Взаправду и по взаимному желанию

У входа в ресторан нас поджидала толпа народу: Аленка и Надя сообщили им, что мы соизволили приехать. Из толпы охранников отца, каких-то дальних родственников, персонала, снующего туда-сюда по приказам Лильки, ко мне подбежал Рома и стал что-то говорить про Поликарпова, но меня больше волновало, куда из моих объятий улизнула Ира. Я быстро отыскал ее взглядом: моя жена обнимала свою маму, при этом разговаривая с моим отцом. Вот черт! Я готовился принять удар его негодования на себя. — … искал повсюду, но не нашел. Кажется, мы его упустили, — грустно говорил Рома. — Ну что ж, — ответил я. — Возможно, удастся еще как-нибудь на него выйти. Тут подошел отец. — На пару слов, — сурово сказал он, жестом предлагая отойти в сторону. — Извини. Я остолбенел от неожиданности. Он продолжал своим обычным деловым тоном: — Я просто хотел показать, что ты мне… важен. Я думал, что ты отказываешься устраивать банкет, поскольку это слишком затратно, а не потому что на самом деле не хочешь. — Ладно, — растерянно ответил я. — Ты тоже извини. — И еще, сын, я не хочу, чтобы ты повторял мои ошибки. — Твои ошибки? — Ты сам сказал мне когда-то, что наша семья развалилась от того, что я мало уделял вам с мамой внимания. Я не хотел, чтобы ты пропадал сутками на работе, пытаясь добыть деньги на свадьбу, поэтому и пытался помочь. А ведь ты и без того не так уж часто бываешь дома последнее время. От его слов по спине побежал озноб. Отец похлопал меня по плечу. — Тебе очень повезло с женой. Очень. Береги ее. И не оставляй коротать вечера в одиночестве. — Да, спасибо. Спасибо, пап. Извини еще раз, что так получилось… Просто немного не выдержал напряжения… — Ирочка мне уже все объяснила. Я тоже во многом был…хм… неправ. Предлагаю мир. — Согласен. Мы обнялись, и отец ушел к гостям. — Все готовы? — из ступора меня вывел голос Лили. Она быстренько поставила нас с Ирой рядом перед стеклянными дверями в ресторан. Я видел, что с другой стороны гости выстроились в два ряда, образовывая коридор. Лиля диктовала инструкцию: — Откроется дверь, заиграет музыка, вы войдете, вас поприветствуют. Идите к центру зала. Музыка сменится, вам нужно будет станцевать ваш танец. Потом пойдете к главному столу. Все понятно? — Э-э-э… — протянула Ира. — Понятно, — ответил я. — Хорошо! Поехали! — воскликнула Лиля. Двери распахнулись и тут же грянула музыка: Bon Jovi — It's My Life Лилькино лицо перекосило от ужаса. — Не та песня! — одними губами проговорила она. — Нормально, — ответил я, и мы с Ирой вошли в зал. Я растрепал волосы и, улыбаясь во все тридцать два зуба, поднял руку и показал козу. Символично получилось. Это моя жизнь. Я свой выбор сделал и чертовски им доволен. Гости хлопали, кричали и бросались в нас лепестками. Ира застеснялась и прижалась ко мне, уткнувшись носом в мое плечо. Музыка изменилась. Я сам сводил минус для Нади, так что тут же понял, что наступило время для танца. Мы с Ирой встали в начальную позу и понеслась. Коля играл на гитаре поверх минуса, а Надя завораживающе пела: While your lips are still red Sweet little words made for silence Not talk Young heart for love Not heartache Dark hair for catching the wind Not to veil the sight of a cold world Ира сосредоточенно вспоминала движения, а ее губы шевелились, считая шаги. Я сначала просто получал удовольствие, глядя на нее, мое тело двигалось само, я даже не парился. А потом понял, что вообще не помню, какие должны быть дальше движения. И тело мое тоже не помнило. Ира на репетициях возмущалась, что танец слишком длинный и она его не запомнит, а я говорил, что это проще простого и запоминать там нечего. Вот итог: она