Президент студсовета - горничная

Чонгук останавливается перед кованной калиткой и с тоской глядит на возвышающийся за забором особняк. Не самый большой, но и не самый маленький на этой улице он мог бы вместить пять или шесть квартир похожих на ту, в которой живет семья Чон. Чонгук вздыхает и нажимает на кнопку звонка. Селектор оживает и глубокий женский голос произносит: «Дом профессора Кима, чем могу помочь?» — Эм... я — одноклассник Ким Намджуна Чон Чонгук… — нерешительно начинает он. — Да? — подбадривает голос. — Я… я договаривался с Намджуном о встрече… Вернее, что зайду забрать конспекты. Видите ли скоро экзамены, а я много пропустил… я… мне… — Входите, — прерывает его бормотание голос, слышится долгий дребезжащий звонок, и магнитный замок открывается. Чонгук поднимается по ступенькам в небольшой двор, наискосок пересеченный мощенной природным камнем дорожкой. Несмотря на раннюю весну все вокруг покрыто сочной зеленой травой и первыми ярко-желтыми нарциссами. Входная дверь распахивается, на пороге стоит женщина и делает приглашающий жест. Невысокая и чуть полноватая, с забранными наверх волосами, она немного пугает Чонгука своим строгим видом, кажется, будто он снова оказался в ясельной группе и воспитательница вот-вот обнаружит, что он обмочил штанишки. — Проходите, я — Сон ДжуЫн, экономка. — Здравствуйте, Чон Чонгук. Он торопливо скидывает кроссовки и сует ноги в приготовленные тапочки. - Намджун-ши наверху, — она ведет его к лестнице мимо минималистично обставленной гостиной, огромные окна которой выходят на задний двор, усаженный карликовыми соснами. — По лестнице, первая дверь слева. Позовите, если что-нибудь понадобится. Женщина улыбается, хотя глаза, которые немигающие смотрят на Чонгука, остаются за стеклами очков все такими же холодными и внимательными. Этот взгляд словно говорит: «Я слежу за тобой, маленький оборванец, только посмей положить на что-нибудь глаз». — С-спасибо. Чонгук поднимается по лестнице и оказывается в сумрачном коридоре. Звук его шагов заглушает толстый ковер. Дверь слева чуть приоткрыта. Чонгук слышит голоса и замирает. - Вот здесь ты пропустил пятнышко, мой милый, — говорит высокий голос, совсем не похожий на бас Намджуна. — Господин… — Ох, — слышится звон, — кажется, я опрокинул чай. Разумеется, совершенно случайно. Придется тебе начать уборку заново. Чонгук осторожно, боясь даже дышать, заглядывает в щель и застывает с открытым ртом. В комнате двое: глава студенческого совета — Ким Намджун и неизменный секретарь того же студсовета Пак Чимин. То, что они были в комнате пусть даже и наедине, не казалось бы чем-то необычным, если бы не наряд Намджуна. Именно это и заставило Чонгука открыть рот. На Намджуне черное коротенькое платье с рукавами-фонариками и с пышным подъюбником. На талии повязан крошечный белый фартучек, а на голове кокетливо пристроен кружевной крохотный чепчик. Рукава небрежно съезжают с широких накаченных плеч. Белые резинки чулок обтягивают загорелые бедра. Глаза не обманывают Чонгука, на главе студсовета костюм, который узнает любой парень, костюм французской горничной. И что еще больше приводит в замешательство строгий, гордый до надменности Намджун стоит сейчас на коленях. Ничего не осталось от взгляда, которым он пугал нарушителей дисциплины. Намджун умоляюще снизу вверх смотрит на Чимина и хрипло просяще говорит: — Господин, не наказывайте меня… слишком сильно. Чимин в черной шелковой рубашке и классических брюках выглядит сексуально, как работник элитного эскорта. — Но, милый, как же я могу? — он плотоядно улыбается и берет Намджуна за подбородок. — Плохих слуг необходимо наказывать. Чимин размахивается и влепляет Намджуну короткую оплеуху. Тот вскрикивает и хватается за щеку. Чимин отводит его руку и мягко гладит покрасневшую кожу. — Вот так, хорошо, не правда ли? Все правильно. А теперь убери здесь, — он пинает валяющуюся на полу чашку. — Смотреть не могу на этот бардак. — Господин, — Намджун вдруг берется за шлевки на его брюках. — Господин, возможно, я