***
«Последний раз. Это должен быть последний раз» — Вульф повторял это, садясь в просторную служебную машину. Он будто пытался уговорить самого себя, своё сознание, свои чувства. Но эти попытки останутся также тщетны, как и многие предыдущие разы, и агент прекрасно понимал это. Он не помнил, почему это всё началось. Это было в самый первый день их расследования, когда в лесу они увиделись с ним. «Странным безумцем» для Доу и причиной ежедневной головной боли для Вульфа. Мужчина до сих пор помнил, как они случайно встретились взглядами. Внимательные прищуренные серые глаза смотрели на агента через толстое стекло защитных зелёных очков. Он словно видел Вульфа насквозь. Все тайны, которые агент скрывал даже сам от себя, были для учёного абсолютно очевидны и понятны. Потом было несколько неловких для Вульфа встреч. Они сталкивались в лесу, возле места происшествия и даже в городе. Агента словно притягивало к этому брюнету с жуткой улыбкой, а тот лишь раздражённо фыркал и не проявлял к Вульфу особого интереса. А потом всё изменилось. Агент напился, «празднуя» расставание со своей девушкой. И в этот вечер, кажется, звёзды сошлись. Вульф никогда не верил в судьбу, гороскопы и прочую антинаучную чушь, но как ещё это объяснить? Они в буквальном смысле столкнулись в магазине, когда уже изрядно напившийся агент пришёл за очередной бутылкой. Он так задумался, рассматривая витрину с алкоголем, что чуть не сбил с ног мужчину в сером лабораторном халате. Бутылка из его рук выпала и разбилась вдребезги, а вместе с ней разрушилась и странная, казалось бы, непреодолимая стена между ними. — Чёрт возьми, тебя не учили смотреть под ноги? — учёный резко обернулся, едва не сбивая агента, и так не очень крепко стоявшего на ногах, — Вульф?! Какого хера ты преследуешь меня? — П-прости, ДОК, — агент глупо улыбнулся, цепляясь за руку учёного, чтобы удержать равновесие. То, что было потом, Вульф помнил довольно плохо. Кажется, ещё пара ядовитых фраз, брошенных ДОКом, несколько глупых извинений агента, а через полчаса они каким-то образом оказались в его квартире. Тогда они переспали впервые. Это был первый опыт Вульфа с мужчиной, и сказать, что ему понравилось — не сказать ничего. Может, дело в странно-привлекательной для агента фигуре ДОКа, его поведении, серых внимательных глазах. Или в бликах от зелёных стёкол очков. Наутро, конечно, учёного в квартире Вульфа не оказалось. Агент даже думал, что это всё было просто бредом его воспалённого от алкоголя воображения, но со временем начал понимать, что хочет повторить ту ночь. И ДОК, на удивление, не был против. За прошедшие четыре месяца простое желание «повторить» переросло в зависимость. Да, это была именно зависимость, вроде алкогольной или никотиновой, но намного сильнее. Это убивало Вульфа, делало его безразличным ко всему кроме этого чёртового психа в зелёных очках. Но он не мог без него, как заядлый курильщик не может без сигарет. Сигареты. Вульф вспомнил о сигаретном дыме, окружающем его каждый раз после их секса. ДОК курил какие-то странные длинные сигареты с удушающе-сильным запахом. Но агент каждый раз ловил этот дым ртом, стараясь вдохнуть как можно больше. Рядом с ДОКом он терял свою волю, повинуясь ему полностью. ДОК подсадил Вульфа на себя, но тот понял это слишком поздно, чтобы что-то предпринять. Все эти касания, взгляды, притягивающий запах, притворные стоны — учёный делал это специально, чтобы агент не мог без него. И у него получалось.***
— Кого там принесло? — раздался привычно грубый голос из-за двери кабинета. От этого голоса внутри у Вульфа что-то приятно перевернулось. Он чувствует себя грёбаным наркоманом, у которого начинают течь слюни при виде очередной дозы. Отвратительно. Вместо ответа агент открыл дверь и зашёл в кабинет. Теперь он опустил голову, как провинившийся школьник. Пусть ДОК делает с ним, что хочет, но он не оставит Вульфа без «дозы», иначе теряется смысл его игры. ДОК не сразу поднял глаза, занятый чтением каких-то бумаг. А когда поднял, то расплылся в жуткой довольной улыбке, вставая из-за стола и подходя к Вульфу: — Ты говорил, что не нуждаешься во мне, — его длинные