«Я разменял свои тридцать сребреников и пошел покупать себе душу. Но на рынке продажных душ мне сказали, что я так смотрюсь лучше» 24 декабря, 10:01
Наконец-то нормальная зима. Только вечером порог расчистил, уже опять по колено насыпало. Говорили, что водонепроницаемая эта хреновина, значит и снег ей мешать не должен. Надевать сапоги не хочешь, да и с браслетом как надо не закроются даже. Под деревьями еще земля чернеет местами – густой тут лес, ветки на себя весь атмосферный груз берут. Лежит на каждой слой морозящей ваты, иногда падает под ноги. Хрустит. Шагаешь по этой сказке, протаптывая в ней неаккуратные стежки своими гэта на босую ногу, только не увлекайся – пятьдесят метров от центра участка, помнишь? Пальцы покраснели, а холод как шутка – все из-за твоих аномальных терморецепторов, не чурающихся цельсиевых крайностей. Наверняка под эпидермисом еще слой драконьей кожи прячется, спасающий от морозов. Не рискуй – даже рептилий перемораживать вредно, здесь тебе не Токио, можно и простудиться… В юкате по снегу не ходят: у тебя хоть и набиты на бедрах языки пламени, но чернила согревающими эффектами не обладают. То ли дело сакэ. Здесь ты эту радость не купишь, бутылку красного сухого еле выпросил. На родном архипелаге все импортные коньяки хлебал, а стоило уехать – сразу и в одежду традиционную влез, и рисового пойла захотелось. Право, странно как-то это все работает… Суд в Стокгольме прошел, а вывезли куда-то на северо-запад, в горы. Название деревни и коммуны не запомнил – язык вывернется, пока произнесешь. С тебя такой швед как с тигра олень, но заморочился же кое-кто, гражданство оформляя. Раз в жизни решил в грехах покаяться и сдаться властям, чтобы заслуженное отсидеть, пока дух не испустишь – а хрен тебе. Сначала год по судам шляйся, потом экстрадицию подписывай. Не дадут спокойно на родине сдохнуть, хоть здесь ты еще бесполезнее, чем там был.9 августа, 14:11 Полтора года назад
– Кагуцу-доно, простите, но… вы вконец рехнулись? – Не грузи, Такахиро. Просто скажи, насколько это реально. – Нереально. Полнейший бред. Забудь и не пытайся. – Если вопрос в цене, то наглей, мне не жалко… – Да? Окей. Какое там сейчас население Земли? Выяснишь – переведи в евро. Вот моя цена. – Слушай, не поможешь ты – найду кого-то другого. – Не сходи с ума, Генджи. На тебе клан висит. И пацана твоего никто другой в узде не удержит, а он пока такой же отбитый, как… – Кланом займешься ты – все равно бизнес на себя перетянул, да и помощник созревает, разберетесь там. А сыну… взрослеть пора. Никуда он не денется. – Нет, ты псих. В здравом уме таких идей не… – Кусанаги. Прекращай. Ты либо говоришь по делу, либо проваливаешь.24 декабря, 10:32
Мда, погулял. Эту юкату теперь проще отрезать ниже колен, чем снег прилипший с нее струсить. Ничего, ты легких путей не ищешь. Вчера сапоги не почистил – утром по лужам полузамерзшим в прихожей топтался, так что хватай щетку и работай. Не привык ты к нормальной зиме, но тут еще двенадцать лет в запасе, успеешь. Швеция, значит. Ветряки, электромобили, сортировка мусора и однополые браки. Тебе такого счастья не надо, а вот наследнику мог бы и подкинуть порочную мысль, раз уж у него с тем фехтовальщиком все по-серьезному. Не в восторге, конечно, но кто тебя спрашивает, бандита сорокалетнего? Вот ведь судьбы переплелись и надругались – эти двое по-хорошему никак не должны были встретиться. А они взяли и встретились, наплевав на все вероятности, шансы и чужие прихоти. Ты с ведьмой так же сошелся, вопреки любым «мудрым» советам, дурным суевериям и сомнительной безпигментной генетике – потому что если влюблен, то остальное перестает существовать. До поры до времени. И лучше бы это время провести