***
«Если бы кто-нибудь хоть раз спросил меня, какого это — жить, я бы ответила, что уже приспособилась, поэтому не так сложно, как было некоторое время назад. Готова поспорить, что многие не один раз задумывались о смысле жизни в этом мире, но я никак не могу его найти. Всё потому, что площадь поисков ограничена: ограждения этого дворца достаточно высоки и неприступны; общественные ярлыки слишком яркие и заметные; моральные принципы стоптаны и похоронены. Сплошная грязь. Если бы кто-нибудь хоть раз спросил меня, хочу ли я так жить, то я бы ответила, что у меня с самого детства не было выбора. Мне суждено было родится в такой семье. В семье, которая из покон веков прислуживает королю, так что свобода не была мне предоставлена изначально. Есть ли мне смысл жаловаться вообще? У меня есть крыша над головой, даже собственная комната в крыле с прислугами, еда и одежда. Но не свобода. Я заточена в клетке, ключи которой просто потеряны. Если бы хоть раз кто-нибудь хоть раз спросил меня, собираюсь ли я что-нибудь менять, то я бы ответила, что, нет, потому что это бессмысленно. Как же глупо выражаться на куске бумаги, который не даёт даже полного гаранта сохранить это в секрете от других. Смехотворно.»Люси
***
Сегодня особенный день: ярко сияло солнце. Он должен был быть особенным, потому что обычно стояла пасмурная погода. Но пока ничего не произошло. Утро началось с громких криков за дверью по неизвестным причинам. Можно было лицезреть беготню по коридорам, недовольства, гул. С момента пробуждения у Люси уже болела голова. Открывать глаза вообще не хотелось, потому что картинка, которую она видела достаточно часто просто не менялась. Наспех потянув руки в разные стороны, покачав головой, умывшись и одевшись, — приведя себя в более менее ухоженный вид, девушка покинула пределы комнаты и направилась в общую залу в противоположном крыле, где заодно и находились покои Господина Драгнила. Если не учитывать тот фактор, что её чуть ли не сбили с ног, пока та шла по лестнице, то можно было рассчитывать на хороший настрой на день, но как бы не так — чуть не получила увечье. Ежедневно все выстраивались в одну линию вне зависимости от направленности своей деятельности для того, чтобы выслушать замечания и недовольства со стороны короля и его приближённых, а также получить от них новые указания к выполнению работы. Грей, один из тех самых, сначала объявил о чём-то, что даже и не заинтересовало девушку, но для вида она восторженно похлопала, повторяя за начинающими; потом услышала буквально пару слов о производстве нового сорта вина, о наставлениях касательно сплочённости прислуг и такого рода советах, большую часть чего пропуская мимо ушей. — На этом закончим. Приступайте к работе. Как ни странно, но никто не получил ни единого замечания. Ступени, ведущие к центральной точке всего замка, были слишком узкими и совсем не удобными; от стен веяло холодом, из-за чего нельзя было находиться в помещение без утеплённой одежды, но загвоздка в том, что чем больше на тебе одежды, тем менее комфортно выполнять какие-либо телодвижения в процессе. Спустившись, девушка ещё раз оглядела всё помещение, которое уже, наверное, выучила вдоль и поперёк, после чего заметила отсутствие нескольких слуг. Даже не став думать, где они и что делают, Люси решила приступать и не задерживаться. Аккуратно разувшись и поставив обувь возле огромного размера бочки, омега пододвинула подставку и, ступив на неё, смогла перекинуть ногу, а затем и вторую, оказавшись внутри ёмкости со спелым чёрным виноградом.***
«В этом мире каждый выживает как может, в противном случае ты будешь поглощён его чернотой и увязнешь в грязи предрассудков. Пока ты не можешь или боишься проявить силу, все будут считать тебя слабым, а значит и уязвимым, — доступным ко многому. Пока ты будешь молить о помощи — другие будут наслаждаться твоей безысходностью. Вот почему здесь никто не проявляет жалость и заботу, — потому что никто не хочет казаться слабым. Я помню, как многие возмущались на счёт устоев и порядков государства, пытались отстоять свои чёртовы права, устраивать мятежи и подобные движения, но, как и ожидалось, ничем хорошим это не заканчивалось. Так умерли мои родители. Благо, что меня сразу не казнили, а дали глотнуть воздуха этой жизни. Не знаю, к лучшему ли?»Люси
***
Мягко отжимая плоды пальчиками ног, Хартфилия увлечённо смотрела, как сок, разбрызгивающийся в разные стороны, оказавшийся в виде больших капель у неё на голени, медленно стекает вниз, оставляя за собой красные еле заметные сладкие дорожки. Люси была воплощением самой женственности и элегантности; каждое её движение сопровождалось плавностью и мягкостью, поведение девушки никогда не вызывало ни у кого сомнений в её омежьей натуре, такой нежной, скромной и ласковой, но никто не знал того, какие черты помимо этого она скрывает в закромах своей души. Здесь никто не имел право голоса, почему ей приходилось держать свои амбиции. Блондинистые волосы, завязанные в кривой пучок лёгкой рукой, навязывали окружающим образ чего-то светлого и чистого среди всей атмосферы. Она была по-настоящему красавицей. Обычно таких «особенных» направляли в ряды тех, кто занимался удовлетворением знати и выше, вплоть до самого короля, но её эта участь обошла, к счастью. Работая, Люси сама не один раз задумывалась, как так судьба смогла расположиться к ней лицом, что оградила от всей непристойности, и, порой видя, как очередную девушку ведут в «специальную комнату», безгранично благодарила её. Она никогда не смогла понять их или же просто поставить себя на место тех девушек, но единственное, чтобы чувствовала, — опустошение. Каждый раз ложась под кого-то, её гордость бы