***
— Хм, интересно, — он сделал паузу и наклонил голову, чтобы сосредоточиться на её груди. — Что? — Твои соски действительно твёрдые. Каменно твёрдые и торчат сквозь ночную рубашку, — он подчеркнул это, проведя кончиком волшебной палочки над её левой грудью, и Гермиона резко вдохнула, когда палочка обвела сосок, который оказался твёрдым, как Снейп и описывал. — Вам не нравится? — спросила она дрогнувшим голосом. — Ну почему же? На самом деле, я бы хотел прикоснуться губами к одному из этих симпатичных бутончиков. «Сними ночную рубашку, — сказала себе Гермиона. — Ты же этого хочешь. Погоди-ка, он только что назвал твои соски симпатичными?» Наплевав на благоразумие, Гермиона выскользнула из ночной рубашки, смущаясь, отложила в сторону и приблизилась к мужчине. Глаза Снейпа блеснули, когда его рука вернулась обратно и поползла по её обнажённой спине. «Ты голая перед мужчиной. Голая на полу в спальне Северуса Снейпа, и он прикасается к тебе. Похоже, ты сошла с ума». Никто никогда не трогал её так, и она чуть не подпрыгнула при первом же прикосновении. Тёплые мужские руки, скользящие вдоль тела, приводили в замешательство, но это было так приятно, что останавливать его не хотелось. Затем он притянул её ближе и обхватил грудь обеими руками, слегка вытянув соски и поглаживая большим пальцем, отчего она начала задыхаться. Вскоре после того, как его рот добрался до чувствительных кончиков, Гермиона обнаружила, что тяжело дышит и цепляется за Снейпа, пытаясь притянуть его поближе. От каждого касания языка между ног все напрягалось и сжималось, и ощущения были настолько сильными, что она подумала, не кончит ли прямо так. — Прикоснитесь ко мне, — чуть не умоляла Гермиона, уверенная, что несколько касаний его умелых пальцев легко доведут её до кульминации. — Я прикасаюсь. Гермиона разочарованно вздохнула. Снейп повернул голову и пристально посмотрел на нее. — Скажи, чего ты хочешь, Грейнджер. Скажи, чего именно ты хочешь. — Прикоснитесь ко мне здесь, — потребовала Гермиона, схватив его за руку и направив к верхней точке своих обтянутых джинсами бедер. Снейп без проблем удовлетворил её просьбу, но Гермиона начала раздражаться, поскольку ему было трудно ласкать её сквозь толстую джинсовую ткань. Без предупреждения Снейп поднялся на ноги и одним быстрым движением поднял Гермиону. Не успев сказать ни слова, она обнаружила, что лежит спиной на матрасе, а джинсы и трусики, второпях сорванные Снейпом, повисли на её левой ноге. Впрочем, возражать она не стала. От волнения ей даже не пришло в голову, что до Снейпа никто не видел её в подобной позе. Она заметила только, что матрас прогнулся, когда он присоединился к ней, после чего длинные пальцы схватили её за бедро и перевернули на живот. Вынужденная лечь так, она почувствовала себя уязвимой. Она не могла видеть его лицо, а он не мог видеть её, и ей было интересно, о чём он думает. И только Гермиона по привычке собралась всё тщательно обдумать, как почувствовала, что на плечи ей легли руки. Немного помедлив, он откинул её волосы в сторону и возобновил изучение обнаженной спины. Кончиками пальцев он проследовал вдоль изгиба позвоночника и ласки усилились, когда он приблизился к заднице. Гермиона не знала, как долго Снейп играл с её "пятой точкой". Он потирал, разминал и массировал ягодицы, время от времени слегка раздвигая щели большими пальцами. Было слишком странно осознавать, что его костлявые руки с паучьими пальцами находились там. Ещё более странно было этим наслаждаться. К тому времени, когда её перевернули на спину, Гермиона чувствовала изобилие влаги, стекающей по промежности. Снейп молча подцепил её руками под колени и подтянул к краю кровати. Когда он согнул ей ноги, джинсы и трусики упали на пол с мягким шлепком, но ей этот звук показался оглушительным. Тишину нарушило тихое мурчание, и Гермиона, взглянув вниз, увидела, что Снейп внимательно смотрит ей между ног. Зрелище было невыносимым, и она откинула голову назад. «Что-то не так?» Снейп был известен своими жёсткими стандартами и придирчивостью, а Гермиона слишком нервничала, чтобы спрашивать. Её терзали сомнения, и она снова посмотрела вниз, чтобы попытаться расшифровать выражение его лица.