вместе, пока оба живы. А то мало ли, кому когда чья-нибудь невменяемая пуля укоротит век… А кого отвезет на край земли, образцовой зимой любоваться. Один выстрел тебя мучил – из всей той сотни выстрелов, что совершил твой безотказный кольт. Единственная жертва, не заслужившая смерти. И ее имя – твой приговор. Как специально в такую снежную глушь отправили, чтоб не забывал. Чтобы мертвенно-белый лес вокруг так и кричал муторным шепотом – Юки. Женщина, погибшая ни за что. За фатальный проступок чересчур совестного мужа, который простил ему еще задолго до того, как тот признался. По тупости несусветной – ну и какой он реакции от тебя ждал? От недозрелого молодого оябуна, две недели как похоронившего невесту. Которому те сморщенные ящерицы из клана еще могилу роют, вконец страх потерявшие. Нужно было им этот страх вернуть – втройне, чтоб мало не показалось. Но тебе эту ядовитую гадость напрямую кусать нельзя: лапы им поотрубывай, раз уж хвосты отрастают как бамбуковые стебли. А лапы те до верхушки бюро доросли, не поленились… Не в то время не в том месте – вот и вся вина Хабари. Что Юки, что Джина. Застрелил твою ведьму – значит и свою снежную королеву потеряет. Таков порядок, не вам с ним спорить. Как бы не хотелось. Этот чернильный дракон на спине тебя не просто так от законов освобождает – он свои взамен диктует. Семнадцать лет с тех пор прошло. И когда успело?25 сентября, 22:16 17 лет назад
– Верите в карму? А вроде адекватным человеком кажетесь… – Это все равно что спросить, верю ли я в гравитацию. Вселенная – гармоничная система, и она стремится к равновесию. Карма – инструмент поддержания этого равновесия, гуморальная регуляция бессознательного. Любая сила компенсируется дуальной, важно осознавать и помнить, что у всех решений бывают последствия. – И зачем я вас напоил… – Вы меня не напоили. – Уверены? – Это было мое решение. – Ну допустим… Я столько дерьма за жизнь натворил, что все дьяволы нервно курят. И ничего – спокойно творю его дальше. Где тут ваша регуляция? – Даже вселенной нужно испражняться, уж простите за грубость. Эта функция столь же значима, как и прочие. В агропромышленности навоз используют как удобрение, вы не знали? – Есть необходимое зло, а есть необходимое дерьмо, да? – Добро и зло – понятия исключительно социальные, никакого отношения к карме не имеющие. Так называемому злу сопротивляются лишь люди – из соображений личной или коллективной безопасности. Кармическим силам, по факту, неугодно только нарушение баланса, вне зависимости от его этической окраски. И если вы все еще с ними не столкнулись, значит балансу ваши нынешние действия не противоречат. – Так, стоп-стоп, сэнсэй… Давайте без философии, у меня на нее аллергия… – Я вам не сэнсэй. И вы сами подняли эту тему. – Можно опустить назад? – Можно. – …Представим на мгновение, что я убил вашу жену – не подумайте, это ни в коем случае не угроза, просто… давайте потеоретизируем. Вы бы отдали меня под суд карме или все-таки покалечили бы лично? – Я калечу вас практически ежедневно – поверьте, это не так увлекательно, как вам кажется. А моя реакция зависела бы в первую очередь от обстоятельств, но да – я в любом случае вас возненавижу. Ни больше, ни меньше. Импульсивной мести вы от меня не дождетесь. – …И вы бы даже не хотели сжечь меня заживо? – Это слишком болезненная смерть. – …Застрелить? – Слишком заурядная. – …Распылить на атомы? – Слишком затратная. – Ах, да. Вероятно, вы бы предпочли, чтобы я раскаялся и покончил жизнь самоубийством. – Самый нелепый вариант из предложенных. – Самоубийство, по-вашему, нелепо? – Самоубийство, по-моему, сомнительно – но допустимо. В определенных случаях даже обязательно. Раскаяние – нелепо. – Думаете, у меня нет совести? – Надеюсь. Вроде адекватным человеком кажетесь.24 декабря, 10:38