терпела крах — самая трудно переживаемая боль. Её запах сладкого винограда приятно смешивался с тем, слегка кислым, который выделялся при отжиме плодов, почти не показывая отличий, лишний раз не привлекая внимание остальных работающих, в особенности альф. В пользу всем омегам, половые связи между подчинёнными были запрещены, так что альфы-слуги не могли позволить себе какое-либо интимное прикосновение. Наказуемо. Когда Люси только пришла на службу к Драгнилу, ей удалось лицезреть, как одного слишком распущенного и много себе позволяющего мужчину наказывают прилюдно. Понятно, что ему очень больно. В этот момент она стояла на высоком балконе и смотрела свысока на происходящее, пока вся знать находилась внизу для вида или большего внушения страха. Именно тогда их взгляды и пересеклись, породив в сердце девушки непонятливость и смятение. Из первого впечатления омега поняла, что король не кажется слишком взрослым, а вполне даже молодым. Он был необычайно красив, особенно его глаза, в которых хотелось утонуть раз и навсегда. Телосложение не уступало древнегреческим богам. Крепость тела доказывала не только физическую силу, но и духовную, внутреннюю. Она помнит, как тот долго смотрел на неё, и тогда ей впервые не хотелось, чтобы время летело так быстро. После того случая они часто встречались в разных уголках замка, где была возможность пересечься. Кухня. Зала. Коридоры. Всё это время Драгнил смотрел на неё как-то по-особенному: долгие взгляды, нечаянные прикосновения кистей, из-за чего Люси приходилось резко отдёргивать руку и ускорять шаг, вызывая лёгкую ухмылку на лице парня, которую, к счастью или нет, девушка и не видела. Из всех девушек-прислуг она — единственная, — кто без страха «играла в гляделки» с ним, в то время как другие судорожно отводили взоры, занимая их чем попало, но только не юношей. Нацу не знал, почему допускал всё это, но ему это нравилось, она нравилась. Что-то в ней было такое притягательно и особенное, чего нет в других. С первого взгляда эта омега смогла зацепить его.***
«Это так странно. Он играет со мной в свои игры. Иногда просто раздражает. Чувствую себя выделенной из общей массы, будто меня что-то ожидает; то, чего мне хочется меньше всего, но также поджигает мой интерес к происходящему. К нему самому. Это запрещено, мне нельзя его испытывать, потому что здесь я просто никто, служанка, которой не суждено построить какие-либо отношения со знатью. Мизерный, почти не заметный угол в сердце заставил отвести меня взгляд, когда я была на балконе, заставив выкинуть из головы лишние мысли, но с каждым столкновением этот мужчина снова пленяет меня, снова заставляет поддерживать зрительный контакт. Лишь только взгляд этих изумрудных глаз, Драгнил никогда не подходил и не разговаривал, из-за чего я обретала смелость и наглость смотреть в ответ, и тот попускал мне такое поведение. Раздражает всё это как-то.»Люси
***
За бурной мозговой активностью Хартфилия и не заметила, насколько увлеклась процессом, что в помещение уже наполнено другими и до неё пытается докричаться одна из служанок короля, вроде бы горничная, да и не важно совсем. — Люси! Люси! Ты слышишь меня? Люси! — как будто через призму чего-то тяжёлого и мутного девушка кое-как расслышала голос подошедшего человека, после чего неспешно остановилась и повернула голову к ней. — Что такое? — Тебя король к себе требует. Без отлагательств. — Зачем? — вопросительно приподняв бровь, Хартфилия слегка облокотилась о края бочки, приподнимая голову вверх, позволив затёкшей шее слегка расслабиться, поворачивая в разных направлениях, для того чтобы ускорить процесс восстановления кровопотока. — Пожалуйста, это очень срочно. — Я вся грязная. — возвращаясь в исходное положение всем телом, Люси только заметила, что теперь не только ноги и подол лёгкой белой туники до колена также запачкан в соке, окрашивая ткань. — Я тебя уверяю, это не будет проблемой. Иди быстрее к нему. Ничего не ответив на последние слова девушки, омега перекинула одну ногу, затем и другую через край бочки, становясь на постеленную ткань, тщательно после чего вытирая ноги, обуваясь, направляется в сторону выходя из своей рабочей зоны, давно позабыв о накидке, которая бы прикрыла оголённые плечи. Обычно в коридорах всегда было людно — кипела работа, но сейчас — никого. Хартфилия идёт к покоям Господина Драгнила и задумывается о своей надобности ему в таком срочной порядке. Вспоминаются моменты нечаянных пересечений, из-за чего сейчас она пребывает в предвкушении. Но нет ни единой надежды, её попросту не должно быть. На фоне виднеются два широкоплечих и очень крупных по телосложению мужчины, по логике являющиеся личной охраной короля, и более ни души. Немного замедлив шаг, Люси боязливо подошла к ним. Тут же они расходятся открывая проход, заодно и дверь в огромные королевские палаты. Комната напоминала отдельное крыло. Она была огромных размеров. У стены справа было подобие гардеробной, где висели самые лучшие одеяния; слева стол с какими-то бумагами, похожими на пергамент; в самой центре стояла действительно большая кровать с навесами, несколькими подушками разных размеров, на первый взгляд на которую могли бы поместиться четверо. На ней самой располагался Нацу Драгнил. Прикрытый лишь только лёгкой простынёй по пояс, сквозь которую отчётливо были видны очертания внушительно размера полового органа мужчины. Не решаясь делать шаг в комнату, девушка продолжала стоять на месте, через раз делая вдох. Лишь после несильного толчка в локоть она шелохнулась, но не ступила ни на сантиметр вперёд. В лёгкие огромной волной пробил запах молодого короля, заполняя буквально всё собой. Дышать становилось всё сложнее и сложнее; от