Боль и ее последствия...

      С какого момента ты стал приходить ко мне? Я уже и не вспомню, да и ты, скорее всего, тоже. Так много времени прошло…       Я наблюдал за тобой, когда ты был еще маленький. Милый, тихий и добрый мальчик, а еще очень доверчивый. Да и имя у тебя мягкое, хорошенькое — Мэттью, словно мишку плюшевого обнимаю. У тебя прекрасные шелковистые волосы. Они лучше, чем у твоего брата Альфреда. Бр! Даже имя это слышать не желаю, так как знаю, что Артур любит его до сих пор.       Сколько бы раз ты не старался, все пройдет мимо, даже когда Альфред решил стать независимым, ты был рядом с Артуром, поддерживал его, а что ты получаешь? Имя своего брата, которое он говорит как мантру. И ты спокойно терпишь все это, даже позволяешь пользоваться собой, а потом слышу твои тихие шаги и такие же всхлипы. Мне тебя искренне жаль, грустно только что мой брат слепой, что не замечает твоей любви к нему. Но вскоре ты стал приходить ко мне. Я был рад, но ты все время жаловался на Артура и плакал. Я прижимал к себе и засыпал рядом, забывая обо всем.       Ты в несколько раз лучше этого поганого америкашки, так почему же брат не может понять этого? Но, увы, ничего с ним не поделаешь. Мне лишь остается успокаивать тебя и давиться от безответной любви. Ты ведь никогда и не заметишь моих чувств к тебе. Если я не проколюсь или же ты сам догадаешься, а пока мне остается надеяться, что ты сам додумаешься.       Вот и сейчас я жду, когда ты придешь и уткнешься в подушку. Я заранее ее приготовил, так как знаю, что ты вернешься. В дверном проеме появился твой силуэт. Ты устало глядишь на меня, подходишь и ложишься рядом. На твоем теле вновь множество укусов и засосов, местами из укусов течет тоненькими струйками кровь, а твои фиолетовые глаза наполнены болью и слезами, что стекают по щекам. Ты доверчиво обнимаешь, не думая ни о чем. А о чем думать после того, что сделал с тобой тот, к кому ты питаешь пылкие чувства, но они безответны?       Ты дрожишь, поэтому прижимаю к себе. Твое тело аккуратное и красивое, только не когда оно покрыто этими отметинами. Я перебираю слегка взмокшие и растрепанные волосы, а твоя завитушка все также забавно торчит. Где твои очки? Скорее всего они остались у Артура в комнате, но тебе сейчас не до них. «Могу ли я как-то тебе помочь?» — шепотом спрашиваю я. Наши взгляды встретились. Ты молчишь и ничего не говоришь, лишь твой взгляд выдает тебя. Тебе хочется взаимности с Артуром, но я знаю, что это невозможно. Ты продолжаешь плакать, утыкаясь в мое плече. Я не могу так все оставить. Я просто устал от постоянного неведения моего брата. Он такой глупый. Ты засыпаешь рядом со мной, лишь иногда всхлипывая во сне. Я тихонько встаю с кровати и иду в комнату Артура.       Я постучался в дверь. Сквозь щель на полу я понял, что он не спит. Я без разрешения вошел в комнату. Комната и не была на нее похожа. По комнате разбросана одежда, шторы задернуты. В углу мусорка стояла заполненная бумажными полотенцами, даже заметил горлышко от бутылки вина. Вновь пил? От безответной любви к Альфреду?       От злости я скрипнул зубами, а руки сами собой сжались в кулаки. Я увидел Артура, сидящего на полу практически обнаженным. Он сидел прижав к себе ноги. Я слышал его тихие всхлипы и видел, как он одними только губами произносил имя треклятого американца. Подойдя к нему, я сел на корточки и поднял его лицо. Он глядел на меня заплаканным взглядом. — Ну, Арти, сколько это еще будет продолжаться? — грубо и со злостью спросил я его. На что он лишь попытался увернуться от ответа. Ну уж нет! Соизволь ответить, ведь вся эта ситуация меня начинает злить. При чем очень сильно. Я продолжил спустя минутной паузы: — Пойми же ты наконец, что Альфреда больше нет рядом с нами!!! И тот, кого ты каждую ночь имеешь — это Мэттью! Он — не Альфред! Он тебе не игрушка, он — живой человек! Он любит тебя так, как этот паршивец тебя не любил! Поэтому прошу — перестань мучать его.       Я хотел, чтобы Артур прекратил бредить и верить в пустую мечту о возвращении Альфреда. Это глупо и бессмысленно. Артур дернулся и вновь заплакал. Я обнял его, но потом решил сделать то, что он делает с Мэттью. Нужно же вбить этому дураку в голову, чтобы он запомнил мои слова. И перестал мучать Мэттью. Моего Мэттью.       Я повалил его на постель, а потом начал ставить отметины. Он ведь их так любит делать! Артур ёрзает подо мной и старается выбраться, но у него это вряд ли получиться. Я ведь знаю его слабое место, да дело не только в Альфреде.       Он не хочет, чтобы я уходил. Какой наглый мальчишка, еще смеет вредничать мне, хотя наверняка на его нынешнем месте был Мэттью. Он тоже лежал и плакал, прося о большем, но он вновь попал в ловушку обмана и сладкой лжи. Я прикусил до крови его плече. Артур вскрикнул, но я успел положить свою руку на его рот. Я, словно извиняясь, начал слизывать выступающую кровь. Рукой я ощутил новую волну горячих слез. Это только начало, милый братец…       Подготовка заняла не так уж и много времени, ведь я думал, что он девственен. Я вновь подумал о том, что это он для своего «любимого Альфреда» старался. Внутри меня закипала новая волна злости. Как он меня с ним замучал! Я ощущал, как он царапал руку, что лежала на его губах, поэтому я убрал ее. Он громко вздохнул и начал стонать в голос, насаживаясь на мои пальцы. — Да ты тот еще эгоист, Арти, — саркастично сказал я, хитро улыбаясь. Я этого и добивался, а теперь нужно хорошенечко его отыметь. Я резко вошел в него и, не дав ему передохнуть, начал двигаться. Артур стонал в голос, в руках он сжимал простынь, на которой местами виднелись влажные пятна. Не сдержавшись, я стал надрачивать ему, чтобы по его телу бегала дрожь, я ведь ясно чувствую, что он этого хочет. — Ах! С-скотт… М-м-м! Медленнее! — умоляет он, но я его так просто не оставлю, он у меня еще поездит. — Так…и как же тебе нравиться иметь Мэттью, а, Арти? — хитро спросил его я, не останавливаясь. Мне Артура не жаль, он ведь имел контроль над моей любовью. Мне пришлось решить все самому, при этом имея своего младшего братца. Арти, ты — самодовольный кретин!       Утром я проснулся в комнате Артура. Я помнил, что произошло этой ночью и ни о чем не жалею. Нужно же как-то брата образумить? Я встал с постели и, собрав с полу одежду, оделся, а потом двинулся в сторону своей комнаты, где наверняка мирно спит Мэттью- мой милый ангелочек. И я не ошибся. Он действительно спал на моей кровати, только вот глаза его были слегка приоткрыты. — Доброе утро, — тихо сказал Мэттью, глядя на меня. Он очень милый, особенно с утра. Немного взлохмаченные волосы, сонные глаза, а в уголках виднелись слезки. Я ответил: — Доброе утро, Мэттью…