Дожили – магазинное вино варишь. И даже оно здесь стоит как лучший из коньяков в японском супермаркете: алкоголизм северу не угодил, видите ли. Ведьма твоя рассказывала, что викинги бухали бочками, а сражались как берсерки. Опреснели их потомки – пить себе не разрешают, всю воинственность еще в позапрошлом веке утратили, играют в пацифистов. Если и тебя от алкоголя отучат, таким же скучным станешь? Пусть рискнут. Первое время сказали теплое пить, чтобы привыкнуть к климату, а ты из теплого только глинтвейн воспринимаешь. Покупать специи по отдельности тут дороговато выйдет – поскрипывая душой и кошельком, взял смесь пряностей. Не то чтобы хронически без градуса не мог, но трезвым жить как-то скучно. В твоем криминальном Токио – а тут и подавно. Давай, на медленном огне. Хоть имбирь купил свежий, режь потоньше. Цедра лимона, апельсин кольцами – фруктов разрешили набрать вдоволь. Полезно. Открыл пакетик. Так, что там у нас… Не перемолотые – уже спасибо. Кардамон, гвоздика, корица, анис, мускатный орех, бадьян, сушеные яблоки, изюм… ну и нахрена тут изюм? Ладно, не притворяйся ценителем, сыпь и мешай. Но без изюма – зачем на него только виноград переводят? Лучше бы перебродить спокойно дали. Запах уже щекочет – в термокружку бы сейчас, и наружу вернуться. Нет, хватит с тебя пока снежной сказки, этой юкатой уже полы мыть можно. Переодеваться лень, а зима тут долгая, успеется.1 октября, 07:28 17 лет назад
– Я убил вашу жену, сэнсэй… Не оправдываюсь – смысла ноль… просто… застрелил и… все, теперь ненавидьте меня… ни больше, ни меньше… Начинай с левой голени. Открытого перелома ему не надо, но и трещины маловато будет. Кастет надеть, что ли? Хотел голыми руками, и все же так быстрее справишься. В бою это проще сделать блоком на удар, спасибо скорости. С лежачим обездвиженным не тот случай: разгоняешься тут только ты, значит замахнись как следует… Бей. – И какого дьявола вам вздумалось… нет, сэнсэй, ваша наивность – это что-то просто… зачем было признаваться?! Не вы ли над угрызениями совести насмехаетесь?! «Если вдруг вам понадобится быстро и эффективно сломать ногу тому, кого не желаете сделать инвалидом до конца жизни, бейте по центру голени, где большеберцовая кость самая тонкая. Только не перестарайтесь: высока вероятность открытого перелома, что грозит инфицированием и дальнейшими осложнениями». – Просто знайте, что… ай, да черт, вы же все равно нихрена не слышите… Бить вырубленного – странно, разговаривать с ним – еще страннее. Очнуться не должен, химики твои в таблетках разбираются. Мерзкое это дело, однако… ничего умнее не придумал. Избить, чтобы спасти от нитроглицеринового подарка начальству – хреновый с тебя спасатель… Неважно. Бей. – Нет, плевать. Знайте, что… вы впечатлили меня, сэнсэй… в хорошем смысле слова… в лучшем из смыслов… Давай теперь правую. Хрустнула, да и смещение очевидно – сойдет. В мышцу врезалась, кожу не порвала – молодец. Все правильно сделал, можешь собой гордиться. Лодыжка у него и так вывихнута, еще со вчерашнего. Добавить, что ли, второй вывих? Для симметрии… Добавляй. – Спасибо за тренировки, за разговоры… и за знакомство спасибо… жаль, конечно, что пришлось сломать вам жизнь, а также несколько костей, но… вы же справитесь, правда? Вы со всем справитесь… Давай дальше. Бедра и таз лучше не трогать, позвоночник – нельзя, с головой тоже поосторожней. Приложи немного о стену, чтобы легкая травма, без сотрясения. Вот так. Пару ударов в ребра снизу справа. Главное легкие и сердце не задеть, а печень потерпит. Ощупай пульс на всякий случай – ускоренный. Это нормально вообще в его состоянии? Надо