насыщенности аромата, Люси зажмурила глаза и медленно повернула голову в правую сторону, как бы пытаясь отвернуться от феромонов, но это совсем не спасло положение. — Не стой в дверях, пройди уже. Среди мёртвой тишины его голос казался настолько хриплым, но не слабым, продолжая сохранять свою твёрдость и властность. Хартфилия неуверенно прошла внутрь буквально на три шага, остановившись и заведя руки за спину, уставилась в пол. Данная картина её слишком смущала из-за чего щёки приобрели красноватый оттенок. — Я себя плохо чувствую. — Мне позвать лекаря? — Не стоит. — смешок с его стороны ясно дал понять, что предложение было максимально глупым и необдуманным, так как он, действительно, мог сделать это и сам. — Мне хочется трахаться. — её удивлению не было предела, и, благо, что её лицо было опущено вниз, а глаза прикрыты не очень длинной чёлкой. В данный момент мозг просто отказывался анализировать ситуацию, а внутренние ощущения не давали правильного ответа на немой вопрос о дальнейших действиях. — Я могу позвать омегу для того, чтобы она удовлетворила ваши, кхм, потребности. — разум подсказывал, нужно как можно быстрее справиться с «проблемой» и уходить отсюда, потому что запах слишком быстро дурманил сознание, из-за чего непонятные, новые чувства начинали брать вверх: её бедра стали напрягаться, а низ живота наполняться жаром, почему маленькие кулачки отчаянно стали сжимать испачканные края туники. — Я ведь уже позвал омегу. Не поднять глаза оказалось невыполнимой задачей. Карие омуты были уставлены на господина, теперь уже осматривая его с макушки головы до пят. Его тело идеально, без каких-либо изъянов и недостатков. Розовые концы волос беспорядочно расположились на одной из больших подушек; лоб покрылся испариной, из-за чего образовывались мелкие капельки пота в морщинках; затуманенные желанием глаза без стеснения разглядывали молодую особу перед собой. Девушка не могла пошевелиться от такого громкого заявления, но ком в горле не давал сказать ни слова. Всё, что оставалось — поджимать губы. — Я не та, которая подошла бы Вам, Господин Драгнил. — собравшаяся уже уходить чуть ли не на ватных ногах Люси была остановлена звуком щёлчка от двери, из-за чего в сердце поселилось некое беспокойство и даже раздражение. — Это уже я буду решать. Купальня находится слева от тебя, можешь использовать любые средства и масла. — Прошу простить мне мою грубость, но я не одна из тех омег, которые работают, обслуживая знать. Моя работа заключается в производстве… — Я прекрасно осведомлен твоими обязанностями, а теперь не перечь мне и иди, куда я тебе сказал. Немедленно. — Вы обещаете возлюбить меня как самую желанную омегу этого королевства, а не как дешёвую шлюху? — скорее всего, здравый смысл отошёл дальше, чем на второй план, неведомое желание и азарт захлестнули девушку с головой. Мысли, не дающие покоя с самого начала пути сюда вырвались слишком неожиданно для неё, с самых недров сознания. О, она видела, как его взгляд изменился на более игривый и пошлый. Лишь одна эта чёртова фраза смогла так сильно поджечь это чёртово желание. — Если хочешь, чтобы я возлюбил тебя как самую желанную омегу, то советовал бы сходить в купальню. Аккуратно разуваясь и оставляя обувь тут же, где и стояла парой секунд ранее, Люси начинает осторожно, как бы до сих пор неуверенно, поднимать края туники вверх. Не услышав ничего, кроме вздоха Короля, неотрывно наблюдающего за картиной, девушка уже быстрее, смотря в глаза напротив, стянула хлопковую ткань через голову, оставаясь только в белых трусиках, на которых уже немного проглядывалось мокрое пятно от смазки. Пальчиками подцепляя края белья, омега тянет их вниз, после чего совсем отпускает, позволяя им ненужной тряпкой осесть на пол. Переступая через них, она не прерывая зрительного контакта уже направляется в сторону купальни. А мужчину просто кроет от вида утончённой женской фигуры с идеальными бёдрами, узкой талией, выпирающими рёбрами, упругой грудью. Будто заколдованный, он отслеживает каждый шаг девушки, не смея оторвать взгляда, после чего закатывает глаза в нетерпении и пытается восстановить участившееся дыхание. Тратя на это буквально секунд пять, Нацу спешно сдёргивает с бёдер простыню, на которой к тому времени красовалось большое пятно выделяемого предэякулята, вставая с постели, пытаясь справиться с лёгким головокружением. Намыливаясь и растираясь грубой губкой, девушка вдыхала сменившийся запах вкусных масел, которые оставались лёгким шлейфом, она задумывалась, правильно ли вообще поступает и что будет делать в дальнейшем, ведь после этого случая вся её жизнь должна либо координально измениться, либо полететь к чертям.***
«Я помню, мне тогда было 15, дала себе обещание отдаться одному единственному человеку, с которым свяжу свою настоящую и будущую жизнь. Наверное, эта была очередная несбыточная мечта, которая никогда бы и не исполнилась, так как все наши решения и выводы сводятся к отсутствию выбора. Только сейчас я осознаю, как глупо было мечтать. Скорее всего, на меня в том возрасте повлияло половое созревание, но я до сих пор помню это грёбаное обещание. Чёртова реальность. Мне так хотелось быть любимой по-настоящему, иметь мужа и детей. Типично. То, чего хотят большинство девушек сейчас. То, о чём они мечтают. Я думала, что с молодым человеком буду чувствовать себя защищённой и неприкосновенной для других. Теперь для меня это значится недостатком внутренней силы. Была слишком мала, чтобы понять всю суть и проблему этого мира. Теперь я почти не надеюсь встретить «того самого». Вероятнее всего, это просто гормональный подростковый всплеск меня захватил в тот момент. Так комично вспоминать это теперь.Люси.