танцует, а я все забыл. Ну ничего, подстроился под ее движения. Вроде как ничего сложного. Вдруг Ира испуганно прошептала: — Я не помню, что дальше! — Я уже давно не помню. — И что делать? «Kiss…» — раздался голос Нади. А это идея! Я обнял Иру покрепче и поцеловал. Она вздрогнула от неожиданности и вцепилась мне в плечи, но потом доверилась, хотя так и осталась напряженной. Это был волнительный момент. Музыка и голос Нади задевали какие-то нежные тонкие чувства, которые обычно прячутся за порывами страсти или любовной одержимостью и раскрываются, когда доказывать друг другу нечего, когда просто хочется быть рядом. И мне хотелось. И я знал, что Ире тоже хочется быть со мной. И еще я знал, что ей неловко целоваться у всех на виду, а мне вдруг понравилось: пусть завидуют. Я прижимал ее к себе крепко, поглаживая ее спину. — Расслабься, — шепнул я ей в губы. — М-м, — отрицательно промычала она. Чудо мое! Так мы и целовались, пока я не услышал завершающие аккорды. Мы с Ирой изобразили последнее движение типа поклона или реверанса, которым должны заканчиваться танцы, и пошли к своему столу, повинуясь Лилькиным знакам. Лицо у Иры пылало. И уши тоже. Вынесли огромный торт, мы совместно отрезали кусок и уселись на свои места. Вроде бы от нас больше ничего не требовалось. Маргарита Валентиновна села рядом с Ирой, Лилька носилась по залу, решая какие-то вопросы. Я осмотрел других гостей: странно, но упившихся не так уж и много… Хотя тети Фаи и ее команды что-то не наблюдается. — Ты хоть кого-нибудь знаешь из этих людей? — спросила Ира, тоже обозревая распивающих чай с тортом, шевелящихся на танцполе и переговаривающихся по углам. — Лильку. И твою маму. — Очень смешно. Подошел мой школьный друг и по совместительству свидетель Саша. Мы пожали руки. — Я думал, вы уже не приедете. — Ой, да ладно. Опоздали-то всего часа на четыре. — Это если считать банкет. Девушка-гример была в ужасе, что вы на фотосессию не пришли. — Да, я в курсе. Но удивительно мало пьяных. За четыре часа не успели что ли? — Да их полно, на самом деле. Твой отец помещение отдельное организовал, их туда складируют. Вон еще одного повели. Он указал на охранника, который вежливо сопровождал едва стоящего на ногах гостя. Тот может и хотел бы посопротивляться, но размеры охранника и оружие под пиджаком внушили ему, что делать этого не стоит. Тем более, что в этом самом отдельном помещении, как я понял, банкет продолжался, просто в менее приличном состоянии. Видимо, команда тети Фаи тоже там. Вдруг музыку приглушили и раздался мощный голос: — Что-то тортик горьковат. Горько! — Мы же договаривались… — сморщилась Ира. Я глянул на Лилю. Она открыла было рот, чтобы что-то сказать, но не произнесла ни звука. И понятно почему: как деловой человек, папа не мог потратить столько времени на простой банкет и пригласил своих коллег по бизнесу для каких-то важных (а может и не очень важных) разговоров. И «Горько!» выкрикнул с довольным видом человек, сидящий рядом с моим отцом. Явно какая-то большая шишка. С чего ему это в голову пришло? Но все тут же подхватили: «Горько! Горько!» — Ира, вам надо встать, — шепнула Маргарита Валентиновна. — Давай заставим их досчитать до ста, — предложил я, пока мы вставали. — Им надоест считать, и они больше не будут кричать «Горько!» — А челюсти не сведет? — Проверим. Ира от прошлого-то раза отойти не успела, а тут опять. Она просто сгорала от стыда. — Расслабься, родная, — шепнул я ей. Мы поцеловались. Как же хорошо быть с ней… — Раз! Два! Три!.. — начался отсчет. Пусть кричат, сколько влезет. — Десять! Неа, Ира, еще не все. Ну-ка лучше давай сюда свой язычок. — Двадцать шесть! Двадцать семь!.. Не