнуть. Возможно пара рёбер сломаныя но это не точно. Слышно как резко тормозит машина и Тэхён пугается, ведь оружия у него с собой нет, значит и защищаться нечем. — Тэхён? — гибрид оборачивается на звук, на родной голос, всё ещё опираясь о стену. — Господи боже… Чон мгновенно оказывается рядом и пока его люди проверяют и охраняют территорию, он обхватывает ладонями чужое, покрытое небольшими ссадинами и кровоподтёками, лицо. Белые вещи омеги превратились в палитру грязных оттенков: по типу багряного, из-за разбитой губы, коричневого и чёрного из-за грязи и пыли. Ким виновато закусывает губу и тут же жмурится от боли, ведь её несколько минут назад разбил тот мудак. Во взгляде Чонгука слишком много беспокойства, боли, отчаяния и… вины? Нет, какая к черту вина? За что?

«За то, что у меня к тебе появились чувства» — думает Тэхён.

— Что произошло? Что болит? — Чон смотрит на неподвижно лежащего мужчину и переводит взгляд на гибрида, который хмурится и держится за живот. Чимин появляется за спиной Чонгука и виновато смотрит на гибрида, хочет подойти и обнять, но боится одного лишь его взгляда. Тэхён выглядит неважно, выглядит уставшим и расстроенным, словно весь этот мир его уже достал. — Всё в порядке, Мистер Чон, — выдыхает Ким. Чонгука от такого прозвища будто током ударяет, брови сходятся на переносице, зубы сжимаются, а взгляд его становится похож на щенячий.

И Тэхёну от этого больнее в сто крат, ведь даже если больно ему самому, Чонгука он жалеет больше.

— Тэхён, я— Чимин пытается что-то сказать в один голос с Чоном, но ровный и чёткий голос гибрида прерывает их обоих: — Не надо ничего говорить, — отрицательно мотает головой омега. — Прошу прощения, что так глупо и безрассудно поступил ведь, сбежав, я снова поставил вас в неловкое положение и навлёк неприятности. Мне очень жаль и отныне это не повторится. — Да дай же ты сказать! — глаза Чона на секунду загораются красным, а мощная аура альфы пригибает омегу к стене. — Всё совершенно не так, как ты увидел, я хочу всё объяснить. — Чонгук… — Тэхён смотрит подавлено. — У тебя своя жизнь, а у меня своя. Никто ничего друг другу не обязан, и ты не должен оправдываться, — гибрид устало выпутывается из кольца чужих рук и прихрамывая идёт к машине. Чимин молча смотрит на Чонгука, смотрит с бесконечным сожалением в глазах. — Гнида, — слышит Чон краем уха и поворачивается к источнику звука, а источник — это тот самый, некогда обездвиженный, охотник, что сейчас достаёт пистолет из-за пазухи и целится в спину Тэхёна. Охрана реагирует моментально.

Секунда — и раздаются два оглушающих выстрела.

Чимин вскрикивает и прикрывает рот ладонью, когда видит как пуля попадает в грудь альфы и уже хочет поймать его от падения, но... Тэхён от испуга резко оборачивается и наблюдает за тем, как Чонгук пошатывается и медленно оседает на землю. Ким в мгновение ока оказывается рядом и ловит альфу под руки, падая следом. Он не осознаёт что происходит до тех пор, пока не видит, как на белоснежной шёлковой рубашке Чона, в районе груди, разрастается алый бутон крови. — Не-ет... Нет, нет, нет, — тараторит гибрид и испуганно смотрит на чужое лицо. Чон часто дышит и жмурится от болезненных ощущений, а следом и постепенно задыхается; пот прошибает мгновенно, руки нещадно трясутся, а сердце бешено качает кровь. Грудь пылает огнём. — Ч-Чонгук, — скулит Тэхён и судорожно пытается зажать рану свободной рукой, не обращая внимание на горячую жидкость, что обрамляет его пальцы. — Боже мой, — шепчет, смаргивая слёзы. Чимин срочно звонит Сокджину, не прекращая смотреть на гибрида и лучшего друга. Он что-то тараторит эмоционально, сам не понимает, ведь смотрит на то, как Чонгук теряет кровь, а слёзы Тэ капают на его лицо. — Т-тэхён, — шепчет альфа, рассеянным взглядом смотря на чужое лицо. — Ты… в порядке? — Господи, — отчаянно всхлипывает гибрид. — П-пожалуйста, не г-говори… — Не плачь,— Чонгук от боли сжимает зубы, но всё равно тянется пальцами к его лицу, вытирает поступившие слёзы и ласково проводит по щеке. — Всё хорошо, всё будет хорошо.

Кажется, ловить пулю за омег медленно, но верно входит в привычку.

