***
—Ой-ой-ой! Что за утро такое? — едва проснувшись бормочет молодой поэт и чуть громче говорит. — Кто там стучит? Дайте поспать! Переворачивается на другой бок и накрывает голову подушкой пытаясь вновь отправиться в объятья Морфея. И даже здесь, в тишине любимой постели он слышит голос из коридора: — Ишикава! Ишикава! Проснись же! Ты что, забыл? Парень едва ли не выпрыгивая из своей постели, полетел к двери попутно пытаясь не упасть на пол из-за запутавшихся в одеяле ног. На пороге спокойно стоял Китахара и неспешно покуривал папиросу придерживая её тем самым между кончиков среднего и указательного пальцев. Расстрёпанный, с широко распахнутыми глазами которые то и дело быстро моргали, словно у какой-нибудь куклы и приоткрытым ртом, Такубоку только и смог сказать: — Что? Ничего не отвечая, Хакушу спокойно смотрел на своего друга. По видимому в надежде что тот сам вспомнит «Что же такого он забыл?». Вот только тот снова повторил: — Что я забыл? После этих слов, пришедший гость выдохнул сигаретный дым в сторону и снова повернулся отвечая: — Не так давно ты обещал помочь мне разобраться с книгами в библиотеке. Вот. Уже два часа сижу, жду тебя. Выходит ты всё же забыл? — Са-а... — протянул Ишикава, а его лицо расплылось в широкой, но слегка виноватой улыбке. — Почему же сразу забыл? Я просто проспал, Хакушу-кун... Несколько минут они просто неловко смотрели друга на друга. Даже точнее смотрел Китахара, а вот парень всё так же быстро моргая бегал взглядом по сторонам. — Ладно, собирайся и чтобы в скором времени был на месте. Уяснил? — Ты такой строгий. Пришедший поэт, что за свою жизнь стал для многих великим учителем, чьи волосы сейчас напоминали цветы сирени, развернулся и направился в сторону комнаты где было необходимо разобраться с книгами. Будто бы что-то забыв, Ишикава выглянул из-за дверного проёма и громко крикнул: — Эй! Одолжишь одну сигарету? А то мои закончились. — Только после того как ты мне поможешь. — ответил поэт посмотрев через плечо и пошёл дальше. Поняв, что пытаться протестовать бесполезно, светловолосый парень шумно вздохнул и закрыл двери. Спустя некоторое время он снова вышел и уже направился в сторону "злополучной работы". — Фью-фью... — насвистывал поэт. — И сдался ему помощник! О! Причиной этого протяжного и радостного "О!" был идущий впереди писатель. Ишикава прискорил шаг и уже догнал его. — Утречко, Кан! — О, это ты? — улыбнулся шатен в изумрудном костюме. Такубоку окинул его оценивающе, примечая для себя что у того явно был хороший одеколон, а так же сигарету в руке. Заметив его взгляд Кикучи спокойно спросил: — Прости, ты что-то хотел? Парень драматично вздохнул и пожаловался: — Одолжишь одну сигарету? Ну у меня закончились просто, а с деньгами туго. Так вот... — Э не, — перебил его писатель, — прости, но это последняя. Ни чем помочь не могу. И денег не одолжу по определённым причинам. Ты не серчай, а так — до встречи! Не дав сказать поэту не слова, тот просто открыл дверь в свою комнату и в коридоре остался только Ишикава. — Какой же невезучий день... Ну ничего! Может мне ещё повезёт! — и с приподнятым настроем направился дальше к пункту назначения.***
Кроме Китахары в помещении были ещё двое. Так как в мире было множество книг, то в библиотеке было множество комнат с огромными книжными стеллажами. Следующая работа, на которую согласился Ишикава, заключалась в том чтобы приводить старые книжные переплёты в порядок и если вдруг находились очернёные книги ( за всем в библиотеке тяжело уследить ), их нужно было немедленно доставить в Зал Очищения. — Вижу ты уже здесь. Мы ждали тебя. — не отрываясь от какого-то тома, сказал Хакушу. — Ээ, тяжела работка однако! — зевая воскликнул поэт. — Вижу здесь ещё и Котаро-кун! Поэт, писатель и скульптор в одном лице, тихо кивнул другу в знак приветствия. За соседним столом, увлечённый какой-то книгой сидел ещё один писатель. Такубоку присаживаясь не далеко от занятых работой друзей, обратился к нему: — Толстой-сан, Вы тоже будете нам помогать? Блондин с ярко-голубыми глазами поднял взгляд и улыбаясь извиняюще сказал: — Простите, я просто решил немного почитать. Обещаю, что как только закончу, помогу вам! Ишикава поджал губы и задумался. Он понимал, что ему предстоит несколько часов скучной работы. И пусть можно было предпринять попытку заглушить эту тишину, но его могли выгнать. А кто знает, что от того будет если он