Замещение

      Тишину полумрака комнаты разделяет на слои негромкий стон, явно выдающий боль. Но человек, издавший этот стон, ничего не делает для того, чтобы боли больше не было. Наоборот, он продолжает подаваться навстречу другому человеку, покорно принимая в себя чужую плоть.       — Больно? Мне остановиться? — все же спрашивает мужчина, который был в активе.       — Нет, продолжай, — почти шепотом возражает тот, кто стонал.       — Ладно, малыш… Ты говори мне, если что, окей?       — Окей, окей, — поспешно соглашается тот и нетерпеливо вздыхает.       Он сказал, что его зовут Алекс.       — А меня Марк, — ответил тогда второй мужчина. Алекс непонятно ухмыльнулся на это. Даже в неясном свете тупого клуба, где Марк иногда бывал, чтобы снять себе приключение на ночь, мужчина увидел эту усмешку на тонких губах худого лица.       — Что? — спросил он.       — Ничего, — ответил Алекс.       — А что ты так улыбаешься? — Марк в свою очередь улыбнулся. Нестандартная тема для разговора с нестандартным и весьма необычным для этого места человеком.       Он и правда выглядел тут странно — словно клубы перепутал, ей-богу. На вид — прожженный рокер, непонятно какого направления, так сразу и не скажешь, но что-то было такое характерное в длинных, ниже плеч, светлых волосах и жестах, которыми он поправлял эти волосы, в одежде, в движениях, одновременно и плавных, и резких, полных какой-то внутренней силы, и в каком-то изможденном лице, которое все равно было привлекательным и не позволяло отвлечься от него, если уж ты его увидел. Ногти Алекса, как он себя назвал, были выкрашены черным лаком, а глаза подведены черной подводкой или типа того. Она немного расплылась, так что глаза казались большими и мрачновато-зловещими. Простые кольца-сережки в ушах. Черная футболка с непонятным белым принтом и худи, рукава которого мужчина закатал до локтей. Правая рука полностью, с запястьем забита тату, черными, со временем зеленеющими, левая — лишь частично. Там можно было увидеть непонятную аббревиатуру и большого, на большую часть предплечья, геральдического льва. И расписанные буквами пальцы. И змея — на левом безымянном. На запястье этой же левой руки красовалась приличная гроздь металлических браслетов разной толщины, в основном — тонких, какие любят девочки-подростки носить. Но ему внезапно шло. Под браслетами виднелось еще какое-то тату с внутренней стороны запястья. От этой простоты, черных цветов в макияже и остальном, сочетании несочетаемого все было понятно: парень в этом самом клубе случайно, ему тут не место.       Но когда заинтересованный Марк не удержался и начал его расспрашивать, странный мужчина довольно легко пошел на контакт. И чем дальше, тем больше Марку хотелось спросить, что он тут забыл, но он все не спрашивал — то ли боялся спугнуть, то ли не хотел терять эту маленькую тайну, то ли неуместное в этом месте воспитание (не совать нос в чужие дела) напомнило о себе. Так что он ходил кругами и беседовал обо всем и ни о чем.       «А что ты так улыбаешься?» В мелькающем свете улыбка Алекса казалась насмешливой.       — Да ничего такого, не обращай внимания.       — Аа, ты думаешь, я вру?       — Нет, почему?       — Ну, типа в таких местах люди не обязательно называют свои настоящие имена, особенно если не собираются продолжать вечерние знакомства в будущем.       — В таких местах — это типа в клубах?       — Ага. Особенно в клубах вроде этого, — Марк намекал парню как мог, что это, мать твою, гей-клуб, вообще-то.       — Ты о чем говоришь? Что не так с этим клубом? — Алекс почти искренне недоумевал. Почти — потому что он словно частью мыслей был в другом месте.       — Это гей-клуб, приятель, и сюда приходят поразвлечься на один раз, — сообщил Марк.       