Моими глазами.

      Лазеры и громкая музыка, заставляла отдаться этому вечеру целиком и полностью. А большие баки пунша и малая закуска к нему, сносила крышу молодёжи к чертям собачим. Эта была очередная вечеринка, на которой было такое сборище людей, что хотелось либо слиться с этой толпой, либо уйти отсюда к чёртовой матери.       Андрей выбрал второе.       Его друзья уже давно потерялись в толпе незнакомцев, крича и раздеваясь чуть ли не догола, светя своими обнажёнными пузами на потеху пьяной толпе. Но таких людей там было достаточно много, так что все стеснения и неприличия казались для народа обыденностью.       Андрею не особо нравились такие мероприятия, особенно, когда его друзья так резко пропадал из поля зрения и обрывали связь. Рыжеволосый парень заворачивает за проём двери и оказывается у выхода на задний двор, огромного здания, с которого пытался поскорее свалить. Он запрокидывает голову и направляет взгляд на ночное небо. Сегодня ночь была особенно атмосферной и даже тёплой. Ему вспомнились моменты с детства, когда он ездил с матерью за своим самым первый компьютером и пришёл с ней домой только поздней ночью из-за диких пробок. Кашель. Его резко вывело из внезапных воспоминаний от которых становилось тепло на душе. Он опустил голову и направил взгляд на источник звука.       — Дима? — вопросительно подал свой голос парень, подходя к своему другу. Он выглядел неопрятным и затасканным, словно недавно удовлетворил в себе охватившую гиперсексуальность, — Ты в порядке?       Дима стоял возле мусорной урны, тяжело дыша и словно пытался подавить в себе какие-то переполняющие чувства. Или ему было просто хреново.       — Я нормально, иди куда шёл, — грубо отозвался тот, подняв свой холодный взгляд с пола на Сосиску. Андрей не разу не видел в нём столько ненависти и безразличия, что ему даже стало не по себе и бросило в дрожь. Дмитриев заметив настороженность друга, тут же сжал губы в полоску и отвернул лицо в сторону, после чего согнулся пополам и выпустил огромною жижу мерзости, что он только смог сегодня съесть, прямиком в мусорную урну.       — У-у-у, нет чувак. На сегодня с тебя хватит, — хмуря брови, проговорил Андрей, подхватив парня под руку и направившись в сторону квартиры своего приятеля.       — Пусти сука! Ты мне мамка что-ли! — выпрямляясь и толкнув трезвого товарища в грудь, оскалился Фредж. - Пошёл нахуй. Мне и без тебя... тошно. — вновь наклонившись вперёд, тот упёрся руками об свои колено, жадно вдыхая воздух. Андрей пару минут потупил на парня своими ярко-зелёными глазами и подойдя поближе, погладил того по спине.       — Ты же совсем не умеешь пить. На кой хрен ты вообще попёрся к этому злоебучему пуншу, — злобно проговорил тот, резко пихая в глотку парня два пальца. Фредж снова блюёт на пол, на этот раз уже замарав руку Сосиски.       — Сосиска, не выражайся! А то я тебя накажу, — заржав неистовым смехом, тот снова схватился за живот и пролил очередную лужу блевотины у себя под ногами.       — Пошли уже домой. Тебе нужно проспаться, — так добро и уже даже с некой заботой прошептал тот, подобрав парня на свои плечи. Они шли вразвалочку, до самого дома Фреджа, пока Сосиска выслушивая весь бред, что нёс его друг, пытался не упасть вместе с ним на землю.       — Знаешь, Сосис, а ты ведь неплохой парень, — запинаясь и пытаясь удержать свою голову на плечах, всё продолжал не умолкать парень. — Ты вообще практически святой. Не пьёшь, не куришь, не материшься. Я даже иногда думаю о том, насколько странным ты бываешь!       — Ну не совсем, — проявил всё же инициативу Андрей, в его бессмысленном диалоге. — Всё же за мной есть небольшой грешок. За сегодняшний вечер бокальчик я выпил.       — Нет, ты подожди! Один! — воскликнул тот, подняв перед своим лицо руку с оттопыренным указательным пальцем, — А! Всего один! — он тут же нежно улыбнулся, качнув головой в сторону Андрея. Сосиска тут же покосился под его весом и упершись плечом об стоящий рядом столб, благодаря чему кое-как воздержался от падения. — Нет. Всё же ты достоин лучшего, — покачал тот головой, удручённо вздыхая. — Я тебя только испорчу. Не влюбляйся в меня. Слышишь?! — пошатнулся тот назад, заставив Сосиску остановиться.       — Да ты заебал, пошли домой! — воскликнул Андрей, после чего получил больной шлепок по заднице. Фредж сощурив глаза в презрении, всё же не сдержал свою разоблачающую улыбку. Не мог он держать на него зла. Уж слишком сильный комфорт ощущал парень рядом с ним. Чернышёв лишь шумно вздохнул, проигнорировав данное действие и быстрее зашагав в сторону подходящего подъезда.       Он его кое-как затащил в подъезда, из подъезда в лифт, а из лифта в квартиру. Вступив за порог, Дима споткнувшись тут же навалился на Андрея, от чего оба свалились с ног, прижимаясь друг к другу на полу. Парень, упав на спину, почувствовал горячее дыхание у себя на груди, после чего поднял голову и положил руки на голову Димы.       — Дим? — тихо тряся того за голову, пытался разбудить друга парень, у которого не получалось даже вылезти из под тяжёлой тушки приятеля. — Ну же, пошли в постель, — проныл тот, не хотя оставаться в таком положении с Димой до самого утра. В этот момент в голове Дмитриева что-то щёлкнуло. Он будто услышал озвучивающие собой слова перед сексом, которые давно ждал от самого господина Сосиски.       — Пойдём, — неожиданно и игриво, даже для себя, проговорил тот, поднимаясь на четвереньки и кое-как вставая на ноги. Чтоб не упасть, он опирается об стену плечом и медленными рывками направляется в свою комнату.       Андрей захлопнув входную дверь, направился следом за Димой, что пытался снять с себя штаны, уткнувшись лицом в одеяло. Он словно гусеница, заполз под одеяло и высунул лишь одну голову, что тут же шлёпнулась на подушку. Он сразу же отрубился и забыл обо всех свои похотливых желаниях, в желании избавится от стольно отвратительного головокружения. Сосиска убедившись в том, что его друг наконец-то уснул, облегчённо выдохнул и направился к выходу.       Но сразу же остановился.       Его остановил громкий шум, который издал Дмитриев. Он резко развернулся и бросил взгляд на место. В постели никого не было.       — Твою мать! — прокричал парень, подорвавшись с места. Он забежал за кровать и увидел валяющегося на полу Диму. Он снял с себя ветровку и подошёл поближе, чтобы помочь другу лечь обратно в кровать, но сразу же был прижат к парню, лежащему на полу.       — Дмитриев, отпустил меня! — воскликнул юноша, пытаясь вырваться из хватких лап друга, которые буквально приковали его к себе.       — Тише, — прошептал тот, положив руку к его щеке, — Знал бы ты, как желанно ты выглядишь моими глазами, — выделив последние слова, шепнул Фредж, заставив того насторожиться. Его горячее дыхание прошлось по шее парня и отдало лёгким возбуждением, вперемешку со страхом. Андрею стало не по себе. Ему было приятно слышать что-то подобное от лучшего друга, который к тому был очень опытен в сексе, но и звучало это довольно жутко. Андрей не особо был популярен среди девушек, хотя ситуация с подписчицами рационально меняло подобную проблему. Его и в прям льстило это, но и безумно бесило.       Андрей уже чуть не озверел от поведения своего друга, пожалев уже тысячу раз, что решил проявить обычную дружескую помощь. Он кое-как развернулся к нему лицом и задрав голову, тяжело выдохнул. Нос шатена и горячее дыхание с губ отдавало в ему в ключицы с такой же ноткой возбуждения. Андрей вытащив руку, упёрся ею в его лицо, но отодвинуть от себя не смог. Он находился слишком близко к нему.       После многочисленных попыток выбраться, Андрей всё же сдался. Он уже слышал, как Дима сладко сопит у него на груди, запрокинув ногу и прижавшись ближе, приобняв за торс. Парень лежал на спине и устало пилил потолок своими ало-зелёными глазами. Неожиданно, даже для себя, он поднял голову и посмотрел на парня, что сладко спал. А может он и не спал вовсе, а притворялся? Сосиску посетило столько мыслей, что он даже не был уверен в реальности происходящего.       Его отношения с Фреджем стали достаточно крепкими для того, чтобы гордо произнести слово "брат". И в какие-то моменты Сосиска не понимал, был ли он счастлив от того, что они так скорешились друг с другом или же это ему только мешало. Он знал, что Дима был нимфоманом. Может такими действиями он пытался с ним переспать, но... ничего такого он даже и не сделал, чтобы пробудить в нём чувство шалости и азарта.       И даже не смотря на все его пиздасрадания, лень, грубость, нездоровые сексуальные влечения, почему-то с ним становилось легче. Он всячески пытался внедрить себе мысли, что у них просто тёплая дружба, но это выглядело достаточно странно. Они оба проявляли достаточную жестокость на глазах у друзей, а наедине могли мило беседовали и обсуждали что-нибудь интересное.       Могли играть в компьютерные игры днями на пролёт, совершенно позабыв о реальности наружного мира, а затем выслушивать маты друзей, полные злости и разочарования. Но те лишь смеялись и сводили подобные случаи в шутку или розыгрыш.       Это и правда выглядело очень странно.       Даже когда у Дима на запястье появилась надпись с именем родственной души, он никому её не показывал. Андрей не понимал почему, но легко принял это. Он не приставал к нему с этим вопросом, в отличие ото всех их друзей и приятелей. Хоть Дима и не говорил, но Андрей был уверен в том, как он ему благодарен за это.       И даже после появления метины, Дима не изменился. Он оставался всё таким же лентяем, не хотящим ничего: не делать, не чувствовать, не проявлять. Он остался таким же, проявляющим внимание, когда это нужно и грубым в самых неподходящий ситуациях. Но что-то влекло его к этому парню.       