«Я обещана Ханьгуань Цзюню, девочки»

      Это начала Вэнь Цин.       Конечно, она не собиралась ничего начинать. Уж тем более начинать нечто подобное. Однако тот юноша был столь настырен в своих нелепых ухаживаниях! Не раз он отвлёк Вэнь Цин от сбора редких трав и очень важных тренировок. Юноша не слышал слово «нет» и упорно проникал на женскую половину Гусу чтобы встретиться с объектом своего обожания. Вэнь Цин хотела воткнуть ему иглу в глаз, но четыреста тридцать девятое правило Гусу Лань запрещало втыкать людям иглы в глаза. Потому пришлось просто придумать отговорку.       — Знаешь,— сказала она, небрежно вертя иглы между пальцами,— мы не можем быть вместе. Моё сердце отдано младшему господину Лань.       Это была наглая ложь, потому что единственным, кто отдал сердце молодому господину Лань, оставался Вэй Усянь (о нет, Вэнь Цин вовсе не собиралась лезть в чужие дела! Но не почувствовать это напряжение между этими двумя было крайне сложно).       Юноша вздрогнул, косясь на иглы, скривился и вздохнул.       — Да... Я понимаю. Мне не тягаться с младшим господином Лань.       Вэнь Цин кивнула с серьёзным лицом.       — Ты ещё встретишь достойную тебя девушку.       Юноша ушёл и больше не досаждал Вэнь Цин своим вниманием.       Сцену их разрыва увидела её шимэй, Вэнь У. Тогда она посмеялась над доверчивым пареньком, но спустя пол года, когда родители пытались выдать её замуж, она вспомнила — и поняла, что нужно делать.       — Ах, отец!— закатила она глаза,— эта недостойная бы не посмела отказать тебе, но увы! Сердце глупой ученицы отдано младшему господину Лань.       Отец пожал плечами и согласился. Действительно, кто может тягаться с Лань Ванцзи?       (Счастливый старик! Он так и не узнал, что девушка, к которой так часто ходила Вэнь У, была его дочери далеко не подругой...)       За Вэнь У и другие девушки Вэнь, Цзян, Цзинь, Не и даже Лань (и особенно Лань) стали использовать Лань Ванцзи как отмазку от брака.       Что же сказал на это Лань Ванцзи?       — Мгм.       Он с неким удивлением смотрел на девушку, которую случайно увидел в городе и которую определённо не встречал раньше, но которая самозабвенно рассказывала пожилому мужчине, что не может выйти за него замуж из-за того, что уже пять лет беззаветно влюблена в блистательного Ханьгуань Цзюня.       — О,— удивилась одна из его сопровождающих адепток... Вот вы и узнали.       Он посмотрел на неё немного менее спокойно, чем обычно.       — Дело в том,— верно поняла она,— что вы красивы, второй господин. Благородны, умны и, что важнее, не интересуетесь дамами. Потому дамы... которые интересуются дамами, используют вас, ну..,— она некрасиво замялась,— как прикрытие. Как прикрытие.       Лань Чжань хотел стукнуться лбом о стену, но тысяча семьсот двадцать второе правило Гусу запрещало стукаться лбом о стены. И ему пришлось снова молча посмотреть на девушку, на мужчину, на адептку и порадоваться, что хоть кто-то благодаря нему станет счастливым.       Баошань Санжень, вопреки слухам, времени на своей горе не теряла. Она поддерживала связь со многими ушедшими учениками и вскоре сама узнала о новом способе дам прикрывать свою инаковость. Не то, чтобы ей нравились девушки, не то, чтобы ей нравился хоть кто-нибудь в её годы, но начинающие взрослеть на горе юноши с поразительной периодичностью признавались ей в светлый чувствах. И в следующий раз...       — Учитель, вы нравитесь мне!       — Прости, дорогой. Моё сердце уже не первое столетие принадлежит Ханьгуань Цзюню...       Воскресший Вэй Ин узнал об этой моде довольно быстро. Он общался с прелестной девушкой клана Лань, совсем не такой холодной, как Лань Ванцзи, но в ответ на его шутку — он не имел ничего такого, вообще-то! — она вдруг ответила ему небрежным «Простите, господин, но я люблю только Ханьгуань Цзюня». Вэй Ин был удивлён. Он сразу же побежал к Лань Чжаню, разумеется, тому следовало узнать, что он нравился милой девушке его клана. Но Лань Чжань всего лишь вздохнул.       — Вэй Ин. На самом деле, она не любит меня.       — Не может быть, она сама сказала...       — Мгм. Я знаю. Не обращай внимания.       Вэй Ин быстро забыл об этом, но когда услышал те же признания ещё дважды от дев разных кланов, решился задать вопрос.       — Ах,— рассмеялась девушка клана Цзян,— я бы не стала вам говорить, но вы ведь такой же, как мы, господин, так что я скажу вам. Девам, от которых вы слышали признания господину Лань, он вовсе не нравится. Им нравятся другие девы. И господина Лань используют как прикрытие, чтобы не выходить замуж, и как тайный код среди своих. Не волнуйтесь, у вас ещё есть шансы!       Вэй Ин был слишком удивлён, чтобы обратить внимание на последнюю фразу, и ему было слишком срочно нужно увидеть Лань Чжаня, чтобы оставаться на месте ещё хоть секунду.       — Лань Чжань! Меня не было всего-то тринадцать лет, а за это время ты успел стать покровителем обрезанных рукавиц! И ничего не сказал!       — Вэй Ин.       — Погоди, или они обрезанные штанины?       — ...       — Пришитые рукава!       — ...       — Не молчи, это правда важный вопрос! Как ты умудрился? То есть, я понимаю, почему ты, ты красив, благороден, умён, ты лучший из мужчин в этом мире, но почему...       — Я не знаю. Это просто случилось.       — И ты просто позволяешь этому быть!       — Мгм.       — И в Гусу нет правила, запрещающего становиться прикрытием для обрезанных рукавичек?       — Обрезанных рукавов.       — А?       — Девушки тоже называются «обрезанные рукава».       Лань Чжань так и не сказал, что такое правило существует. Правило Гусу две тысячи восемьсот пять. Одно из многих, которые он нарушил.       — Ах, молодой господин, вы знаете, что моё сердце отдано великолепному Ханьгуань Цзюню!       Вэй Ин благосклонно кивнул.       — Ага. Моё тоже!