***
Всплески воды разрезали тишину, надвигающееся тело провоцировало небольшие волны. Девушка смело подняла глаза, боясь выдать тень оставшейся нерешительности, и, будто под гипнозом, наблюдала за плавно идущим на неё телом. Он просто грациозен. Походка была точно у хищника, искусителя, соблазнителя. И она попалась в его сети. Надвигаясь всё быстрее с каждым шагом, пусть сквозь воду было и не легко, он просто ведом идеей вкусить тело этой девушки сполна. Когда в первый и последующие разы их взгляды пересекались он хотел всё более и более присвоить эту омегу себе, заставить обращаться внимание только на него, отсюда и случайные прикосновения и переглядки. Желание казалось безумным. Нужен был лишь подходящий момент. Не дожидаясь ни слова, ни действия, Нацу, неожиданно для неё, немного резко и неконтролируемо, хватает Люси за шею, заставляя ту подняться из воды по колено, прижимая к себе, действительно, слишком близко, смыкая их губы, сразу углубляя поцелуй. Она поддаётся грубым ласкам и пытается ответить взаимными действиями, но никак не может угнаться за его порывами. Сминая нежные губы, Драгнил только и думает о том, насколько были ошибочны его предположения об их вкусе, — они намного слаще и мягче — хотелось искусать. Все мирские предрассудки рушатся, когда его ладони сжимают талию девушки, которая льнёт в ответ с соответствующей отдачей. Его сознание потихоньку отключается, потому что её нежность и утончённость буквально заставляют хотеть омегу ещё больше. В ней нет излишней похоти и дикой страсти, развязности, — она какая-то особенная, и Нацу ощущает это, как только руки Люси мягко дотрагиваются до плеч, будто бы боясь позволить себе лишнего. Драгнила слегка забавляет такое поведение: сначала бросается смелыми фразами, а потом становится робкой стоит ей лишь подойти к действиям. Это ему и нравится сейчас в ней. Очень сильно. Отрываясь на пару секунд от губ, он даёт ей это время, чтобы пополнить запасы воздуха, после чего вновь припадает к сладостному плоду своего воображения сегодняшнего дня. Нацу подталкивает девицу назад, к каменному бортику, пока та не смогла коснуться его задней поверхностью бёдер. Из-за контраста температур она еле вздрогнула и опустила ладони на руки, держащие её за шею, молодого человека, надавливая подушечками пальцев в связи с неприятными ощущениями. Наклоняясь немного и подхватывая девушку под ягодицы, он садит её на поверхность, поэтому из её уст вырывается несдержанный полустон, который уже до ужаса нравится парню. В его глазах загорается пока что не особо видный огонь, и Люси это видит, понимая, что в скором времени тот не сможет контролировать свои действия. По неизвестным ей причинам хочется разжечь ещё больше, чтобы сгореть в нём заживо. Порыкивания и тяжёлые вздохи со стороны Нацу будоражат кровь в венах, пуская сотни мурашек по телу. Король двигается ниже, начиная судорожно вдыхать приятный аромат девушки, пытаясь наполнить им лёгкие, языком слизывая оставшиеся капли воды. Её ноги начинают дрожать лишь от таких простых манипуляций, — он и не думает, что будет далее, только ухмыляется и наслаждается реакцией тела омеги. Покрывает лёгкими поцелуями острые ключицы и подрагивающие плечи, сжимая нежную кожу на талии. Их бёдра невесомо соприкасаются, и стоящий член упирается во внутреннюю сторону бедра Люси. Она нерешительно заводит ноги за спину юноши, скрещивая их у него на пояснице, после чего медленно притягивает его ещё ближе. Отчего того пробирает нехило: от её робости и утончённости, аккуратности и лёгкости. Все движения ненавязчивые и слегка неуверенные, но заводит от этого очень сильно. Нацу, на удивление себе, еле улыбается и поддаётся слабому напору, приобнимая её одной рукой за спину, а другой придерживает голову и целует в висок, затем в щёку, ведя губами по скуле, далее к мочке уха. — Обуздайте меня, мой Король. Слова, заставившие его приостановиться и вернуться в положение, при котором они смотрели бы друг другу в глаза, слишком неожиданно слетели с её уст, скорее всего, даже для неё самой. — Ты сведёшь меня с ума. — Сделайте меня своей, Господин. Чтобы я помнила каждое ваше прикосновение ещё долгое время. Он усмехается и припадает к красивой груди, облизывает сосок, после чего прикусывает, вызывая у девушки стон, быстро переходя на другую, оставляя на ней несколько видных засосов. Спускается к плоскому, впалому животу, целуя пупок. Под напором она переносит силу тяжести на локти, облокачиваясь на них, запрокидывая голову назад. Ему бы хотелось пройтись языком по каждому сантиметру этого тела, пометить абсолютно всё. Но терпения в запасе не особо много, так как внизу живота уже горит слишком сильно. Дуя на гладкий лобок, Драгнил приводит Люси в смятение. Она смущена запредельно, и красные щёки явно указывают на это; хочет сомкнуть колени, но широкие ладони парня упираются в них, не давая сделать задуманного. После второй попытки он уже поднимает на неё хмурый, злой взгляд, якобы предупреждая в мягкой форме, что этого делать не стоит. Прикусывая чувствительную кожу на внутренней стороне бедра, отрывая взгляда от неё, парень ведёт языком до половых губ, слизывая с них выступившую смазку. Всасывает клитор, играя с ним языком, порой задевая зубами; на лице девушки самая разнообразная палитра эмоций. Её брови сведены, а глаза сомкнуты, нижняя