Сначала Чонгук не ощущает себя и своё тело, находится будто в вакууме, где нет ничего, кроме боли и пустоты. А потом боль становится невыносимой, грудь горит огнем, будто его заживо палят. Дыхание в лёгких, казалось бы, кончается, а с уст слетают задушенные полувздохи и хрипы. Он и забывает, что получать пулю так больно. Кровь обильно вытекает из раны, окрасив собой верхнюю часть рубашки и светлые джинсы Тэхёна. Охрана подоспевает почти вовремя. Один из них подходит к трупу, охотнику, в которого произвели выстрел. Кто-то звонит кому-то, но Тэхён абсолютно ничего не слышит — стук собственного сердца затмевает другие звуки, голоса. — Смотри на меня, умоляю! — срывается на крик, наблюдая как брюнет закатывает глаза и на несколько секунд теряет сознание, Ким крепче прижимает Чонгука к себе и зажимает его рану. — Смотри на меня! Усталость накрывает лавиной, веки сами собой смыкаются, но Чон отчаянно пытается держаться, концентрируется на плачущем омеге, но всё плывёт. Слёзы младшего капают на его лицо, а сам Тэхён громко всхлипывает и смотрит так напуганно, что сердце сжимается. Его хочется обнимать и успокаивать, прижимать к себе и снова носом тонуть в серебре волос, ощущать чужие руки на своих плечах и любимый, домашний запах сливок. Он всегда обнимает в ответ и с ним так тепло, словно Чонгук лежит в мягкой постели после тяжёлого дня. — Я рад… что ты… жив… — шепчет альфа, изредка моргая, — Я не умру… — он медленно моргает несколько раз, прежде чем окончательно теряет сознание и обмякает в Тэхёновых руках. — Помогите! — гибрид снова кричит, горло хрипит, он плачет и всё ещё роняет горячие слёзы на умиротворённое лицо Чона. — Сделайте, блять, хоть что-нибудь! — рявкает на охрану Чонгука и всхлипывает. Сокджин резко тормозит у подворотни, выбегает из машины и падает на колени перед Кимом, растерянно осматривает Чонгука и трясёт Тэ за плечо, однако, тот совсем не реагирует, словно погружен в себя основательно и безвылазно. Парень цепляется за альфу, обнимает его руками и целует в лоб. — Тэхён, отпусти его! Тэхён! Посмотри на меня! — Джин машет руками перед лицом гибрида. — Сокджин?! Помоги ему, прошу тебя! — Отпусти и я обязательно помогу ему! — Джин кричит на него ещё громе, и после кивка помогает омеге поднять Чона. — Не прекращай зажимать рану! Сокджин, не без помощи Тэ и Чимина, затаскивает Чонгука в машину и младший остаётся с ним на задних сидениях, всё ещё зажимая рану. Кровь не останавливается, а Чон бледнеет с каждой минутой, губы и вовсе отдают синевой. Джин набирает скорость, держа путь в больницу, пока Тэхён всё ещё безудержно и безмолвно плачет, бережно прижимая Чонгука к себе. — Тэхён, — совсем тихо шепчет альфа, но достаточно, чтобы гибрид услышал. Ким опускает голову и буквально перестаёт дышать; Чонгук слабо улыбается, но смотрит на него, омегу, слишком трепетно. Снова рукой к щеке тянется и ведёт пальцами плавно, оглаживает. — Гук, — впервые называет так ласково. — К-как ты? Сейчас привезём тебя в больницу и всё будет хорошо! — Я в порядке… — жмурится, вопреки своим словам. — Тебя не задело? — Зачем ты врёшь? В тебя стреляли… — всхлипывает и ладонь чужую своей свободной обхватывает, льнёт к ласке. — Лучше бы задело меня, — отрицательно мотает головой и смаргивает обжигающие щёки слёзы. — Всё будет х-хорошо, — сон говорит почти без запинок, всё ещё улыбается, чтобы не пугать ещё больше и поддержать младшего. — Присмотри за Хосоком и Чимином в моё отсутствие, ладно? Я доверяю тебе и… П-прости, что так и не поговорил о нашем… — Тише-тише… — Тэхён мнётся, но оставляет на лбу Чона целомудренный поцелуй. — Мы почти приехали, тебе больше не будет больно. Чонгук молча кивает и несколько минут спустя вновь отключается. Ким молчит, стараясь не всхлипывать слишком громко. Ему так страшно сейчас, до безумия, он боится терять Чонгука сейчас, по своей глупости, ведь он мог его выслушать; они могли спокойно поговорить и обсудить всё. Не нужно было сбегать! Теперь из-за него Чонгука серьёзно ранили, если не... Машина резко тормозит и Сокджин открывает дверь; специально для Чонгука вывезли каталку, а медицинские работники уже ожидают, чтобы начать оказывать помощь. Совместными усилиями они осторожно вытаскивают Чона и кладут на каталку. Тэхён порывается за ними, не выпускает чужую ладонь из своей. Сокджин тем временем накидывает медицинский халат и спешит впереди всех. — Ждите здесь, — грубо говорит омеге какой-то врач, дёргая на себя. — А уши спрячьте — убьют. Из-за него Тэхён выпускает ладонь Чона из своей. — Дальше нельзя, останься здесь, — говорит Чимин, перехватывая омегу за талию. — Я не могу оставить его... Я ничего ему не сказал! — Тэхён срывается на крик, пытается вырваться из чужих рук и плачет уже не сдерживаясь. — Я должен был сказать! — не перестаёт смотреть на возлюбленного, которого стремительно увозят. — Тэ, прекрати! — Чимин прикрикивает на него и разворачивает к себе лицом. — Ты ничего не можешь сделать сейчас, пойми это! Гибрид резко замирает от боли. Слова причиняют физическую боль? Он хватается за блузку кровавыми пальцами, жмурится и немного наклоняется вперёд. — Но… как я… — Ким ловит воздух губами, и негромко вскрикивает. — Тэ, что случилось? — Чимин хватает его за плечи и обеспокоенно смотрит на младшего. Тэхён отшатывается, как от огня, и обнимает себя руками, Чимин еле доводит его до скамейки и омега даёт волю рыданиям. Закрыв глаза, видит лишь бледного Чонгука, всего в крови, на каталке лежащего. Боже, почему всё так произошло? Ответ находит себя сам:

Из-за него, гибрида, пострадал.