Алекс только мимикой показал «ааа, ну да, понятно». И Марк успокоился. Этот странный мужчина знал, куда шел. Значит…       Значит, он тут за этим самым, что и Марк? А по нему и не скажешь.       Взглядом Марк проскользил по левой руке мужчины. Безымянный палец обвивала татуированная змея, которую поясом держало кольцо. Нестандартное, с черной инкрустацией, но явно же обручальное. У мужика еще куча пальцев была, он бы обычное кольцо на другой палец надел, так ведь?       Значит, женат. Интересно, на ком…       И значит, он тут не за развлечениями, скорее всего. Иначе кольцо бы снял, наверное. А так оставил и сидит демонстративно им светит, чтобы все было понятно.       Что ж, ладно.       Сам Марк вдруг почувствовал, что уже не хочет никого снимать, а поболтать со странным мужчиной — хочет. Неважно, что это гей-клуб. Выпивка в местном баре была такая же, как и везде.       — Так что, ты придумал имя? — вдруг спросил Алекс.       — Нет, на самом деле, не имею привычки его скрывать. Даже тут.       — Ясно… Ну, откровенность за откровенность: мое имя не Алекс, а Алекси, но это одно и то же, так что я решил, пусть будет так.       — Необычное имя.       — Я не местный, — слабо ухмыльнулся Алекс.       — Так, а чего тогда ты смеялся над моим именем? — не отступал Марк.       — Потому что Марк — это мое второе имя, точнее, первое, а Алекс аж третье, но это не так важно, просто мне показалось, что это забавно, знаешь, — пожал плечом Алекс и резким отточенным движением головы откинул невидимые Марку волосы с лица.       — А! Понятно, — Марк в свою очередь улыбнулся. — Так что, выпьем за совпадения? Я угощаю.       — Я вообще-то только что угостил сам себя, приятель… Но ладно уж. Почему бы и нет? — философски подытожил свой ответ Алекс, и Марк хмыкнул.       — Что пьешь?       — Все, что горит, — шире ухмыльнулся Алекс. — Но тут гей-клуб, так что я решил вписаться в местный контингент и пробовал коктейли. Думаю, пиво не стоит заказывать после этой хуйни на водке.       — Понял тебя. Ладно, давай так…       В итоге они перепробовали еще пять коктейлей разного состава и крепости. Алекс заметно оживился и просто излучал общительность и позитив. Танцевать, правда, он не захотел идти. Но благожелательно смотрел на танцпол и людей на нем. А потом снова что-то рассказывал или с улыбкой слушал Марка, на девчачий же манер подперев рукой лицо.       — … Да… И вот я, короче, на этих дурацких каблуках должен танцевать. Не, ну без каблуков я еще нормально, но это… Я и ходить-то не умею на них. А эти придурки мне подарок сделали — курс у одного хореографа по танцам на каблуках. И что ты думаешь? Мне пришлось как миленькому отходить на этот интенсив, потому что иначе они бы обиделись, видите ли. Но какие садисты… — покачал головой Марк, рассказывая историю двухлетней давности, связанную с танцами.       — Да нормально, говорят, это полезно — танцевать. Твои друзья о тебе беспокоятся, — улыбнулся с уверенностью и немного насмешкой Алекс.       — А… а твои? — вдруг ляпнул Марк, понимая, что его смутно, подсознательно беспокоило все время. Аура одиночества, вот что. Она окутывала Алекса, она проглядывала через его глаза и в его улыбке, она была как та змея, что на пальце, но огромная, и она… она душила сейчас этого хрупкого на вид мужчину.       — А мои… — Алекс дернул плечом. — Мои тоже. А что?       — Ничего. Просто показалось, что… Почему ты тут один, Алекс?       — А ты? — вопросом на вопрос, улыбка обезоруживающая, но беззащитная.       — Вообще-то я пришел сюда найти себе кого-нибудь на ночь. Если ты понимаешь, о чем я.       — Понимаю, не тупой. Так почему не ищешь?       — Да я вроде как нашел… — Марк не успел договорить. Он и додумать-то не успел.       — Уверен? — как-то внимательно и совершенно по-другому посмотрел на него Алекс.       — Я… имею в виду, что и так неплохо развлекаюсь. Ты необычный, — вдруг признался Марк и улыбнулся от радости этого признания.       — Оу. Ладно, — Алекс тоже улыбнулся в ответ, но немного задумчиво.       — Но если вдруг… — в голову Марка неожиданно пришла мысль. А если Алекс и правда не против был себе тоже найти кого-то, как и Марк? Может, он просто надирался прежде чем пойти собственно искать?       — Если вдруг что?       — Если вдруг… ты… — Марк засомневался в словах. Он что-то не то говорит. Что за хуйня.       — Вдруг я?..       — Пойдем ко мне? — вдруг бухнул Марк и сам удивился своей прямолинейности в этом конкретном случае. — В смысле… эээ…       Алекс внимательно на него смотрел. Кажется, он не до конца понимал, что же именно от него хочет Марк.       — Мне нравится с тобой просто говорить и выпивать. Но если… если тебе захочется… вдруг тебе захочется… Сюда приходят потрахаться, в основном. И я сюда за тем же шел. А тут ты. Не знаю, почему ты пришел именно сюда, но… Если ты специально шел сюда, потому что знал, что это за место, то… Пойдем ко мне.       Алекс пристально посмотрел на Марка, а потом непонятно кивнул. А потом достал мобильный и что-то там начал писать. Через некоторое время, пока Марк рассматривал это и жесткое, и утонченное одновременно лицо, подсвеченное мобильным, Алекс наконец-то вылез из гаджета.       — Я написал жене, что сегодня зависну с друзьями. Она сказала, чтобы я не приходил домой между двенадцатью и пятью часами, потому что она будет спать.       — А в пять она просыпается?       — Нет, но если ее разбудить в пять, то можно до утра заниматься сексом и не спешить, — объяснил «прописную истину» Марку Алекс. Тот чуть не подавился от такой обезоруживающей прямоты и простоты.       — Ах да, кстати… Значит, жена, да? Ты понимаешь, зачем я тебя приглашаю, Алекс? — для понятности Марк взял этого странного мужчину за руку, погладил большим пальцем кожу на тыльной стороне ладони. Алекс руку не отнял и даже не дернулся.       — Понимаю. Ты еще хочешь остаться тут? Или мы можем уже пойти к тебе.       Марк почувствовал, как его начало накрывать возбуждением. Черт побери, как по сигналу, как переключатель кто-то переключил…       — Поехали ко мне.       И он повел Алекса за собой, так и не отпустив его руку.       Мелькнула мысль отвести мужчину в «красный коридор», но он, словно прочитав мысли, вдруг сказал: «Не здесь, ладно?» — и Марк сразу успокоился со своими идеями.       Домой ехали на такси. Благо, ехать было не так и далеко, потому что всю дорогу Марк бессовестно рассматривал своего нового знакомого уже иначе, не так, как в клубе, как ни странно, и одновременно удивлялся, восхищался и возбуждался. Тот явно это заметил, но делал вид, что с интересом рассматривает пейзаж ночного города за окном такси. А Марк медленно закипал. То, что он видел, нельзя было назвать красивым, но необычным и привлекательным — точно. У него таких не было еще никогда. И он даже не знает, а что предпочитает в постели Алекс. То, что он предпочитает женщин в общем, это Марк уже понял. А как с мужчинами?       Он только в квартире спросил. По дороге от такси до двери в квартиру он продолжал рассматривать Алекса, его походку, уверенную и размашистую, чуть сгорбленные плечи, словно он сомневался, туда ли идет и что вообще делает, длинные светлые волосы, пряди которых подхватывал легкий ночной то ли ветерок, то ли сквозняк… У Марка возникло стойкое убеждение, что этот парень знает, что делает, но не хочет этого, не до конца, по крайней мере. Да блядь, у него жена дома, которая его пока что даже ждет, потому что еще не двенадцать, даже одиннадцати-то нет еще. Может, нахер это все и отправить его домой? Алекс осматривается, и во взгляде у него беспросветная печаль. Ни грамма того, с чем обычно приходят на перепих. Он серьезен, сдержан, задумчив и печален. Хотелось его не трахать, а дружески поддержать. Бля…       А потом он посмотрел на Марка и выдал:       — Миленько тут у вас. Если я когда-нибудь буду снимать ужастик, обязательно отсниму какую-нибудь сцену где-то здесь.       