Довакин?

Целый день у Иссея было плохое самочувствие с приставкой «очень». Не помогли ни поддержка двух единственных друзей, ни принесенные Мотохамой фотографии панцу теннисного клуба, ни даже подглядывание за клубом кендо. Хотя последнее, возможно, из-за избиения Муруямой, главой клуба с отличными сиськами, и Катасе, заместительницей главы с замечательной попкой. — Парни, сегодня без меня, — почувствовав очередной приступ не то тошноты, не то головокружения, промычал Иссей. — Что-то я себя совсем нехорошо чувствую. — Бра-ат, ну как так? — тут же заныл Мацуда, бритый под машинку высокий крепыш, отличительной чертой которого были его сильно выделяющиеся уши. — Я же специально для тебя достал новый выпуск хентая «Развратная академия»! Мы должны, нет, обязаны посмотреть его вместе! — Мацуда, успокойся, — Мотохама, невысокий длинноволосый брюнет, привычным движением поправил свои очки, кои в этот момент не менее привычно сверкнули. Голова его чуть повернулась в сторону идущей через дорогу соблазнительной блондиночки в школьной форме и он выдал: — Хм, девяносто-шестьдесят-девяносто, идеальная фигура, — и только после этого вновь обратился к другу, за что Иссей едва ли мог его винить. — Но Иссей, ты уверен, что хочешь пропустить сегодняшний просмотр? Продолжение культового в своем жанре хентая выходит не каждый день. — Извините, но, о-ох, — в этот раз головокружение навалилось еще сильнее, и школьник, чтобы удержаться на ногах, схватился за стоящий рядом фонарный столб. — Нет, точно без меня. — Ну ладно, — уныло протянул Мацуда. — Тебя проводить до дома? — Не стоит, — Иссей глубоко вздохнул, чувствуя, как его отпускает. — Сам дойду. — Как знаешь, — Мотохама пожал плечами и, развернувшись, толкнул Мацуду. — Пошли быстрее, хентай ждать не будет. — Сиськи профессора Грин, ждите нас! — вытянув кулак к небу, продекламировал Мацуда. — Я все равно считаю, что попка Элизы лучше, — счел нужным высказать своё мнение его друг, завязывая уже ставший вечным спор, суть которого сводилась к определению лучшей части в девушке. Низкорослый очкарик предпочитал попки, в то время как бритый крепыш сиськи. Надо отметить, что в своём споре те и не думали понижать голоса, отчего и так косившиеся на парней с худшей репутацией в Академии Куо ученицы, скривились в презрении и яром отвращении. То, однако, спорщиков не волновало, ибо те искренне не понимали, с чего бы им вдруг понижать голос при обсуждении девушек? Ведь это естественно для парней — обсуждать девичьи прелести. Видимо, о том, что девушкам подобное слушать неприятно на людях, а некоторым и лично, тем не сказали. Путь до дома Иссей не запомнил, что было нормально и в обычном его состоянии, до того он пускал слюни на красавиц вокруг, однако сейчас он и красавиц то не видел, уж очень плохо ему было. Дома же, к счастью или сожалению, никого не было. Отец на работе, а мать ушла к подружкам, о чём свидетельствовала записка на кухонном столе. Последнюю Хедо не видел, однако куда бы еще могла пойти мать-домохозяйка? Поднявшись к себе в комнату, что располагалась на втором этаже сего типового двухэтажного домика, парень со стоном упал лицом в подушку, да так и заснул. Слишком вымотал того этот тяжелый день, слишком тяжелым оказалось самочувствие. Однако и сон не принес облегчение. Ему снилось странное место, будто заволоченное жидким туманом, который, однако, не позволял видеть дальше вытянутой руки. Под ногами был серый пол, вроде и камень, а вроде и нет, а потолка не было вовсе. Парень шел вперед с некоторым трудом переставляя ноги, казалось, его кто-то звал. Сначала это был незаметный шепот, но с каждым мгновением, проведенным здесь, с каждым сделанным шагом этот шепот становился всё сильнее, оглушительнее, пока в какой-то момент не превратился в настоящий хор. И тогда туман раступился. Перед потерянным парнем появился… трон. Да, больше всего это нагромождение исписанного непонятными рунами камня высотой в три-четыре человеческих роста походило на огромный трон. Вот только для кого? Он не знал, да и не хотел задумываться сейчас об этом. Руны сияли, звали его к себе, просили прикоснуться, принять их мудрость. Ему оставалось совершить какой-то десяток шагов перед… перед… чем-то невообразимым, чем-то великим, даже величайшим. И он был готов сделать эти жалкие десять шагов, как пришел Он. Сначала парня и трон накрыла тень, что Хедо тут же заметил. А когда поднял глаза к бескрайней мгле, что заменяла тут небо, то увидел Его. Это был огромный черный дракон. Размах его крыльев поражал воображение, а ветер, создаваемый