было врачей спросить, черт… и почему сразу не подумал… – Надеюсь, с вами все в порядке, сэн… ладно-ладно… попробую назвать вас по имени, хоть раз… вот прямо сейчас и попробую, честно… Температура поднялась, при травмах бывает. Лоб горячий. Ударь еще пару раз по лицу, чтобы бинты носил. Если голова в бинтах, сразу никаких вопросов – всем жалко тех, у кого голова в бинтах… – Хабари…сан? Нет-нет, как-то… сухо… Ну вот, кастеты твои что надо… немецкие… – Лучше просто Хабари Джин… правда, сэнсэй? Да, я тоже так думаю… И руки у тебя откуда надо растут… молодец, все правильно сделал… – Я… верю в вас, Хабари Джин… Только плечо еще вывихни для полноты картины… или хватит? Ноги уже опухли, ребра посинели… Может, и вправду хватит? – Верю, что вы когда-нибудь мне отомстите – только по-человечески, забудьте вашу буддистскую чепуху, бесполезна она, не видите?! Берите правосудие в свои руки, не позволяйте так с вами обращаться! Не прощайте мне это ни в коем случае, не смейте меня прощать!!! Ладно, давай еще плечо… Успокойся, тут точность нужна. Выкручивай. Как он учил. – Я – тот, кто заслуживает страданий, сэнсэй! Я!!! А страдаете вы!!! Где тут ваша карма?!!24 декабря, 10:41
Проклятые скандинавы. Мало им своего мусора, японский экстрадируют. И тут ведь каждая пылинка на своем месте лежит, не рыпается – законопослушные до омерзения. Уж без понятия, как твой загадочный спаситель тебя сюда призвал, но постарался он знатно. Либо сам за три года умудрился до вершков дослужиться, либо связи имеются. Надежные – как оцинкованный стальной трос. С загадочностью лукавишь, конечно. Не так уж много у тебя, в конце концов, столь бессовестных врагов-доброжелателей.25 сентября, 22:34 17 лет назад
– Совесть – это душевная болезнь, неоправданный акт психологического мазохизма. Каждый кому-то вредит – не всегда по желанию и не всегда осознано, а злость на источник ваших проблем определенно вредит лишь вам. Ответ агрессией на агрессию, не являющийся мерой необходимой самообороны, глуп, но что еще глупее – это аутоагрессия. Злость на самого себя не искупит вашей вины, как и самоистязание… – Я уже жалею, что напоил вас… – …Единственное адекватное искупление – помощь. Если пострадавшая сторона отказывается от предложенной помощи, продолжая упрямиться и злиться, это ее выбор. Вы ничем не обязаны тем, кто желает вам страданий, даже если изначально причинили их сами. Цель правосудия – не возмездие, а компенсация. Восстановление баланса вреда и пользы. Не наказание, а исправление. Безотходная переработка кармического мусора. – Ну, знаете… далеко не все разделяют ваши либерально-гуманистические замашки, сэнсэй. – Перестаньте меня так называть. – И да, сэнсэй, для большинства пострадавших сторон возмездие – естественное желание. Вы можете сколько угодно прикрываться кармой и в своих идеалах витать, но реальность от этого идеальней не станет. Людская душа – грязное и мерзопакостное место, хуже кишечника… – Ваше отвращение неуместно. Человеческое тело – совершенный механизм, даже если определенная его часть вызывает у вас неприятные ассоциации. – Нет, вы меня когда-то доведете… – …до ума, надеюсь? – Надейтесь…24 декабря, 10:44