пальцы в тонкой латексной перчатке скользнули по подбородку и шее агента, вызывая приятную дрожь. «Ненавижу» — хотелось ударить его. Хотелось разбить эти грёбаные зелёные очки, стереть безумную улыбку с его лица. Но Вульф не мог. Он подался вперёд, пытаясь поцеловать учёного, но тот остановил агента, приложив палец к его губам и продолжая улыбаться. — Какой же ты жалкий, Вульф, — он прошептал это ему на ухо, обдавая его горячим дыханием. Агент не мог ничего ответить, он наблюдал за каждым движением учёного, жадно ловил глазами все подробности его тела. Они были почти одного роста, ДОК даже на пару сантиметров выше, но, из-за разницы в телосложениях, рядом с Вульфом он казался очень худым и даже изящным. — Я люблю тебя, — хрипло прошептал агент и снова потянулся губами к губам учёного. Боже, что он творит? Один из лучших агентов ФБР пытается поцеловать какого-то придурка, признаваясь ему в любви. ДОК рассмеялся ему в лицо. Это был ледяной смех, от которого агента бросило в холодный пот: — Скажи это ещё раз, мне нравится, — учёный отошёл к столу, садясь на его край и наблюдая за Вульфом с таким изучающим интересом в глазах, с каким обычно наблюдают за зверьком в зоопарке. — Что ты сделал со мной? — прошипел агент, с трудом вырываясь из плена собственных желаний. Нет, это было уже слишком. Неужели этот придурок думает, что может подчинить его себе? Учёный наигранно удивлённо поднял брови, невинно моргая: — А что я с тобой сделал? Только ты сам виноват в том, что с тобой происходит, — ДОК облизнулся, прекрасно зная, насколько это заводит агента, — Ты затащил меня в свою квартиру, трахнул, а сейчас чем-то недоволен? — Зачем ты это делаешь? — Вульф подошёл к сидящему на столе учёному почти вплотную, — Как…? — Как я заставил тебя стать наркоманом, зависимым от меня? — перебил ДОК, и Вульф открыл рот от удивления, — Я просто дал тебе то, чего ты хотел с самого начала. Я и не думал, что в ФБР берут людей с отклонениями, у которых встаёт на психов, вроде меня. Вульф снова открыл рот, теперь от возмущения. Всё, эти слова стали для него последней каплей. Агент схватил ДОКа за горло, вжимая его в поверхность стола и целуя в губы. Грубо, по-хозяйски врываясь в рот учёного и сдавливая пальцы на его горле. Обоим не хватало воздуха — ДОКу из-за хватки агента, а Вульфу из-за того, как же тот охуенно выглядел сейчас. — Я смотрю, у волчонка прорезались зубки? — криво усмехнулся ДОК, ловко сбивая ладонь агента со своей шеи и пытаясь отдышаться, — Решил поиграть во взрослого мальчика? — Заткнись, — рыкнул Вульф, сдвигая высокий воротник учёного вниз и припадая губами к его шее. Хотелось целовать его, упиваться им, слышать его прерывистое дыхание. Агент до боли сильно сжал зубами кожу учёного, слыша его первый стон. Он явно вырвался у ДОКа против воли, такой короткий и хриплый, что у Вульфа просто снесло голову. — Как же я хочу тебя, — прошептал он, отрываясь от шеи ДОКа и стараясь как можно быстрее раздеть его. — Осторожнее, — дёрнулся учёный, когда мужчина начал торопливо расстёгивать его халат, едва не отрывая пуговицы, — Я не разрешал тебе… ДОК не успел договорить — агент снова заткнул его поцелуем, наконец стягивая с учёного халат и кидая ненужную одежду куда-то на пол. Черноволосый возмущённо выдохнул в губы Вульфа, но ничего не сказал. Возможно, потому что в следующую секунду горячие ладони агента залезли под чёрную футболку, оглаживая пока ещё скрытое тело. Вульф с удовольствием отметил, что учёный прикусил чуть припухшую от поцелуев нижнюю губу и отвёл взгляд. Совсем не похоже на грубого и язвительного ДОКа. Кажется, агент нашёл его слабое место — ему нравится чувствовать себя подчинённым, ему нравится грубость. — Прекрати, — ДОК попытался оттолкнуть агента, упираясь кулаками в его плечи и лишь подтверждая догадки мужчины, — Ты собрался меня изнасиловать? — Может и так, а что? — Вульф усмехнулся, кладя ладонь на ширинку джинс учёного и заставляя того рвано выдохнуть, — Тебе же нравится. Агент понял, что не ошибся. ДОК так боится, что потеряет контроль над ситуацией, что готов противиться собственным желаниям. Но его желания и так были вполне очевидны — язык тела никогда не обманывает. — Я ведь вижу, что нравится, — Вульф не смог сдержать усмешки. Он на секунду отстранился, осматривая лежащего на столе учёного. Да, вот она, причина его зависимости, — Какой же ты всё-таки извращенец, ДОК. — Сам не лучше, — прошипел тот, пытаясь сесть. Пытаясь — потому что агент тут же схватил его за плечи и вжал в стол. Ему уже порядком надоела эта игра учёного в недотрогу, так почему бы не взять всё в свои руки? Голова уже не особо соображала, когда агент припал губами к шее ДОКа, кусая кожу и вырывая у того очередной стон. Вульфу доставляло особое удовольствие наблюдать за тем, как учёный отворачивает голову в сторону, зажимает свой рот ладонью. Он всё ещё не хочет признать, что ему нравится. Агент сжал край футболки учёного, дёрнул её вверх, оголяя такое желанное тело. Одежда на нём почему-то начала ужасно раздражать. — Аккуратнее, — фыркнул ДОК, отталкивая агента и сам снимая свою футболку. Всё ещё пытается казаться неприступным. Ну, это ненадолго. Вульф окинул оценивающим взглядом тело учёного. Тот не был очень худым, скорее — подтянутым и странно-изящным. Бледная, почти белая кожа с несколькими светлыми полосками шрамов и аккуратная дорожка чёрных волосков, идущая от пупка и скрывающаяся за поясом джинсов. Раньше у агента не было возможности рассмотреть его так детально, а сейчас… боже, кажется, он действительно помешан. — Какой же ты красивый, — шепнул Вульф, в очередной раз вжимая ДОКа в стол и накрывая его губы своими. Так требовательно, горячо и грубо. Он прикусил нижнюю губу учёного, чувствуя, что тот с каждой секундой поддаётся всё охотнее, коснулся кончиком языка его нёба, провёл по идеально ровному ряду зубов… — Блять, может хватит тянуть? — голос ДОКа прозвучал не столько раздражённо, сколько нетерпеливо. Он пытается скрыть своё желание, но теперь получается совсем плохо, даже смешно. — Ну-ну, — теперь Вульф играл с ним, грубо хватая учёного за округлые ягодицы, сжимая их и оглаживая через ткань джинсов, — Дай мне насладиться тобой. ДОК лишь снова фыркнул, скрещивая руки на груди и упорно не смотря на агента. А тот вдруг понял, что уже просто не может держаться. У него нет железной выдержки ДОКа, которая позволяла учёному часами издеваться над изнывающим от желания агентом. Пальцы скользнули по его вздымающейся от тяжёлого дыхания груди, обвели тёмный ореол соска, коснулись низа живота учёного. Агент не без труда расстегнул пуговицу на его джинсах, потянул язычок молнии вниз и наконец накрыл ладонью чужой член, сжимая его. Вульф с наслаждением отметил, как на секунду закатились глаза ДОКа, как он сделал невольное движение бёдрами, в надежде получить больше ласки. С губ учёного невольно сорвался стон, а его тонкие пальцы до боли сильно сжали плечо агента. В штанах у самого Вульфа тоже давно было тесно, при чём настолько, что ещё пара прикосновений к ДОКу, и он точно спустит себе в штаны, как подросток. Это была его давняя фантазия — оказаться сверху во всех смыслах, полностью контролировать тело такого раздражающего его, но такого любимого учёного. И сейчас он точно не обойдётся простым сексом. — Чего ты ждёшь? — голос ДОКа звучал раздражённо, но в нём слышалась лёгкая хрипотца — явно от возбуждения. — А куда нам торопиться? — ответил вопросом на вопрос Вульф, отстраняясь от учёного и отходя к дивану. Он скинул с плеч пиджак, развязал галстук и снял рубашку. Хотелось бы просто бросить ненужную одежду на пол, чтобы поскорее вернуться к ДОКу, но нельзя — всё же рабочий костюм. — Нет, ну ты серьёзно? — Вульф, складывающий рубашку, обернулся на голос. ДОК сидел на краю стола, скрестив руки на груди и положив ногу на ногу. Он выглядел недовольным и как-то наигранно-обиженным, — Мне ты вообще-то чуть халат не порвал. Агент замер, крутя в руках тканевую полоску галстука. От взгляда на учёного все мысли куда-то пропали, затерялись и стали такими неважными. Он бы хотел запечатлеть его ДОКа таким — сидящим на столе с голым торсом, в расстёгнутых джинсах и неизменных зелёных очках. С приоткрытыми от возбуждения и пересохшими от частого дыхания губами, с чуть покрасневшими щеками, с живым