Через секунду она поняла, что все в порядке: он выглядел чертовски довольным. Вдоволь насмотревшись, Северус начал раздвигать её половые губы таким образом, чтобы она услышала это. Он продолжал тщательно отделять её внутренние складочки, проводя кончиками пальцев вверх и вниз, чтобы слегка распределить обилие влаги. — Мокрая, — без предисловий заявил он. — Пожалуйста, — простонала Гермиона, не зная точно, что ей нужно, но не в силах сдержать дрожь в бедрах, когда он осторожно проходился пальцами над клитором. — Прости, что? — Пожалуйста, прикоснись ко мне как следует. — Ты имеешь в виду ТАК? Гермиона почувствовала, как длинный палец обводит вход, иногда слегка проникая внутрь. Она рефлекторно сжимала мышцы всякий раз, когда он это делал, и это продолжалось до тех пор, пока бедра не начали подрагивать бесконтрольно. Наконец палец проскользнул внутрь и так нажал на особое местечко, что воздух пропал из лёгких. Это было слишком хорошо, а ощущения стали настолько интенсивными, что она резко стиснула бедра, едва не упав с кровати. — Так это все, что нужно? Палец, погружённый внутрь твоей маленькой сладкой вагины, заставил тебя замолчать? Интересно, что произойдет, если я введу два? Как оказалось, два пальца заставили её взвизгнуть и изо всех сил схватиться за одеяло. — Интересно. Посмотрим, что произойдет, когда я задействую рот. Одна только мысль об этом заставила всё внутри невольно сжаться. Но при первом же прикосновении его языка Гермиона услышала собственное тяжелое дыхание, а тело застыло в напряжении. Он даже не прикоснулся там, где ей было нужно больше всего, только облизывал лобок и половые губы, не обращая внимание на волоски. Она чуть не плакала от отчаяния, задаваясь вопросом, намеренно ли он её мучает, игнорируя маленький бутончик, который так отчаянно нуждался во внимании. Решив, что подразнил её достаточно, он легонько лизнул там, где ей хотелось. Гермиона резко вздохнула. Ещё один короткий проход языка заставил её тихо вскрикнуть, а третий — выгнуться и податься навстречу. Тонкая рука на животе удерживала нижнюю часть её тела на месте, и Гермиона быстро перестала что-либо соображать, когда Снейп начал лизать её щель по всей длине, то легонько посасывая клитор, то медленно трахая её дырочку кончиком длинного языка и одновременно лаская клитор большим пальцем. Это было намного лучше, чем мастурбация. Ей хотелось кричать и биться, но она боялась пошевелиться или издать хоть звук из страха, что он остановится. Вскоре она решительно потянулась вниз и схватила гладкие черные волосы Снейпа, используя их как поводья, чтобы удерживать его голову на месте. — Следи за своими воплями, когда будешь кончать, — пробормотал он и продолжил лизать. — Я не накладывал заглушающие чары. Сначала Гермиона хотела спросить, почему он этого не сделал. Затем подумала, что для него было бы весьма самонадеянно предполагать, что она непременно кончит, но пульсирование в клиторе говорило само за себя. Как и всё более влажный участок кровати под её бедрами. — Мне все равно, — задыхаясь, произнесла Гермиона, схватив Снейпа за голову и неуклюже прижимаясь к его лицу, чтобы заставить продолжать. Снейп возобновил работу языком. На этот раз он больше сосал, чем лизал, и подлый