отрывайся, не сопротивляйся, не стесняйся… Вот так… — Сорок восемь! Сорок девять! Пятьдесят!.. Почему сердце так колотиться? Это ведь лишь поцелуй… — Семьдесят пять!.. Как же хорошо с тобой… — Восемьдесят шесть!.. Она как будто совсем перестала нервничать и прижалась ко мне. Ее губы совсем перестали сопротивляться, позволяя поцелую становиться более и более глубоким. Ее пальцы гладили мою шею. Ее колени касались моих ног. Мурашки исполняли свадебный марш или, скорее, устроили забег по моему телу. Сердце колотилось. Стало тяжело дышать… Уже плевать, что там кричали гости… Милая моя… Нет, не отстраняйся… Еще чуть-чуть… Ирины пальцы тихонечко погладили меня по лицу. Она осторожно отстранилась. — СТО ВОСЕМЬ!!! Гости кричали, смеялись, свистели. Ира опять раскраснелась и немножко дрожала. Мы сели на свои места, но я пододвинул свой стул вплотную к ее стулу, взял ее за руку и круговыми движениями пальцев ласкал ее ладонь. — Ты лучше всех, — шепнул я ей на ушко. Ира быстро взглянула на меня и отвела взгляд, покраснев, кажется, еще сильнее. Забавная! Я решил похулиганить и, убедившись, что Маргарите Валентиновне не видно, нежно погладил Ирино бедро. Она от неожиданности дернулась с такой силой, что чуть стол не опрокинула. Я рассмеялся от умиления. — Новиков, ты что творишь? — прошипела она. — ГОРЬКО! — новый выкрик не дал мне ответить. — Чего-о-о… — в ужасе простонала Ира. — А кому еще горько — тому кубок полусладкого! — выкрикнула Лиля. И потом она отвечала похожими фразочками на такие выкрики: «Кому горько — тому сахару вот сто-о-олько!», «Кому горько — тому тазик сладеньких булочек с горкой!» Официанты приносили то, что она просила и ставили перед кричавшим гостем. Так что целоваться на потеху публике нам больше было не надо. Не уверен, что я был так уж этому рад, но Ира немного расслабилась. Нам передали сундук с подарками, которые Лиля собрала с гостей под каким-то благовидным предлогом, пока нас не было. Как я понял, она опасалась, что часть гостей, не дождавшись нас, уйдет, а другая напьется. В итоге они пожрут на халяву, а подарки оставят себе. Не ожидал от Лильки такой расчетливости, но от души поблагодарил ее, когда увидел, сколько денег нам надарили. Кажется, на кроватку и коляску все-таки хватит. Без сервизов, конечно, тоже не обошлось. Ну, как сказала Ира, будет, что разбивать во время скандалов. Потом подходили и снова поздравляли те, кому это было действительно важно: Ирин брат Лешка, ребята из группы (Коля с Надей, Гоша, Саша Абрикос со своей девушкой), Лилькин Витя, Ирина сестра Аня с мужем, Ирин папа Борис Владимирович (к счастью, подошел без жены), мой брат Миша, мой друг еще с универа Бочкарев, Света — моего друга Сани… Ира сменила туфли на кеды, которые покупала, как сменную обувь. Я потащил ее танцевать. Она сопротивлялась, но Маргарита Валентиновна и остальные присоединились ко мне. Мы смешались с танцующей толпой родственников, друзей, знакомых и незнакомых людей. Ира танцевать упорно не хотела, так что я просто встал у нее за спиной, взял ее за руки и размахивал ими в такт музыке. Песня Нойза Make Some Noize — одна из моих самых любимых. «Моя музыка всегда со мной», — пел он. Да, и моя музыка всегда со мной. Пусть моя она лишь отчасти. В голове закрутились мысли о том, как я стал звукачом. Помню, у папы открылся первый его клуб, тогда еще совсем небольшой. Мне было лет тринадцать, наверное. Уже плохо помню. Но я был вместе с отцом на каком-то шоу. Его вызвали по делам, а я пошел слоняться по клубу. Наткнулся на человека, сидящего за странным пультом. Он там что-то переключал, крутил, нажимал… Меня это заворожило. Я познакомился с ним. Выпросил