Привезли вчера, браслет на ногу напялили, правила объяснили, карательными мерами напугали. Пусть и вся их кара тебе сейчас несуразной шуткой звучит – не так давно сам себе смертную казнь на суде выторговывал. Хреново ты торгуешься, если вместо обещанного пожизненного домашний арест на двенадцать лет получил. Финансирование терроризма, отмывание денег, махинации. Последние два – твои обычные рабочие будни, только дальше Японии не прыгал – и так с головой хватало. Террористов тоже финансировал – было дело. Хоть и не в их целях, а в собственных. Уж подавно к Европе отношения не имеющих. Повесили на тебя чужие грехи, похоже, для повода. Будто своих не хватает. В другой ситуации обиделся бы, но если ты это принципиальное млекопитающее вынудил законы такой замороченной страны обтанцовывать, вооружившись юридической смекалкой, связями и прочими бубнами, значит жизнью ему теперь обязан. Нормальной свободной жизнью: на свежем воздухе, с глинтвейном, без решеток на окнах и жестких нар с отсыревшими матрасами. Домик – не люкс, конечно. Обычная охотничья хижина, каких тут валом. Только винтовки не хватает да оленьих голов на стенах. Телевизор, холодильник, плита, микроволновка, душ, даже ноутбук с интернетом. Счета заблокировали, однако еду и бытовую мелочевку привозить будут по заказу, в определенном скромном ценовом диапазоне и если врачебным рекомендациям не противоречит. Четыре десятка прожил безбедно, теперь вот учись экономить на старости лет. Кагуцу, не ной… Ты вообще на воле землю коптить не заслуживаешь, а шведскую – и подавно.19 января, 20:37 3 года назад
Не зима, а издевательство. На Хоккайдо минуса и снегопады, а Токио пусть в болоте топчется, ему не привыкать. И тянет тебя что-то на тот север вечно, да никак не вытянет. Плохо старается. За городом только хуже, черный лес упивается дождями, прикидываясь сосновой трясиной. Ничего тут не изменилось. Только пылью обросло – давно не приезжал, надо бы убраться. Завтра. Все завтра. Останься тут на пару дней, отдохни от жизни. Сегодня ныряй в погреб, хоть там и ночуй. Но сначала с призраками поздоровайся, как-никак опять нарушил чужой посмертный покой незваным гостем. Не привык перед мертвыми отчитываться, и все же внутренний монстр самобичевания заставляет. Пусть слушают тебя тут только эти стены злопамятные да запертые комнаты давних преступлений. Не знаешь, зачем ее запер. Будто случившееся четырнадцать лет назад можно удержать за тремя замками. – Добрый вечер, Хабари-сан. Позавчера погиб ваш муж – по вине двух безответственных подчиненных. Простите, что я это допустил. Обещаю, что отомщу за него, мои люди уже разыскивают виновных. Знаю, вам не станет от этого легче, но… мне станет. До чего же непривычно извиняться перед воображаемыми чужими женами, чья смерть на твоей совести. Только одним призраком галлюцинировал, пусть и не этим. Все равно веришь. Как идиот веришь, что слышит тебя эта лисица фиолетовоглазая, просто показываться не хочет, сдался ты ей. – Юки запрещает тебе мстить, – пискляво-тонкий голос за спиной напугал до мурашек. – У нее нет ничего, что ты бы мог отнять. Черт. Думал, и вправду заговорила, нихрена подобного – обернулся. Снова сюда притащило эту мелкую загадку мироздания, хоть в шкаф от нее прячься. Младшая сестрица твоей ведьмы, то еще проклятие. Та хоть стучаться умела перед своими внезапными появлениями, да и разговаривала как живой человек, – у этой вообще никаких понятий. – А я запрещаю тебе бродить за мной, несчастье… Твои запреты ей как железным прутом по камню. Смотрит безразлично в свои шарики красные, будто тебя тут и нет. Потом вдруг достает два маленьких, подходит. – Это львиные глаза, – протягивает. – Найди им тело. – Сдались мне твои игрушки? Мизерные совсем – не больше перчинки. Отполированные до блеска, а внутри все равно мутноватые, будто переливаются. Не смыслишь ты в ювелирном деле, но за такую красоту, по сути, можно было бы неплохо поторговаться. Ведьменок смотрит строго – смеешься. Ладно, оставь. Подберешь им какого-нибудь льва, раз уж дите так просит. Хоть бы и с зажигалки, приелись те граненые рубины. Сферические там и вправду красивее смотреться будут… – Одобряешь выбор? – достал, показываешь. – Вот тут, вместо этих поставлю. Львы