«Из-за меня» — в мыслях крутится.

Эта мысль заставляет открыть красные слезящиеся глаза и снова зверем раненым завыть. Лучше б его, а не Чонгука, пристрелили. Лучше бы он сейчас лежал на этой трёклятой каталке с пулей в груди, нежели человек, который ставит всё на кон, чтобы спасти. Чужие руки ложатся на плечи, дёргают на себя и, сдавшись, к себе прижимают, успокаивают и убаюкивают. Силы постепенно угасают; руки опускаются и плевать уже на тигриные, прокля́тые, уши.

Пусть убьют.

Сдавшись, Тэхён вновь закрывает глаза, позволяя слабость себе и своему телу. Голова кружится так сильно, что он едва остаётся в сознании, но всё равно окунается в царство Морфея. — Что с ним? — взволнованно спрашивает Юнги, придерживая брата за талию, чтоб не сполз. Голова Тэ покоится на его коленях, а сам Мин обеспокоено смотрит на брата. — Наверное отключился, — Чимин гладит гибрида по взъерошенным волосам, слёзы застывшие с щек стирает. — Чонгука в реанимацию увезли. Пуля попала куда-то в грудь и застряла. Он много крови потерял, Тэхёна собой закрыл. — О господи… — Юнги прикрывает глаза и потирает переносицу. — Как он? — Хосок присаживается рядом с омегами и гладит Тэхёна по волосам, которые, к слову, в крови из-за того, как он в них вцеплялся кровавыми руками. Он очень сильно переживает за брата и его истинного омегу, но если помощь сейчас оказывают Чонгуку, то кто поможет Тэхёну? Хосок в курсе всех событий, стоял рядом и слушал слова Чимина, который там был. Кожа гибрида, что была медового оттенка, сейчас больше похожа на белое полотно, на хрупкий фарфор, которого чуть коснись — пойдёт ужасная трещина. Пепельноволосый выглядит очень уставшим и это заставляет ещё больше переживать за его состояние, ведь если в брате Чон уверен, то... Что будет с этим парнишкой? — Отключился, — Юнги легонько пытается растормошить брата, но тот, на удивление, не просыпается — вообще никак не реагирует. — Х-хосок, кажется, его всё же задело! — сипит гибрид льва обнаруживая кровь на своей ладони. — Тэхён? — Хосок трясёт младшего за плечи, а омега лишь с чужих ног соскальзывает, и альфа едва успевает его поймать. — У него огнестрельное на плече! — П-помогите! — Юнги со слезами на глазах подрывается к регистратуре и трясёт первого попавшегося бету. — Мой брат… У него огнестрельное ранение! У Кима спокойное дыхание, да и пульс, что пытается найти Хосок, в полном порядке. Однако, Тэ висит в его руках, будто бы сломанная кукла; голова откинута назад, а губы распахнуты. Чон встаёт на ноги и несёт гибрида туда, куда ему указывает подоспевший вовремя врач. Бережно кладёт его на кушетку и ни в какую не собирается покидать помещение, пока не будет уверен, что гибрид будет в порядке. Ему это важно, ведь за такое короткое время Тэхён становится ему как младший брат; становится несравненно дорог. Девушка разрывает на омеге блузку, открывая взгляду Чона рану на надплечье, у ключицы. Она проводит над ним какие-то манипуляции и вытаскивает пулю, которая поразила истинных. — Насколько всё страшно? — нервно спрашивает Хосок.— Ему нужна операция? — Рана не очень серьёзная, а кровопотеря не обширная, — говорит медсестра накладывая повязку, осматривая Тэхёна — У него… Уши! — Тихо! — Чон подлетает к девушке и затыкает ей рот своей ладонью. — Я заплачу тебе сколько хочешь за молчание, но не выдавай его. — Он… — омега смотрит на измученного Тэ. — Он ещё совсем ребёнок и я… Я не собиралась его выдавать, и деньги ваши за молчание мне не нужны. — Но… — Мне нужно оказать ему помощь, вы не против? — Хосок положительно кивает и отходит в сторону. — Кажется… — она принюхивается. — Омега? — Да. — У него есть истинный? — спрашивает она, рассматривая шею пациента. — Он гибрид с самого рождения, верно? — Истинный… — Хо на мгновение прикрывает уставшие глаза. — Возможно, но он сейчас в реанимации… Да, с самого рождения… — У гибридов повышенная регенерация, у меня была подруга – гибрид лисы, — она осматривает кожаные покровы, — Такие раны заживают за неделю-две, и я надеюсь, что этот юноша придёт в норму, как