Моя.

Говорят, боги смерти не умеют любить. Чушь. Я, наверное, всегда тебя любила. С тех самых пор, как увидела в первый раз, или даже раньше. Нежность дремала во мне, готовая проснуться в любой момент. И случилось это как раз тогда, когда бедный Джелос погиб. Я не мастер говорить, моя дорогая девочка. Я не умею, как ты, очаровательно болтать ни о чём часами напролёт, крася глазки и мило улыбаясь. И мне, наверное, никогда не понять человеческого юмора. Однако тебя я понимаю. Всегда понимала. Я не умею рассказывать длинные красивые истории. Но, если хочешь, сейчас я расскажу тебе одну сказку. Возможно, она тебе понравится. Когда-то, давным-давно, жил-был один синигами. Он сделал то, что богам смерти делать не положено. Он полюбил человека. Но, в общем, его не за что винить: эта девочка была такой чистой и непосредственной, что не испытать к ней любви мог бы только мертвец. А синигами всё-таки не мертвецы. Тот бог спас свою любимую от напавшего на неё человека с ножом - и погиб за это. Синигами не может любить человека. Думаешь, главное правило тетради смерти - то, что с её помощью можно отнимать жизнь? Нет. Главное правило записано под номером семнадцать. И оно запрещает испытывать к людям нечто большее, чем просто интерес или лёгкую симпатию. Сказка закончилась печально, хотя у меня до сих пор чувство, что она продолжается. Ты спишь, Миса? Надеюсь, что так. Мне не хотелось бы, чтобы ты слышала то, что я сейчас говорю. Боги смерти тоже могут смущаться. Но, знаешь, я не стану лгать тебе. Я действительно хочу, чтобы ты была моей. Чтобы ты смотрела на меня не просто как на забавную подружку, которая всегда под рукой, но и как на самое близкое существо. Знаю, этому никогда не бывать, но мне хотелось бы этого. Могу я немного помечтать или нет, в конце-то концов?! Ты спишь, уткнувшись маленьким носиком в смятый угол подушки. А я сижу рядом и охраняю твой сон. Как всегда. Мысли иногда предают меня. Я помню, как увидела тебя впервые, идущую по ночной улице. Через отверстия в мире богов смерти видимость так себе, но можно разобрать имена и лица. Я запомнила, как тебя зовут. Это было важно уже тогда. Я помню, как бедняга Джелос писал имя того маньяка, который напал на тебя в темноте. Он готов был убить ради тебя и погибнуть сам. Тогда я не очень это понимала. Ты была для меня всего лишь ещё одной смертной, такой же, как большинство. Знаю, знаю, кощунственно было считать тебя, моя девочка, обычной, но тогда это было именно так. Надеюсь, ты простишь меня за это. Когда Джелос умер, рассыпавшись серым песком, я взяла его тетрадь. Наверное, следовало отдать её Королю и просто забыть о случившемся. Но... к моему стыду, мне стало любопытно. Как какому-нибудь молоденькому синигами, который ещё тянется к своей окончившейся жизни. Самым сложным было передать тебе тетрадь так, чтобы не испугать до смерти. Не все люди обладают такими крепкими нервами, чтобы спокойно воспринять появление синигами. Конечно, ты всё равно испугалась. Не могу винить тебя за это. До сих пор помню, как ты смотрела на меня своими большими прозрачными глазами, а в них была готовность к смерти. Это меня и доконало. Такая красивая и молодая девушка не должна смотреть так. Ты не должна была пугаться. - Не бойся, я не причиню тебе вреда, - сказала я. - Я Рэм, богиня смерти. - Настоящая? - страх в глазах сменяется интересом. Сама непосредственность... Вместо ответа я просто протягиваю руку и касаюсь твоего вздрогнувшего плечика. Не бойся, детка. Я пришла спасти тебя от страха одиночества. Ты тогда взяла мою руку и стала рассматривать когтистые пальцы, белые кости запястья и острые края щитков на ладонях. - Осторожно, не поранься, - предупредила я на всякий случай. - Может быть больно. - О, не волнуйся! После смерти моих родителей мне уже не может быть больно! - ты сказала это так беспечно, почти весело! Меня передёрнуло. Кажется, именно в тот момент я начала понимать, что в тебе нашёл Джелос. - Миса, я хочу отдать тебе свою тетрадь смерти. - Вот и всё. Как головой в омут... - С её помощью можно убить любого человека. Если захочешь, ты сможешь отомстить за своих родителей... - За них уже отомстил господин Кира, - мягко улыбнулась ты. Если бы так улыбалась при мысли обо мне, я была бы счастлива до конца своих дней. - Но от тетради я не откажусь. Было бы так здорово встретиться с Кирой и лично поблагодарить его за то, что он сделал! Надо же... использовать тетрадь, только чтобы устроить встречу двух людей! Это так необычно, так в твоём стиле! Ты взяла тетрадь смерти из моих рук, и меня поразила нежность и мягкость твоих ладошек. Как ребёнок, честное слово! И взгляд, взгляд этот, невинный и открытый, да не смотри ты на меня так, во имя всего святого! - Спасибо тебе, Рэм. Ты ведь поможешь мне, если что? Я могла бы сказать, что синигами запрещено участвовать в жизни смертных, могла бы обезопасить