ведь – огненные твари, да? Как сестра твоя разглагольствовала. Ведьменок кивает довольно. Угодил – радуйся. – Юки говорит, ты пока не должен узнать то, что хочешь знать. Но узнаешь – когда будешь готов. Черти что. Поверишь ее потусторонним бредням – можно сразу мозгоправам платить на три жизни наперед, дабы подлечили съехавшие извилины. Но как тут не поверить? Если даже удивляться устал ее исчезновениям в никуда и появлениям из ниоткуда. Твой внутренний скептик сдался и напился, а ты еще какого-то демона трезвый. Пора бы нормально за упокой лучшего врага выпить, раз двести лет выдержки посмели не оправдать возложенных на них надежд. За ведьму распил ее любимого вишневого ликера, сама просила. Заранее отказалась от воняющей заспиртованной древесиной элитарной гадости, передавшейся тебе еще от родителя в наследство, вот как знала… – А твоя родственница красноглазая мне там ничего не говорит? – Аканэ ждет в погребе. «На трезвую голову с тобой разговаривать бесполезно, Кагуцу…» Точно. Опять думаешь ее голосом, или уже сама тебе мысли подкидывает… Сколько тысяч лет свою невесту не видел?24 декабря, 10:56
Ладно, терпимо. Меда бы еще добавить, но тебе тут и так слишком сладко. Отомстить не отомстил, да и не за что там мстить, как оказалось… Не уверен, в курсе ли сами братцы по кретинизму, чем покушение обернулось. Бюро отправило их за бугор под новыми именами, как Шиоцу протараторил без зазрений совести. Тогда бесился на него яро за эти «стандартные меры» в такой нестандартной ситуации, теперь дошло. Сразу не хватило мозгов додуматься, что если ему ничего не стоит спихнуть из страны двух слабоумных смертников, то и для командира мог бы аналогично напрячься. Уважали его. Думал, только вашей стороне такое свойственно – жертвовать частями тела в знак верности. Повторил кое-кто, пытаясь спасти бесценное начальство от глупой смерти. Справился-таки, демон. Но начальству все равно пришлось страну поменять, покойником притворившись – в Японии ему «целесообразнее» быть мертвым. А ты взял да повелся. У любого приличного кота девять жизней, ну конечно. Укрой свое зелье, чтоб не остыло. Прохладно тут. Как-никак, гостя ждешь. Надзирателя к одиннадцати обещали: проверять, консультировать да состояние оценивать. Не доверит твой живой мертвец такого важного дела случайному шведу, не посмеет просто. Сам тебя оценит, раз привез сюда. Ни единой другой живой душе не приспичило бы вытащить чудовище из японской темницы, дабы засадить под домашний арест в самой уныло-невозмутимо-уравновешенной стране мира. Имея при этом солидный опыт управления правоохранительной структурой и питая слабость к изощренному мозгоправству. Тобой ведь отдел криминологов занимался, даже не мафиозники. Вот уж нашел работу по призванию, философ хренов. Королев друг другу поубивали, спасать больше некого – решил дракона в башне запереть, с него станется… Затянулся ваш стокгольмский синдром, конечно. До самой Швеции.12 сентября, 20:05 4 года назад
Первая совместная операция. Накрыли новорожденный наркокартель, прижали с обеих фронтов. Каждому из вас эта дрянь не угодила, вот и объединили силы. Сам тоже пару лет назад пытался в фармацевтику лезть, прибыльный это бизнес, но передумал. Хватило увидеть обдолбанного ребенка на улице. Немногим старше твоего отморозка – в сердце сразу точно булавками поковырялись. Так и понял, что оно у тебя есть: послал тех химиков обратно в их штаты, обойдутся японские школьники, здесь и местных ядов хватает. Вернулись, видно – под другими личинами. Это зло маски меняет как презервативы, поимев страну за страной, переулок за переулком. Ты и сам тот еще сатана, другого дьявола вам тут не надо… Думал, подчиненные брезговать друг другом