оргазм Гермионы подкрался и ворвался, оставив только способность кричать какой-то пронзительный бред, вцепившись зубами в руку, а ещё вонзать пятки в верхнюю часть его спины и бешено тереться промежностью о лицо. Снейп отказывался останавливаться, пока Гермиона не закричала, что больше не может, и только тогда отстранился, дав ей передышку. Едва она успела отдышаться, как он поставил колени по бокам её бёдер, наклонился, втянул в рот левый сосок и ввёл в неё палец до самого основания. — Будь осторожна, — пробормотал Снейп, на секунду оторвавшись от её груди, когда она издала нечто среднее между стоном и криком.— Если, конечно, не хочешь, чтобы твои маленькие друзья прибежали сюда и обнаружили, что у меня уже два пальца погружены в твои глубины и ладонь совершенно мокрая. Представив, что Гарри или Рон увидят подобную картину, она вспыхнула, но одновременно почувствовала, что в идее быть застигнутой есть нечто невероятно захватывающее. Настолько захватывающее, что она вздрогнула. — Испорченная девчонка, — прошептал Снейп ей на ухо. — Я почувствовал, как у тебя внутри всё сжалось, стоило мне намекнуть, что нас могут поймать. Признайся, эта мысль тебя возбуждает. Гермиона отказалась что-либо признавать, и ей пришлось сильно прикусить нижнюю губу, чтобы не издать ни звука. Эти усилия были напрасны, потому что Северус, трахавший её своими пальцами медленно, теперь ускорил темп, и она подозревала, что он намеренно пытался заставить её кричать. Вскоре Гермиона обнаружила, что можно кричать со сжатыми губами. Или прямо в чужой рот. Так она потеряла контроль во второй и в третий раз: бедра отталкивались от кровати, слезы текли по лицу, а Снейп прикрывал губами её открытый рот. Когда он прекратил двигаться и Гермиона, наконец, вернулась с небес на землю, она вздрогнула от ощущения мокрых простыней под собой. Стенки влагалища продолжали пульсировать и сокращаться ещё долго после того, как он остановился. Когда она успокоилась, он перевернул её и поставил на четвереньки. Находиться в такой позе было стыдно и она собиралась запротестовать, но Снейп начал дразнить её чувствительную плоть кончиками пальцев, и Гермионе пришлось вновь зажать себе рот, чтобы заглушить крик, когда он проскользнул двумя пальцами внутрь. Наполовину потеряв рассудок от наслаждения, Гермиона не обратила внимания на ощущение палочки на своей коже и проигнорировала услышанное незнакомое заклинание, которое шёпотом произнёс Снейп. Секунду спустя она почувствовала, как он ещё шире раздвинул ей ноги, а затем гладкий кончик его твердого члена заменил пальцы у входа во влагалище. Не успев предупредить его кое о чём, она обнаружила, что уже опоздала: его бедра толкнулись вперёд, и член вошёл в неё до самого корня. Она почувствовала резкую боль. Это оказалось болезненнее, чем она ожидала, и сопровождалось чуждым, неприятным ощущением наполненности. Гермиона была благодарна, что Северус не двигался и не пытался выйти из неё, но рефлекторно отстранилась и вскрикнула. — Извини, — пробормотал он, поглаживая её кончиками пальцев по дрожащей спине. — Не знал, что ты невинна. «Зато теперь знаешь!» — со злостью подумала она, ругая себя за то, что не поделилась этой информацией. Возможно, тогда всё прошло бы лучше и без неловких моментов. А может и нет, если вспомнить, что у него имелись садистские наклонности. Гермиона вздрогнула, почувствовав, как Северус за её спиной зашевелился, и ей стало интересно, что он собирается делать. Он наклонился вперёд и обнял её живот. Длинные пальцы легко нашли её щёлочку и всё ещё чувствительный комочек, скрытый внизу, и удовольствие от всего этого вскоре заставило Гермиону забыть о тянущей боли. — Наклони голову. И выгни сильнее спину. «Что