И улыбнулся едва заметной, но уверенной и провокативной улыбкой. И достал сигареты, спокойно закурил, выдыхая дым и осматриваясь дальше одновременно. И добавил:       — Стараюсь курить поменьше, но крышу уже рвет конкретно, — и затянулся с таким видимым удовольствием, аж глаза прикрыл. Вышло… сексуально?       Марк перевел дыхание и в очередной раз удивился. Этот парень был действительно очень непрост, ой да… И не из-за сигарет, конечно же.       — Почему мне кажется, что ты потом не найдешь это место?       — Я запишу адрес, — пожал плечом Алекс. — А через какое-то время… Возможно, даже скоро… Да, почему бы и нет. Не все же в лесу бегать, так?       — Ты о чем?       — О хоррорах, — улыбнулся Алекс. — Последнее видео, в котором мне, скажем так, пришлось принимать участие, было снято в лесу. А тут совершенно другая атмосфера. Надо подумать об этом.       — Какое еще видео? — у Марка снова голова кругом пошла. Чего, бля?       — Это было музыкальное видео.       — А, и ты там жертву играл? — пошутил Марк.       — Не, — шире улыбнулся Алекс. — Жертву я играл лишь раз, и то очень давно. В… да, в 2000-м.       — И что случилось с тобой в том видео? — было и правда интересно.       — О, я был привязан к кровати, такой, знаешь, как в психушках, за руки и ноги, и типа уже без глаз, а потом пришел Жнец и типа заколол меня косой, — Алекс рассказывал и жестикулировал, и от этого его браслеты тихо позвякивали. В клубе было шумно и не слышно этого, а теперь, в относительной тишине, стало. — Но этого в кадре не было, был Жнец, была торчащая из дна кровати коса с кровью, а меня в кадре уже не было. Все-таки это не голливудский видос, для таких спецэффектов надо было много чего. Ну, чтобы картинка была красивая, а не как в трешовых клипах или фильмах. Бюджет видео был маленьким, реально. Да и с откровенной сценой расчлененки видео на экраны бы точно не пошло.       — Нихрена ж себе. Так говоришь, ты там к кровати был привязан?.. — в голове у Марка замелькали картинки.       — О да!.. Эээй, даже не думай, я на такое не подписываюсь, понял? — шутливо погрозил ему пальцем Алекс. Оба засмеялись. Марку захотелось сгрести этого парня в объятья, бережно отвести волосы от лица и поцеловать, сначала нежно, а потом… Но он почему-то сдержался, и, когда Алекс докурил вторую подряд сигарету, они просто пошли к жилищу Марка.       — А что с видео, где тебя Жнец убивал?       — А что с ним?       — Попало оно на экраны?       — Да, попало, — пожал плечами Алекс, будто это было само собой разумеющееся. Марк подумал, что это за видео, где убивают людей, а оно идет в ротацию на телевидение.       В квартире же его мысли сменили направление в нужную сторону.       — Алекс, я не спросил раньше, я просто слегка в шоке был… Ты сверху или снизу? Ты вообще с мужчиной был когда-нибудь?       — Я универсал, но предпочитаю снизу, — ровно выдал Алекс, и Марк опять про себя восхитился этому человеку. Ни грамма каких-то сомнений в нем не было видно. И это женатый мужчина, который поехал изменять жене с другим мужчиной, блядь!       — Сссупер, — только и смог выдать Марк, а потом, измаявшись, он все-таки прижал Алекса к стенке и впился ртом в рот, жадно и немножечко с опаской целуя. Сигареты, алкоголь и тонкие губы, которые уже давно хотелось проверить на вкус.       Алекс ответил сразу. Снижая темп, он перевел все в неспешный вдумчивый глубокий поцелуй, и Марк чуть не застонал от восторга: у Алекса был длинный и умелый язык, он явно знал, что с ним делать. Вжимая худенькое тело в стену, Марк думал, какой же хрупкий этот парень. Но сила и уверенность, с которой тот целовал Марка, говорила об обратном. Руки Марка скользнули под футболку, по горячей коже. Живот — такой неожиданно гладкий. Марк все-таки стонет. От восторга. Чувствовалось здорово. Алекс выгнулся навстречу Марку, и тот почувствовал, как под ладонью и гладкой кожей двигаются мышцы. Не качок, короче, но и не дохляк, похоже. Наверняка выносливый.       — Хочу тебя, — шепчет Марк банальщину в перерыве между поцелуями, удерживая обеими ладонями лицо Алекса приподнятым вверх. Марк выше его почти на голову, кстати, и реально шире и массивнее, притом заметно. Алекс такой маленький рядом с ним.       — Так давай, сделай это, — шепчет Алекс.       Марк в очередной раз подумал, что у этого мужчины очень красивый голос, чистый, звонкий, звучный, широкого спектра тональности и богатый оттенками. Он говорил, и его хотелось слушать просто только за голос.       Но когда он так шепчет, хочется сделать так, чтобы он кричал…       Подхватив Алекса на руки, Марк потащил его в спальню. Свет не включали, довольствуясь светом из окна и из открытых дверей. Кажется, Алекс имел что-то против секса при свете, или что… Марк нетерпеливо раздевал его, пытаясь рассмотреть поподробнее, а Алекс коротко и поддразнивающе хмыкал, но каждый раз, когда Марк собирался раздраженно что-то сказать, натыкался на обезоруживающий взгляд широко открытых глаз снизу вверх, растрепанные волосы, слабый серебристый блеск браслетов и цепочек, черный мейк-ап и ногти… И передумывал. Вот приступим к делу, тогда посмотрим, парень, как ты будешь хмыкать…       Мелькнула идея с привязыванием к кровати. Но Алекс вроде как дал понять, что против этого. Даже жаль.       — Почему ты против привязывания, кстати?       — Ненавижу, когда меня принуждают к чему-то. А если ты привязан, ты беспомощный. Ты вообще ничего не решаешь.       — Это ты с 2000 года в этом уверен?       — Можно и так сказать. Да что тебя заклинило на этом привязывании? Без этого не встанет, или что? — вдруг грубовато пошутил Алекс и ухмыльнулся так, что Марк зарычал и навалился на него.       — Я тебя и без привязывания выебу, чтобы тебе понятнее было, встанет или нет…       Алекс весело и задорно смеялся, и Марк только поцелуем прекратил этот смех. А потом потянулся за презервативами и смазкой. Ему хотелось ласкать это худенькое тельце, но он решил, что будет здорово это делать со своим членом внутри него. Или хотя бы пальцами для начала. И снаружи, и изнутри, да.       — Раздвинь ноги, — тихо просит Марк. Алекс послушно делает это. Затем, прикусив губу, наблюдает, как Марк забирается между его ног, как устраивается там комфортно, затем, не удержавшись, скользит губами по гладкому животу.       — Ты такой гладенький…       Алекс лишь хмыкает. Нет, реально, ни одного волоска. Эпиляция? Наверное. Маленький, очень аккуратный пупок. И соски маленькие совсем. Такая куколка.       Пальцами в смазке погладить, пока что только погладить, пощекотать пока сжатую дырочку. Легкая пульсация — Алекс отзывчивый, это здорово.       — Давно ты?..       — Да, давненько, — неохотно отвечает парень Марку. — А что?       — Ну, что… Интересуюсь на всякий случай.       — Да все нормально, делай что надо, — увереннее говорит Алекс и чуть-чуть шире разводит ноги, чуть-чуть удобнее устраивается, чуть-чуть подается на скользкий палец. И Марк чуть-чуть не решил забить на все эти ритуальные танцы и просто взять этого чудного парня. Но затем вспомнились и аура одиночества, и беспросветная печаль в глазах… Нет, он не будет спешить. Он плавно вводит палец и стандартно смазывает и растягивает своего сегодняшнего партнера. Даже если тот считал, что ничего ему не нужно, Марк не идиот какой-то, он видел, что Алекс… не готов. Как бы он там ни считал сам.       Но эта патлатая зараза ерзала и вздыхала так нетерпеливо, что надолго не хватило самого Марка. Ты так хочешь побыстрее, чувак? Ладно, ты получишь это.       