будут, но ничего подобного – сработались оперативно, почти без вопросов. Твои под прикрытием отвлекли и обезоружили охрану, расчистив место для штурма. А там уже бюро подключилось: всех повязали, никто не ушел. Минимум усилий, максимум эффективности. Такое стоит отпраздновать. – Что насчет онсэн-гейши? За счет заведения. – Спасибо, как-нибудь в другой раз. Ах, да. Его королева ведь сама в чайном домике обитала до замужества, пока это чайное дерево не скадрила. До гейши так и не доучилась, но популярность нажила: фиалковыми глазами и хитроумным нравом. Случайно больную тему тронул, по привычке – как это на источниках, да без очаровательной леди, подливающей кусу авамори? Неважно, больным Хабари не выглядит, можно трогать дальше. – Вы не знаете, от чего отказываетесь… – Предпочитаю, чтобы так и оставалось. – Зря, дамы тут породистые – сам приглашал. Распробовал его пойло все-таки, терпимо. Тащить сюда коньяк – верх безвкусицы, атмосфера предполагает либо сакэ, либо покрепче. Дома своих иноземцев хлебай, а тут, на онсэн, будь добр соблюдать традиции. – У вас слабость к личному подбору персонала, вы упоминали. – Я просто хорошо разбираюсь в людях. Стыдно не пользоваться. Усмехнулся слегка. Ну да, сам себя не похвалишь – никто не похвалит. Так и ждешь, когда же он попустит очередным невозмутимым «вы переоцениваете свою компетентность» или чем-то наподобие. Но у Хабари тут другой интерес проснулся – причем крайне стесняющий… – Не припоминаю такой символики в ирэдзуми. Понял уже, на что он там пялится. Стрела с пером и натянутая тетива лука¹ – у сердца. Набил по дурости еще вечность назад: тогда ты и представить себе не мог, что будешь однажды киснуть с давним врагом на горячих источниках. Теперь вот оправдывайся… – Это… импровизация мастера. – Странная импровизация. – И не говорите… Художники вообще народ странный. Думал, что если над сердцем нарисовать, то из сердца вылезет. Разогнался. Переводить чужие фамилии в нательные картинки – слабость романтиков и прочих полудурков, но тебе та стрела под другим углом грудь пронзила. Несправедливое правосудие калечит сильнее любовных трагедий и запоминается ярче. Особенно когда сам стал его молотом – натворил зла тому, кому желал лишь добра. Смирился, конечно. Не было у тебя права на совесть, да и сейчас нет. Только жил временами больно уж через силу. – Ваши сантименты нелепы. – Да ладно, красиво же смотрится… – Красиво, но неуместно. Если приняли решение, будьте добры ему следовать – хладнокровно и без драматизма. Ни слезы, ни сожаления ваших поступков не исправят. Я не виню вас за тактически гениальный выход из той непростой ситуации, пусть он был далеко не в мою пользу. И все же меня до глубины души возмутило ваше агрессивное самобичевание – это было отвратительно… Вдруг пятидесятиградусная вода похолодела до арктических студеных льдов. – Вы… были в сознании?24 декабря, 10:58
Глоток пряного красного тепла пошел не в то горло, когда снаружи послышался звук мотора. Выглянул в окно – вот и он. Почти не изменился, черт нестареющий. Только волосы в хвост собрал да под шапкой спрятал. Уже подошел открывать, но у него свои ключи – точно… Спасшийся из пожара лично пришел тушить бога огня. Завез на север, снегами облепил. Теперь сделай вид, что ни секунды не сомневался. Будто не ты швырнул телефон в камин, когда ночью позвонили сообщить. Будто не ты потом всех своих напряг и бросил на поиски тех близнецов-недоебков, что их даже бюро под защиту взяло. Будто не ты сидел истуканом, свой старейший Хеннесси хлебал и сына заодно от очередного мордобоя уберег. Не ты. Таких как Хабари Джин надо поминать лучшим, что выбродило на этой дрянной планете, а коньяк оказался тем еще