И частое молчание. Я чувствовал себя словно клоуном, в его руках, пытаясь услышать его смех и голос. Мне хотелось слышать его мнение. Но он любил молчать. Его либо перегружали хуево тучи мыслей, либо тому самом нравилось слушать Сосиску. И всё же, его молчание порой убивало настолько сильно, что казалось, будто сидишь и режешь кожу, и пространство сужается до степени темноты, нейрона, каждая мысль врезается и бьет хлыстом по спине, оставляя рубцы на теле.       И мне бы бежать от тебя, броситься в воду и никогда больше не видеть твоих глаз, не чувствовать рук, но я получаю безмерное наслаждение от этих мук, от каждого "пореза", от каждого твоего ничего. Иллюзия счастливых моментов накрывает и разрывается внутри меня на маленькие кусочки ненависти ко всем людям. Она заглатывает меня полностью и выливается безмерным одиночеством.       Не хочется слышать, видеть людей, только тебя, только думать о тебе, только вдыхать твой запах, только встречать прилив эйфории в твоей постели, только наши воскресные завтраки, только вечерние прогулки по вторникам, только красное полусладкое из твоих рук, только твой плей-лист и наши ночные разговоры, когда душу наизнанку кладешь на блюдечко и отдаешь в твои золотые руки.       Эту тягу вряд ли можно назвать чем-то нормальным. Это скорее аморальщина, которую стоило было отрицать. Но кто знает. Может эта тяга влечения не просто так. Она же не может взяться из неоткуда.       Андрея накрывают мутные мысли, «А что, если...» и он закрывает глаза, сам не осознавая, как растворяется в нежности и крепких прикосновениях своего друга.

***

      — Сосиска? — тихо шепчет кто-то стоящий над ним сверху, хлопая по щекам.       — М... А? — приоткрыв глаза, промычал Андрей, потянувшись на полу.       — Это, с днём рожденья тебя пацан. Я почему-то жопой чуял, что ты сегодня здесь останешься, так что я тебе там купил какой-то хуйни. Посмотришь короче на кухне, — Фывфыв немного замялся, но всё же нашёл подходящие слова. - М... и ещё! Мне срочно нужна микроволновка Димаса. Моя на меня залупается, ты прикинь! Я выдернул эту суку из розетки, а она блять продолжает угрожающе пиликать и моргать своей ебучей лампочкой, - проверещал шёпотом Фывфыв, что вошёл в открытую квартиру друга.       — Может ты просто что-то разогреешь здесь? — пытаясь подняться на локтях, Андрей всё так же не мог выбраться из-под парня, что навалился на него всем телом во сне. — И убери его с меня! У меня уже всё тело затекло из-за этого болвана.       — Понял.       Фывфыв нагнувшись, схватил того за подмышки и откинул в сторону кровати. Дима недовольно мыча, обнял свою подушку и что-то проворчал старческим голосом, который рассмешил парней. Отблагодарив приятеля, Сосиска выпроводил того с микроволновкой Димы в руках и остался присматривать за Димой.       На часах уже было двенадцать часов, а его метка с восемнадцатилетнем так и не высветилась. Он сидел на кухне и залипал в телефоне, пока сзади не послышались шаги, а после и звуки выключателя в туалете. Сосиска повернувшись на стуле, смотрел на парня через открытую дверь в туалете, что громко отливал сначала в унитаз, а позже и вовсе харкнув в раковину, слив толчок. Он нацепил на себя какие-то домашние штаны, что лежали на стиралке и повернулся к раковине прочистив свой блядский рот от привкуса блевоты и алкоголя.       Андрей наблюдал за ним, как за барсуком, что мог испугаться любого шороха и опрокинуть всё, что стояло с ним рядом. Он тихо набирал что-то в телефоне, пока Дима не вышел из ванны, вытирая лицо. В этот момент на него посмотрел растрёпанный Сосиска, что уже отложил телефон.       — А ты... э? — посмотрев в своё право, Дима окинул взгляд на входную дверь, а после обратно на друга.       — Не парься. Я просто остался у тебя на ночь, чтобы присмотреть за твоей шаловливой задницей, — усмехнулся парень, смотря на ошарашенного друга. — Там кстати ещё Фывфыв твою микроволновку спиздил, — вспомнив о недавнем событии, решил поделиться Андрей.       — Он что? — нахмурив брови, Дима тут же подорвался с места и кинул взгляд на место, где стояла его микроволновка. Её там и правда не было. — Вот хуйло спидозное.       — Так ты получается тоже? — с усмешкой сказал Андрей, откинувшись на спинку стула.       — Чего блять? — резко в ахуе вставил свои пять копеек Дима, с призрением посмотрев на Чернышёва. Парень, сразу почувствовал, что шутка не задалась, попытался как-то отвертеться.       — Ну... вы же вроде как уже... — Андрей не хотел договаривать свои слова, но Дима молчал, будто не понимал о чём идёт речь.       Сосиска запнулся. Дима сощурил глаза и облокотился об кухонную столешницу, вскинул брови с видом: "Ну давай сука, скажи это". Сосиска продолжал нагнетающе молчать, пока взгляд Фреджа пилил его осуждающим взглядом.       — Давай, договаривай, — убедительно всё же произнёс тот, закусывая губу.        — Ты понял о чём я, — твёрдо произнёс тот, отводя взгляд.       Сосиска не сразу понял, что произошло. Его глаза мутнеют и уставившись вперёд, тот будто впадает в апатию и перестаёт реагировать на весь мир. Ему видеться, как Дима подходит ближе, проводит ладонью по его щеке и наклоняется. Андрей поднимает голову и встречается с его губами, врезаясь в друг друга носами.       Стой.       Фредж впускает Сосиске свои пальцы в волосы на затылке, приоткрывая рот и встречаясь языками, сплетая их со своими слюнями.       Остановись.       Сосиска тянется руками к его шее и скользит по ней вниз, сжимая его плечи, медленно изгибаясь в спине и приоткрывая глаза. Это слишком хорошо. Слишком страстно для них обоих.       — Сосиска? — помахал Дима своей рукой перед глазами друга, уже вскинув брови с переживанием на лице.       Андрей подскочил на стуле от испуга, не совсем понимая, что сейчас только что произошло. Его запястье отдало неприятным покалыванием, похожее на покалывание, когда отсидишь ноги с руками.       — Андрей, ты как? — настороженно произнёс тот, садясь на соседний стул рядом. Парень поняв в чём дело, тут же задрал свой рукав толстовки и кинул взгляд на запястье, а потом и на Диму. Тот скинув одной бровью, с удивлением уставился на друга, дабы спрашивая, кто там. Но Андрей продолжал молчать, тихо затаив дыхание и мелко дрожа.       Диме было не менее страшно, чем тому, опасаясь, что его догадки могут подтвердиться. Он давно смирился с тем, что такой милый, опрятный и порядочный парень, как Андрей, никогда не захочет быть с таким, как он. Дмитриев был грязным, отвратительным, непереносимым и ужасно жестоким. Но только для своих блядей, ни как не для друзей.       — Может уже скажешь что-нибудь? — обречённо произнёс Дима, наклонившись вперёд и упершись локтями об свои колени, он нервно перебирал пальцы между собой.       — Здесь написан... ты, — потерянным взглядом, Андрей перевёл взгляд на Диму, что слегка улыбался. Он давно заподозрил в его поведении что-то не ладное, но просто решил закрыть на это глаза. Бывало их серые будни проходили в дружеской компании и безумных идеях. А бывало его и самого порой было заглючит и он будет мучится от своих беспонтовых чувств к другу, перекрывая это таблетками и сном. Лишь бы ничего не чувствовать. Лишь бы это не осознавать.       Лицо Дмитриева резко изменилось на непонимание.       — Погоди что? — он возмущённо вскинул брови, подорвавшись со стула. — Блядство, какое блядство! — кричал парень, схватившись за голову и носясь по всей кухне взад и вперёд.       — Дим, а кто у тебя? — резко озвучил свой долгожданный вопрос Андрей, на который уже просто был обязан получить ответ. Дима замялся и неуверенно посмотрел на парня.       — У меня ебучий Мадаминов, — протерев лицо своими руками, сказал Дима, дабы не выдав себя.       Это было глупо. Очень глупо.       — Что? — то ли шокировано, то ли огорчённо прохрипел парень. В этот самый момент, он почувствовал, как его кровь закипела в висках, заболела жопа и сломалось что-то внутри. — Так вот почему ты скрывал... Но... как блять, он же буквально мошенник и насильник.       — Такие как я — заслуживают наказания, Андрей, — немного огорчённо произнёс тот, опуская взгляд и складывая руки на груди.       — Но... мы же можем что-нибудь придумать, верно? — с некой надеждой проговорил мальчишка, поднявшись со стула. — Я... я могу закрыть глаза на всех людей, с которыми ты будешь спать. У тебя ведь с ними не серьёзно. Я понимаю, что не смогу дать тебе столько сколько даёт Мадаминов, но могу попытаться! — отчаянно прокричал тот, сжимая руки в кулаки и жалостно смотря на парня.       Он просто решил побороться за своё счастье. Ведь если так было написано на его руке, значит он действительно являлся его родственной душой. Он точно был уверен, что ненавидит этого Мадаминова и продолжал с ним встречаться из-за своей блядской гиперасксуальности.       Но Дима считал иначе. Он просто не мог представить какую же боль он способен причинить этому милому мальчишке, ещё живущего построенными мечтами и надеждой на лучшее. Он не хотел навредить, не хотел обидеть. Просто хотел защитить от самого себя.       — Я не знаю... — прошептал Дмитриев, опустив взгляд. Сосиска подошёл к нему ближе и протянул руку, подняв его голову к себе.       — Ну же, Дим... — он мило улыбнулся, посмотрев в глаза.       Дима накрыл руку Сосиски своей и медленно её убрал с щеки. Ему было стыдно. Ему было стыдно от своих мыслей. Стыдно от своего поведения. Стыдно от своей натуры. Он любил Сосиску. Да. Но... за год, когда появилась его метка, он очень много думал о себе. Достоин ли он вообще кого-то?

