strange

      капля. капля. дождь будто не заканчивается последние пару недель. холодно, сыро, отвратно. сецуно хочет закрыться от этого, хочет не чувствовать, не знать, не видеть эту мерзость. хочет, хочет, хочет, но даже редко открытые подъезды домов теплом не приветствуют, нежданных гостей приветливо не встречая, будто презрительно фыркая, уйти требуя, а с потрескавшихся порогов кафе уже с криком гонят, полицией угрожая, давая агрессивный отказ хотя бы его нахождения здесь.       

дᴀ комʏ ты нʏжᴇн?              промокшая рубашка не греет, а очевидную дрожь в теле унять не получается уже пару часов. пальцы озябшие в карманы пряча и на случайную лавочку присаживаясь, слегка радуется и благодарит чёртов дождь, слёзы горячие скрывающий. кашель горло рвёт, в очередной раз напоминая о простуде, тело судорогой сводит.

больно.       отвратно.

жалко.       ничтожно.       в глазах мутнеет и сознание вновь туман заполняет. мерзкий, противный, густой туман, всех внутренних бесов собирающий, поломанное сердце в крошки дробящий, невыносимую боль причиняющий.       нет, это не тот туман. сейчас он нежно касается, чувствительность забирая, но, вместе с ней и боль с ознобом прочь унося.       

эй.              — с-сэр, вы в порядке? может, вам скорую вызвать?       

зᴀчᴇм?              он возник будто из ниоткуда. привёл в чувства, тормоша нежно, легко так — будто навредить боясь, осторожничая.       

в пᴘошлый ᴘᴀз всᴇ ҕыло по-дᴘʏгомʏ.              — у вас ж-жар, кажется. боже, плохо дело, телефон сел…я сейчас…              сгинь. не мозоль глаза, не причиняй ещё больше боли, не заставляй вновь ощущать то же самое.              — что-нибудь придумаю.              не помогай, не лезь, брось, оставь умирать. ты герой, я злодей, проигравший тебе. ну же, сбеги, испугайся, скройся, не вспоминай, в этом нет необходимости.              — прошу вас, не теряйте сознание. плохо…плохо, плохо, плохо. прошу, сэр, держитесь, я…              чёртов туман.              тепло. тепло, тепло, тепло. первое, что сецуно чувствует, возвращаясь в сознание. странное тепло, не похожее на тюремное или больничное.              дом?              — в-вы очнулись?       

чᴇᴘтов мᴀльчишкᴀ.              одеяло кажется слишком тяжёлым, будто неподъёмный, лишний груз. не прошедшая слабость даёт о себе знать, позволяя лишь из-под полуприкрытых глаз комнату осматривать, даже рукой шевельнуть не давая.              — не волнуйтесь, я не вызову полицию или…ч-что-то другое. расслабьтесь и отдыхайте, вам это н-нужно.              ты полный идиот.              он стоит у кровати, взгляд в сторону неловко отведя, да ежеминутно ёрзая. резко, будто что-то вспоминая, тряпку со лба сецуно снимает, в мисочку с водой окуная, а после на прежнее место возвращая, уже сырой, холодной. временами дёргается, будто сказать что-то желая, но не решаясь, молча наблюдая, да взгляд обеспокоенный кидая.              возможность двигаться возвращается к вечеру. тойя, — не без усилий, — на кровати усаживается, сжимаясь и горбясь.       

почᴇмʏ?              — сэр? вам лучше?              а этот уже здесь. вплотную всё ещё не подходит, то ли личное пространство сохраняя, то ли побаиваясь. сецуно голову поворачивает, да осматривает того: в идиотской растянутой футболке, таких же идиотских штанах и домашних тапочках.       

ҕʏдто нᴇ он вовсᴇ.              от того пожирателя солнца, победившего его, остались лишь черты. тот уверенный в себе парниша сейчас жмётся, будто дыхнуть лишний раз боится, но беспокойства своего не скрывает, наблюдает внимательно.              — на черта ты это сделал?              тамаки съёжился сильнее, вопроса явно не ожидав, шаг назад сделал, сначала лицо прикрыл, а потом вовсе отвернулся, подрагивая. сецуно ухмыльнулся лишь, но не тронул, не позвал, подальше от того отодвинулся, руки на груди скрестил, самого себя обнимая.              — я…              тот к кровати приблизился, губу прикусив, да румянцем залился.              --…ещё т-тогда…              тойя голову повернул, по месту рядом с собой хлопая, присесть того приглашая. он не понимал, чем руководствуется тамаки так же, как и не понимал причину его действий. желание погеройствовать? идиотизм? жалость?              --…хотел п-помочь вам…              он рядом оказался слишком быстро — тойя от такого резкого скачка вздрогнул даже. впрочем, от этого человека он думал ожидать уже всего, чего угодно. …всего, чего угодно, кроме внезапных объятий. как резкий порыв ветра, мальчишка прижался на пару секунд, сглатывая нервно, а потом, так же быстро, отстранился, вновь отвернувшись, сгорбившись, да бубня что-то.              странный.              тойя всё ещё не понимал тамаки. и что ему делать дальше — тоже. молчание затягивалось, но с каждой секундой напряжение, воцарившееся в комнате с самого его пробуждения, по какой-то причине начало медленно сходить на нет.