Melt the ice of your heart

Задумчиво покручивая в руке свою ручку, юноша, как бы, невзначай, бросал взгляды на настенные часы, чьи стрелки на протяжении занятия тянулись бесконечно долго, словно кто-то преднамеренно заморозил время. В его взгляде вспыхнул опасный огонь, готовый спалить всё дотла, который моментально потух, стоило ему перевести взгляд вновь зацепился за фигуру преподавателя, диктующего размеренным голосом материал сегодняшней лекции. Наблюдая за действиями преподавателя, губы юноши растянулись в мягкой улыбке, которую он поспешил скрыть за рукой и наконец позволил себе продолжить записывать лекцию. Словами Хиросе-сенсея лучше не пренебрегать, потому что он никогда не нарушает своих обещаний. Это юноша усвоил уже давно, поэтому не рискует каким-либо образом противостоять ему, всё равно потерпит поражение. Но тем не менее, каким бы хладнокровным не казался этот человек снаружи, юноша точно уверен, что в глубине души он совершенно другой. «Только ты не знаешь моего брата от слова совсем. Для тебя он может и образец для подражания, но у каждого человека есть свои скелеты в шкафу», — эхом пронеслись в голове слова Ясухиро, которые он хотел, как можно скорее забыть. Что он тогда имел в виду под этими словами, хотелось бы ему знать, да только наверняка этот человек не даст на это ответ. Он скорее всего просто поставил его перед фактом, не более того. Да и сказанные тогда слова таким тоном, словно он действительно знает все тайны собственного брата, лишь сильнее разогрели его интерес. Это даже любопытно. Стоило этой мысли пробраться в самые потаённые уголки его сознания, юноша отрицательно мотнул головой, отгоняя их от себя, как можно дальше. Как бы не соблазняла его эта мысль, он не должен даже думать о подобном. Это было бы предательством по отношению к этому человеку. Никто не должен знать того, что человек скрывает от других. Пытаться узнать чужие секреты — тоже самое , что вторгнуться в чужое личное пространство. Если ты не заслужил доверия этого человека, значит он никогда в жизни не доверит тебе самое сокровенное. Да если бы кто-то из людей, которым он всей душой доверял, раскрыл кому-то его тайны, он был бы в ярости и разорвал с этим человеком все имеющиеся с ним связи. Доверие — такая хрупкая вещь. Ты можешь годами его добиваться, но разбить в один миг. Только не все люди это понимают, совершая бесчисленное количество ошибок в своей жизни. Как только юноша перелистнул страницу своей тетради, чтобы продолжить записывать лекцию, как в его сознание вонзились воспоминания, которые он мечтал навсегда забыть и начать жизнь с чистого листа. По всей видимости, это неосуществимое желание, раз эти воспоминания всё ещё дают о себе знать. Он не уследил за Сиори и как же отреагируют на подобный исход её родители? Уж точно неблагополучно. Да и вообще, интересно, что они об этом ничего не знают. И лучше не надо. Ему не нужны лишние нервотрёпки, которые с лёгкостью может устроить его уважаемая тётушка. Уж кто, а с детства она выносила ему мозг своим недовольством знатно. Кажется, с возрастом на её темперамент у юноши выработался иммунитет. Лучше уж так, чем ничего. Только единственное, что его настораживало, так это то, что она неоднократно сравнивала его с отцом, причём в негативных красках. Поведение, манера разговора, характер, внешность. По её словам все эти факторы достались ему без остатка. Он весьма польщён, ведь с детства восхищался отцом. Этот человек многому его научил, за что он ему безмерно благодарен, поэтому в его памяти он навсегда останется добрым и вообще прекрасным человеком. Когда-нибудь он станет таким же, как и он, но точно не сейчас, максимум через несколько лет. Соответственно, юноша искренне не понимает, как она вообще смеет говорить о его отце в негативном ключе! Да и откуда у неё вообще взялась ненависть к своему старшему брату, раз она решила выплеснуть её на его же сына? Она же хорошо относилась к его матери, хотя могла бы также. Но не делала этого, хотя они даже подругами не являлись. Видимо только из-за неё она притворялась хорошей сестрой, чтобы ненароком не испортить отношения с женой брата. Так много вопросов, на которые тётушка никогда не даст ответы. Отмахнётся, но не ответит. Это он уж точно знает. Внезапно, по аудитории, погружённую во всепоглощающую тишину, пронёсся оглушающий звонок, повествующий об окончании занятия, который моментально вырвал юношу из глубоких раздумий. Если так подумать, то по ощущениям пара прошла довольно-таки быстро, хотя первоначально ему так не казалось. Наконец, оторвав взгляд от исписанных страниц тетради, юноша, вздыхая с облегчением, выпустил