губа уже припухла от количества поцелуев и покусываний. Он смотрит. Пристально. Ведя большими пальцами по ножкам, надавливает так, что остаются розовые полосы, ближе к ягодицам, после чего с силой сжимает их. Чмокает половые губы девушки, вновь слизывая поступающую смазку и ухмыляясь, наблюдает за тем, как она пытается быть тише или вообще сдерживать стоны. Опуская взгляд, дабы не сорваться раньше времени, глядя на запредельно правильное лицо, Нацу аккуратно, даже осторожно, двумя указательными пальцами разводит половые губы, больше открывая себе доступ, проникая языком в лоно. Внутри горячо и неимоверно влажно. Лаская внутренние стенки, парень водит нежными движениями по бёдрам, ощущая под подушечками пальцев крупную дрожь и мурашки, что только будоражило его сознание. Громкие вздохи и поскуливания оставались за пределам губ, прекрасно оседая на слуху альфы. Глухой звук открывающегося замка. В её голове нет места каким-либо мыслям, так как буквально малейший периметр занимает молодой король, который в прямом смысле высасывает из неё все соки. Нацу отстраняется с лёгким поцелуем, но потом вновь начинает подразнивать кончиком языка, водя им лишь только по поверхности чувствительного входа; проводит путь к клитору, начиная активно двигать им же, и слышит уже полноценный и громкий стон, как за ним пошла череда следующих, не уступающих в громкости и звонкости. Тот не успевает ими как следует насладиться, как слышит звук разбитого стекла и тихий писк какой-то служанки. Зрачки парня постепенно сужаются. Он поднимает корпус и буквально прожигает гневным взглядом и до того испуганную девицу, всю сжатую. Зверь внутри недоволен. Его прервали. Ему помешали. — Простите, мой Король. Я думала, Вам что-нибудь нужно. Простите мне мою грубость. Руки парня слишком сильно сжимают бёдра девушки, так что она может ощутить всю злость и раздражение. На месте его пальцев точно останутся следы. Костяшки начинают белеть, а вены на руках ещё больше вздуваться. Челюсти сжаты до предела — кажется, что в любой момент он разорвёт несчастную подчинённую на куски. Атмосфера напряжена до предела. Люси сама смущается из-за произошедшей ситуации, и пока просто пытается найти выход для более менее нормального исхода и, если она не сможет этого сделать в ближайшие минуты, а то и секунды, той слуге придётся несладко. Думать почти не получается, так как возбуждение, в отличие от классики жанра, никуда не уходит, а мысль о том, что их видят в таком виде, только поджигает маленькое пламя внутри неё, разжигаемое её натурой. Решение оказывается необдуманным и спонтанным. Касаясь мягкими ладошками его щёк, она заставляет парня небольшим усилием повернуть голову в её сторону, глядя прямо в глаза юноши, притягивает лицо ближе и затягивает в тягучий поцелуй, пытаясь максимально отвлечь от обречённого человека. Захватывает губы и перекладывает руки на шею, медленно прижимается грудью к нему, чувствует, как хватка на ногах ослабла, — заводит их за поясницу, пытаясь примкнуть вплотную. Перебирает пальчиками волосы на затылке и постанывает, даже умудряется услышать краем уха отдаляющиеся шаги и хлопок двери. Но уже не до этого. Продолжая его целовать, она совсем не чувствует рук парня на своём теле. Вообще. Тот убрал их. Он не отвечает. Прекращая все свои действия и медленно отстраняясь от губ парня, она нерешительно смотрит на него: сначала оглядывая напряжённые мышцы пресса, рук, крепкие плечи, после чего заглядывая в глаза и видя, что привычный серо-зелёный оттенок радужки постепенно меняется на тёмно-жёлтый. Пробуждается его сущность. Её бедра вновь начинают подрагивать от новой, более сильной, волны возбуждения; ладошки отстраняются от мускулистого тела юноши, а сознание навеивает волну сомнений, что сейчас тот оттолкнёт, но он просто стоит, от чего становится ещё более неловко. Молчание продолжается, в воздухе сильное напряжение. Его взгляд пронизывает до костей, смотря прямо в душу. Люси ослабляет хватку ног на пояснице Короля и возвращает их в воду, неловко уводя глаза от парня. Они не произносят ни слова. На глазах девушки уже выступает влага точно не из-за пара в купальне, а от закрадывающегося в сердце непонимания. Для неё это всё так ново, и поэтому она совсем не знает, что делать. Отодвигаясь дальше от него, дабы была возможность поставить стопу на мраморную поверхность, девушка опускает голову, чтобы лишний раз не пересекаться с ним взглядами, и наконец-то поднимается, продолжая сверлить пол. Дрожа и еле ощущая поверхность под ногами, Хартфилия делает пару слабых небольших шагов в сторону выхода из купальни. В мыслях она уже проклинает не только эту служанку, но и перекладывает часть вины на себя за то, что согласилась на всё это, проявила некую слабость и пошла на поводу у своей сущности, почему стала вести себя более расковано. — Глупая омега. Громкие всплески воды. Охрипший голос. В голове эхом отдаются небрежные хлюпанья мокрых ступней парня. Она не хочет обращать внимания на то, как тот приближается к ней, ведь не знает и не может предугадать, что будет дальше и как себя поведёт Нацу. Усилившиеся феромоны парня буквально заставляют терять контроль над координацией. Девушка, остановившись, не успевает и головы повернуть, как оказывает притянутой к слегка влажному телу. Драгнил без особых усилий подхватывает