ты тут раскомандовался?» — вертелось у неё на языке. Она хотела знать, кем он себя возомнил, отдавая приказы вне класса. Тем не менее, удивляясь самой себе, она послушалась, когда Северус положил ей руку на поясницу. Оказалось, он кое-что понимает в сексе, потому что это небольшое изменение позиции дало совершенно другой результат. «Садист или нет, но он знает, что делает», — подумала Гермиона, стараясь не кричать. Его бёдра были теперь сзади и каждый раз, когда он двигался вперед, член тёрся о то местечко, которое он раньше нашёл пальцами. Да, его медленные движения всё ещё были немного болезненными, но это ощущение неуклонно исчезало и сменялось более глубинной потребностью, которая заставляла её задыхаться и безумно жаждать удовлетворения. «Так вот что такое секс!» Гермиона не знала, что можно быть грубым и нежным одновременно, но Северус был живым и пронзительным примером подобного противоречия. Он снова немного изменил положение и теперь крепко держал её за бёдра, раздвигая ягодицы и скользя в ней со скоростью, позволявшей чувствовать каждый участок его члена с толстыми венами. Выбранный темп и ощущение его рук, вцепившихся в "щёчки", сделали её ещё более влажной. Время от времени он протягивал руку к её промежности и массировал клитор, и это было так хорошо, что ей почти хотелось плакать. Если уж раньше ей было трудно не кричать — теперь это стало почти невозможно. Гермионе вновь пришлось глушить звуки, впившись зубами в кожу предплечья. В то же время она чувствовала, как костлявые бёдра Снейпа отскакивают от её задницы при каждом ударе, лобковые волосы щекочут чувствительную кожу, а тяжелые яйца ударяют по клитору с силой, достаточной, чтобы свести с её ума. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — умоляла Гермиона, сама не понимая, чего хочет. Свежий слой влаги покрыл внутренние поверхности бедер, а в животе ощущалась сжатая спираль, готовая распрямиться в любой момент. Снейп, казалось, о спирали знал, потому что его пальцы снова нашли клитор и теперь уже постоянно потирали его при каждом толчке. С её губ срывался только бессвязный лепет, ощущения становились совершенно невыносимыми, и Гермиона едва узнавала собственный голос. Северус продолжал одновременно тереть клитор и вбиваться внутрь на протяжении всего её оргазма. Тело Гермионы трясло так сильно, что она чуть не столкнула его с кровати, но он удержался и продолжил. В этот раз толчки были длинными и медленными, как будто он намеренно мешал наступлению следующей кульминации. Это не помогло, Гермиона извивалась и отталкивалась, пытаясь получить нужную интенсивность трения, чтобы снова кончить. Наконец Снейп дал ей то, что требовалось, и тогда бёдра Гермионы затряслись, а его пальцы зажали ей рот, заглушая крик. — Вы… вы… — Гермиона пыталась вымолвить хоть слово, но не могла вспомнить, что хотела сказать. Толчки Снейпа вскоре стали беспорядочными, и он, выругавшись, вышел из неё, расплёскивая семя по её спине и заднице. Гермиона упала на кровать вниз лицом. Удивительно, но Снейпу потребовалось всего несколько минут, чтобы отдышаться, после чего он, используя палочку, очистил её от спермы. — Я не могу пошевелиться, — пробормотала Гермиона, понимая, что лежит слишком близко краю кровати. — Мне нужно подвинуться, но я не могу. — Береги силы, — посоветовал он, усмехаясь. — Не уверен, что ты уже усвоила урок. «Он собирается убить тебя своим членом, — сказала себе Гермиона немного испуганно. — Интересно, кто-нибудь когда-нибудь умирал от секса?» Оказалось, Снейп не был полным ублюдком: он взял её на руки и уложил на кровать. Она предположила, что он собирается дать ей немного передохнуть, и удивилась, ощутив на лице его пальцы. На мгновение она заинтересовалась, не было ли это, случайно, актом нежности, но затем сказала себе, что он, вероятно, просто проверяет, дышит ли она. До сих пор ему удавалось уклоняться от Азкабана, но избежать ответственности за то, что затрахал бывшую студентку до смерти, у него вряд ли получится.***