только стабилизируется состояние его истинного. По крайней мере, у него не задето ничего важного, на мой взгляд. Обследование всё подтвердит или же опровергнет, а дальнейшее лечение поможет ему вернуться в норму. — Думаете? — Хосок снова оказывается подле младшего, и вновь мягко гладит по волосам. — Может он остаться здесь пока, без лишних глаз? — Разумеется, но вам придётся заплатить, — с сожалением проговаривает врач. — С этим не возникнет проблем, — кивает Чон. Чимин и Юнги остаются в палате, дабы присмотреть за младшим. Мин гладит брата по ладони, молча льёт слёзы и ни на что не реагирует, даже когда Хосок оказывается рядом. Альфа прижимает гибрида к себе и целует в лоб, шепча на ухо до боли банальное: «Всё будет хорошо». Юнги кивает сухо и слегка облокачивается о возлюбленного. — Мне нужно узнать, как там Чонгук… Справитесь? — Хо намекает Чимину на гибридов, а тот понимающе кивает. Хосок покидает палату Тэхёна и подходит к регистратуре, чтобы оплатить саму палату, в которую положат и Чонгука. Словно по щелчку пальцев, из операционной выходит Сокджин; перчатки его в крови, поэтому он держит руки перед собой. — Как он? — первым не выдерживает молчания напуганный таким зрелищем Чон. — Жить будет, — выдыхает врач устало. — Пуля прошла на вылет, не задела лёгкое и не застряла в лопатке, как я думал. Потерял много крови, поэтому пришлось в срочном порядке делать переливание; даже в искусственную кому вводить не пришлось, а это уже хорошо. Сейчас его состояние относительно стабильное, часика через три можно навестить. Как Тэхён? Он был очень бледным и испуганным. — Кстати по поводу него… Пулю вытащили из его плеча, Тэ всё же задело. — Твою ж мать, — шипит Сокджин. — Мне нужно помыть руки, и я сразу повторно осмотрю его. Я так понимаю, ты оплатил палату для Чонгука? — Не только, для Тэхёна тоже. — Ясно, — Джин проходит мимо, направляясь в служебное помещение. — Я думаю, что они истинные. Чонгук и Тэхён, — врач резко останавливается и поворачивается лицом к Хосоку. — Если это действительно так, то это самая большая проблема и счастье одновременно, Хосок. Ждите в палате, об остальном я позабочусь. — Однако хорошо, когда друг владеет больницей, — бубнит Хосок себе под нос, проходя в палату. Чимин сидит подле Тэхёна, а Юнги спит, уложив голову на кушетку, при этом крепко брата за руку держа. Пак ладошкой гладит Тэ по другой ладони и что-то тихо шепчет. Дверь открывается и в палату завозят всё ещё бессознательного Чонгука, который явно находится под наркозом; Хосок помогает врачам, что-то с ними обсуждает, и те уходят, подключив Чона к необходимым аппаратам. — Если бы я не появился… — чуть громче говорит Чимин, вытирая слёзы с щек. — Они оба… — Ты не виноват, — уверенно твердит, до дрожи в коленях, знакомый голос, пока чужая рука ложится на его плечо. — Ну что? — не выдерживает, первым вскакивает недавно разбуженный Юнги. — Что с Тэ? — Нужно сделать рентген запястья и рёбер, а также УЗИ области живота, — Сокджин гладит Тэхёна по волосам, а свободной рукой приподнимает разорванную блузку гибрида. Открывает взгляду фиолетовые гематомы и ссадины, которые не увидела медсестра. Ведь она обработала Тэ только надплечье и костяшки пальцев рук, которые были разбиты в кровь. — О боже, — Мин резко опускается на диван и прикрывает лицо ладонями, заходится в беззвучном плаче. — Не переживай, Юнги, — Сокджин садится рядом и приобнимает его, гладит по макушке, едва задевая уши. — Я сам всем этим займусь. Мне можно доверять, — он поднимает взгляд на младшего Чона. — Вы поедете домой или останетесь с ними? — Юнни? — альфа кладёт ладонь на плечо истинного. — Можно остаться? — спрашивает Мин. — Хотя бы присмотреть за Чонгуком, пока ты… Помогаешь Тэхёну… Я не оставлю брата. — Я постараюсь разобраться с мебелью, попрошу охрану принести диван из вестибюля и моего кабинета. Не переживайте, с ними всё будет хорошо, — заверяет альфа и покидает палату, увозя за собой Тэхёна. — Охотники подобрались слишком близко на этот раз, — шипит Хосок, садясь рядом с братом.