пропуск у отца и стал приходить на репетиции шоу, а по выходным и на сами концерты… Я познакомился с музыкантами, другими артистами, журналистами, освещавшими мероприятия… Меня затянуло… И главное, что я стал сам принимать участие. Знакомые звукачи иногда пускали меня за пульт. Потом я стал пробовать писать музыку сам, качал плагины и программы из интернета. Несколько лет музыкальной школы (меня туда отвела мама, но я ее так и не закончил) по классу фортепиано давали некоторую базу для понимания нот, октав, терций… Но вскоре пришло разочарование: моя музыка уступала шедеврам, которым я поклонялся. Так что я ограничился работой звукорежиссера. Порой это были относительно простые заказы для свадеб и юбилеев, где я был скорее диджеем, но благодаря знакомствам все чаще и чаще я стал заниматься сведением звука для записей начинающих групп, работал звукачом на их концертах. Денег таким образом я зарабатывал мало, а поскольку в шестнадцать я ушел от отца, нужно было снимать жилье и что-то кушать. Так что часто подрабатывал то грузчиком, то упаковщиком, то официантом. А потом я стал концертным звукачом ITS. Конечно, это — большая удача, но, пожалуй, закономерная, учитывая мою одержимость музыкой и постоянное присутствие в тусовке. Несколько лет безумных концертов, причем с каждым следующим выступлением безумие все нарастало. И хотя для записи и сведения музыки Колян предпочитал пользоваться услугами более профессиональных в этой области звукорежиссеров, я впитывал все, как губка. Просил возможности присутствовать на записи и потом обсуждал процесс обработки звука. В итоге я прокачал свой скилл настолько, что даже Колян начал мне доверять. На их последнем альбоме часть треков обрабатывал я. Хотя группа к тому моменту уже начала разваливаться. Что будет, если ITS не станет? Я не знал. Снова диджей на корпоратах и свадьбах, снова сведение звука для любительских видео? Или удастся найти другой крупный проект? Уехать в Москву? Или в Питер? В какой-то момент я устал и даже задумался, а не стоит ли мне сменить профессию. Это был странный период. Я тогда учился на экономическом факультете, куда поступил под давлением отца, на которого какое-то время работал. Сначала я только и думал о том, как бы уйти и с работы, и из универа, чтобы вплотную заняться музыкой. А тут вдруг она впервые за долгое время отошла на второй план для меня. И я решил не бросать учебу. Так на всякий случай, пусть будет запасной вариант. Ребята в группе все больше ругались, чем творили, а в моей жизни появилась Диана. Многие говорят, что влюбленность вдохновляет их на творчество. Но со мной все сработало наоборот. Я добивался ее, хотел во что бы то ни стало завоевать ее сердце и вытащить ее из-под той ледяной корки, в которой она сама себя заточила. Не вышло. То ли изначально план был не очень, то ли… не знаю. А потом проблемой стало то, что я почувствовал к Ире. Одержимость музыкой не шла ни в какое сравнение с одержимостью, которая поглотила меня на этот раз. Мысли крутились вокруг Иры, как привязанные. Никакие творческие идеи на ум мне не шли. Так что Ира поначалу и понятия не имела о том, как я люблю свое дело. Вот только, когда группа ITS все-таки распалась, а на ее месте возникла Way to light моя жизнь кардинально изменилась. Так уж вышло, что именно в этот период мы с Ирой стали встречаться, соответственно, личная жизнь наладилась и мозгам стало значительно легче справляться с дикими закидонами сердца. Но и музыкальная часть моей жизни стала другой: Колян, признавший меня при записи последнего альбома ITS, попросил помочь при написании песен для новой группы. Моя одержимость музыкой возникла с новой