Ощущение теплого рта, втянувшего сосок, разбудило Гермиону. Она издала лёгкий стон, и Снейп остановился. Недолго думая, она подняла руку, чтобы притянуть его голову к себе. Он ничуть не возражал и нетерпеливо припал ртом к её груди. Это было поразительно — снова возбудиться за такое короткое время, но Гермиона раздвинула бёдра задолго до того, как рука Снейпа опустилась на ее щёлку. — Тебе очень больно? — внезапно спросил он, вызвав у Гермионы смущение. — Немного, — призналась она, убеждая себя, что бессмысленно стесняться перед человеком, чьё имя она кричала всего час назад. Эта мысль слегка её успокоила, но она тут же вздрогнула, почувствовав палочку Северуса на внутренней стороне бедра. Заклинание, которое он использовал, было невербальным — Лучше? — Хм, думаю, да… — Знаю я кое-что, что тебя отвлечёт, если тебе интересно. Гермионе было очень интересно, и она ждала, что Северус её просветит. Ей стало неловко, когда он дал знак сесть ему на лицо, но ощущение горячего рта на её плоти вскоре заставило забыть обо всём. Секс всё ещё был ей в новинку, и Гермиона задавалась вопросом, всегда ли это бывает так чудесно. Или всё дело в том, что это Снейп, который оказался так хорош в сексе, что от каждого его прикосновения кровь просто кипела. И сейчас, хоть она почти теряла разум от его горячего рта, один только вид покрасневшего члена, подпрыгивающего прямо перед носом, заставлял её стонать. Пока она всего лишь положила руки на член, но ей было интересно, как он отреагирует, если она возьмёт его в рот. Сказав себе, что нет смысла колебаться, Гермиона взялась за основание его стержня и накрыла губами головку. Оказалось, Снейп наслаждался этим так же, его бёдра задвигались и он громко застонал ей в промежность, заставив её сжаться. Давать и одновременно получать оральные ласки оказалось отличной идеей. Может, она и была неопытной, но действовала с энтузиазмом, и Снейп ни разу не пожаловался на огромное количество слюны, измазавшей ему член и яйца. Несколько раз Гермионе пришлось напоминать себе, что надо сосать, так как Снейп своим языком очень отвлекал. Ощущать его язык в этом положении было чудесно вдвойне, поскольку он всё время держал руки на её заднице, широко раздвигая половинки и стараясь вылизать каждый кусочек. Гермиона не слишком обрадовалась, когда кончик его пальца прикоснулся к анусу, но быстро обнаружила, что эта игра одновременно с сосанием клитора — чистый рай. А потом поняла, что когда в задницу входят два пальца вместо одного, а большие пальцы раздвигают плоть, чтобы заставить клитор высунуться ещё больше — это просто нирвана. Всё это усиливалось ощущением того, как Снейп вилял бёдрами, трахая её рот, и Гермиона совсем не удивилась, почувствовав явные признаки надвигающегося оргазма. Несколько секунд спустя Снейп сделал языком и пальцами нечто, заставившее Гермиону громко застонать с членом во рту. Она была настолько близка к оргазму, что почти теряла сознание. Мышцы напряглись от сильных волн, пульсирующих в центре, и бёдра резко дернулись к лицу Снейпа, который удерживал их, продолжая и лизать, и трахать её своими пальцами. Гермиона совсем забыла про минет, прижала грудью его член, вцепилась в бёдра и задыхалась, уткнувшись лицом в матрас. Она продолжала содрогаться, забыв обо всём на свете, когда Снейп усадил её на себя верхом. Она снова почувствовала неловкость: хоть комната и была слабо освещена, Гермиона всё же достаточно хорошо