🥀🥀🥀

«You feel so lost? I’ve been there too.

Skies so dark no way through.

Stories only scars can tell.»

Кажется прошло два часа с того момента, как Чонгука привезли в больницу. Он уже не такой бледный, каким его видел Чимин, когда того увезли в реанимацию. Сейчас цвет его кожи близок к нормальному. Через больничную рубашку виднеется идеально белая повязка. У изголовья кушетки стоит капельница; к пальцам присоединён пульсометр, а кардиомонитор отсчитывает размеренные удары сердца.

Хосоку больно снова видеть его таким… уязвимым.

С последнего такого раза прошло злосчастных четыре года, именно тогда Чонгук закрыл собой Чимина от пули, тогда они и познакомили Чимина с Сокджином.

Сейчас же Хосоку остаётся молиться, чтобы Чонгук быстрее поправился и Тэхён тоже. И омегу снова привозят: переодетого и перебинтованного, уже не такого бледного. Так же, как и Чонгука, подключают к кардиомонитору, чтобы следить за его сердцебиением. Сокджин покачивается, и вымученно присаживается рядом, сразу видно — очень устал, раз ноги едва держат. — Чудо, что этот мудак не раздробил ему ладонь, оставил лишь вывих и синяки, — на выходе шепчет он. — Кровотечения у него, слава Богу, нет, будто в рубашке родился. Уши тигриные тоже пришлось обработать и не самое плохое из этого — сломанные рёбра. Били чётко в живот, и довольно-таки сильно, но больше всего я переживаю за его… Эм… Способность к репродукции… — Хочешь сказать, что он… — Чимин моментально вскакивает с кресла, на котором ещё полчаса назад его сморило от усталости, и прикрывает рот ладошками, боясь вслух озвучить догадку. — Я этого опасаюсь, — более мягким голосом, уточняет альфа. — Течки у него при нас не было и в ближайший месяц, а может и два, не будет. Подавителями пользоваться я категорически запрещаю. Всё то, что ему нужно для лечения — я предоставляю. Нам остаётся надеяться, что он выберется из этого состояния… В палате все молчат. Каждый обдумывает полученную информацию и перебирает её в голове. Юнги уже перестал плакать, теперь сидит и смотрит пустым взглядом в пол, пока Хосок нежно обнимает его сбоку и целует в висок. Сокджин, в свою очередь, смотрит на Чимина с неким сожалением, ведь для него, всяко, это опасение является своеобразным приговором. Пак помнит, как это было у него: разорванная в клочья одежда, синяки по всему телу. И кровь. Повсюду: на бёдрах, на лице и на ладонях. — Тихо, — шепчет Сокджин, так неожиданно и необходимо, оказываясь рядом. Он помнит истерики своего возлюбленного, то, как они начинаются — не забудет никогда, и именно потому он помогает Чимину дышать ровно. — Вдохни, слышишь меня? Вдох и выдох. Дыши. — Мне так страшно, — вцепляясь пальцами в чужие широкие плечи, шепчет Чимин. — Я боюсь за Тэхёна, так сильно боюсь. — Мы всё сделаем, не паникуй, ладно? — Тебе нужно отдохнуть, — окончательно успокаиваясь, Чимин кладёт ладони на плечи старшего и устраивает свой подбородок на его макушке. — Нам всем нужен отдых после пережитого стресса, — заключает Сокджин. — Я буду ночевать здесь, в больнице. На всякий случай. — Надеюсь, что они будут в порядке… — шепчет Хосок. — Нам нужно поговорить, выйдем? — шепчет Сокджин Чимину. Сердце Пака сбивается с привычного ритма — пускается в пляс, без разрешения хозяина. Они всеми силами старались друг друга избегать, но судьба, сука, словно специально сталкивает их нос к носу, раз за разом. Снова в больнице где всё однажды началось. Взгляд альфы всё ещё выражает теплоту и любовь, по которой, Пак, если честно, — очень соскучился. — Ладно, — он принимает ладонь Джина и покидает палату вместе с ним, сердце делает кульбиты, когда альфа сжимает его ладонь крепче положенного. Они за руки идут до кабинета врача, пока у омеги колени едва держат, внезапно ставшее слабым, тело. Он чертовски волнуется и переживает до ужаса, особенно, когда они остаются одни. Слишком много ошибок допустили: отпустили друг друга, спали с другими, пытались забыться и забыть. Хотели отпустить всё это, но оно не отпускает. И не отпустит. — Садись, — Сокджин протягивает ему стакан воды и кивает на диван. — Как ты? — Не ожидал, что мы снова будем разговаривать о личном, — Чимин обеими ладонями обхватывает стакан и делает пару глотков, не выпуская его из рук. У него привычка такая, держать стакан обеими ладонями, когда он переживает или взволнован. И Сокджин о каждой такой прекрасно знает, в Чимине он всё, до самых мелочей знает — каждую родинку, родимое пятнышко и морщинку. Три года не проходят стороной: ничего не забывается и в прошлом, для обоих, не оставляется. И если честно, Пак отдаст всё, чтобы вместо сухого «нет», дать ему в ответ радостное «да». Но, думает он, что для альфы Чимин давно в прошлом; наверняка, Сокджин нашёл себе омегу, который его по достоинству ценит и любит так же сильно, как умеет сам Ким. — Ты слишком старательно избегаешь меня, Мини, — Джин присаживается на корточки перед ним и смотрит на омегу из-под ресниц. — Я так сильно соскучился по тебе, твоему мнению, запаху… — альфа берёт его ладошку в свои и мягко поглаживает, едва улыбаясь. Чимину эта улыбка знакома, как ничья другая. Она делает так больно, что он еле-еле держится, чтобы сейчас позорно не рыдать. Сокджину тоже больно и страшно, только в такие моменты, он уголком пухлых губ улыбается, что-то в руках перебирает — на данный момент чиминовы пальчики. — Я не хотел мозолить тебе глаза, — совсем тихо отвечает, будто боится. — Прекрати говорить ерунду... Я всё ещё люблю тебя, Чимин, — неконтролируемое признание всё же слетает с уст.

Воздух пропадает из лёгких омеги.