смогу заслужить прощение другим способом. — Это каким же? — Чимин расплывается в пошлой улыбочке, а Чонгука бросает в жар. Он стоит почти распластавшись по двери, и в низу живота расплывается тянущая боль. — Позвольте мне показать, господин. — Нет, сначала расскажи. Как я могу тебе довериться, если не знаю, чего ждать? — Позвольте мне… — щеки Намджуна алеют, но уже не от пощечин, — позвольте мне взять ваш член в рот. — Продолжай. Пальцы Намджуна уже расстегивают ширинку. — Я хочу взять его в рот так глубоко, чтобы головка коснулась стенки горла. Хочу вылизать ваши яйца. Трахните меня, как вам захочется, грубо, грязно... Он освобождает от трусов член Чимина и проводит по нему рукой. Большим пальцем оглаживает головку, размазывая по ней каплю мутной смазки. Одна ладонь туго движется по стволу, а другой Намджун сжимает мошонку, ласково играя яичками, как металлическими шариками Баодин. Чимин хрипит и притягивает голову Кима к самому паху. Чонгук растирает грудь, от возбуждения у него ноют соски. Больше всего на свете ему хочется присоединится к происходящему в комнате. Язык Намджуна касается члена у самого основания и скользит вверх, задерживаясь на голове, делает круг, другой, третий. — Не томи, — сдавленно приказывает Чимин. Пухлые губы обхватывают член и двигаются сначала медленно, затем все быстрее и быстрее. Колечко из большого и указательного пальцев ходит вверх-вниз по стволу. Чимин обхватывает голову Намджуна, еще сильнее подается бедрами вперед и не дает ему отодвинутся. Чонгук за дверью закрывает глаза, но чмокающие звуки все равно сводят его с ума. Его рука сама собой расстегивает ширинку и сжимает набухший член через ткань трусов. На секунду звуки стихают и слышится голос Намджуна: - Господин, хочет кончить мне на лицо? Чонгук еле сдерживает стон и вдруг слышит шаги на лестнице. Он дергается и почти проваливает в комнату. Чимин и Намджун испуганно замирают. Чонгуку эта сцена смогла бы показаться смешной: Чимин со спущенными до колен брюками и Намджун подставивший лицо под его член. Но он сам слишком напуган. — Какого....? — наконец оживает Намджун. — Там… там твоя экономка… уже на лестнице, — выдыхает Чонгук. — Блять! Намджун вскакивает и влетает в боковую дверь, за которой виднеется унитаз и ванна. Чимин быстро натягивает штаны и бросает тревожный и чуть рассерженный взгляд на Чонгука. — Приведи себя в порядок. Чон спешно застегивает ширинку и приглаживает волосы, Чимин плюхается в кресло, дверь открывается. — Намджун-ши? — экономка оглядывает комнату. — Вышел в туалет, — отвечает Чимин на незаданный вопрос. — Чимин-ши, я просто хотела спросить не нужно ли вам чего-нибудь? Напитки? Или может подать обед? — Ничего не нужно, — мило по-детски улыбается Чимин, ерзая в кресле и стараясь подушкой прикрыть стояк. — Хорошо, — она цепко еще раз оглядывает комнату, словно что-то подозревая, и уходит. — Ну и какого хуя? — в дверях туалета появляется Намджун. Из-под длинной толстовки, судя по пятну на груди выуженной из корзины для белья, выглядывает короткая кружевная юбочка, чулки валяются позади него на черном кафельном полу. Нелепый наряд контрастирует с его тоном и жестким выражением лица. — Я думал, ты запер дверь, — невозмутимо говорит Чимин и отбрасывает подушку прочь. — Что нам теперь делать? У Намджуна такой взгляд, словно кроме убийства других вариантов он рассматривать не собирается. У Чонгука внутри все трясется. — Я… — он нервно сглатывает, -…я… — Что «ты»? — Намджун, скрестив руки на груди, опирается плечом о дверной косяк. — Я никому ничего не расскажу. — С чего бы это? — Чимин поднимается и смотрит на Чонгука чуть презрительно. — Вот именно, с чего это нам тебе верить? — П…п … — Чонгук сглатывает и делает два шага к Паку. От страха к горлу подступает тошнота, но как только он под удивленными взглядами опускается на колени, накатывает сладкая темная, как ликер, волна возбуждения. — Пожалуйста, накажите меня, господин, я вел себя очень-очень плохо. Чимин ухмыляется и кивает Намджуну: — Запри дверь.