видела Северуса. Ноги всё ещё отказывались слушаться, и ей пришлось упереться руками в кровать. — Ну? Вперёд, — настойчиво предложил он, приподняв бёдра. Гермиона потянулась вниз, чтобы направить член к своему входу, и осторожно опустилась, пока его яйца не уткнулись ей в зад. Сначала она двигалась медленно, пытаясь найти ритм и сохранить равновесие. Затем Снейп толкнулся внутри, Гермиона вскрикнула, наклонилась вперед и еле удержалась от падения, упершись руками ему в грудь. Он воспользовался этим, чтобы схватить её за бёдра и помочь двигаться так, что она снова задрожала. Гермиона удивилась, поняв наконец, что ей это нравится, и скакала, и трахала Снейпа, пока не кончила. После этого он заставил её развернуться и оседлать его задом наперед: в этом положении было удобнее удерживаться, пока он вколачивался в неё, одновременно скользя пальцем в заднем проходе и двигая им одновременно с членом. Гермиона быстро кончила снова и пришлось умолять Северуса дать ей отдышаться, как только она смогла говорить. — Тебе нравится, когда я трахаю тебя сюда, — прокомментировал Снейп, проведя рукой по её анусу. — Могу проделать это не только пальцами. Гермиона свалилась с него, закрыла глаза и свернулась калачиком. Она разрывалась между желанием поспать и желанием секса. Идея быть трахнутой в задницу казалось очень заманчивой, хотя и вызывала определённое беспокойство. — Разве это не больно? — Так, как раньше, уже не будет, не бойся. — О… хорошо. Что мне нужно делать? — Ничего особенного. Ты уже в идеальном положении. Гермиона лежала неподвижно и ждала, что будет дальше. Она почти созрела, чтобы спросить Снейпа, что он делает, когда почувствовала его палочку у заднего прохода, немного смутилась, обнаружив, что он использовал какое-то смазывающее заклинание, но сказала себе, что это необходимо. Теперь и спереди, и сзади было скользко, холодно и неуютно, но руки Снейпа быстро всё согрели. Снейп осторожно растягивал тугое кольцо мышц сначала одним, а затем и двумя пальцами. Другая рука всё время была сосредоточена на клиторе, и бёдра Гермионы начали покачиваться, когда она обнаружила, что прелюдия может быть довольно приятной. Решив, что она готова, он пристроился сзади. Она задрала ногу, открывая доступ. — Направь его, — сказал он. — Хорошо. Пришлось немного повозиться, чтобы правильно направить кончик члена в анус, так как большое количество смазки сделало всё слишком скользким. Наконец она пристроила его на место, затаив дыхание подвинулась назад и почувствовала, как раздвигается плоть. Ощущение от входящей головки было терпимым, но, когда дошло до самой широкой части ствола, вспышка боли заставила её замереть. — Расслабься, Гермиона. Я же сказал, что не причиню тебе вреда, — прошептал Снейп, прикоснувшись губами к уху. Бёдра Гермионы снова дёрнулись, когда рука Снейпа задвигалась у неё между ног. Каждая клеточка расслабилась, когда он ввёл во влагалище средний и безымянный пальцы, в то время как его ладонь упёрлась в клитор. Теперь, сосредоточившись на отвлекающих манёврах его руки, вытворявшей настолько изысканные вещи, Гермиона возобновила попытки проникновения. Давление во время потери ректальной девственности было сильным, но Снейп проявил особую осторожность, сохраняя неподвижность и позволяя Гермионе контролировать темп. Глубокое дыхание и мысленная установка на расслабление очень помогли. Между тем Северус продолжал трахать её влагалище пальцами и массировать ладонью возбуждённый клитор, и вскоре Гермиона смогла принять внутрь весь его стержень. На этот раз секс был медленным и более тягучим, в лучшем смысле этого слова. Когда Северус спросил, готова ли она, Гермиона кивнула и медленно вдохнула при первом же толчке. Проникновение