Дежавю

Есть такой момент на границе сумрака и ночи, когда застывает время, остановившись где-то в узкой горловине огромной клепсидры между мирами. Тяжелые, мутные капли виснут в загустевшем воздухе, так и не пролившись на землю безвозвратно утерянными часами, днями, бесконечностями. В это время все меняется местами – оказывается небо под ногами, а над головой брызжет искрами заходящее солнце, неумело, детской рукой, нарисованное восковыми мелками на асфальте. Стылая вечность. Один лишь миг, предназначенный для исправления ошибок. Тейто чувствует этот момент всем своим существом. Это знание тлеет цветными углями под веками, жжет ладони. Оно толкает в спину, направляя, и шепчет. Шепчет о доверии, о защите, о необходимости. О том, чего никогда не было. О потерянных воспоминаниях. Засыпает пылью и пеплом мысли, отчаянно зовя за собой. И Тейто идет, не зная куда и не зная за чем, продираясь сквозь туманные мостовые. Потому что так надо. Это единственное, в чем он твердо уверен. Неоновый свет бьет по глазам. Крылатый корабль на вывеске безмятежно парит над горными вершинами, подмигивая голубоватыми огнями по периметру. «Бортовая Эгида». Затейливая вязь, выведенная у него на борту, отзывается дрожью глубоко внутри. Знакомой дрожью. Тейто жадно вглядывается в черную обшивку корабля и давит в себе желание прикоснуться. Ему знакомо ощущение стали под ладонями. Обидное дежавю. А в баре тихие переливы фортепиано и терпкий запах кофе. Чужие лица. Чужие голоса. Так уютно и так знакомо. Из-под пальцев красивой женщины за музыкальным инструментом рождается тягучая, печальная мелодия, неуловимо подходящая этому месту и этому времени. Женщина играет с закрытыми глазами, мастерски и так нежно, что и без того застывший воздух застревает в горле. Она улыбается, но больше самой себе, чем посетителям. Когда Тейто подходит к барной стойке, ему плещет в лицо синим-синим небом. Светловолосый мальчишка смотрит в упор, пристально и остро, будто бы вспоминая. И от взгляда цвета безграничной свободы трясутся руки. Глухо стукает чашка о лаковую столешницу, прерывая контакт взглядов. Но больше и не требуется. - Фрау… Глаза у бармена такие же, синие-синие. Понимающие. В этой вселенной все перевернуто с ног на голову. В этой вселенной Тейто двадцать три, у него престижная работа и изнывающая от скуки собака с крестообразным шрамом дома, а Фрау всего шестнадцать, и он трудный подросток, обожающий причинять проблемы окружающим. Они слишком изменились за тот круговорот перерождения душ, через который прошли, прежде чем встретиться. Они слишком остались прежними, чтобы что-то в них изменилось. - Йо! Они помнят все до мелочей. «Даже, если я забуду тебя, я все равно тебя найду» «Даже, если я буду слеп, я все равно узнаю тебя» Они еще не знают, что всего через полчаса будут петлять по переулкам, удирая от не вовремя посетившей бар полиции – Фрау ведь еще не положено по злачным местам гулять. Будут смеяться, и лежать в парке на траве, вспоминая прошлое и деля на двоих настоящее. Будут рядом. Ведь им столько нужно друг другу сказать. Будут вместе. Потому что они нужны друг другу. А сейчас они просто касаются друг друга кончиками пальцев, задыхаясь от долгожданной близости, и беззвучно благодарят бога. Своего Бога. Синеглазого Бога Удачи, где бы он ни был.