сейчас не сделает эту работу. Так что парень просто осторожно взял в руки книгу и принялся за дело. Час-два... Сколько уже прошло? Такубоку был готов поклясться, что сейчас либо уснёт, либо бросит всё и пойдёт гулять. Но то что произошло дальше, казалось одновременно и спасением, и новым мучением. В комнату зашли. — Простите, что отвлекаю. Я к вам с вопросом... Это был высокий мужчина крепкого телосложения. Аккуратная, без единого изъяна белая форма и уложенная причёска. Да, это был известный военный врач и писатель — Мори Огай. — Не потревожил? Прежде чем Ишикава успел разрядить тишину какой-нибудь шуткой, его перебил Китахара: — Нет, Мори-сан. Вы что-то хотели? — Верно. — этот человек имел прекрасные манеры и в разговоре с кем угодно, не тянул долго с ответом. – Мне нужен помощник в лазарете. Вы не могли бы мне помочь? — Так возьмите в помощники Ишикаву. — неожиданно подтянулся к разговору Такамура. — Стоп. Что?! — вскрикнул бедняга. — А что я то? Я то что? Наглые какие! Кто ж так посту-... Он во время запнулся осознавая шансы на какое-нибудь развлечение, даже забыв о желанном перекуре. Быстро метнув взгляд в сторону военного врача, Такубоку протянул: — Аааа, хотя я не против! Я помогу Вам, Мори-сэнсэй! — Вот как. Буду признателен. Тогда пойдём. Радостный, что сможет хотя бы по дороге размяться, Такубоку отправился за писателем, попутно оборачиваясь к своим друзьям и улыбаясь быстро сказал: — Котаро-тян, пожалуйста, одолжи мне денег как только я закончу с работой! Я обязательно верну! — и быстро убежал.***
Может всё таки он настоящий счастливчик? От чего то все всегда с ним добры. Денег дают в долг. Улыбаются. Тепло и приятно конечно, а вот почему? Вот только что! Пока он шёл вслед за Мори-сэнсэем, то едва не упал, споткнувшись на ровном месте, а писатель подхватил его под локоть и помог. Сказал быть осторожнее. Хотя он же лекарь. Ему то и не волноваться? Думая о всём этом, Ишикава весело улыбнулся. Может это и не так важно? Да. Пусть он всё прекрасно понимал, но... — Ишикава-кун! Ты уже освободился? Парень медленно обернулся. Золотые глаза немного отстранённо посмотрели на друга. Котаро спокойно подошёл к нему. Он всегда казался Такубоку очень спокойным и даже порой тихим. — Вижу ты собираешься на улицу? — и увидев положительный кивок головой, продолжил: — Чего же ты молчишь? Что ж, ты просил меня одолжить тебе денег. С этими словами Такамура протянул несколько купюр. От чего то Ишикава не мог понять что сейчас происходило. Как бы очнувшись он радостно улыбнулся. Глаза засияли и он взял в свои руки ладони друга и сжал. — Спасибо, Котаро-кун! Ты лучший! На обратном пути я нарву тебе сирени! Обязательно нарву! — Что ты такое говоришь? — смущённо сказал скульптор. — Здесь не так много. Да и мне не жалко. — Э не! — запротестовал парень шуточно изогнув бровь. — Если я сказал, то я так и сделаю! Жди меня с букетом, о мой друг! С этими словами он бросился к выходу, так быстро как только мог. Свобода! Свежий, весенний воздух, радость, деньги. Как бы странно это не звучало. Он был уверен, что наверняка смог как обычно обескуражить Такамуры и сейчас он точно-точно шёл по коридору улыбаясь своей милой, и доброй улыбкой! Так поэт прошёл немного пути. Настроение как будто слегка упало. Улица неожиданно встретила его серым небом и прохладным ветром. Как то совсем не весело. Вокруг уже горели яркие огни фонарей. То там, то тут включали люди в своих домах свет. Туда-сюда ездили автомобили хищно сверкая фарами. Да... Мрачненькая обстановка. Засунув руки в карманы, Ишикава продолжил свой путь разглядывая людей идущих по той же дороге что и он. Неожиданно впереди показалась знакомая фигура. Не узнать этого человека было сложно. Среди всех тех горожан будто бы сливающихся с небом, как алый цветок на ветру развевался плащ. Да, это без сомнений он! Поэт прискорил шаг следя за фигурой, а после и вовсе чуть не в припрыжку бросился догонять знакомого. — Привет, Дазай-кун! — хватая того за плечо, весело крикнул парень. Писатель испугано обернулся и удивлённо уставился на блондина. Красные волосы взлохматил ветер, а в янтарных глазах отражались блики света. Выдохнув, он немного нервничая сказал: — Ах, это Вы, Ишикава-сан! Вы меня напугали. Куда-то идёте? — Особо никуда, — отмахнулся тот, — а ты? Услышав вопрос, Дазай немного наклонил голову влево и отвёл взгляд. Он чуть больше укутался в свой плащ сжимая ткань. — Та понимаете-е... Я просто проиграл Чуе и он отправил меня за сладостями. Правда странно? Бр-р... Ишикава-сан... А Вам не холодно? На минуту поэт расстерялся, а после весело захохотал. — А я то думаю что же не так? Ха-ха! Нет-нет, как раз могу зайти в какой-нибудь бар и погреться! Хочешь пойти со мной? — Спасибо, но я откажусь. У меня мало денег. Вот и вовсе пришлось продать одну свою книгу чтобы получить немного. — улыбнулся Дазай. Словно молния посредь ясного неба. Сердце больно сжалось и казалось будто из лёгких вырывались стебли цветов. Забытые дни, оставшиеся в прошлом воспоминания морозом ударили в голову. Осаму испугано посмотрел на поэта. — Прошу прощения, Вам плохо? Что-то не так? — Ох нет-нет! — словно вырываясь из болезненных объятий весело и наиграно улыбнулся Такубоку. — Просто вспомнилось! Знаешь, — продолжал он с пустым азартом, — однажды мой друг продал все книги, только ради того чтобы помочь мне оплатить комнату. Представляешь? Даже помню как сказал неловко улыбаясь, что если однажды умру, то буду защищать его. Только так я мог выразить ему свою благодарность...* — Ишикава-сан, у вас был замечательный... Нет. Просто прекраснейший друг! П-простите пожалуйста... — восторженно сказал он и в тоже время виновато опустил голову. —Нет-нет!... — спокойно говорит поэт. — Ух-ух-ух! Ну и холодина же! Не правда ли? Ну, я побежал! Что-то слишком часто приходилось ему сегодня куда-то бежать. То туда, то обратно. То зачем-то, то без надобности. Странный, даже отвратительный день! Почему так вышло? Почему же?... Шёл дождь. Как давно он начался? Шум. Небо стало темнее. Капли падали на серую дорогу. В памяти всплыли строчки: Снимал я перчатку. И вдруг – Рука замерла. Скользнуло по сердцу Воспоминанье...** Вот что сейчас было. Время будто бы застыло и одни, и те же моменты жизни повторялись перед глазами, выбивая дорогие образы из сердца. Хотелось безмолвно упасть. Перестать идти. Остановиться. Забыться. Перестать дышать. Не чувствовать боль раздирающую изнутри. Так грустно. Так грустно! Сама ли судьба завела его в городской парк, к старой иве и мокрой скамье...***
Ишикава очнулся только поздно ночью. Когда наконец-то заметил что вокруг темно и нет людей. Спокойно встал и пошёл дальше. В противоположную от библиотеки сторону. Куда-то далеко. Как бывало раньше. Без цели, без смысла. Спокойно и тихо как материнская колыбель кутала его апрельская ночь тёплым дыханием и ароматом вишни. Он шёл всё так же. Не чувствую ни голода, ни жажды, ни усталости. Лишь пустоту что от чего-то расскрылась в душе. Целую ночь до раннего утра он бродил по улицам, неведомый никому, потерянный в своих мыслях. Белый туман припал к мокрой дороге. Солнце вновь осветило спящий город. В полном одиночестве, поэт Ишикава Такубоку, что так же рано покинул этот мир в возрасте двадцати шести лет, смотрел вдаль на высоком обрыве. Осторожно сев на холодную землю и облокотившись спиной к дереву, он закрыл глаза. Мелодия ветра и прибоя, бьющихся о камни волн, ласково щекотал слух. Так тихо. Спокойно. Казалось, ничто не могло вывести из этого мирного сна, но чужая,тёплая рука аккуратно прикоснулась к щеке и золотые глаза вновь распахнулись смотря на кого-то. — Ну чего ты тут? Тебя все ищут. — добродушно, будто бы улыбаясь сказал голос. — Ушёл и не вернулся. Эх, как же ты так? Там даже Мори-сан волнуется, а ты... Не помня себя, Ишикава взглянул на друга. Что же так? Почему он здесь? Неловко, едва не падая он пытается подняться, а сильные руки помогают ему. С испугом и каким-то благоговением смотрел он на него. — Вакаяма... П-почему ты здесь? — Ну как же? — всё так же добродушно говорит он. — Я же сказал. Мы тебя искали. Ну вот и я — нашёл. Что ж ты так? По щекам потекли горячие слёзы. Так больно и так приятно. Слова благодарности застряли в горле, а по спине пробежался холодок. — Ну и ну... — покачал головой Вакаяма. Такубоку не успел опомниться как ему на плечи накинули что-то тёплое. Резкий запах саке перебивался с тихим ароматом сакуры. — З-зачем?... Разве тебе не холодно?! — воскликнул поэт. — Шутишь? — да как же он мог так спокойно и весело говорить? — Ах да, точно... Лёгкая улыбка озарила круглое личико с быстро хлопающими как у куклы глазами. Тепло и так хорошо. — Ну что? Пойдём что ли? — позвал его друг. — Да... Падает путано, сбивчиво Весенний снег. Я слежу за ним Горячими От лихорадки глазами...***