ими, заставлял прикрывать лицо и подгибать ноги, в тщетной попытке не оторваться от земли. Черная, что сама ночь, чешуя, казалось, поглощала свет. Каждый коготь превосходил простого человека вдвое и мог запросто разрубить или просто раздавить того же человека. Но особо выделялись глаза на увенчанной короной из рогов голове. Красные глаза исходили нечеловеческой яростью и ненавистью, столь яркой, столь ощутимой, что парень задрожал от страха. Пред Хедо Иссеем, простым учащимся академии Куо, предстал во всем своём ужасающем великолепии Он, первенец Акатоша, Алдуин Пожиратель Мира. Сама суть разрушения, что приняла облик великолепного дракона. — В Свитках сказано так — когда брат брату враг, — Хедо потрясенно дернулся, услышав странный шепот, исходящий, казалось бы, отовсюду. — взмоют в стуже два мрачных крыла! — еще большее потрясение он испытал, когда понял, что самый сильный звук исходит от него, ведь пел именно он сам. — Алдуин, Бич Монархов, тень давних веков, жадность чья бы весь мир пожрала! Но наступит пора, и дракона игра станет прахом навек, и тогда! Скайрим гнёт Алдуина утробы стряхнет, Довакина прославят уста! С последними строчками, слетевшими с губ уже не осознающего происходящее парня, Алдуин взревел. Мглистые небеса вспыхнули ярким пламенем и стали извергать из себя огромные метеориты, что падая, оставляли огромные выбоины в серой земле этого места. Однако ни один не пролетел рядом с драконом, троном и парнем. — Жалкая букашка! — прогрохотал не голос, а настоящая каменная лавина, что вызвала не менее настоящее землетрясение и просто придавила к земле неизвестно какими силами до сего момента стоящего на своих двоих Иссея. — Лишь червь, копошащийся в грязи, не более! Как посмел ты, Акатош, заковать меня здесь?!!! Ты…!!! Алые глаза буквально прошили и так низведенного до состояния пускающего слюни слизня, а огромная лапа взметнулась с немыслимой скоростью к тщедушному телу парнишки. Смерть была неминуема, если уж не от когтей, так от силы удара. Вот только ближайший коготь остановился буквально в миллиметре от головы сидящего на заднице и смотрящего в пустоту парня. — Невозможно! — в очередной раз взревев, чем вызвал еще одну встряску этого места, Алдуин взмахнул крыльями. Порыв ветра был столь силен, что вырвал бы с корнем многовековые дубы, однако до парня дошел лишь сильный порывистый, но совершенно не смертельный ветер. — Акатош! Ненавижу!!! Огненный вал, выжигающий всё на своем пути. Промораживающая всё и вся ледяная волна. Мощнейшие ударные волны. Парня не брало ничто, отчего Пожиратель Мира ярился лишь сильнее, в конце концов послав чистую смерть в Иссея. Всё так же безрезультатно. — Т-т-ты… к-к-то? — а парень тем временем потихоньку, по капле, но приходил в себя, дабы задать один-единственный вопрос. Мощный удар лапой образовал здоровый кратер рядом с абсолютно целым и лишь по одной причине не упавшим в спасительный обморок парнем — всё его сознание затопил дикий, животный страх, что сковал и тело, и разум Иссея, не давая отправиться в забытье. Дракон приблизил свою морду к дрожащему, бледному, словно мел, школьнику и прорычал: — Я — Алдуин Пожиратель Мира, — и пусть сие не было оглушающим ревом, однако звон в ушах парня встал нешуточный. Во рту дракона, из которого исходили эти ужасающие звуки могли бы поместиться с десяток Иссеев. — А ты — червь, ничтожное насекомое под моим когтем. Убирайся! Вздрогнув, Иссей открыл глаза и осознал себя лежащим на кровати. За окном день клонился к вечеру, его форма изрядно пропиталась потом и сейчас неприятно липла к телу, а в голове стояла пустота. Он чувствовал, знал, что видел во сне нечто ужасающее, вызывающее самый настоящий ужас, однако… не мог вспомнить не единого момента. Лишь ощущение безнадежности, страха и полнейшей апатии перед ликом истинной смерти. — Ч-что это было? — все еще дрожащим голосом обронил в пустоту парень, прикладывая к лицу ладонь. Приняв сидячее положение, он грузно мотнул головой и уставился на свои штаны. — Кажется, мне надо в ванную… Остаток дня прошел для юного Хедо спокойно. Он даже смог принять нормальный вид за семейным ужином, а не то ждал бы его форменный допрос от излишне беспокоящейся за своё чадо матери. Можно сказать, что ужин прошел образцово, если за образец считать получившего по голове половником отца Иссея, когда тот стал излишне бурно выпытывать у своего сына о женской части академии. Да, сын определенно пошел в отца. Хотя нельзя сказать, что Горо Хедо был таким уж извращенцем. Где-то в возрасте Иссея — тогда да, он вполне