силой. Ира была в шоке. Но поддержала меня. За эти пять лет, которые я работаю с WTL, чего только не случилось! Начинали мы тяжело, несмотря на то, что половина группы осталась от ITS. Стиль слишком изменился, но Коля был доволен, что пишет именно ту музыку, которую чувствует. Помню, как для одной из песен ему приспичило записать звук камня, плюхнувшегося в воду. Сначала мы пытались проделать это в домашних условиях, но результаты его не устроили. Тогда мы пошли в парк. Коля кидал камни в пруд, а я, чтобы записать звук, держал над водой привязанный к длинной палке специальный микрофон (как мы его не угробили, ума не приложу). Проблема была в том, что в этом пруду водились утки. Увидев, как Колян бросает камни в воду, птицы подумали, что это хлеб и с кряканьем приплыли к нам. В итоге вместо плюханья камней, я записал, как Коля матерился на уток, пытаясь их отогнать, и как утки в ответ крякали матом на него. Пришлось искать новое место для записи. В другой раз мы приоткрывали окно во время сильного ветра, устраивали сквозняк и записывали свист проникающего в щель воздуха. Мы проворачивали это у меня дома, а Ира смотрела на нас, как на полных придурков. А уж когда для песни «Крик души» Коле понадобилось записать женские вопли… Ну, не прям вопли, конечно, но, скажем так, почти что крики. Сначала мы пытались записать голос Нади и наложить несколько дорожек друг на друга, потом заставляли ее кричать, но результаты Колю не устраивали. Для записи и для концертного выступления нужна была фонограмма с бэк-вокалом, которая шла бы вместе с живой игрой музыкантов и вокалом Нади. Мы собрали разных девушек в студии и записывали их крики: обычные девушки, скримерши, барышни с прокуренным голосом, даже одна оперная певица была. Каким бы ни был голос, как бы я его ни обрабатывал, какие бы эффекты ни накладывал, Коле ничего не нравилось. В итоге решили записать демоверсию без бэков и отложить ее до лучших времен. Песня могла так и остаться невыпущенной, но ее спасло то, что я очень сильно накосячил. Не помню, что именно я сделал… Кажется, пролил кофе на какие-то важные для Ириной работы документы… Или постирал белое с цветным? Или исцарапал ее любимую сковородку? Не помню. А-а-а… Я пошел в ванную с ноутом, уронил его в воду, да так, что перед этим он стукнулся о край раковины… Короче я его угробил. А на этом ноуте была Ирина дипломная работа. Мой диплом там тоже был, но как прагматичный адекватный человек, я хранил копии важных файлов в облаке. А вот Ира прагматичной и адекватной не была. Как она разоралась на меня! В своих лучших традициях! А я из вредности незаметно включил диктофон и записал ее ругань, время от времени подначивая ее, чтобы заставить тянуть гласные, как она делала, когда орала «Что-о-о!» «Да-а-а бл-я-я-я!» «Но-о-овиков!» Иногда она в бешенстве могла просто заорать «А-А-А-А!» В итоге меня выгнали из дома, а я приперся к знакомому на звукозаписывающую студию и обработал ее голос. Это был муторный и кропотливый процесс: запись с диктофона, пусть и очень хорошая, все равно далека от записи, сделанной при помощи профессионального микрофона. Кроме того, надо было вычленить гласные звуки, соединить эти кусочки, подогнать по тональности… Хотя некоторые из них, как мне казалось, весьма неплохо ложились на музыку. Я всю ночь просидел, забавляясь с ее голосом, а потом ради смеха показал то, что получилось Коляну. Он послушал, потом захотел послушать еще, потом еще, потом попросил внести некоторые правки и в итоге остался очень доволен. Когда спросил, чей это голос, я соврал, что обработал запись какой-то из прослушанных нами девушек. Так что лишь я знаю, что на одной из самых