—  И я знаю, правда знаю, что ты меня любишь, — Джин наклоняется и целует ладонь в своих руках. — Прекрати бегать от меня и скажи, почему ты вообще делал это? Ну, вот, этот момент истины и настаёт. Пора раскрывать все тайны и секреты, мотивы поведения и причины расставания, которого он был инициатором. Рано или поздно, но Чимин знает, что пора этого момента приходит. Он давно готов и очень сильно хочет всё разложить по полочкам, но эти страхи... Они не оставляют выбора. — Это погубило бы нас, Джини, — Пак, в порыве нежности, и сам ближе наклоняется, носом ведёт по пшеничного цвета волосам, слишком жадно вдыхая аромат крепкого чая с нотками корицы. — Я был таким кретином, потерялся и потерял тебя тогда... Испугался. — Расскажи мне, я люблю тебя… — альфа не выдерживает и роняет Чимина на себя. — Пожалуйста, не уходи от меня в очередной раз. — Помнишь, как мы познакомились? Оказалось, что после того изнасилования я... Я… я не м-могу иметь д-детей… — наступает оглушающая тишина и, набираясь смелости, Чимин продолжает: — Я помню о Миён и о том, что у вас произошло… Я думал… Думал… Сокджин ошалело смотрит на омегу и, приподнимаясь на ладонях, поддаётся вперёд, соединяет их губы в поцелуе. Чимин к нему наклоняется, и этот поцелуй совсем другой, нежели с Чонгуком — это не просто естественная потребность, а то самое, когда всё тело реагирует на каждое касание и соприкосновение. Джин знает, что Чимин спал со старшим Чоном и сам он спал с омегами, чтобы забыть всё, что было между ними. Но теперь он Чимина никому не отдаст. И сам верен будет. Они не начинают всё сначала, но будут учиться на своих ошибках. — Я тебя люблю, Чимини. Остальное мне не важно. Альфа с осторожностью кладёт свои ладони на его талию, прижимает ближе, чтобы и миллиметра не осталось, будто в себя старается вжать. Чимин не менее пылко отвечает: мажет своими губами по чужим, кусается и всячески дразнит. Так непривычно вновь ощущать его так близко, трогать и целовать тем более непривычно. Пальчиками перебирать тёмные волосы Сокджина, касаться его шеи, груди и пресса. — Я без тебя не могу, — шепчет младший отчаянно. — Мне нужно… нужно быть рядом с тобой… — пытаясь отдышаться, продолжает Сокджин. — Мне тоже… — Чимин отстраняется. — Я не проводил свои течки с Чонгуком, не посмел... Думал о тебе, представлял твои ладони и голос, твоё лицо перед собой... Так сильно хотел вернуться, но боялся, что слишком много совершил ошибок. — Я залечу твою душу, — Ким перехватывает его запястье и прижимает к себе, в объятиях сжимая. Дорожкой из поцелуев-бабочек, он поднимается от шеи к ушку и тихо шепчет: — Ты останешься со мной? — с надеждой спрашивает. — Это я должен был спросить, — мнётся младший. — После этого года, что я… Упустил… Я такой идиот, Джини… Каждый раз, я боялся, что мы встретимся и тебе будет больно. Но в тайне я, до смерти боялся именно того, что ты больше не будешь приезжать… — Разве могу я тебя, такого маленького и родного для меня человека, оставить? — альфа держит его за плечи и старательно пытается поймать чужой взгляд серых глаз. — И да, тебе очень идёт розовый цвет волос, — пальцы легонько, совсем невесомо, оттягивают пару розовых прядей и тут же их отпускают. — Моё маленькое розоволосое безумие. — Я всё ещё люблю тебя, Сокджин, — глаза в глаза.

Это их точка невозврата.

🥀🥀🥀

«Tell myself I'm safe and lonely

With nobody else to break my heart

Even though I know you'd never

I'm my own worst enemy.»

— Он приходит в себя! Первое, что ощущает Чонгук — боль. Она распространяется по всей грудной клетке, сдавливает и мешает дышать. Во рту будто Саха́ра, а глаза открыть получается только после пятой попытки. Свет моментально ослепляет, заставляет ненадолго прикрыть веки. Вокруг, судя по звукам, суетятся люди, но это его ни капельки не интересует. Какой сейчас год? Смешной вопрос, но он приходит в голову первым. Чон снова открывает глаза, видит перед собой белый потолок и всё ещё яркий свет; пить хочется неимоверно, а голос будто бы не слушается своего обладателя. Изо рта выходят лишь жалкие хрипы, а альфа быть жалким терпеть не может. — П… Пить, — сипит он. Кто-то помогает ему привстать, прислоняет к губам стакан с заветной жидкостью; Чонгук изо всех сил терпит боль в плече и пьёт так жадно, будто бы неделю пробыл без воды. Вопрос остаётся в силе: «сколько времени он тут провалялся?». Кто-то слишком трепетно поглаживает его по спине, пока он полностью не опустошает стакан. Глаза к свету постепенно привыкают и ему удаётся рассмотреть помощника, коим оказывается Юнги. — Как ты себя чувствуешь? — почти шёпотом спрашивает гибрид. — Больно, — на одном дыхании выпаливает Чонгук. Чон ощущает себя как-то странно, не в своей тарелке, и дело вовсе не в пулевом ранении; ощущение будто он упустил что-то важное — не покидает его. Но только что именно… Юнги спрашивает что-то ещё, но сейчас совсем не до этого. Боль накатывает с новой силой, заставляет зажмурить веки и зашипеть сквозь стиснутые зубы. Грудь горит огнём настолько сильно, что даже дышать едва представляется возможным, а уж помыслить о том, чтобы подняться – он даже не помышляет. Мир перед глазами темнеет вновь, а позади слышны крики Юнги и Хосока.

Пулевое ранение. Пуля. Выстрел. Воспоминания, будто вспышка, быстро проносятся одно за другим под закрытыми веками: офис, машина, дворы и Тэхён.

Кардиомонитор часто пищит.

Тэхён!

Чонгук делает резкий и глубокий вдох, позабыв про рану, альфа подскакивает на кушетке и сразу же болезненно морщит лицо, опускаясь обратно. — Где он? — первое, что Юнги слышит после того, как Чонгук заснул на три часа. — Хосок спит, на том диване, — Мин указывает на альфу пальцем и непонимающим взглядом смотрит на Чона, что закатывает глаза. — Ты отключился на три с половиной часа, а он устал и... — Тэхён где? — объясняет мужчина. — Тэхён… Он… — Чона не на шутку пугает вся эта нерешительность Юнги: его моментально поникшие уши и грустный вид. — Там… — блондин кивает, мол, поворачивай голову налево.

Чонгук и поворачивает.

Машинально, брюнет болезненно отсоединяет от себя все приборы и провода, пульсометр и капельницу, выдёргивая иглу из вены. Со всей силы и через боль он, сжимая зубы до скрежета, встаёт босыми ступнями на пол и сразу же падает на стул, стоящий у изголовья чужой кровати. Ким в больничной одежде, укрытый одеялом, лежит на соседней кушетке. Тэхён выглядит так непривычно: разбито и болезненно сейчас, что сердце в груди сжимается и кажется ускоряет свой ритм. Глаза смиренно прикрыты; красивые ресницы едва подрагивают, а кардиомонитор показывает, что сердце его, слава Богу, бьётся ровно. Перебинтовано много: шея, уши, ладони и ноги. — Но… — хрип, нежели слово, — Я же… — Пуля пролетела навылет и попала в него, — поджимает губы Мин, — Мы заметили это лишь тогда, когда ты уже был в операционной… Он просто выбился из сил… Отключился, хорошо, что не от кровопотери, но не просыпается до сих пор. — Стой… Сколько… Он так «спит»? — Чонгук на Юнги даже не смотрит. Всё его внимание приковано к возлюбленному омеге, который лежит на постели безмолвно; он всё такой же прекрасный, как всегда; луна выделяет красивые черты его лица: тёмные брови, ресницы и скулы, а линия челюсти кажется уже не такой мягкой. Маленький, хоть и безгранично сильный духом и телом; он просто устал, не смог выдержать всё это на себе, от того и зачах. Ему обязательно нужен отдых, нужно спать и восстанавливать утерянные силы. А Чон... чёрт возьми, нужно было толкнуть его в сторону, но почему-то это не пришло в голову раньше, от того они и разделили одну пулю на двоих. — Почти семь часов, Чонгук, — со вдохом прикрывая глаза, отвечает гибрид. — С момента твоей госпитализации. Чон очень осторожно прикасается к тёплой, перебинтованной ладони омеги, в свою берёт и едва поглаживает. В голове всё это не укладывается: как так могло произойти? Почему это невезение не обходит его стороной? — Он сильно пострадал от того охотника? — на грани слышимости шепчет Чонгук. — Сокджин предполагает, что, если вы истинные, это и повлияло на его состояние в хорошую сторону и его раны затянутся без последствий, плюс его природная регенерация как гибрида играет свою роль, — Юнги кидает взгляд на младшего брата. — Однако, постоянные стрессы, истерики и прочие переживания тоже сыграли свою роль. Остальное расскажет тебе Сокджин-хён... Когда тебе хотя-бы немного станет легче. — Но я же очухался и… Почему он всё ещё спит? — кажется, Чон помнит, как называются те чувства, которые он испытывает — паника, вина, ответственность, влюбленность и беспокойство. — Просто просто ему нужно больше времени на отдых и восстановление, — качает головой омега. Позади слышатся шорохи. — Чонгук, — сипит младший Чон и улыбается искреннее, он моментально подходит к брату и осторожно утягивает его в объятия. — Ещё одна пуля – и я сам тебя прибью, — обманчиво-ласково шепчет на ухо. — Осталось только за Юнги поймать, — усмехается Чонгук и ловит от упомянутого гибрида лёгкий подзатыльник. — Даже не смей, — шипит Мин и поджимает губы, но тоже обниматься лезет, пережевал же. — Тебе ещё перед Тэ отчитываться, как только он отдохнёт, — фыркает и отстраняется первым. — Как ты себя чувствуешь? — Хосок отстраняется тоже. — Тебе что-нибудь нужно? — Терпимо, ты же знаешь, что на мне всё как на собаке заживает, — старший хмурит брови и продолжает: — Подвинь, пожалуйста, мою койку к койке Тэхёна. Хосок теряет дар речи, а его брови вздымаются вверх, но старший альфа спешит всё объяснить: — Наша истинность действительно даст ему почувствовать себя лучше, я физически это ощущаю. Без всяких вопросов, Юнги помогает Чонгуку встать и отодвигает стул, пока Хосок делает то, что попросил брат и пододвигает его койку к чужой. — Я сейчас позову врача, ложись, — Мин пытается помочь альфе лечь. — Спасибо, язвочка, — не подъебёшь – не проживёшь. — Пожалуйста, заноза, — дует губы гибрид льва и наблюдает, как альфа ложится рядом и сжимает ладонь Тэ в своей, а затем выходит в коридор. Через пару минут приходит врач и внимательно осматривает альфу, задаёт ему несколько стандартных вопросов и настоятельно просит соблюдать постельный режим пару дней. Рассказывает о приёме лекарств и о том, что нельзя самостоятельно отсоединять приборы без участия лечащего врача. Заодно мужчина осматривает Тэхёна, проверяет его показатели и реакцию зрачков на свет, что-то записывает и уходит. — Расскажешь что там произошло? — Хосок садится рядом на стул, как только врач покидает палату, и сажает омегу на свои колени. — Как так получилось, что Тэхён оказался там один? — Погоди, а где Чимин? — жмурится Чонгук. — Он помогает Сокджину с анализами Тэхёна, — улыбается Юнги уголком губ. — Они?... — старший соединяет подушечки указательных пальцев и играет бровями. — Судя по тому, что оба после разговора вернулись с опухшими губами... — тянет Хосок, — Да? — Слава богу, — выдыхает брюнет. — Так что у вас произошло? — Мин скрещивает руки на груди показательно и ждёт