***

      — Ну давай, иди ко мне, мой мальчик, — лихорадочно облизнулся Мадаминов, шлёпая большими руками по своим коленкам. Фредж, как обычно подошёл к сидящему на диване парню, но садится явно не собирался. — Ну что такое? — дёрнув того за руку, Александр заставил парня припасть к его лицу, смотря друг другу в глаза. — Ты сегодня какой-то странный... Какой-то... не такой... — презрительно глянул "президент" на того, сжимая его ягодицы. — В глаза мне смотри! — прикрикнул тот, схватив подбородок парня своей рукой и задрав обратно к лицу, — Выкладывай, что случилось?       Фредж поёжился. Он совсем не собирался разговаривать с Мадаминовым по душам. С кем угодно, только не с ним. Но по нему действительно было видно, что что-то не так.       — Нормально всё. Просто вчера с бухлом переборщил, — в своём похуистическом тоне, сказал первую попавшуюся мысль Дмитриев, припуская с себя штаны.       — Ладно. Ты главное не кричи, как ты любишь. А то соседи ругаются, — пожав плечами, проговорил тот, расстёгивая пряжку ремня.       Фредж залезая на диван, садится на колени Мадаминову, чтобы наконец-то получить то, зачем он пришёл. Александр проводит руками по его бёдрам и сжимает их на заднице, помогая парню приподняться и насесть на его возбуждённый член.       Дмитриева тошнило и скручивалось всё внутри мучительными спазмами, от которых хотелось кричать, бить себя, ненавидеть только сильнее. Он хотел к Андрею, хотел быть с ним. Но наказывал себя, за свою гиперсексуальность. Он думал, что так лишь наказывает себя, трахаясь с таким животным, как Мадаминов, но легче ему от этого не становилось. Всё же он не хотел видеть его. "Президент" не раз его палил с другими людьми, а тот не раз был наказан за это. Он не мог принадлежать ему одному. Такова была его природа. Он и сам не понимал, почему постоянно возвращался обратно к своему насильнику, которого презирал и ненавидел. И даже сейчас, когда ему было капецки плохо, он не мог смотреть на него. Если раньше он и искал в нём утешение, пытаясь заставить думать себя, что это просто ошибка, то сейчас он думал о том, что он сам являлся одной сплошной ошибкой. И никогда бы не подумал, что Сосиска может быть его родственной душой. Он даже не подразумевал, что его лучший друг, может стать кем-то больше... Кем-то близким и в тоже время не достигаемым. Кем-то вроде шоколадки на высокой полке, для которой нужно всего лишь поставить табуретку, чтобы достать её, но однако он знал, что если возьмёт, его наругают и поставят в угол.       — Поганка блять! — услышав крик, в следующую же секунду Фреджу прилетил сильный удар по лицу, благодаря чему тот вернулся обратно в реальность. — Пидрила сука ебаный. Я тебе за что деньги плачу, мудень.       — Заткнись! Заткнись сука! — прокричал тот, затыкая его рот своими пальцами, — Ты мне и так нихуя не платишь, мышь недоёбаная, — Фредж опустил голову, начиная приседать на "президента". Холодные, большие руки потянулись вверх, задирая футболку и в итоге сдавливая плечи парня до невыносимой боли. Дмитриев лишь мучительно простонал и содрогнулся всем телом, ощущая прикосновения знакомых, но таких чужих рук по всему телу.       Это мерзко, противно. Хочется сбежать... Но он так сразу не отпустит.       Он не даст почувствовать себя счастливым.