Люси, возможно, грубовато и неаккуратно, закидывает ту на левое плечо, удерживая за бёдра. Быстрыми шагами направляется в спальню, чудом успевая минуть рассыпанные осколки стекла, ловит чутким слухом участившееся сердцебиение блондинки. — Разве я говорил, что мы закончили? Расстояние от купальни до кровати кажется ему слишком большим, прохождение которого с каждым шагом становится чем-то невыносимым и слишком сложным, поэтому ускоряясь и крепче держа лежащую на плече, парень срывается на быстрые шаги. Небрежно положив девушку на постель, Нацу кладёт одну ладонь на талию, а пальцем второй ведёт от пупка к выемке около ключиц, после чего ею же слегка сжимает шею. — Я не говорил этого, верно же? В её глазах некий отголосок боязни, каково же будет его следующее действие. Ожидая чего только угодно, но не поглаживания в области бёдер, она теряется в ощущениях с этим мужчиной. Сейчас понимает, что он непредсказуем или даже опасен. Никогда не сможешь предсказать его дальнейшего решения. От осознания этого её ведёт не по-детскому. Ей хочется испробовать абсолютно всё вместе с ним. Прочувствовать все возможные ощущения. И вынудить его показать всё, на что он будет способен. Её чувства и эмоции меняются со скоростью света, что немного пугает саму девушку. Только секундами ранее ей хотелось уйти, а сейчас она хочет, чтобы этот парень сделал с ней всё? Сумасшедшая. Почему-то в данный момент желает его ни то ли разозлить, но точно вывести на какие-то эмоции. Но она боялась пока сделать это. Боязнь перед непредсказуемым останавливала мысли о задуманном, навеивая возможные нежелательные последствия. Казалось, что нужно только время. Заглядывая вновь и вновь в глаза парня, девушка заметила, что радужки которых полностью сменились на тёмно-жёлтый цвет, но сама та не представляла даже, что это может означать. Она ведёт себя скованно, хотя внутри бушует ураган различных эмоций и чувств, которые Нацу замечает всё больше и больше вглядываясь в сменяющиеся омуты напротив. Король ведёт носом от основания шеи до ключиц и обратно, вбирая в лёгкие запах этой омеги; облизывает впадинку, еле касаясь острыми клыками, после чего легкими чмоками покрывает поверхность; подавляет смешанные чувства. Вовремя отдёргивает себя. Парень плавно захватывает девушку в поцелуй, чувствуя, как та вздрагивает и сводит ноги. Люси всё ещё лежит почти не шевелясь, но ощущает, как кончики пальцев и на руках, и на ногах дрожат. Нацу берёт омегу под локти и кладёт их себя на плечи, чтобы та смогла обхватить того за шею. Здесь она понимает, что огонь в его глазах никуда не исчез, всё так же пылает, но его действия координально отличаются, потому что они не обжигаются — мягкие и даже нежные. Сейчас поглощённая аккуратными прикосновениями и поглаживаниями, поцелуем, в котором нет того запала, как был в купальне, девушка не замечает, как ноги раздвинули и протиснулись между ними. Пальчиками сжимая корни розовых волос и поддаваясь на ласки, стремительное давление внизу, после чего пытается отстраниться, прервать поцелуй, но ей не дают сделать этого лишь сильнее прижимая ту к себе и уже более напористым поцелуем припадая к мягким губам. Чувствуя лёгкий дискомфорт, Люси не особо подстраивается, пытаясь ёрзать бёдрами, но парень, в итоге, перехватывает отталкивающие с маленькой силы ручки, отстраняется и прижимает их к постели, не останавливаясь проникать. Он продолжает аккуратно, но в нетерпении, не слишком быстро, но и не плавно. Полностью войдя в неё и сделав резкий короткий толчок, его слух поразил первый достаточно громкий стон, который слишком скоро отразился от стен и исчез, а ему хотелось слушать его на повторе. Пробуя то же самое и получая в ответ такую же реакцию, не медлит и позволяет своей сущности занять главенствующую позицию. Поднимая корпус и освобождая руки девушки, Нацу начинает двигаться, делает размеренные толчки, буквально несколько, после чего, услышав череду звучных стонов, срывает с цепи окончательно, подхватывает ноги под коленками, парень почти что складывает омегу пополам, сразу начиная вбиваться в неё и ловить губами каждый вздох. Он рычит от жара её тела и мелких царапинок на бицепсах. Глаза девушки сейчас сомкнуты и это ему не нравится, потому что он хочет проследить абсолютно за всеми искорками и крапинками чувств в них. — Открывай глаза. — голос парня, как туман, мутен и на уровне слуха восприниматься совсем не хочет, так как в ушах шум и стук собственного сердца, которое будто отбивает в ритм несдержанным и убыстрившимся толчкам. Сжимая загорелую кожу парня, омега лишь запрокидывает голову от новых крышесносящих ощущений, забывая и не учитывая слова альфы. Для неё всё это слишком. Слишком быстро. Слишком много. Слишком ново. — Давай же, открой глаза. — Большой и указательный пальцы удерживаю подборок, вынуждая держать голову напротив него, чтобы они смотрели друг на друга. И она повинуется, не в силах противостоять или ослушаться. Её затуманенный взгляд, частое дыхание и нежные прикосновения, в отличие от его, подавали сигналы в сердце, будоража кровь в венах. В слегка голубоватых радужках метались искры, как падающие звёзды в целой Вселенной. Бездна. Хотелось тонуть. Сейчас он замечает, насколько омега под ним красива, словно ангел, и мысль о том, что она не его раздражала, из-за чего бёдра стали чаще