себя, пусть и ценой потери своего сердца. Но я никогда не шла против своих чувств. - Да, Миса. Я помогу тебе. Я буду на твоей стороне и всегда буду защищать тебя. Я была с тобой всё это время, моя девочка. Я изучила тебя, твои привычки, твои вкусы. Я видела, как ты изнуряешь себя работой, поддерживая в форме своё тело. Не понимаю, зачем тебе это нужно? Ведь ты и так прекрасна, красивее всех на свете. Как-то раз я спросила тебя, зачем ты так много работаешь. Ты засмеялась: - Какая ты глупая, Рэм! Разве сама не понимаешь? Я понимаю. Когда ты падаешь в постель и засыпаешь после съёмок, тебе не снятся кошмары. Как жаль, что я не могу избавить тебя от них, Миса, но ведь чудес не бывает, правда? Кому это знать, как не мне... Ты любишь клубничное мороженое с вишенками и мелодрамы, мечтаешь о прекрасном принце, который увезёт тебя далеко-далеко, на самый край света... Я бы создала для тебя такого принца, если б только могла. Если бы в моих силах было порождать жизнь, а не только отнимать её. - Расскажи мне, как убить бога смерти? - ты смотрела такими нежными глазами... О да, ты умеешь просить, Миса. Ты ведь прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь, правда? Знаешь, что я теряю всякую волю, стоит тебе только захлопать своими длинными ресничками. - Хорошо. Только никому не говори. Тогда я ещё сохраняла какие-то принципы. Я ещё не собиралась отдавать за тебя жизнь. Ты тогда не стала ещё моей единственной, бережно хранимой драгоценностью. Я смотрю на тебя, спящую. Ты сейчас сунула в рот пальчик - совсем как твой новый друг, Рюзаки. Вы с ним чуть-чуть похожи, хотя на первый взгляд это не так. Вы схожи не внешне и даже не характером - внутренне, по сути своей. У вас одинаковые тёплые, светлые души. Как маленькие солнечные лучики, которых мне так не хватало в своём унылом, холодном мире. Не удержавшись, я протягиваю руку и прикасаюсь к твоей щёчке. Только не просыпайся, девочка моя, только не открывай глаза! Ты сейчас не помнишь меня, не видишь и не слышишь - и пусть так и остаётся. Не вынесу испуга на твоей милой мордашке. А мне так хочется коснуться тебя, понять, что ты ещё жива, что ты пока не досталась мне... Иногда я молюсь всем вышестоящим силам, чтобы ты никогда не стала моей. Ты вздохнула во сне и улыбнулась. Моё маленькое совершенство! Наклонюсь пониже... может, ты не почувствуешь? Я сама не понимаю, чего я хочу. Знаю только, что отдала бы всё, чтобы стать к тебе ближе. Знаю, нельзя, но всё-таки... Губы касаются твоей щеки - такой шёлковой и нежной... Во сне ты смываешь косметику, и твоя заспанная мордочка смотрится даже лучше, чем днём. Вот бы именно сейчас тут были фотографы! Они бы сделали самый лучший кадр для твоего портфолио. Я решаюсь осторожно прикоснуться к твоим губам. Кажется, люди называют это поцелуем, так ведь, девочка? Забавный обычай. Хотя в нём есть своя прелесть. Наверное, смысл в том, чтобы почувствовать близость с партнёром... Ну что ж, я и без того знаю, что ближе тебя у меня никого не было за всё время, что я себя помню. Я никогда не обижу тебя, Миса. Никогда не прикоснусь к твоему телу с нехорошими намерениями. Ты - моя драгоценность, мой маленький светлый огонёк. Мне неприятно даже думать о том, что кто-то или что-то может повредить тебе. И если бы вдруг так случилось, что ты сама попросила бы меня о ласке, я, скорее всего, оттолкнула бы тебя. Потому что - нельзя. Потому что - ты не для меня. Потому что - ты прекрасней всех. Я посижу с тобой до утра, Миса, можно? Хочу увидеть, как солнечный свет заиграет на твоих волосах, рассыпавшихся по белой наволочке. Хочу смотреть, как ты просыпаешься и встаёшь с постели, привычным движением маленького плечика поправляя сползшую рубашку. Скажи мне, девочка, а твой рыцарь знает об этом? Он хоть раз сидел с тобой до утра, чтобы просто полюбоваться на твоё пробуждение, без каких-то определённых намерений? Чтобы надеяться на быстрый лукавый взгляд ещё сонных больших глаз и улыбку: "Ой, Рэм, ты опять на меня всю ночь пялилась! Ну что тут интересного? Гляди, станешь моей фанаткой, я тебе первой дам автограф!" Я ухожу, только когда ты начинаешь ворочаться на кровати и морщить носик. Наверное, скоро проснёшься, моя девочка. Знаешь, пусть я не рядом с тобой, но я бы отдала за тебя свою жизнь и душу, если бы понадобилось. Я буду находиться рядом с этим мерзким типом, Хигучи, если уж того требуют обстоятельства. Но, если нужно, я вернусь к тебе. Я так этого хочу... Надеюсь, ты ещё увидишь меня. Надеюсь, когда это случится, ты сможешь снова меня забыть. "Когда рядом с человеком находится бог смерти, это к несчастью". Да, я знаю. А мне так хочется, чтобы ты была счастлива... Неважно, что ты никогда не будешь принадлежать мне. Для меня ты всегда останешься чистой, светлой душой. Моей единственной Мисой. Считается, что боги смерти не умеют любить. Чушь. Я, наверное, всегда тебя любила.