***

      Дмитриев уже шёл домой, уткнувшись взглядом в асфальт, как его неожиданно бросило в дрожь. Он подумал написать или позвонить, а может вообще стоило бы поговорить с ним с глазу на глаз. Но что он скажет?        Он не успел остановиться у края обрыва. А эта чёртова бездна переполненных чувств, жестокости, вранья, ревности и ненависти к себе словно руками обвила. Фредж пытался заполнить свои пробелы первыми встречными, пытаясь прочувствовать их чувства, но разу убеждался в том, что чужое счастье всегда выглядит иным. Достаёт телефон, чтобы глянуть на время и находит на экране от него 15 неотвеченных звонком Сосиски. Он снова виноват, ибо опять соврал. Опять всё испортил, но Сосиска всегда принимал его поступки на себя, пытаясь извиниться и вернуть, хотя в этом снова не было его вины. И это заставляло чувствовать Фреджа себя только больше конченным ёбырем, не умеющим нормально заполучать заслуженные вещи.       Его ноги переплетались меленькими шагами, пока хуева куча народу обходило мимо. И вот он идёт по предначертанной касательной и встречается со знакомой обувью.       — Фредж, ёбанный в рот, ты где был? Ты не пойдёшь на тусу Сосиски? — бодрым и слегла потешным голосом сказал его друг. Фывфыв был его ещё один самым лучшим другом, поскольку дружили они уже около шести лет и довериться он мог ему практически во всём.       — Не думаю, что он будет рад меня видеть, — немного задумано промолвил тот, закусив губу и почёсывая левую руку.       — Так... а ну-ка рассказывай, что случилось, — так очевидно задал вопрос парень, подхватив того за плечо и направляясь по своему маршруту. — Мне кстати ещё интересно почему, когда я пришёл за микроволновкой, вы спали в обнимку, — ехидно ухмыляясь, проговорил Фыв, непроизвольно прикусывая губу.       — Обычные человеческие рефлексы. Ничего сверхъестественного. — так холодно отозвался шатен, покосив взгляд в сторону. — И схуяли ты вообще спиздил у меня микроволновку? — вспоминая утренний инцидент, резко выдал Дима.       — А блять, мы короче вчера вечером припёрлись с Кириллом и Фиром ко мне домой и начали блять простынь там сушить, долбаёбы, — истерично смеясь, начал рассказывать Фывфыв, продолжая кое-как говорить сквозь смех, вспоминая вчерашний пиздец.       — Какого хуя вообще, — разведя руками в сторону, завозмущался Фредж. - моя то тут блять при чём?       — Там короче такая хуйня была... Нам надо было творог разогреть...       — Вы ебанутые бля-ять, — уже схватившись за голову и нервно посмеиваясь, прокричал тот.       — Так блять! Что у тебя там с Андреем случилось? Он мне звонил, сказал с тобой побазарить, что тип хули ты на его звонки не отвечаешь.       — А... я не слышал, - нахмурив брови, ради приличия, сказал Фредж. — Да и один хуй я его вечно разочаровываю. Просто заебался уже.       — Я балдею. Сука просто поговори с ним, нахуй избегать своих чувств? — убедительно проговорил тот, кивая головой. Фывфыв наверно был единственным человеком, которому Фредж смог сказать о своей проблеме. Это скорее было что-то вроде "братской тайны" или ещё похожий синоним к этому слову.       — Фывфыв блять... — цокнул парень, направляясь за другом в одну сторону по дороге, - Любовь, для меня, как похоть с добавлением частички ревности, ты сам это прекрасно знаешь.       — Да всё будет нормально. Я если что буду рядом, — дружелюбно улыбнувшись, сказал фывфыв, заходя в какой-то магазин.

***

      — Неуверен я, что это была хорошая затея, — суетясь, промямлил Дмитриев, стоя за спиной дуга.       — Заткнись сука, машешь ручкой и улыбаешься.       — Пошёл нахуй, — в шутку отправил ответку Фредж, после чего дверь квартиры открылась. Из проёма двери вылез Чернышёв.       — Хо-хо, с днём рожденья пиздюк, ХА-Ха-Ха! — воскликнул парень, приобняв и похлопав того по спине. — Я те тут такой блядский подарок притащил, закачаешься.       — Ещё? Да и тех конфет бы хватило.       — Ага, сейчас! Ты за кого меня держишь? — наигранной рассердился Фывфыв, стукая плечо приятеля кулаком. — Я короче пошёл во внутрь, а ты там сам разбирайся со своим ёбырем, хи-хи-хи.       — Э-э! Гадкий ушлёпок! — долбанув подзатыльник, возмутился парень.       — Ой, я думал ты не придёшь, — игриво улыбнувшись Диме, сказал Андрей.       — Вам явно есть о чём поговорить! Ладно, я пошёл во внутрь. Постойте тут. По базарьте. Всё путём. Я если что за дверью, подслушиваю ваш разговор. Только чшш, чтобы никто из вас друг другу об этом не растрепался, — он медленно скрылся за дверь, оставив двух парней на лестничной площадке. Пару секунд их обвала неловкая тишина, которую сразу же прервал Фывфыв, что прокричал за дверью имя Кирилла, который неистова стал угорать над чем-то умопомрачительным. Это заставило друзей улыбнуться.       — Ты как вообще? — взволнованно спросил Сосиска, смотря на руки парня, что вцепились в друг друга перед его бёдрами. Ему не хватало смелости, чтобы поднять взгляд.       Сердце Дима забилось сильнее. Ему казалось что ещё чуть-чуть и оно буквально выскочит из его груди. Он немного замешкался, но всё же ответил.       — Я думаю, нами правда стоит обсудить... всю эту фигню со соулмейтами.       — Нет, я поступил не правильно, когда начал говорить о нас. Прости пожалуйста. Я правда поступил, как эгоист, думая только о себе, — зажмурив глаза и схватив ладоши в замок перед своей грудью, проговорил Андрей.       — Вечно ты так. Извиняешься за то, что даже не делал, — фыркнул Дмитриев, отвернув голову к лестнице.       — Что ты имеешь ввиду? — не совсем понимая, о чём говорит собеседник, поинтересовался парень.       Дима задрав рукав своей толстовки, показал Сосиске своего соулмейта. Там было его имя и фамилия. Андрей опешил. Мысли наполнили его голову, которые буквально кричали обо всё, что только можно. Ему хотелось толкнуть его, обматерить или просто закричать, но он продолжал молча смотреть на неуклюжие руки Димы, что сразу же скрылись под толстовкой.       — Я... У меня просто нет слов, — обескураженно проговорил парень, сделав шаг назад. Он посмотрел Диме в глаза и столкнулся с ним взглядом, после чего сразу же направил глаза в пол.       — У меня были причины, по которым мне пришлось тебе соврать, прости.       — Ты меня обманул?! — в очевидном тоне воскликнул парень, вскинув брови, — Всё это время я думал, что обречён на несчастную жизнь, думал, что либо останусь один, либо с какой-нибудь каргой. И всё из-за того, что ты соврал мне? — как-то даже мягко и возможно радостно проговорил парень, не держа ни малейшего зла на товарища. По нему даже нельзя бы сказать, что он был обижен или зол. Но Дима всё ровно видел в его глазах злость и отчаянье, хотя тот всячески пытался скрыть это, чтобы не расстраивать парня.        — Ты бы всё ровно узнал, — твёрдо произнёс парень, сделав невозмутимый вид, — на какой-нибудь блядской ночёвке, прогулке, да где и когда угодно! Это не важно! Ты бы всё ровно узнал!       — Но почему? — всё же вырвалось из уст Андрея, что закусил губу в мучительном ожидании.       — Я ведь не умею любить, — выдаёт парень, меча глазами по всему этажу, жестикулируя руками, — Не разу не любил людей. Но ты... с тобой как-то странно. Мне не хочется тебя трахнуть, не хочется обидеть. Мне просто хочется, чтобы ты владел мной, как вещью. Перекладывал из одно места в другое, трогая и изучая. Просто хочется находить среди твоего беспорядка. Это звучит странно, но именно так я ощущаю это чувство.       — Хочешь сказать, ты просто испугался? — он читал его словно странную книгу, и это до чёртиков пугало Дмитриева.       — Кого, тебя? — тут же попытался отмазаться Фредж, но не особо-то и хорошо у него это получалось. — Да мне как-то похуй на это. Я же говорю, что это не было рефлексом, я просто не знал, что мне делать с этой пижнёй, ибо думал, что мои руки всегда будут чисты.       Дима хотел возразить что-то ещё, но его остановил Сосиска, что незамедлительно обнял его. Его объятья были такими тёплыми и приятными. Фреджу казалось, что его сейчас просто разорвёт на куски и он лопнет, как гелевый шарик.       — Ты не выглядишь для меня безобразным. Видел бы ты себя моими глазами. Каким мечтательным и капризным, словно маленький ребёнок приходишься для меня. И плевать, что будут думать о нас. Я слишком долго ждал этого момента.       Это тронуло Диму. Он не понимал, что ему следовало бы сделать в этой ситуации, поэтому он просто крепко обнял того, так тепло, так обжигающе приятно, как только умел. Сердце Андрея в этот момент облилось кровью, от чего он прижался только сильнее. Это чувство было приятней долбанного оргазма. Он будто словил огромный куш, которого теперь хватит ему на всю жизнь. Если конечно тот не умудриться напортачит.