взглядом, в котором почти пропали жуткие искры безумия. Сейчас перед ним был настоящий ДОК. Вульф уже собирался вернуться к учёному, но вспомнил кое-что, что заставило его усмехнуться. Агент открыл свой кожаный портфель, роясь в его глубинах и пытаясь что-то найти. — Презервативы в ящике, — уточнил учёный, поднявшийся со стола и с интересом наблюдающий за действиями Вульфа. Агент почти физически чувствовал взгляд внимательных серых глаз, — Эй, зачем тебе камера? Вульф достал из глубин портфеля фотоаппарат в чёрном кожаном чехле. Обычно он использовал его для работы, но, раз уж с работой на сегодня покончено, почему бы не развлечься? — Вернись на стол, — почти приказал Вульф, поднося фотоаппарат к лицу и пытаясь настроить фокус. Руки плохо слушались, а в паху сладко ныло каждый раз, когда агент только задумывался о том, что сделает с этим придурком в зелёных очках. Самым, чёрт возьми, прекрасным придурком в его жизни. На удивление, ДОК даже не сопротивлялся, хоть и взглянул на Вульфа, как на идиота. Длинноволосый ловко запрыгнул на стол, практически тут же кладя ногу на ногу и заставляя агента ощутить новый прилив возбуждения. Пара щелчков затвора, и на небольшом тусклом экране фотоаппарата появляются фотографии учёного. На одной — недовольного, на другой — удивлённого, но шикарного на обеих. — Если бы ты не занимался наукой, ты мог бы стать моделью, — улыбнулся Вульф, явно довольный своими способностями фотографа. До этого ему не приходилось снимать людей для себя, а не для дел на работе, агент не видел особого смысла в этом. Но рядом с ДОКом хотелось запечатлеть навечно каждый момент. — Да иди ты, — длинноволосый снова скрестил руки на груди, но не смог сдержать улыбки. А Вульф снова щёлкнул фотоаппаратом, запечатлевая улыбку его ДОКа. Кажется, чем дольше агент смотрел на учёного, тем сильнее утопал в своей зависимости от него, или просто влюблялся. Всё, хватит игр. Агент отложил фотоаппарат, быстро избавился от остатков мешающей одежды и заметил, как ДОК прикусил губу. С каждой секундой сдерживаться становилось всё труднее, и Вульф наконец позволил себе дать волю возбуждению. Если бы стол не был железным и таким прочным, Вульф, должно быть, проломил бы его. Он вжал учёного в столешницу всем своим телом, сжимая в одной ладони оба его тонких запястья, а второй грубо сминая ягодицы. ДОК не сопротивлялся — лишь запрокинул голову назад, то ли выдыхая, то ли простанывая, и открывая агенту вид на его шею, обычно скрытую высоким воротником. Такой красивый, строгий, но вместе с тем настолько изящный — не столько в фигуре, сколько в движениях, что остатки рассудка Вульфа куда-то испарились. Кажется, сейчас на свете остались только он и его ДОК. — Ты только мой, — прошептал агент, покрывая поцелуями шею учёного. Он целовал его ключицы, оставляя багровые отметины засосов, кусая, но тут же зализывая их, — Слышишь? Только мой. ДОК ничего не отвечал, лишь тихо стонал в макушку агента, подаваясь бёдрами вперёд и пытаясь освободить руки от железной хватки Вульфа. Тот вскоре поддался — хотелось скорее снять с учёного джинсы, так мешающие сейчас. Внизу живота сладко закололо от осознания того, что он вот-вот окажется внутри, сможет наконец получить долгожданную «дозу». Но, стоило агенту ослабить хватку, ДОК положил ладони на плечи Вульфа, притягивая его ближе к себе и завлекая в мокрый и глубокий поцелуй. Он словно пытался вырвать право доминировать у агента, но тот не собирался сдаваться так легко. Мужчина не разрывал поцелуй, но начал медленно двигать бёдрами, имитируя толчки. Разница была лишь в том, что пока ДОК был в одежде, а Вульф не внутри него. — Блять…— выдохнул учёный в губы агента, обхватывая его ногами за пояс и зарываясь пальцами в волосы Вульфа. Он тоже был больше не в силах терпеть, развёл ноги как можно шире и словно просил. Без слов, но агент всё прекрасно понял. Хотелось помучать ДОКа ещё немного, так что Вульф собрал всю волю в кулак и шепнул ему на ухо, опаляя его горячим дыханием: — Попроси меня, — он вспомнил, как подобное говорили в каком-то порнофильме, и с милыми женоподобными мальчиками или девушками это и правда работало. Но