составлял конкуренцию своему сыну, ибо гормоны тому били в голову ничуть не слабее, нежели ныне младшему Хедо. Однако время и крепкая женская рука Мико, с которой он познакомился под конец старшей школы вправили мозги на место. Сейчас же отец просто отдает дань старым временам и морально поддерживает сына, что повторяет его путь. После того как с едой было покончено, Иссей отправил тарелку в раковину и пошел к себе. Работа по дому — это та обязанность, которую его мать держит полностью на своих плечах, очень ревностно относясь к заходу на свою территорию. Пытались они как-то с отцом помочь ей, но… лучше об этом не вспоминать. — Ой-ёй, — завалившись на свою кровать, Хедо собрался было втихую полистать пару журнальчиков откровенного содержания, но неожиданно для себя почувствовал, что довольно сильно устал. — Странно, вроде бы спал после академии? — пробормотал он, закидывая руки за голову. — Наверное, остатки плохого самочувствия. Надеюсь, к утру будет лучше… Поначалу Иссей спал спокойно и совершенно без сновидений. Но чем больше времени проходило, тем сильнее в его сознании проступали пугающие контуры огромной крылатой фигуры. Эта фигура ужасно рычала на него, пыталась раздавить огромными, так и не оформившимися до конца лапами, и была странно знакома, но сколь бы времени не проходило, он так и не смог вспомнить ту. Как и не смог убежать. В конце концов огромная лапа таки опустилась на него, чем вырвала из мира сновидений, буквально за минуту до звонка будильника. — Вставай дурак, а не то я… т-тебя… п-поцелую, — оповестил кое-как продравшего глаза школьника будильник звонким девичьим голоском. — Значит, сегодня цундере, — продрав глаза, пробормотал парень и хорошенько потянулся. — Жа-аль, что ты меня в самом деле не поцелуешь. — Если бы тебя целовал будильник по утрам, это было бы странно, — хмыкнула Мико, весь монолог стоявшая в дверях. — М-мам! — чуть покрасневший парень мигом вскочил с кровати. — Просил же не входить без стука! — Ох, дети, — притворно стариковским тоном проговорила матриарх четы Хедо. — Еще вчера не могли заснуть без поцелуя матери, а стоит чуть повзрослеть и вот уже запрещаете родителям входить в свои комнаты, — на лице Мико расцвела легкая, светлая улыбка, навеянная воспоминаниями. — Вставай быстрее, а не то в школу опоздаешь. — Да-да, — вяло отозвался Иссей, валясь обратно на кровать, стоило только его матери скрыться из виду. — Фух… Утренние процедуры не затянулись надолго и уже через десять минут парень живо закидывал в себя завтрак, приготовленный своей матерью. Что не говори, а готовила Мико просто превосходно, да и организм, несколько угнетенный событиями прошедшего дня, требовал дополнительного топлива. В академию Иссей не шел, нет, он, буквально, летел. Удивительно, но факт — по сравнению со вчерашним днем, сегодня он чувствовал себя просто превосходно. То ли спросонья это было не заметно или, быть может, свою роль сыграл плотный завтрак, однако сейчас из него буквально била энергия. А это значило только одно — сегодня Извращенное Трио академии Куо будет терроризировать девушек вдвойне, а то и втройне, нагоняя весь вчерашний день. — Хэй, Исе, — по подходу к воротам академии его окликнули. Не сложно догадаться, что были то Мацуда и Мотохама, ибо кому другому он в принципе был не нужен. — Как себя чувствуешь? Жаль, что ты не пошел вчера с нами, там такое… Так, за обсуждениями девушек, уроками и подглядываниями прошел очередной учебный день для Иссея. И да, подглядывали они в самом деле в два раза больше. По итогу, правда, получив в два раза больше синяков от клуба кендо, на который замахнулись дважды, но кого это волнует, если и удовольствия было получено вдвойне? А синяки, что они пылающим гормонами здоровым юношам? А вот по уходу из академии, в одиночестве, ибо был дежурным, его посетило странное чувство. Такое эфемерное, но в то же время очень назойливое, что не отмахнуться. Исчезло оно лишь тогда, когда ему пришло в голову обернуться. — Старое клубное здание? — недоуменно вопросил сам себя Хедо. — Там, кажется, какой-то клуб находится? Странно, — и почесав затылок, развернулся и пошел дальше. — Надо бы постричься, что ли… В то же время. Клуб оккультных наук. Неказистое с виду, но очень неплохо обустроенное изнутри старое клубное здание, как его называли ученики, в столь поздний час, когда все спешат по домам, отнюдь не пустовало. В главном зале, что расположен на втором этаже, сейчас стояли две девушки, поистине дьявольской красоты. — Он заметил, — нежный, но в то же время сосредоточенный голос разнесся