***

      — Ладно пока, — весело сказал Кирилл, который тут же толкнул Лёшу в спину, отчего тот грохнулся на пол и громко заржал. Кирилл заржал неистовым смехом, закрыв глаза, отчего споткнулся об Лёшу и упал на него сверху.       — Да вы два долбаёба, — проворчал Фредж, пытаясь убрать ногой тела друзей, чтобы закрыть дверь.       Когда всё же у него получилось выпроводить двух пьяных друзей из квартиры, Дима вернулся в зал, где стоял Андрей, убирая тарелки со стола.       — О, я думал ты тоже ушёл, — в натянутой улыбке проговорил Сосиска, относя грязную посуду на кухню.       — Просто решил тебе помочь, — схватив себя за локоть, отозвался Фредж. Он закусил губу, после чего подошёл к столу и взял стопку грязных тарелок.       После вчерашней вечеринке Фредж даже не мог видеть грёбанный алкоголь, что не скажешь по их друзьям. Весь вечер он просто пил долбанный сок, вперемешку с одной кружкой джин-тоника и наблюдал, как его друзья пьянеют с каждой минутой только сильнее. За этот вечер прозвучало столько тостов, что люди со свадьбы агрессивно покуривали в сторонке.       Хоть Сосиска и оставался самым трезвым и не пьющим, всё же в этот вечер выпил он достаточно, чтобы его голова отдала лёгким головокружением и чувством лёгкости.       Фредж направился на кухню, где увидел моющего посуду парня. Он поставил их рядом с раковиной и встал около Сосиски, что мило улыбался и тёр губкой грязь.       — И не лень же тебе, именно сейчас, мыть посуду, — цокнул парень, наклоняясь вперёд и убывая прочь в сторону зала.       Дима усевшись на диван стал залипать в телефон, охуевая с историй Лёши, что пару минут назад заснял, копающегося в мусорке Кирилла. Он даже и не заметил, как прошло время, когда Сосиска вымыл всю посуду и пилил его взглядом, оперевшись об косяк стены.       — Я так понимаю ты остаёшься у меня? — всё же подал голос Андрей, приковав всё внимание Дмитриева к себе. Он сразу же заблокировал и положил телефон на стол, что ещё стоял накрытым в зале.       — А ты хочешь, чтобы я ушёл? — вскинув брови, возмутился парень, не сдержав улыбки.       — Ты же всё ровно не уйдёшь, — направился Андрей к парню, медленной походкой.       — Интересно, это ещё почему? — возразил Дмитриев, к которому залезли на колени. Это его заставило возбудиться.       — Я тебя не пущу, — так очевидно в пол голоса ответил тот, пошло улыбаясь. Сосиска, проводя своими ладонями по футболке парня вверх, переходя на гладкую и чувствительную шею, и останавливаясь на слегка покрасневших щеках.       Фредж видел, что Сосиска был немного пьян, но всё же говорил он умеренно и трезво. Будто те пару стаканов Джин-тоника были для него простой водой. А может он просто уже немного протрезвел.       Дима приподнял свои руки и пустил их по привычной для него траектории всего тела. Он дотронулся до его ляшек и медленно поднимал их к бедрам парня. Дима оскалился в улыбке, направляя взгляд на брюки парня.       — Поцелуй меня, — прошептал Дима, подняв взгляд на Андрея.       Андрей облизнув свои губы, аккуратно склонился к губам Димы, так и не притронувшись к ним. Он горячо дышал ему щёку, пока Дима сам не дёрнул головой и не поцеловал того украдкой. Сосиска немного отстранился, приоткрыв глаза и наблюдая за парнем.       Ему это явно понравилось.       Вцепившись за щёки парня, Андрей притянул его обратно к себе и врезаясь губами, приоткрыл их и столкнулся с влажным языком парня. Дима направляя руки выше бёдер, проводит ими по его спине, оглаживая позвоночник до хорошо заметных мурашек по всему телу. Андрей запутывает свои пальцы в волосах приятеля, вливаясь и чувствуя хороший напор Андрея. В этот момент он почувствовал его власть над собой. Почувствовал, как находился в его руках, что то поглаживали, то сжимали его волосы на затылке.       Ему хотелось заполучить Сосиску, прочувствовать его целиком и полностью. Каждый дюйм наслаждения и страсти, ощутить на своём вечно озабоченном теле.       Когда он чувствовал, как в его эрекцию упирается что-то другое, Дима удивился. Он даже не ожидал, что Андрей сможет возбудиться от одного лишь поцелуя. Дмитриев отстранился первым. Чернышев закусил губу, хотел было вновь припасть к его губам, но остановили. Дима похлопав рукой на место рядом с собой, заставил расстроиться Андрея и сесть рядом. Он тут же встал с дивана и припал к коленям парня и положил руки на ремень друга. Андрей неуверенно смотря на парня, наблюдал за его действиями, не смея его остановить.       Снизу послышался звук расстёгивающийся пряжки ремня и небольшие шарканья одежды. Фредж снимает с Сосиски штаны, откуда выскакивает возбуждённый член парня, полностью готовый к работе. Дмитриев опрокидывает его взглядом и поднимает голову на Андрея, когда тот кладёт свою руку ему на голову, не смея опустить голову.       — Посмотри на меня, — прошептал парень, проведя руками по ногам и сжив их на самом верху. Сосиска сглатывает и медленно опускает голову, смотря на Фреджа. — Ты... точно не против?       — Нет, — нежно ответил парень, немного смущаясь. — Я очень долго ждал этого момента, — он говорил искренне, без колебаний. Ему и правда давно хотелось прочувствовать все моменты, связанные с Димой.       Это наверно был его самым насыщенным и превосходным днём рожденья, за всю его жизнь.