***
Ричи смотрит на свое лицо в зеркале. Красные заплаканные глаза, сильно увеличенные ужасными очками, кажутся отвратительными. Хочется запустить в них длинные ногти… И вырвать! Вырвать их к чертовой матери! Смолянисто-черные длинные кудряшки хотелось не состричь, а выдернуть с корнем собственными руками. Хотелось выдавить бледно-коричневые веснушки с мертвенно-бледной кожи. Хотелось переломить кости острых высоких скул. Хотелось, хотелось, хотелось… Тозиер откидывает цветастую рубашку, ставшую сейчас такой ненужной. Следом летит майка со странным принтом. Он осматривает свое щуплое белое тело. Выпирающие ключицы хотелось вырезать маленьким лезвием. Медленно… Мучительно… Ребра крыльями ангелов сильно натягивают тонкую кожу. Так хочется сделать ими взмах, порвать грудную клетку. Хочется заглушить ту боль, что заставляет гнить заживо, наполнить ту пропасть, что образовалась внутри. Слезы длинными солеными дорожками пересекают лицо, скатываясь на длинную шею. Наказать себя! Наказать его! Наказать за наивность! Наказанием будет смерть… Ричи быстро бежит в комнату. Клочок белой бумаги и черная гелевая ручка. «Прости меня» Корябает быстро. Неразборчиво. Одна за другой капли из глаз летят на стекла очков, затуманивая все вокруг. Но дома парень ориентируется очень хорошо. На ощупь он возвращается в ванную. Маленькое лезвие лежит на раковине, и Тозиер трясущимися от рыданий руками тянется к нему. Он абсолютно уверен в своем решении. Последнем решении. «Просто перерезать вены? Скучно!» — безумно смеется. Слишком громко в этой удушающей тишине. Серый ножичек ложится между пальцами. Ричи снимает очки, чтобы видеть свою кровь только размыто, чтобы сконцентрироваться на чувствах. Чтобы сконцентрироваться на боли. Первыми под раздачу попадают ребра. Сначала он проводит по ним ледяными пальцами, находя участки кожи, расположенные между костями. Потом делает маленький неглубокий надрез, восхищенно выдыхая. Хотелось еще и еще. «Не об этом ли ты мечтал всю свою жизнь? — издеваясь, протянул внутренний голос. — Ты это предвидел, признай». Ричи мысленно соглашается со своим противным «я». И делает еще один надрез. Только больше — длиннее и глубже. Больнее. Приятнее. Он не кричит. Не стонет. Только рвано дышит. Сердце стучит все быстрее, грозясь вырваться через кровоточащие раны. Но Тозиер не боится этого, оставляя царапину за царапиной, которые очерчивают кости ребер. Промежутки быстро кончаются, и парень смотрит на запястья. Они расплываются из-за плохого зрения. Ричард понимает, что это конец… И погружает лезвие до середины, сдержать крик, рвущийся наружу, не удается. Он разрывает все изнутри. Его последний крик. Наутро его находят вернувшиеся с работы родители. Мертвое изрезанное тело Ричи. И короткую записку. «Кому она написана?»***
Парень сидит на кровати и читает книгу. «Щегол» Донны Тартт очень затягивает и помогает отвлечься от печальных мыслей. Но временами проскальзывают вопросы, на которые нет ответов. «Что значило это его «прощай»?» Слишком странно. Стэн встает с кровати, осторожно кладя книгу обложкой вверх на тумбочку. Он быстро решается пойти к Ричи, вчера днем они расстались на не очень приятной ноте, и Урис очень хотел помириться, но боялся. Стэнли быстро переодевается из черной домашней майки в светло-голубую рубашку и серые шорты и выходит из дома. Он быстро вывозит из гаража свой велосипед и мчится к Тозиерам. Мэгги и Уэнтуорт должны были уже вернуться с работы — они оба работали врачами в ночную смену, чаще всего пропадая и днем, стараясь не видеть своего сына. Ричард часто приходил к Урису с заплаканными глазами, разбитой губой и горящим фингалом на скуле. Иногда бывало, что после таких моментов приходилось менять сломанные очки на новые. Однажды Стэну даже пришлось везти друга в больницу, потому что отец сломал ему руку. Запыленная дорога тянется далеко, постепенно уводя путника из прогнившего Дерри. Но Стэн, конечно, так далеко не пойдет. До дома Ричи остается всего ничего, когда уверенность начинает постепенно покидать Уриса. «А вдруг он не хочет больше со мной общаться? Вдруг он сильно обиделся?» Миллионы причин тозиеровского «прощай» вертится в голове, чуть ли не убивая весь настрой на примирение. Но вот уже видно обшарпанную двухэтажку. Около нее стоит большая машина скорой помощи. Сердце начинает бу́хать, предвидя что-то нехорошее. Пугает. Это все пугает. Наконец, Урис подходит к нужному дому и видит Мэгги и Уэнтуорта. Глаза женщины красные, а щеки украшены дорожками слез. Лицо ее мужа не выражает ровным счетом ничего. Может, только скуку и безразличие к происходящему. — Мистер Тозиер, миссис Тозиер… — подойдя, произносит парень, и Мэг тут же бросается к нему. — Скажи, ты знал? Знал? — кричит. — О чем? С Ричи все в порядке? — задает глупый вопрос. Уэнт смотрит на него задумчиво и спокойно отвечает: — Он перерезал вены. Стэн неверяще смотрит на родителей друга, руки трясутся, слезы, появляющиеся в карих глазах, он не успевает смаргивать, поэтому кожа ощущает горячую влажность. — Н… — тяжело сглатывает. — Не м… может быть. — Ага, только записку оставил, — пожимает плечами Тозиер-старший. Теперь единственный. — Прости меня. Не знаешь, кому она адресована? Какому педику? — Ч… что? — переспрашивает Урис, поднося руки к лицу, чтобы стереть с лица дорожки слез, но они замирают, так и не достигнув цели. — Все знают, что он был голубым, — насмешливо и с отвращением протягивает Уэнтуорт. — Какой норм пацан отказался выебать его в жопу, что он покончил с собой? Я бы ему руку пожал. Очистил Дерри хотя бы от одного представителя сброда… — Как ты можешь так говорить? — Мэгги кричит на мужа, размахивая руками будто плетьми. — Он! Твой! Сын! — Не отменяет того факта, что он был сбродом, — вновь пожимает плечами, слегка улыбаясь. Стэнли больше не хочет слушать издевки и оскорбления Уэнта, поэтому разворачивается и бегом бежит домой. Он спотыкается об упавшую с дерева ветку и падает, едва успев выставить вперед руки, чтобы не разбить голову, в которой смертельным вихрем все крутяться обрывки воспоминаний о Ричи. «Прости меня» Первое знакомство. «Прости меня». Первый класс. Только они вдвоем. Вдвоем против всех. «Прости меня». Пятый класс. Признание Тозиера в гомосексуальности. Страх, но принятие. «Прости меня». Седьмой класс. Знакомство с клубом Неудачников. «Да заткнись уже, Рич!» «Прости меня». Десятый класс. Признание в любви. Отвержение. Его самоубийство. «Прости меня». Стэн поднимается и отряхивает с коленей дорожную пыль, осторожно стирая с ладоней кровь. Через секунду он вновь бежит домой. Пулей влетев в здание, Урис поднимается по лестнице и запирается в комнате. Урис кричит в подушку, пытаясь осознать свою потерю. Друг, первая влюбленность. «Прости меня».***
— Ты идешь? — кричит Стэн, в очередной раз поправляя свои кудри. Губы искусаны, движения нервные и неуверенные. Он правда не хотел тревожить призраков своего прошлого, но никак не мог не приехать на юбилей смерти своего лучшего друга. — Ага, я уже тут, — кивает Робби, походя ближе к своему парню. — Хочешь, чтобы я пошел с тобой? Урис кивает и наконец приоткрывает черную литую калитку, ведущую на кладбище. Сердце бешено колотится в пятках, кончиках пальцев, где угодно, но только не в груди. — Ты не был в Дерри семь лет, да? — Именно. Я… я боялся, — в горле ком, Стэнли пытается сказать что-то еще, но не может. — Хей, все… ээ… Нормально? Бояться — нормально. Я с тобой, мы вместе, — Робби приобнимает мужчину за плечи, когда он останавливается напротив одной из могил. «Ричард Тозиер». И чуть выше фотография. Улыбающийся паренек с черными длинными кудряшками, россыпью веснушек на острых скулах и странными очками. Плечи Стэна затряслись в беззвучном плаче. Десять лет прошло, но он вряд ли смирился. — Ему было всего семнадцать, — удивленно замечает Роберт, осматривая надгробие. — Шестнадцать. Ему было всего шестнадцать. — Это… это его выбор. — Но в этом виноват я… И только я! — Не говори так, ты не виноват. — Я ему отказал, я боялся, а он… он… Он, наверное, не выдержал. — Не вини себя. Никогда, — Робби невесомо чмокает его в висок. — Спасибо, — сквозь слезы улыбается Урис и снова поворачивается к могиле. — И ты меня прости. После этого мужчина разворачивается и выходит за пределы кладбища. «Прости меня»