было очень неспешным и глубоким, и она чувствовала себя лучше, чем могла себе представить. Это было нереально прекрасно. Кровь стучала в ушах, а дыхание стало таким же рваным, как у Снейпа. Ей одновременно хотелось, чтобы он остановился и чтобы никогда не останавливался. Гермиона не знала, сможет ли испытать оргазм от такого секса, но держала руку на бедре, отчаянно желая, чтобы Снейп продолжал. — Север… — задохнулась Гермиона, имя застряло в горле. Это только подстегнуло его: Снейп слегка повернул бёдра и этого оказалось достаточно, чтобы вызвать оргазмические судороги. Гермиона почти ничего не видела и не могла издать ни звука, хотя глаза и рот были широко открыты. Она слепо хваталась за все, что было в пределах досягаемости, а рука так крепко стиснула бедро Снейпа, что наверняка оставила синяк. Она вся вспотела и с трудом соображала, когда Снейп начал очередной раунд прекрасных пыток, и достигала кульминации ещё дважды, каждый раз сильнее предыдущего. Последний оргазм накрыл их одновременно, и сопровождался таким обоюдным излиянием, что кровать промокла насквозь, но они этого даже не заметили. Кровать неприятно остывала, но Гермиона слишком вымоталась, чтобы подвинуться, и продолжала лежать с обмягшим членом в заднем проходе. Как только дыхание выровнялось, она перестала цепляться за мокрое пуховое одеяло и попыталась осознать реальность. Никогда, в самых безумных мечтах, она не смогла бы вообразить, что злобный профессор зелий будет сосать и трахать её до оргазма, а затем снова трахать, пока она не сорвëт голос. Ей необходимо было что-нибудь выпить и заплести потные, вьющиеся волосы. Каждый покрытый потом участок тела болел, она жаждала полноценного ночного сна, но ещё больше жаждала, чтобы эта ночь никогда не кончалась. — Тебе достаточно? — спросил Снейп, приподнимаясь и с помощью палочки избавляя их бёдра от следов оргазма. Его голос был удивительно бодр, как будто это не он только что занимался марафонским сексом. Гермиона могла бы крикнуть «ДА!», но она лишь пыталась отдышаться и выпить стакан наколдованной Северусом холодной воды. Кроме того, горло было настолько сорвано, что в ближайшие дни она сможет, видимо, разве что шептать. — Говорил я тебе, что ты найдешь больше, чем рассчитываешь, — сказал Северус, вынув пустой стакан из крепко сжатой руки Гермионы и укладывая её голову на подушку. — Теперь мы поняли друг друга? Гермиона смутно отметила, что её плечи прикрыты одеялом. Снейп был рядом, тоже под пуховым одеялом, и последняя связная мысль была о том, что тело снова стало чистым. Она хотела спросить, когда он успел наложить осушающие чары, но губы отказались шевелиться. Слишком уставшая, чтобы думать о чем-то другом, Гермиона слегка кивнула в ответ, а затем погрузилась в глубокий сон без сновидений. * * * На следующий день Гермиона проснулась поздно, полностью одетая и в своей комнате. Потребовалось много времени, чтобы сознание прояснилось, но боль в промежности заставила вспомнить произошедшее прошлой ночью. Она села, огляделась, застонала, обнаружив, что каждая клеточка тела протестует против любого движения, со вздохом откинулась на подушки и, что-то заметив краем глаза, повернула голову. На тумбочке лежали два мешочка, в которых обнаружились щедрые порции полыни и противосудорожной коры. Была там также и записка без подписи, написанная знакомым почерком. «Множественные оргазмы гораздо эффективнее, чем любая трава, но выбор за тобой. Ты знаешь, где меня найти». Записка рассыпалась в руках, как только она закончила читать. Гермиона сказала себе, что всё равно приготовит дозу жидкого лекарства, незачем хорошим травам пропадать впустую. А ещё она знала, что обязательно примет и второе предложение Снейпа.