ответ. — Некоторые вещи останутся между нами, но в общем и целом, Тэхён... — он на мгновение переводит взгляд на омегу, — Я обидел его ненароком, — закусывает альфа губу. — Он сбежал и видимо попал в руки охотника. Мы с Чимином нашли его в подворотне, он был в грязной одежде, с побоями на лице и тяжело дышал, а потом... Тот охотник хотел выстрелить ему в спину, вот я его и закрыл... Точнее попытался, — прикрывает глаза, винит себя и это видно. — Остальное мне самому интересно узнать от Тэхёна, если честно. — Спасибо, что ты сделал это, — Юнги встаёт с колен Хосока и низко кланяется, лишь после этого поднимает взгляд на старшего альфу. — Не могу представить другой исход, ведь ты несмотря ни на что был с ним рядом и это о многом говорит. — Вам нужно отдохнуть, поезжайте в офис, — только Мин хочет возразить, как альфа начинает говорить увереннее: — Не перебивай меня, Юнги. Я останусь с Тэ, нам нужно остаться одним. И не переживай, я не дам его в обиду, думаю, что уже заслужил твоё доверие. — Ладно, — омега беспрекословно кивает, оставляет на лбу брата поцелуй и отходит к Хосоку. Хо кивает тоже, мягко улыбается, когда видит, что брат чувствует себя нормально, поэтому и уходит со спокойным сердцем и душой. Они молча покидают палату, оставляя Чонгука и Тэхёна наедине. Альфа всматривается в его профиль, в каждую чёрточку лица омеги, и ощущает весьма слабый запах сливок. Он настолько эфемерный, что, чтобы его учуять — нужно быть почти вплотную к младшему. — Ещё не проснулся? — через несколько минут в палате появляется Сокджин, который замирает на пороге и улыбается, когда видит Чонгука рядом с омегой. — Как ты себя чувствуешь? — Всё хорошо, благодаря тебе, — Чонгук ему руку пожимает и кивает на гибрида. — Почему он ещё спит? — Он восстанавливает силы и этого требует организм, — Ким старший подходит к омеге, проверяя показатели мониторов. — Очень похоже на нервное истощение, — Джин бережно поглаживает гибрида по пепельным волосам. — Когда я вас нашёл, то отчётливо чувствовал запах сливок, это ведь его запах? — Чонгук кивает. — Значит, я ошибался, и течка всё же пришла, но совсем не вовремя... — При чём тут течка? — недоумевает Чон. — Чонгук, течка – очень важный процесс в жизни омеги, от этого зависит его здоровье. У Тэхёна, в связи с изнасилованием, которое он пережил ранее, течка вообще сбилась и начала пропадать. Всё это сопровождалось проблемами со здоровьем и обмороками. Поэтому, теперь омега Тэхёна просто пережидает бурю. — При чём тут течка, Сокджин? — Хён... Течка прекращается так же резко, как и началась. Из-за нанесённых ему повреждений, он, возможно, не сможет иметь детей. Шансы пятьдесят на пятьдесят, нужно будет пройти полное обследование, чтобы узнать точно. Но после того, как его избили.. Я опасаюсь. Перед глазами внезапно проносятся все моменты этого злополучного дня, когда Тэхён сбегает и подвергается нападению. Когда Чонгук видит его, такого избитого и потрёпанного, одна рука опухшая, а глаза красные от слез, и на щеке след от пощёчины. Одежда, некогда белая, была почти вся в пыли и крови, его крови. И сердце сейчас так предательски сжимается, что Чон, не способный совладать с этой болью, сжимает рубашку в районе груди. Что-то не так, и его внутренний альфа бьёт тревогу, буквально кричит, скребёт острыми ногтями, разрывая грудную клетку. — Он дорог тебе, хён, — констатация факта. — Думаю даже больше, чем дорог, — доктор поднимается со стула. Чонгук поднимает на него растерянный взгляд. — Не тяни с осознанием и признанием, не допускай моих ошибок – не упускай того, кого любишь. Чон остаётся один на один со спящим омегой и наедине с ворохом мыслей. Лицом к нему поворачивается и взглядом словно гипнотизирует. Рассматривает дрожащие ресницы, вздымающуюся от дыхания грудь, пухлые разбитые губы и синяки на лице. Пепельные волосы рассыпанны по подушке волнами, а пушистые тигриные ушки то и дело подрагивают без видимой на то причины. У него к руке тоже присоеденина капельница, от безымянного пальца провод пульсометра идёт. Щека от чужой пощёчины немного, но заметно припухла, пара царапин которые Чонгук видел «до» теперь прикрыты пластырями. Правая рука перемотана где-то в районе запястья; альфа прикладывается к нему губами и оставляет невесомый поцелуй. Сразу вспоминает, как в машине Тэхён поцеловал его в лоб и хочется отплатить тем же. Чон наклоняется к нему поближе, засматривается аж на минуту и только потом максимально аккуратным движением немного приподнимает пепельную челку и целует омегу над переносицей. — Эй, спящая красавица, — Чон сам себе усмехается. — Я бы поцеловал тебя, знаю, что мы не в сказке, но… Всё равно очень жду, когда ты проснешься… Я всё тебе объясню: обниму, как ты любишь, и надеюсь, что ты подаришь мне второй шанс и свою улыбку… — подушечками пальцев он аккуратно проводит по мягкой щеке Тэхёна, — И останешься со мной… Пожалуйста… Открой глаза и дай мне полюбить тебя так, как ты этого заслуживаешь…

🥀🥀🥀