двигаться, создавая новые громкие шлепки. Голос Люси высок и звонок. Стоны льются и периодичностью меньше секунды. Тонкие ручки притягивают лицо Нацу к себе даже немного резко и неожиданно, но настойчиво. Девушка же прикасается ненавязчиво к губам, оставляя на них мычание от глубокого толчка, но Нацу углубляет поцелуй, начиная сплетать их языки; прикусывает и зализывает. Жар внизу живота распаляется всё сильнее, начиная покалывать. Всё внутри сжимается в единый комок, так что каждое прикосновение к любому участку тела срабатывает по принципам эрогенных зон. Люси дрожит, и это дрожь настолько приятная; всё, происходящее с ней сейчас настолько приятное, что её сознание находится на грани реальности. В один момент все чувства обостряются, запах этого мужчины становится настолько ярким, а поцелуи до невозможности обжигающими. Её захлёстывает волной. Она кончает с немым стоном на губах в сильных объятьях. Смазка стекает по внутренним сторонам бёдер, прилипая к его паху, но тот не останавливается доводит себя до финала, втрахивая обмякшую девушку в постель, не щадя сил и скорости. Изящное тело покрылось испариной и еле видными отметинами от пальцев. И всё это из-за него. От этого он получает истинное наслаждение. Нацу заходит как можно глубже и кончает, утробно простонав той на ухо. — Не засыпай. Мы только начали. Не дав той отойти от полученного первого оргазма в своей жизни, Драгнил стягивает Люси с постели, подхватывая на руки, смыкая их губы вновь и вновь, потому что ощущать всю сладость и нежность девушки хотелось нескончаемо. Он чувствует, как она отвечает и уже без какой-либо робости и внутренних преград, что безусловно радует парня, побуждая того ещё крепче сжать тонкое тело в своих руках. Король впечатывает подчинённую в стену, отчего та ударяется спиной, но боль в сравнении с сильным возбуждением просто ничто, поэтому на неё внимания обращено не было. Крик, вызываемый резким толчком. Он снова вошёл в неё. Их бёдра такие липкие из-за вытекающей спермы парня. Ей это нравится. Это ощущение волшебно. Сразу набирая скорость, альфа прижимается вплотную, деля один воздух на двоих, который уже вовсю пропитан ароматами обоих, от чего рокотание разливается в душе. Этот запах один из самых приятных, которые когда-либо чувствовал парень. И он стал уже любимым. Она выдыхает ему в шею, закатывая глаза от некоторых рванных движений, особенно глубоких; хватается за его плечи, как за последнюю надежду выжить, так отчаянно пытается примкнуть ближе; короткими ноготками девушка оставляет пока что не особо видные царапины на загорелой коже спины. Люси слышит порыкивания, и те лишь только распаляют огонь всё более и более, — радужки глаз окончательно меняют цвет. Полностью запрокинув руки на спину парня, девушка чередует лёгкие царапины и поглаживаниями и в один момент надавливает под левой лопаткой, после чего получает первый стон от него. Хочется ещё один. Надавливая снова, Люси слышится стон, смешанный с глубоким рыком, после чего та ощущает небольшой укус у подбородка. Находя его губы, омега без стеснения припадает к ним, углубляя самостоятельно, хочет перехватить инициативу после ответа, пытается укусить, но получает только громкий шлепок о ягодицу, сдаваясь полностью под его контроль. Стена не особо приятно воспринимается нежной кожей — вероятнее всего, останутся небольшие счёсы, но сейчас это почти не важно. Гораздо важнее то, что между ними. В сердцах обоих разливается приятный всёпоглощающий огонь, отражающийся в зрачках и каждом движении. Эти чувства такие новые и приятные, несмотря на грубость, подобные наркотическому эффекту, поэтому хочется ещё и ещё — всегда чувствовать друг друга, смотреть в глаза напротив и наслаждаться этой атмосферой. — Господин, позвольте мне, позвольте, — воздуха в лёгких, кажется, ничтожно мало, потому что каждый глоток даётся с трудом. Вдох невероятно сложен и сорван. Виски начинают покалывать, голова тяжелеет. Перед глазами его губы, и она специально ищет поцелуев с ним, сама просится и подставляется, и когда ловит их на своих, то пытается ухватить за них, кусая и с радостью принимая ответные укусы. Мурашки волнами пускаются вновь по телу, в который раз попадая под ладони мужчины. Оргазм накрыл её сильно и ярко, заставляя обмякнуть и расслабиться, пока тот не прекращает и продолжает вбиваться в омегу, лицезрея картину перед собой, вкушая, будто самое вкусное блюдо на континенте. Казалось, что вот он подходит, но что-то с огромной силой отстраняет парня, отводя на расстояние от финишной прямой. Из-за этого хочется больше и больше, сильнее и мощнее. Желание разливается по всему телу, пуская его в кровь, голову и душу. Желание насыщения. Из-за пелены наступает полная дезориентация в пространстве, а все действия переходят на рефлекторный уровень. — Вытрахаю, как последнюю сучку. — Нацу приостанавливается и зажимает пальцами одной руки обе щёки девушки, максимально близко приближаясь к лицу, видя такой же огонь в глазах и полную смену цвета после высказанного, отстраняется чуть дальше, но в тот же момент ощущает сильный удар от пощёчины и лёгкую улыбку на лице омеги. Она ударила его. На секунду он теряет полный контроль над всем, пытаясь отойти от секундного ранее события. Уже потихоньку начинает припекать в том месте, значит, просматривается лёгкий след. — Маленькая