Подведенные черным глаза кажутся бездонными пропастями в бездну адского мрака. И из них тянет одиночеством, болью, усталостью и безумием. Марку почему-то страшно, что он может увидеть что-то еще в этих провалах, когда начнет трахать их владельца. Блядь же, как-то все странно это. Но он хочет его, правда. Так что…       — Перевернись, — негромко командует Марк. — Повернись ко мне спиной. Это же нормально для тебя?       — Вполне, — легко соглашается Алекс и, кажется, даже с облегчением поворачивается спиной.       — Ммм… — Марк рассматривает открывшуюся картину. Он хочет обнимать Алекса. — Привстань-ка…       — Так? — Алекс звучит немного раздраженно, когда встает на четвереньки.       — Пока да, — Марк успокаивающе гладит его по спине и по бедру. — Только поначалу.       А потом быстро надевает презерватив и приставляет член к заднице Алекса, к лунке между небольших ягодиц. Проводит по ней, чуть надавливая, скользит по размазанной смазке, находит уже разработанное пальцами отверстие. И вжимается в него.       — М… — сдавленный и проглоченный стон. Но дырочка расслабленная, и Марк довольно легко проникает дальше. А когда входит полностью, притормаживает. И тянет Алекса на себя, заставляя разогнуться, прижаться спиной к телу Марка.       Тот тихо вздыхает, кажется, опять глушит стон, но послушно разгибается. И прижимается. Марк с удовольствием обхватывает его сзади, гладит руками, целует шею и плечо, наслаждается гладкой кожей на животе и груди и тесным горячим сжатием вокруг члена, конечно же. Так, да — ласкать и быть внутри него. И двигаться тоже — не двигаться что-то не очень получалось.       Алекс стонет. Но прижимается к Марку, очень правильно выгибаясь, подаваясь на член. Он точно знал, чего хотел, он точно хотел этой боли, блядь, и он ей рад. Он ею наслаждается, что ли. Мазохист? Да вроде бы нет. Просто… видимо, что-то заставляло его наслаждаться именно болью и именно этой болью.       А Марку хочется, чтобы Алексу было просто хорошо.       — Больно? Мне остановиться? — все же спрашивает он Алекса.       — Нет, продолжай, — почти шепотом возражает тот.       — Ладно, малыш… Ты говори мне, если что, окей? — ему не хочется останавливаться, правду сказать. Да ну и если Алекс действительно хочет этого…       — Окей, окей, — поспешно соглашается тот и нетерпеливо вздыхает.       И Марк двигается, плавно и все резче. Прижимает к себе Алекса, иногда целует, зарывается лицом в длинные волосы, уже чуть влажные на затылке. Прикусывает плечо.       — Ян… — коротко стонет Алекс и явно обрывает сам себя. Ян? Кто это?       Но Марк не спрашивает. И дураку понятно, что одиночество в глазах не просто так бывает. И женатый мужчина приходит в гей-клуб тоже не просто так. И на боль просто так не соглашаются. За всем этим кто-то должен стоять. Какой-то Ян, из-за которого…       Он ласкает Алекса, трахает его с упоением и старается не думать ни о чем. Главное — чтобы им обоим было хорошо. У парня стоит, хорошо так, и Марк забирает член партнера в кулак, синхронизирует движения руки с бедрами. Алексу явно нравится, он что-то шепчет в тяжелое дыхание и сладкие вздохи и стоны. Ян делал с тобой так же, Алекс?       — Кончай, мое солнышко, давай, можешь кончать уже, — бормочет Марк, чувствуя, что уже на грани. Алекс благодарно стонет и двигается навстречу Марку резче, сильнее сжимается, и к финалу они приходят более-менее вместе.       — Он такой дурак, этот Ян, — сказал Марк, когда они уже лежали после.       Алекс повернулся к нему.       — Что?       — Говорю, твой Ян дурак. Ты назвал его имя, — объясняет Марк.       — А… Янне…       — Оу, значит, Янне. Миленько. Тоже неместный?       — Типа.       — И откуда же?       — Из Финляндии.       — Прикольно…       — Извини.       — За что?       — Ну, что я… назвал тебя другим именем, наверное же, — Алекс двигает плечом.       — Да ничего. Но твой Янне, — Марк старается произнести имя правильно, — дурак, Алекси, — оба имени, да.       Алекс, или Алекси, да, посмотрел на него.       — Да нет, вообще-то… Точнее, да, он может быть тем еще придурком. Но ты не знаешь меня. Я куда больший придурок.       — Да ладно? — Марк с улыбкой смотрит на Алекса. Алекси, блядь. Из Финляндии, вот.       — Ага. Янне… он вообще-то нормальный.       — Он бросил тебя, — выдает Марк.       — Откуда ты… — Алекси снова себя обрывает. — У меня на лбу написано, что ли?       — Ну… можно сказать и так.       — Ты меня из жалости трахнул, что ли? — с иронией спрашивает этот чудной парень из Финляндии, которого зовут не Алекс, а Алекси.       — Неее! Ты что, — почти смеется Марк. — Я благотворительностью не занимаюсь. Нет, конечно же. Просто… Сначала мне показалось, что… Что ты слишком уж одинок. Не просто сам пришел туда, а именно одинок. Вообще. Наличие жены меня весьма озадачило, реально. А потом ты… ну, мне показалось, что тебе очень грустно. Не просто сейчас, а вообще.       — Нихера, я пиздец какой веселый, — фыркает Алекси так саркастично, что сам начинает с этого смеяться. Марк поддерживает, а отсмеявшись, продолжает:       — Ага, да, очень веселый. Разве что когда пьяный. Без обид, Алекс, но тебе реально херово.       — Ладно, да, мне херово. Перманентно. Но это ничего не значит, — Алекси потягивается. Марк видит, что этот мужчина привык к этому всему — к одиночеству, к тому, что херово все время, что весело только тогда, когда пьяный или кто-то тебя специально веселит…       — Ага. Наверное. Ну вот, я подумал, что так бывает, когда дорогой человек тебя бросил. А потом ты еще так как-то… действовал, что я подумал, что… ты, ну, пытаешься… то ли вспомнить, то ли забыть. То, что было с тобой.       — Ты не психолог часом? — тянет Алекси с шутливой иронией.       — Не важно, — отмахивается Марк. — А потом ты назвал имя… И я все понял.       — Оу. Ну, здорово, да. И что ты понял?       — Ну, вот то, что я тебе сказал. Тебя бросил твой мужчина. Ты решил заместить.       — Звучит довольно банально, — отмечает Алекси. — А я думал, я особенный, и у меня особенная ситуация.       — Я не угадал?       — Ты просто не знаешь всей картины.       — Но в общих чертах…       — Да, угадал.       — И давно?       — Давно, — вздыхает Алекси. — Но сейчас… сейчас мы расстаемся окончательно. Двадцать лет как не было.       — Ого! Двадцать лет, серьезно? — Марк аж привстал.       — Это мы работаем вместе уже больше двадцати лет. А то, что только между нами… Нет, это не двадцать лет, конечно же, но это было долго, на протяжении нескольких лет. И это закончилось между нами уже несколько лет назад. А не так давно он сказал, что уходит и с нашей… совместной работы. И вот… мы сейчас как бы заканчиваем последние дела, и… и…       Алекси умолк. Ему явно было трудно говорить.       — Ясно. Знаешь, может, это и к лучшему.       — Действительно, — Алекси прозвучал опять с раздражением. Видно было, что ему больно.       — Нет, послушай. Смотри, он не с тобой уже давно. Но ты до сих пор страдаешь без него и скучаешь. Ты до сих пор не нашел ему замену.       — Я женат вообще-то, это тебе ни о чем не говорит? — насмешливо ответил Алекси.       — Да, но… Почему-то ты пошел в гей-клуб и согласился на секс с незнакомым мужчиной. А тебе это ни о чем не говорит? — вернул ему Марк.       — Логично. Я просто…       — Скучал. Ты скучал по нему. И решил найти замену. На один раз. Тот клуб, в нем этим и занимаются — ищут себе на раз перепихнуться. Я был реально удивлен, когда тебя там увидел.       — Да? И почему же? — настороженно спросил Алекс.       — Ты не похож на посетителя таких мест.       — Аа… — протянул финн и заметно успокоился.       — А что ты так занервничал?       — Честно? — улыбнулся Алекс. — Вдруг подумал, что ты меня на самом деле знаешь, но притворился, что нет, и теперь я… эм…       — А, понял, — ответил Марк. — Тебе нельзя с таким светиться, да?       — Да.       — И жена у тебя есть, точно.       — И это, да.       — Ты типа знаменитость? Извини за нетактичный вопрос, я просто реально не знаю теперь, что и думать, — улыбается Марк слегка смущенно. Алекси улыбается тоже.       — Типа того. Вообще-то музыкант, — он вздыхает.       — О, прикольно… Какой-то рок играешь?       — Да. По чем понял?       — По внешнему виду, я ж говорю, ты выглядел очень странно в том клубе, — Марк улыбается своим воспоминаниям.       — А ты? Ты кто по жизни?       — Да психолог я, психолог, — фыркнул и рассмеялся Марк. — Притом детский психолог.       — Ебануться какое совпадение, — рассмеялся Алекси.       — В смысле? Что опять?       — Ну… моя группа… Эх, короче, моя группа называется «Дети Бодома». Детский психолог — это символично, да… Вот мне везет сегодня. Но зато я понял, почему ты в том клубе зависаешь.       — И почему же?       — Ну как же, несмотря на толерантный мир вокруг, детский психолог-гей — это… ну… Не пойми меня неправильно, конечно же, — вдруг извиняющееся перебил свою мысль Алекси.       — Да нет, ты все верно говоришь. Абсолютно верно. Поэтому я зависаю в клубе, где можно найти одноразовое знакомство и не продолжать его на потом. Некоторые даже имя не называют.       — Это все как-то печально, дружище, — философски заметил Алекси.       — Ага, дружище, верно…       Марку показалось, что он знаком с Алекси уже черт-те сколько. Ну ровный же адекватный парень, что ж не так у него пошло? И ощущения были… словно они не трахались, а дружили уже годами. Странно как-то, да.       — Слушай, давай или музыку включим, или телек… Эта тишина напрягает, — вдруг сказал Алекси.       — Я бы еще послушал, как ты стонешь, — задумчиво ответил Марк и ухмыльнулся. — Даже если ты меня будешь называть чужим именем.       — А потом включим музыку, да?       — А потом ты поедешь домой, — хихикает Марк.       — В смысле…       — В смысле, я собираюсь слушать твои стоны до утра, приятель! Не знаю, что ты там играешь, но голосок у тебя…       — Блядь, приятель, тебе не понравится, если я сейчас проведу тебе демонстрацию, поверь, — хихикает Алекси. — И соседи тоже не оценят.       — Боюсь представить, что вы там играете… — ухмыльнулся Марк. — Но соседи те еще суки, как обычно, и даже твои стоны услышат.       — Я ж негромко стонал!       — Да неважно, у них выборочный слух какой-то. Если бы тут кого-то убивали, они бы хрен услышали, а как трахаешься с кем-то, так сразу же с самого утра кто-то да и косится на тебя.       — Ебучие соседи.       — Ага. То самое они думают обо мне.       — Ну и нахуй их.       — Да. Нахуй их. Так ты согласен?       — Что?       — Постонать для меня еще, приятель! — ухмыляется Марк.       — А, это… Ну, мне все равно до утра некуда идти, потому что Кэлли будет недовольна… Жена моя, — уточняет он.       — Если честно, я думаю, что она надеется, что ты вернешься раньше пяти. Серьезно.       — А зачем тогда мне ультиматумы ставить?       — Послушай, что говорит женщина, и сделай наоборот, — хмыкает Марк.       — Ты сейчас говоришь как гей, как психолог или как знаток женщин? — интересуется Алекси.       — Ой, какая разница, — отмахивается Марк. — Скажи, что я неправ.       — Ну, в основном прав, конечно же.       — Так что ты надумал?       Алекси думает некоторое время. А затем сам себе кивает.       — Останусь у тебя. Если ты не против, конечно же.       — Конечно же я не против!       — Тогда… позамещаю еще немного. А то реально уже… соскучился я по этому делу, знаешь… — Алекси смущенно улыбается и пожимает плечами, а затем потягивается и подается к Марку.       До пяти ему надо быть дома. Так что времени у них где-то до четырех утра. Им хватит. (17.10.2020. — 08.11.2020.)