ДОК лишь усмехнулся, довольно грубо сжимая подбородок агента и смотря ему прямо в глаза: — Ты не слишком заигрался в доминанта? — всё же с учёным так не получится, — М, волчонок? Каждый раз, когда ДОК называл его так, у агента просыпалось острое желание ударить его. Он и ударил. Звонким шлепком по ягодице, заставившим учёного вздрогнуть и прикусить губу. Неужели ему нравится и это? — А если вот так? — одной рукой Вульф схватил ДОКа за горло, снова прижимая к столу, а второй накрыл его член сквозь тонкую ткань белья. Он медленно провёл кончиками пальцев по всей длине органа, дразня и заставляя учёного на секунду закатить глаза от удовольствия. Нет, он добьется от него этой просьбы. — Н-не дождёшься, — ДОК запнулся, судорожно сглатывая, когда пальцы агента коснулись головки, лаская и обводя её по кругу. Он всё ещё неплохо держался, но прерывистое дыхание и едва заметные движения бёдрами говорили, что учёный уже почти на пределе. — Всё ещё нет? — усмехнулся Вульф, делая несколько размашистых движений рукой и резко останавливаясь, когда ДОК до боли сильно сжал его плечо. Кажется, он бы вот-вот кончил, но агент в самый последний момент пережал член учёного у основания. — Блять, Вульф! — он вскрикнул полустоном, отталкивая агента от себя, крупно дрожа и выгибаясь в спине. Ещё пара секунд напряжения — и учёный обессилено упал на стол, подрагивая и тяжело дыша. — Что такое, ДОК? — Вульф едва сдерживал довольную улыбку, — Тебе так нравится то, что я делаю с тобой? ДОК всё ещё не мог отдышаться, хватал ртом воздух, но это не помешало ему бросить на агента самый злобный взгляд, на который тот только был способен: — Ты мог просто дать мне нормально кончить? — член учёного был всё так же напряжён, и Вульф чувствовал его в своём кулаке. Стимуляция сейчас будет приносить ему болезненное удовольствие — то, что нужно, чтобы вырвать у ДОКа заветные слова. — Тогда было бы не так интересно, — агент провёл ногтём указательного пальца по всей длине — от основания до самой головки, с наслаждением отмечая, как подрагивают бёдра учёного. Как же ему нравится наблюдать за ним, особенно сейчас. ДОК выглядит таким беспомощным и полностью находится во власти Вульфа. От этого осознания агента на секунду переклинило, и он сжал ладонь с такой силой, что учёный зажал себе рот рукой, чтобы не закричать. Его пальцы впились в кожу Вульфа, царапая и оставляя отметины от ногтей. Больно, но по-прежнему возбуждающе. Иначе быть и не может, ведь это всё делает его ДОК. — Ты… ты совсем ненормальный? — тихо и возмущённо спросил учёный в промежутках между тяжёлыми вдохами. Он отвёл глаза в сторону, прикусив нижнюю губу и сложив руки на груди, пытался выровнять сбившееся дыхание, но… — Прости, — Вульф снова накрыл его тело своим, целуя в шею и оставляя на ключице очередной багровый след, —Я не рассчитал. ДОК рвано выдохнул, откидывая голову назад и прижимая агента к своей шее. Кажется, Вульф обнаружил главную эрогенную зону любовника, и теперь этим можно было пользоваться. Впрочем, ещё пара поцелуев — и учёный всё же не выдержал. — Ты вообще собираешься меня трахнуть? Стоишь тут и целуешься, как подросток. Мне ещё работать вообще-то…— ДОК попытался снять собственные джинсы вместе с бельём, но у него не получилось. Зато получилось ещё пару раз нечаянно потереться о член агента. Вульф выдохнул, собирая всю волю в кулак, чтобы дождаться того момента, когда учёный начнёт умолять. Очень уж хотелось посмотреть на этого злого гения, когда тот окончательно перестанет себя контролировать. Для этого, оказывается, понадобилось совсем немного, всего-то несколько лёгких касаний. Кончики пальцев агента скользнули по телу ДОКа, опускаясь всё ниже, лаская низ его живота. За время их «отношений» Вульф успел неплохо выучить, что нравится учёному больше всего. Вот уж никогда не приходилось думать, что умение замечать мельчайшие детали поведения, выработанное годами службы в органах, поможет ему в этом деле. Но сейчас агент был благодарен всему — судьбе, в которую по-прежнему не верил, Академии ФБР, этому чёртовому метеориту, доставившему им с Доу столько проблем. Словом, всему, что свело его с