сучка. Драгнил достаточно резко отпускает её, ставя на ноги, которые почти не держат Люси, после чего тянет ту за руку, приталкивая к краю кровати. Заставляет залезть только на конец, чтобы опирались колени. Немного наклоняет, обеспечивая себе лёгкое проникновение, гладит бока и бёдра, сжимая их поочерёдно, проводит носом по спине, но как только член вновь оказывает в горячей глубине, набирает скорость. Череда болезненных, но в то же время приятных шлепков ладони о ягодицы, заставляет кожу краснеть. Яркие солнечные полоски, проникающие сквозь плотные шторы, красиво подчёркивают контуры творения Нацу, да и в принципе придают очаровательности этой девушки, сочетаясь с редким цветом волос. Возобновляя пусть и не такие быстрые, но резкие толчки, альфа, обеими руками медленно ведёт вдоль спины, переходя на плечи, после чего, неожиданно для неё, левой рукой хватает за шею, не слишком сильно сдавливая, притягивает к себе, побуждая полностью корпусом прислониться к нему. Парень кусает нижнюю челюстью, параллельно другой рукой перехватывает поперёк талии, сдерживая и предотвращая падение девушки на живот. С каждым движением бедер парня, Люси рассыпается на несколько частей. Эти чувства просто непередаваемые: хочется раствориться в этом же мгновении. Все клетки в организме будто наполняются чем-то животрепещущим, приятным и тёплым. Сердце бьётся в унисон вместе с его. Хватаясь руками за загривок парня, она прислоняет того ещё ближе к ней, пока сама пытается подстроиться под движения. Льнёт к губам в попытках продлить это ощущение, больно прикусывает и наслаждается тем, что парень только сильнее прижимает к себе и ускоряется, начиная не совсем аккуратно вбиваться в неё. Стоны с его стороны такие тихие и хриплые, но Люси всё слышит. Каждый звук. Непроизвольная улыбка на её лице появляется. Драгнил зажмуривает глаза и толкает девушку животом на кровать, не выходя и оставляя её бёдра в том же положении; одной рукой вжимает лицо омеги в простыни, другой же максимально давит на поясницу, заставляя Люси как можно больше прогнуться. Начинает трахать размашисто и нетерпеливо, грубо и сильно. Дыхание парня сбивается. В лёгких сплошной аромат этой девицы, но как-будто недостаточно, — хочется ещё. Хартфилия покрикивает в мягкую ткань, на которой остаются следы от слюней и слёз. Комкает пальцами всё, что чувствует под ними, и поддаётся бёдрами назад. Иногда пытается голенями обхватить ноги Нацу, чтобы быть ещё ближе, но вскоре те затекают, так что приходится отложить эту идею. Эта боль такая сладкая. Дрожь такая приятная. Как только ей на мгновение кажется, что вот сейчас она достигнет пика, в этот же момент Драгнил резко останавливается, из-за чего Люси мычит в знак протеста, но слышит в ответ лишь смешок, что приводит к некому непониманию. Парень выходит, начинает залазить на кровать, двигаясь к чему-то, похожему на спинку кровати — она уже не понимает этого — и подтягивая омегу к себе. Вытирает выступивший пот со лба тыльной стороной ладони, также утирает следы от слёз большими пальцами у девушки. Сажает ту на свои бёдра, ближе к члену, в следующий момент помогая насадиться вновь. — Вы же обещали возлюбить меня как самую желанную омегу. — она припоминает слова, ранее сказанные королём, и они оставляют небольшую обиду, почему хочется ещё раз ударить по этому красивому лицу. — Это я и делаю. Как самую желанную и любимую омегу. Двигайся, а потом я дам тебе отдохнуть. — Он помогает ей начать движение. Девушка закрывает глаза и, обнадёженная речами Нацу, продолжает задавать темп, пытаясь как можно активнее двигать бёдрами. Упирается руками в крепкую грудь и чуть сжимает между пальцами соски, после чего ведёт ногтями вниз, оставляя ярко-красные полосы. По максимуму прогибается, чтобы глубже принять, но с каждым движением сил как-будто меньше. — Ты умница. Большая умница. — Альфа укладывает её на себя полностью, располагая ноги с опорой на пятки, после чего приподнимает девушку за ягодицы, начиная входить быстро-быстро. Хватает считанных секунд для того, чтобы Люси кончила, лишь тихо пискнув: голос уже сорван. Нюхая шею омеги, Нацу всё отдёргивал себя от мысли оставить метку, но принял точное решение, что она только его и ничья больше. Только его. Мысль о том, что кто-то будет касаться её так, как это делал он, испытывать эти же эмоции с ней, как он, слышать этот сорванный голос, как он, скребла ногтями по сердцу, и эти царапины больно саднили. Финальные толчки. Драгнил заходит по самое основание и заканчивает долго и сильно, ослабляя узел. Девушка уже еле шевелит конечностями, потому что для неё всё это было слишком. Парень мягко целует её в лоб и перекладывает на бок под себя как можно аккуратнее, чтобы не доставить никому из них боли от сцепки, приобнимая за талию и продолжая мягко выцеловывать правую сторону лица: висок, скулы, нос, уголок губ, под ушком. Она безумно красива. Сейчас ему легче. Намного легче. — Ваши глаза, они изменили цвет. На тёмно-жёлтый. Почему? — Твои тоже. На голубой. Это обозначает пробуждение сущности. За окном уже вечереет. Всё утихает. Спокойствие. В конце концов он поймёт, что эта омега — его вторая половинка. Возможно на следующий день после очередного раза он поставит ей метку, и тогда неизвестно, как будет идти дальше её жизнь. Их жизнь. Но это уже другая история.