популярных песен WTL звучит Ирин бэк-вокал. А в последнее время я снова стал писать музыку, порой вместе с Колей или Сашей Абрикосом. Так что моя роль в WTL еще больше возросла. А моя любовь к музыке становилась все крепче, все нерушимее. Как и моя любовь к Ире, которая все это время была рядом. «Моя музыка всегда со мной» «От темных сил огражден звуковой стеной, непробиваемой, хоть и невидимой», «Когда ноты и буквы становятся в нужном порядке, когда в картину складываются детали паззла», «И то, что пока что лишь мне одному слышно, Скоро станет в чьём-то плеере mp3-шкой, Разорвёт затишье в мелкие куски, чтоб У тоскливой тишины победить не вышло!» Может быть, я понимал эти строчки как-то по-своему, но они отзывались во мне, резонировали с моим ощущением мира. Поэтому я люблю эту песню. Ира ее тоже любит, но ее не так трогают слова: ей нравится музыка на припеве. Тут я заметил, что у Ириной мамы проблемы. Она снова столкнулась с Ириным папой и его женой. Мы с Ирой чуть ли не бегом ринулись к ним. Я обнял тещу левой рукой, правой обнимая Иру. — Все в порядке? — широко улыбаясь спросил я. — Да, Сашенька, — устало ответила Маргарита Валентиновна. — Тогда пойдемте танцевать с нами, — я повел своих дам прочь, напоследок спросив у Бориса Владимировича: — Вы же не против? Он был не против, разумеется. — Чего она к тебе прицепилась? — возмущенно спросила Ира. — Хотела обсудить методы воспитания детей, — поджала губы Маргарита Валентиновна. Понятно: вторая жена Ириного папы капала на мозги моей теще из-за того, что мы с Ирой опоздали на банкет. В толпе танцующих мы наткнулись на Лешку. Они с Маргаритой Валентиновной пошли попить, а я заметил Поликарпова. Наверное, он вернулся. Терять шанс я не хотел и поспешил к нему, держа Иру за руку. — Здравствуйте, Евгений Павлович! — поздоровался я. — А-а-а, Александр! Я вас помню. Как интересно вышло: Виктор Сергеевич пригласил меня на свадьбу сына, а этим сыном оказались вы. — Я в любом случае рад вас видеть. — Давайте к делу, вы же не из вежливости подошли. Полагаю, даму мы можем отпустить? — Пусть лучше побудет с нами. — Вы боитесь разговаривать со мной один на один? Нужна группа поддержки? — Нет. Я боюсь выпускать ее из виду, потому что она периодически пытается сбежать. Мы завели разговор о музыке, концертах, группе. Я познакомил его с Ромой и Колей, чтобы они сами там решили свои дела. — Ты всем будешь рассказывать, что я пыталась сбежать? — возмущенно прошипела Ира, когда мы отошли. — Так все же думают, что я шучу. — Ты правда меня от себя ни на шаг не отпустишь? — Неа. — В туалет тоже со мной пойдешь? — Гм, — в моей голове тут же забегали похотливые мыслишки. Ира прочитала все по моему лицу и закатила глаза. — Так уж и быть, — со вздохом сказал я, — в туалет будешь ходить под присмотром Лильки и Маргариты Валентиновны. Упомянутые дамы как раз спешили к нам. — Ира, — взволнованно выдохнула Лиля, — мы нашли твой букет. Может, бросишь его? — Его? — Ира указала на меня. — Да запросто. — Не-е-ет, букет, — жалобно протянула Лиля. — Может, я лучше коктейлем Молотова в кого-нибудь запущу? — Не, не надо коктейлями бросаться, Ир. Только букетом. Такая красивая традиция! Ну, пожалуйста-а-а! — Лиля умоляюще сложила ладошки. — Ир, это ж не сложно, — поддержал я Лилю. — Ладно, давайте, — со вздохом протянула руку Ира. Маргарита Валентиновна, довольно улыбаясь, отдала ей букет. — А подвязки у тебя нет? — спросила Лиля. — Могли бы и ее бросить. — Нет, — ответила Ира, а я покопался в карманах. — Вообще-то есть! — предъявил подвязку Лиле. — Ой, как здорово! Ее надо снять с ноги невесты, а потом бросить в сторону неженатых мужчин. — Чего-о-о! — запротестовала