ДОКом. Теперь — его ДОКом. В подтверждение этому Вульф оставил на шее учёного очередной засос, получив в ответ одобрительный стон. — Войди в меня, — послышалось откуда-то сверху, и агент поднял глаза на ДОКа, отрываясь от его шеи. Он не верил, что учёный мог сказать такое. Даже не привычное «трахни меня уже», а такое робкое и даже какое-то романтичное «войди в меня». — М? Я не расслышал, — агент усмехнулся, стараясь не выдавать себя, хоть внутри всё и трепетало от мучительно-сладкого ожидания. — Всё ты расслышал, — фыркнул ДОК, отворачивая голову в сторону и прикусывая нижнюю губу. Он словно стыдился своей секундной слабости и просьбы, так что не собирался повторять её. — Ты прав, — Вульф не смог сдержать довольной улыбки, он добился своего, — Войти, говоришь? Учёный не ответил, делая вид, что не слышит агента, но язык тела как обычно выдавал его. Он облизнул пересохшие губы, дрожащими руками пытаясь стянуть с себя остатки одежды. Вульф на секунду отстранился, любуясь открывшейся ему картиной. В голове проскользнула странная идея, и агент взял в руки фотоаппарат. Пара щелчков — и теперь у него есть неплохой компромат на учёного. Точнее, будь он сейчас на работе, он бы назвал это так. А сейчас — просто горячие фотографии его партнёра. — Ты, блять, издеваешься? — ДОК моментально изменился в лице, пытаясь то ли вырваться, то ли закрыть руками все открытые части тела. Конечно — ему не хотелось, чтобы хоть у кого-то были такие его фотографии, но было поздно. — Я никому не покажу, обещаю, — улыбнулся Вульф, одним движением стягивая с учёного всё ещё оставшуюся на том одежду. Джинсы вместе с бельём полетели куда-то под стол, и ДОК даже не сопротивлялся этому. Как жаль, что агент убрал фотоаппарат, иначе он бы обязательно запечатлел эту картину. Пальцы Вульфа скользнули вниз, грубо смяли оголённые ягодицы — должно быть, на них останутся синяки, и осторожно огладили вход. ДОК вздрогнул, судорожно втягивая ртом воздух и сжимая плечо агента. Он инстинктивно сжался, морщась: — У тебя холодные пальцы…— это не было упрёком, скорее просто замечанием. Прохладный ветерок, врывающийся в кабинет через форточку, приятно контрастировал с разгорячённым телом учёного, делая всю ситуацию ещё более возбуждающей. — Прости, — шепнул Вульф, касаясь губами шеи ДОКа и стараясь проникнуть в него, — Расслабься. — Подожди, — вдруг остановил его учёный, не без труда отстраняя агента от себя, — А презервативы? Вульф лишь раздражённо выдохнул — пара шагов до заветного ящика казалась непростительной тратой сил и времени. Разве можно сейчас думать о таких условностях? — Ты мне не доверяешь? — агент всеми силами попытался изобразить обиду, но ДОК лишь брезгливо поморщился. — А с чего мне тебе доверять? — учёный постарался отодвинуться подальше, случайно сталкивая на пол какую-то стопку документов. Листы бумаги в беспорядке разлетелись по полу кабинета, и ДОК бросил злобный взгляд на Вульфа, — Сам потом всё убирать будешь. А Вульф не был против. Если понадобится, он готов убрать хоть весь кабинет учёного, только бы поскорее оказаться внутри. — Как скажешь, — шепнул он куда-то в шею ДОКа, оставляя слишком уж невинный и невесомый поцелуй на ключицах. Агент ощутил дрожь в теле учёного, его горячее прерывистое дыхание, и понял, что тот готов. Ещё пара поцелуев, оставленных на губах, взгляд в такие любимые серые глаза сквозь зелёные стёкла — очки ДОК так и не снял — и Вульф резко подался вперед, входя одним движением и до упора. Внутри всё словно взорвалось, рассыпалось множеством ярких искр, когда учёный протяжно простонал, даже не стараясь скрыть свои эмоции, плотно сжал агента в себе и зажмурился. «Какой же он, чёрт возьми, горячий» — пронеслось в голове Вульфа, — «во всех смыслах…» Конец мысли потерялся где-то в потоке сознания, стоило только посмотреть на ДОКа. Тот болезненно морщился, но обхватывал Вульфа ногами так, чтобы тот вошёл так глубоко, как только можно. Грёбаный мазохист. Они случайно поймали взгляды друг друга, пока агент пытался в который раз привыкнуть к обжигающе-горячему ДОКу, а тот — к начавшим забываться ощущениям. Длинноволосый кусал губы, словно задумавшись