паскудством. Значит и со смертью нечисто – сразу мысль подкралась. Гнал ее от себя цепями, стрелял пятисотым, а все равно не добил. Надежда – тварь живучая и крайне опасная. Нельзя цепляться за мертвых, понимаешь как никто. С ведьмой было проще. Ту сразу похоронил в мыслях, успокоился. Она с того света тебе локтем по темени саданет, если в размазню превратишься, над ухом подтрунивая невозмутимо «Кагуцу, веди себя как мужик». Скучал до воя, галлюцинацией обзывал, но отпустил и жил дальше. Хабари отпустить не мог. Не скучал, не выл, не скорбел – просто не верил. Вроде бы знал, но… не верил. – Вы теперь мой надзиратель? – Инспектор. Надзиратели в тюрьмах. Настоящий. Галлюцинации, как правило, в голове разговаривают, а этот явно самостоятельно звуки издает. Все тот же урчащий голос – ровный и отрешенный. Ты почти забыл его, вспоминай теперь. Три года каких-то прошло, а по ощущениям – тысяча. – Прошу прощения… инспектор. Рад видеть вас в добром здравии. Если навешать на тебя сейчас датчиков детектора лжи, он бы сломался от такой искренности. Это честнейшее из того, что ты когда-либо говорил. Надзиратель не оценил и не сломался. Сразу начал расстегивать пальто, но передумал – заметил пар изо рта. Взглянул на термометр на стене. Вздохнул. – Взаимно, – подошел к электрощитку в прихожей: открыл, потылкал на какие-то кнопки, захлопнул. – Я понимаю, что холод вам не мешает, но если температура в доме опустилась ниже нуля, будьте добры включать отопление. – Ах, да. Извиняйте, еще не акклиматизировался… – отхлебнул своей теплой кислятины. – Будете глинтвейн? – Я за рулем, – просто налей ему сразу в кружку и дай. – Благодарю. Не Шато Лафит-Ротшильд, конечно, но вы тут никого не поминаете. А за встречу хватит и подогретого сухого Мерло. – Кампай? – Кампай.12 сентября, 20:11
4 года назад
Ни разу его злым не видел. По-настоящему злым – твои истерики и рядом не стояли. Хабари не повысит голоса, даже бровью не поведет, но взгляд расстреливает наточенными шипами. – Вы понимаете разницу между общим наркозом и седативной анестезией с парализующим эффектом, нет? – Черт… Так бы и утопиться в этой мутной минеральной луже, разбив себе затылок о камень. Но ты скорее камень разобьешь своим черепом неуязвимым – терпи. Виноват. Паскудно получилось. И говорили ведь еще за какую-то седативную ахинею, но из тупой самоуверенности как обычно решил, что знаешь все на свете – вот медики и не посчитали нужным растолковать. Проклятие, хоть сам бери те методы анестезии учи, дабы больше не облажаться так дико… – Успокойтесь. Из общего наркоза я рисковал бы и не выйти, так что к вашим врачам претензий нет. В отличие от вас – могли бы хоть уши мне заткнуть, освободив от своих завываний… – Простите… Шипы спрятались. Под веками остались лишь тускло-горчичные розы. И даже те – чайные. – Так вам «мстить по-человечески» или прощать? Определитесь, будьте добры.24 декабря, 11:26
– По документам вам назначили другого офицера, но я любезно согласился подменять его на постоянной основе. Увы, некоторые юридические нюансы не позволяют мне инспектировать вас лично, так что мое присутствие здесь не совсем законно. По крайней мере в данной роли. – Я никому не скажу. – Ну и где ваши возмущения? – Признаюсь – такой поворот слегка не вписывался в мои планы, но… я все же не настолько неблагодарный, как вы думаете. – Если что, это был самый простой и удобный способ оформить вам вид на жительство, а затем – гражданство, в ускоренном порядке. Отнюдь не моя прихоть, но других добровольцев, увы, не нашлось. – Стать моим надзирателем? – Инспектором, сколько повторять… Но нет, я не об этом. Вижу, паспорт вы еще не открывали?«И я послал все это к черту. Черт пришел, чтоб объяснить»