Ира. — Давайте, я согласен! — А я не согласна! Я не хочу, чтобы ты при всех ковырялся у меня под юбкой, а потом разбрасывался моим нижним бельем! — яростно возмущалась она. — Да ладно тебе Ир, будет весело, — подначивал я. — «Весело»! Я вижу, что тебе весело! Говорил: «Не хочу!», «Меня все это бесит!» Ага! Бесит его, как же! Ходишь тут самодовольный и надутый, как павлин! Похоже, что реально все это бесит меня одну, — разворчалась Ира. — Ира, успокойся. Дыши глубже, — заворковала Маргарита Валентиновна. — Это все гормоны, — объяснила она мне. Не знаю… Как по мне, Ира и без играющих гормонов так себя ведет обычно. Но я тоже попытался успокоить жену: — Ир, раз этого не избежать, я просто пытаюсь получать удовольствие. Давай, расслабься. — Ладно, — вздохнула Ира, усмехнувшись, — пойдемте уже швыряться букетами. Но никаких подвязок. — Хорошо-хорошо, нет так нет, — я примирительно поднял руки и убрал подвязку обратно в карман. Под командование Лили незамужние девушки встали группой посреди зала, Ира повернулась к ним спиной, размахивая букетом, как булавой. — А ты? — спросила она Лилю, которая отошла в сторонку. — Я организатор, мне нельзя, — натянуто улыбнувшись, ответила та. Ира еще немного покрутила букет с хмурым выражением на лице, а потом повернулась к Лиле и изо всей силы швырнула в нее цветы, выкрикнув, словно проклятие: — Испытай на себе мое счастье! Лилька поймала букет, выронив из рук папку со сценарием, и быстро-быстро захлопала глазами. — Ира-а-а! — она понеслась к подруге и чуть не задушила ее в объятиях. — Спасибо… Ира счастливо улыбалась, обнимая Лильку в ответ. Пока они кружились в объятиях друг друга, я нашел взглядом Вика. Могло показаться, что он не совсем понимал, почему его хлопают по плечам и говорят что-то вроде «Ты попал», «Поздравляю». Хотя, думаю, на самом деле он просто взвешивал «за» и «против». — ВИК! — крикнул я. — ЛОВИ! Он рефлекторно среагировал, поймав резиночку, обшитую кружевом. — Это что? — спросил он, натягивая ее между пальцами. — Приговор, — со смехом ответил я. — НОВИКОВ! — возмущенно рявкнула Ира. — Причем мне, — добавил я, поймав убийственный взгляд жены. — Это подвязка! — счастливо взвизгнула Лиля. Ира только руками всплеснула и, засунув их в карманы платья, направилась к нашему столу. Лилька тем временем уже душила в объятиях Витю, который с улыбкой что-то шептал ей на ухо. Я пошел усмирять любовь всей моей жизни, которая сидела нахмурившись и скрестив руки на груди. — Не злись, — плюхнулся я рядом с ней. — Смотри, какие они довольные. — Я кивнул на Лилю с Виком. — Я и не злюсь, — проворчала Ира. Она сложила руки на столе и опустила на них голову. — Я устала. Я осторожно погладил ее по лицу. Немного так полежав, она встрепенулась и снова встала. — Ты куда? — Я тоже поднялся. — В туалет. — Я тебя провожу. — Я вообще-то и сама дойти могу. — Маргарита Валентиновна, — позвал я тещу, — не прогуляетесь с нами до уборной? Ирина мама удивилась, но согласилась. По пути удостоверилась, что Ире не плохо и снова посоветовала ей дышать поглубже, чтобы сбить напряжение и раздражение. Я проводил дам до двери женского туалета и стал ждать. Хоть Ира и думала, что я тут расслабляюсь и получаю удовольствие от всей этой кутерьмы, но, похоже, от постоянного напряжения нервов у меня развилась паранойя. Не хочу волноваться о том, что Ира сбежала, что она упала где-нибудь в обморок от духоты, что из унитаза выскочил монстр и сожрал ее. Так что лучше перестрахуюсь и буду рядом с ней. Я присматривал за женой сам или, если очень надо было отлучиться, делегировал эту ответственную миссию Саше, Лиле, Леше и Маргарите Валентиновне. Всем одновременно.