о чём-то, внимательные глаза были чуть прищурены и расфокусированы от возбуждения, но казалось, что учёный находился мыслями где-то далеко от своего кабинета, от Вульфа, от всего этого мира. — Я люблю тебя, — вдруг произнёс агент одними губами, и сам удивился этому. Это не было пустыми словами, как парой часов ранее — сейчас Вульф действительно ощутил это. Или просто понял, что чувствовал к учёному всё это время. ДОК удовлетворённо усмехнулся: — Знаю, — он притянул агента к себе и поцеловал его раньше, чем тот смог осознать его слова. Снова глубокий и полный страсти поцелуй, и в нём по-прежнему не было ни капли пошлости. ДОК целовался так, словно и сам любил, но Вульф понимал, что это лишь умелая игра. — Можно…? — сегодня всё было по-другому — агент никогда не спрашивал разрешения. — Можно, — одними губами произнёс ДОК, прежде чем вернуться к поцелую. Вульф сделал первое движение — осторожное и плавное, позволяя себе насладиться прерывистым дыханием учёного, почувствовать, как тот сжался в надежде получить больше. В голову пришла мысль — как обычно, не вовремя — о том, что он делает это всё лишь ради того, чтобы снова почувствовать горячее дыхание ДОКа на своих губах, услышать его неразборчивые просьбы, ощутить, как тонкие сильные пальцы сжимают плечо. Он хочет делать приятно его ДОКу. Он зависим не от секса, он зависим от самого учёного. Обжигающе-горячее прикосновение вырвало агента из мыслей. Вульф даже не сразу понял, что происходит, настолько новым было для него это чувство. Учёный легко скользнул самым кончиком языка по его шее вверх, от ключиц, оставил сначала лёгкий поцелуй на скуле, а затем контрастно сильно прикусил мочку уха агента. ДОК всегда видел Вульфа насквозь, а значит знал и все его эрогенные места. И сейчас он опять попал прямо в точку. Который раз за сегодня Вульф ощутил, как тело взорвалось изнутри приятным до боли предвкушением. Он не мог больше медлить, хоть ему и хотелось растянуть этот момент. Агент резко, одним рывком вошёл так глубоко, как только мог, прижал учёного к себе, слыша его прерывистое дыхание, больше напоминающее стоны. Чужие руки обхватили его плечи, и Вульф сделал новый толчок. Потом ещё, и ещё — с каждым разом всё ускоряясь, то почти полностью выходя, то снова врываясь внутрь. Стол качался, несмотря на свою прочность, с него падали какие-то бумаги, но сейчас ни агенту, ни ДОКу до этого не было дела. Не было и прежних притворных стонов — лишь тяжёлое загнанное дыхание куда-то в висок агента. Учёный наслаждался процессом, впервые и по-настоящему, он царапал спину любовника, сжимал его бёдра ногами. И это, пожалуй, было лучшей наградой. — Блять, да… пожалуйста, — невольно сорвалось с губ учёного, и Вульф ускорился настолько, насколько только мог, чувствуя, что ещё немного, и он не выдержит. Голова закружилась, а в глазах потемнело, и агент всем телом вжал ДОКа в стол, целуя того в губы. Ещё пара толчков, и… Учёный откинул голову назад, сдавленно простанывая и тут же зажимая свой рот рукой. Вульф ощутил, как горячая жидкость пачкает животы обоих, как ДОК сжимает его, и сам не выдержал: — Я сейчас…— он не успел договорить — внутри словно взорвалась сотня маленьких зарядов удовольствия, заставляя на секунду задержать дыхание и зажмуриться. — Только не в меня, — ДОК упёрся в плечи агента, стараясь оттолкнуть его дрожащими после оргазма руками, но в следующую секунду простонал, отпуская Вульфа и откидываясь на стол. Агент по инерции сделал ещё пару неспешных толчков, восстанавливая дыхание и окончательно заполняя учёного. — Блять, Вульф, — зло произнёс ДОК между тяжёлыми вдохами, — Я тебя убью. Он начинал постепенно возвращаться к своему обычному состоянию — саркастичному и немного агрессивному, но стоило агенту улыбнуться, как учёный отвернулся, обессилено закрыв глаза. Ему было намного сложнее восстановить дыхание — Вульф хотя бы тренировал бег на длинные дистанции в академии, а ДОК даже в институте никогда не ходил на пары физкультуры, предпочитая провести время в лаборатории. — Ты красивый, — агент провёл кончиками пальцев по щеке ДОКа, заставляя его повернуть голову. И правда — красивый. Чёрные