по помещению. Говорившая стояла у самого окна и сверлила спокойным взглядом бирюзовых глаз спину уходящего школьника. Её прекрасные алые, словно кровь, волосы ниспадали ровным водопадом до притягательных крутых бедер. Довольно объемная и в то же время невероятно упругая грудь чуть вздымалась в такт дыханию. А тонкие пальчики то принимались покручивать локон алых волос, то в задумчивом жесте касались пухлых розовых губ. То была одна из первых красавиц академии Куо — Риас Гремори во всём своём демоническом великолепии. Милая со всеми девушка, что каждый день собирает тешащие её гордыню восхищенные взгляды, и в то же время наследница демонического дома Гремори, а также… сестра самого Люцифера. Не Утренней Звезды, а дьявола, что занял его место по праву силы, за что и получил титул наравне с тремя другими — Вельзевулом, Левиафан и Асмодеем. — В самом деле? — легкая, чуть больше обычной, улыбка тронула губы её собеседницы, а ничем не прикрытую иронию не заметил бы разве что глухой. В отличие от Риас, что представала в глазах других этакой европейской принцессой, её подруга, Акено Химеджима, выглядела истинно японской красавицей. Длинные, цвета самой темной ночи, волосы, по длине ничуть не уступающие алому водопаду её хозяйки, были стянуты в высокий хвост. Грудь и бедра, никак не менее соблазнительные, чем у леди Гремори, однако выглядящие намного гармоничнее из-за более высокого роста обладательницы сих внушительных достоинств. Но особенно привлекали взгляды парней, помимо невероятной фигуры, таинственные фиолетовые глаза, в которых так и сквозило какое-то странное желание. Очень странное и, буквально, выбивающее у увидевшего это настоящие табуны мурашек вдоль хребта. И не только хребта. — Именно, — однако Риас совершенно не обратила на то внимания. Она прекрасно знала свою подругу, как и некоторые её наклонности, а потому уже привыкла. — В магическом плане он как был полным нулем, так и остался, однако пересекшаяся с ним Конеко заметила какой-то новый запах иного происхождения. — Ара-ара, госпожа, — уже не легкая, а вполне уверенная ироничная улыбка появилась на лице Акено. — Вам ли не знать, какие новые запахи могут быть на парне его возраста? А может вы хотите поздравить его с обретением… или скорее с утратой? — Акено! — возмущенный окрик, вкупе с таким же эмоциональным взглядом и порозовевшими щеками, заставили её подругу и слугу лишь еще сильнее улыбнуться. — Шучу, — и приложив узкую ладошку к ротику, девушка мило хихикнула. — Уф, — сложив руки под грудью, Риас отвернулась от порой излишне вредной подруги. — В любом случае, запах был магического происхождения. Конеко не может сказать, кто именно отметился, но запах стойкий и сильный. — Вы думаете, что это Священный Механизм? — угомонив свою натуру, девушка решила не доводить дальше Риас, дав той передышку. Небольшую, да. Тем более разговор пошел более серьезный. Обладатель Священного Механизма — это уже отнюдь не шутки. Даже самый слабый из Механизмов, созданных Библейским Богом, даровал получившему тот серьезные преимущества, чего и говорить о сильнейших тринадцати, прозванных тринадцатью Лонгинами. Конечно, пока не известно было что скрыто в этом милом пареньке, однако уже один факт делает его потенциальным слугой. Правда, тут еще нужно подтвердить наличие Механизма и чтобы хоть одна из фигур её госпожи приняла этого маленького извращенца, но это уже другой разговор. Частицы Зла, выглядящие как простые алые шахматные фигуры являлись разработкой самого Вельзевула, одного из Четырех Владык, и позволяли перерождать разумного, кроме богов и иных сверхсильных существ, в демонов. Чем больше фигур вместит в себя перерождаемый, тем более сильным демоном он станет, этакая планка потенциала. Впрочем, действует это только с повторяющимися фигурами, в то время как ферзь уже является сильнейшей, а король и вовсе является особой фигурой, которую в себя примет не каждый демон. — Вероятность высока, — задумчиво покивала Риас, не отрывая взгляда от закатного солнца. — Конеко какое-то время последит за ним. Нужно убедиться. — Ты права, — стоило только её госпоже сесть за своё рабочее место, как Акено тут же оказалась за её спиной, легкими, но достаточно быстрыми движениями разминая той плечи. — Чаю? — Будь добра, — блаженно прикрыв глаза и едва ли не растекаясь по креслу, произнесла она. Больше всего в Акено, помимо тех фактов, что она её подруга и имеет немалую магическую силу, Риас ценит лишь два умения — превосходный массаж и не менее превосходный чай. — А мне пока надо разобраться с документами…