Дневник влюблённой девушки

Привет. Здравствуй. Или доброе утро. Добрый вечер. Добрый день… Я не знаю, когда ты будешь его читать или вы… Я не знаю, как к тебе обращаться?! Хах, «к тебе» — пусть будет так, хотя я даже не знаю, как мне удобнее… Было бы правильнее обращаться на «вы», но разве правила созданы не для того, чтобы их нарушать?! А вообще, плевать, ведь ты мне уже не сможешь ответить! Боже, как же интересно всё-таки устроена жизнь: я всегда писала тебе письма, не желая получать на них ответа, а сейчас это последнее письмо, на которое бы я хотела получить ответ, но уже не смогу — смешно не правда ли? Я постоянно писала, что люблю тебя, а в последнее время пишу только о том, что уже чертовски надоело писать… Знаешь, с возрастом я стала понимать, что доступное мне в детстве я так не ценила… И может это прозвучит как-то пошло, но мне можно, тогда мне можно было обнимать тебя, обхватив руками за талию или за шею, и ты спокойно это позволяла, потому что в детских объятиях нет никаких подтекстов. Сейчас же, сейчас же всё иначе, обнимая тебя, я стараюсь запомнить твой запах, тепло тела, нежность кожи. Часто мне хочется замедлить время и остаться только вдвоем — нереально, я знаю, но мне ведь никто не запрещает мечтать. Иной раз, когда меня накрывает волна злости, боли и беспомощности, я ненавижу тебя… я хочу ненавидеть тебя! Но как и много раз до… у меня это не получается, лишь на долю секунды я представляю что… я ничего не представляю! Хотела написать прощальное письмо, но выходит всё как обычно… И в который раз я не могу связать свои мысли в предложения, поэтому вновь и вновь откладываю написание… Сегодня очередной день, я даже не помню, когда начала писать тебе письмо… Мои мысли не хотят строиться в предложения. Я просто хотела, чтобы ты знала, что прошло уже полгода с нашего разговора о моих чувствах к тебе и ничего не изменилось, как и за последние три года… Октябрь. Ноябрь. Знаешь, я всё ближе к тому, чтобы вскрыть себе вены. Это случается всё чаще, и я уже не чувствую боли, совершенно её не чувствую. Я вновь и вновь врезаю лезвие в кожу и ничего не чувствую — так даже больнее. Мне не с кем больше говорить — о моих чувствах к тебе ты запретила говорить с кем-либо, а молчать я уже не могу и с тобой говорить я тоже не могу — ты ведь оттолкнешь и оставишь, а этого мне не хочется. Знаешь, кто-то мне сказал, что я должна молчать о своих проблемах, научиться переживать их в себе… Я тогда рассмеялась и ушла. Боже, как же они не понимают, что я уже давно и много молчу! Мне хочется с тобой поговорить… И вновь новый день — наступит через пять минут… Я не знаю о чём писать, в который раз… Мне столько хотелось сказать, а сейчас всё просто стало бессмысленно. Всё. Я больше ничего не знаю о тебе. Мы два чужих человека. Хотя, кого я обманываю, мы всегда были два чужих человека. Я устала теряться в этих чувствах к тебе — от порезов немеет запястье… Я просто пропадаю, пропадаю в себе, и мне не хватает сил вернуться обратно. Я больше не живу, я существую… Знаешь, скорее всего, тебе покажется это полнейшим бредом, но пусть так… Дома — я злая, упрямая, непослушная, «громкая», замкнутая, потерянная; вне его — улыбчивая, безотказная, умница, скромница, хорошистка… Где чёрт возьми я настоящая?! А я скажу тебе где! В «Моя хорошая/дорогая/девочка», «Дуреха» — вот, вот здесь я настоящая! Здесь я живу, дышу полной грудью, искренне улыбаюсь… Но это так далеко и недосягаемо… А теперь… спустя три ужасно-прекрасных года, я понимаю, что в далеке, почти за 100 километров, я начинаю забывать ту чудовищную боль. Я смирилась. Привыкла. Научилась жить с мыслью, что ничего не будет. Сердце ёкает лишь на безумно редкие сообщения и их ответы, на такие далёкие совместные фото, и потерявшие некоторые краски воспоминания. Нас как таковых никогда не было, но несмотря на всю эту ужасную боль, с которой я прожила три года, и смирилась сейчас, ты всё ещё являешься очень значимым для меня человеком и всегда будешь! Я всегда буду хотеть поделиться с тобой радостными моментами, грустью, любовью, возможно неправильной, но такой сильной, безумной и искренней, чистой, наивной — так любят только дети… Моя первая и настоящая любовь... А сейчас, спустя больше двух месяцев с момента написания этого письма, я не хочу отправлять его тебе. Я не могу обещать, что не захочу убежать от этой жизни и из этого мира, не могу обещать, что перестану любить тебя, как женщину, я не могу обещать ничего, потому что не хочу рушить не сбыточные обещания, но я постараюсь, правда постараюсь. Я люблю тебя, моя самая невыносимо-прекрасная женщина в мире! Которая навсегда в моём ледяном сердце и перерезанном запястье! Навсегда в этих уродливо прекрасных шрамах! Навсегда в моих воспоминаниях и мыслях!