волосы растрепались, зелёные стёкла очков, которые учёный так и не снял, запотели, а на щеках был едва заметен румянец. Вульф последний раз ласково коснулся припухших от поцелуев губ своими и вышел из него, заставляя ДОКа ещё раз тихо простонать. — Иди ты, — привычной фразой ответил учёный, наконец садясь на столе. Он окинул взглядом кабинет, оценивая масштаб бедствия — всё, что было на столе, сейчас валялось где-то под ним, пара листков бумаги вообще оказалась в другом углу кабинета, — Собирать будешь сам. — С удовольствием, — пожал плечами Вульф, вытирая свой живот первой попавшейся под руку салфеткой. Пожалуй, только этим тут не обойдёшься, — У вас тут где-нибудь есть душ? ДОК ответил не сразу. Сначала достал из ящика стола пачку сигарет, сжал одну из них в зубах и неспешно поднёс пламя зажигалки к её концу. Кабинет тут же заполнил едкий, неприятный для кого угодно, но не для Вульфа дым. Почему раньше он никогда не замечал, как красив учёный, когда курит? — На первом этаже. Спроси у вахтёра, он покажет, где, — учёный выпустил очередную порцию дыма в потолок и встал, чтобы открыть окно. — А если меня спросят, откуда я? — агент всегда заходил по запасному ключу ДОКа через чёрный вход и никогда не контактировал ни с кем в его лаборатории. Могло бы получиться довольно неловко. — Скажешь, что от профессора Ченса, — бросил ДОК, стряхивая пепел с сигареты в окно и, кажется, не осознавая, что только что открыл агенту свою настоящую фамилию. — Ченс, говоришь? — хмыкнул агент, подходя к учёному ближе и проводя пальцами по его плечу, — Как насчёт того, чтобы стать профессором Вульфом? ДОК рассмеялся, выдыхая дым прямо в лицо агента: — Тебе что, десять? — стёкла его очков блеснули в лунном свете, — Трахаешься ты явно лучше, чем флиртуешь. Он смеялся над Вульфом, но оба чувствовали, что между ними что-то произошло. Зависимость переросла в любовь, а пренебрежение — в симпатию. Они больше не были манипулятором и жертвой — они были любовниками. Или влюблёнными. Агент не ответил, легко скользнув губами по колючей щеке ДОКа, а после отходя к дивану, чтобы одеться. А ведь завтра ещё на работу…***
— Вульф, подойди-ка сюда, — агент услышал голос напарницы ещё из коридора, и её тон явно не сулил ничего хорошего. Кажется, он опять напутал что-то в документах. — Да, Джейн? — Вульф заглянул в кабинет, вопросительно смотря на Доу. Он поставил на её стол стаканчик с кофе, и отпил немного из своего. И только тут в глаза агенту бросился фотоаппарат, который агент держала в руках. Перед глазами тут же всплыли воспоминания о вчерашнем вечере, о ДОКе, о их страстном сексе… и о фотографиях, которые агент не удалил. — Потрудись объяснить, что это делает на нашем рабочем фотоаппарате? — она повернула прибор экраном к Вульфу, и тот увидел вчерашние фото. Стоило бы беспокоиться о том, что теперь Джейн может рассказать обо всём коллегам, что фотографии могут дойти до руководства, но всё, о чём мог думать агент — это то, как же шикарно получился его ДОК на этих фото. — Ты ведь не расскажешь никому об этом маленьком недоразумении? — ответил вопросом на вопрос Вульф, забирая у Доу фотоаппарат. — Не расскажу, — вздохнула Джейн, опускаясь за свой стол, — Но пообещай, что выкидываешь такое в первый и последний раз. Она замолчала, отпивая свой кофе и замечая рассеянную полуулыбку Вульфа. Тот рассматривал фотографии, словно видел их в первый раз, не в силах сдержать эмоции. — Подожди, ты что, встречаешься с этим психом? — Доу спросила об этом, словно сама не верила в то, что говорит. В её тоне слышалась какая-то усмешка и недоверие. Вульф не мог её винить — полгода назад он бы и сам только посмеялся над этим, но сейчас… — Да, вроде того, — конечно, пока они не встречались, но Вульф был уверен, что это — лишь вопрос времени. Джейн поперхнулась кофе. Она явно не ожидала такого ответа, хотя с её-то проницательностью… — Что у тебя со вкусом, Вульф? — наконец откашлявшись спросила та. — Явно большие проблемы, — улыбнулся агент то ли своей коллеге, то ли фотографии улыбающегося учёного в зелёных очках. Со вкусом у него, может, и проблемы, но он любит его. Любит всем своим сердцем.