ручку из плена своих пальцев, положив её на парту и перевёл взгляд в сторону соседки по парте, чей мрачный взгляд не предвещал ничего хорошего. — Что? — сорвался этот вопрос с его губ, не успев он тщательно всё обдумать. Да и если честно, он даже опешил от такого взгляда своей всегда доброжелательной однокурсницы. Хотелось бы знать причину её внезапной перемены настроения. — А ты не знаешь? — она сощурилась, вновь сооружая на своих волосах высокий пучок, который за целое занятие успел распуститься. В ответ на её слова юноша отрицательно покачал головой, на что она не сдержала глубокого вздоха. — Ты... — Мисс Радевич, не хочу вас никаким образом отвлекать от разговора, да только, — не успела девушка закончить свою фразу, как, неожиданно её оборвал спокойный голос преподавателя. Растерявшись, девушка тут же позабыла о том, что хотела сказать однокурснику и обернулась в сторону преподавателя, который тут же указал взглядом в сторону приоткрытой двери, из-за которой выглядывало несколько студентов. — кажется, вас ждут. — А, точно, — кивнула девушка и стала поспешно спускаться по ступенькам, направляясь в сторону двери. Бросив в сторону однокурсника, полный сожаления, взгляд, она поспешно скрылась за дверью аудитории в компании своих друзей. Наблюдая за удаляющейся фигурой девушки в компании нескольких студентов, юноша глубоко вздохнул. Ну в какой-то степени это обстоятельство предотвратило не столь желанный разговор, который мог бы закончиться конфликтом. Поэтому это позволило ему немного расслабиться, хотя бы на некоторое время. Только стоило ему спуститься по ступенькам и схватиться за ручку двери, чтобы покинуть аудиторию, как его тут же окликнул строгий голос преподавателя: — А вас, Куросаки-кун, я никуда не отпускал. Или вы не держите своих обещаний? Сказанные слова преподавателя сильно кольнули его грудь. Понимая, что этот человек в данной ситуации точно его не отпустит и, глубоко вздыхая, он, стиснув зубы, наконец отпустил ручку двери, прежде чем обернуться. — Я держу свои обещания, — с этими словами он неохотно направился к своей парте, окидывая её быстрым взглядом, чтобы найти необходимую ему вещь. Как только тетрадь, наконец, оказалась в его руках, он поспешно направился в сторону преподавателя, прежде чем отдать эту вещь в его руки. — Теперь я могу идти? — Не можете, — резко ответил мужчина, пролистывая страницы тетради, пробегаясь по написанным конспектам взглядом. — Мне нужно с вами поговорить, поэтому присядьте, — повторять по несколько раз ему не стоило, ибо юноша тут же подчинился его словам, в ожидании смотря в его сторону. — Сколько можно вам делать замечания по поводу вашего поведения, Куросаки-кун? — О чём вы? — поинтересовался юноша, не сдержав изумления в голосе. — Я сдержал данное вам обещание и стараюсь быть более покладистым студентом. — Я говорю про то, что вы стали более рассеянным и в последнее время часто летаете на моих занятиях в облаках. — Это... Это не так! — постарался он ему возразить, но стоило ему поймать на себе, полный недоверия взгляд, он моментально замолчал, не в силах что-либо ему сказать. — Убеждайте меня в чём угодно, да только это никаким образом не принесёт вам пользы. В аудитории, после сказанных слов, внезапно повисла угнетающая тишина и слышался только свист порывистого ветра, простирающегося сквозь приоткрытое окно. Стуча пальцами по поверхности парты, юноша устремил задумчивый взгляд в пустоту. Все его мысли смешались воедино и он попросту не мог отделить одну мысль от другой. — Хиросе-сенсей, я... — Довольно, — резко прервал он студента, не отрывая внимательного взгляда от страниц тетради и лишь сильнее сжал её пальцами. — Сколько бы я не пытался закрывать глаза на ваше поведение, но только это не дало положительного результата. Вы всё такой же неуправляемый юноша, который предпочитает идти всему наперекор. Для вас, кроме вас самих никто не является авторитетом. И подобное поведение на моих занятиях я терпеть не намерен. — Хиросе-сенсей, вы неправы,— осторожно возразил Юу, переводя взгляд с фигуры преподавателя, ненароком захватившая его внимание, в сторону вывешенных над доской портреты известных писателей. — Я не считаю себя лучше остальных, хотя иногда так хочется. Впрочем, неважно. Хиросе-сенсей, если я кого-то и считаю авторитетом, то только вас. Остальные попросту не могут сравниться с вами, потому что там, где ломаются другие, вы остаётесь непоколебимым. Поэтому, приношу свои искренние извинения за моё непочтительное поведение, я постараюсь исправиться. — Куросаки-кун, — бесстрастно произнёс мужчина, наконец отняв взгляд от изучения тетради и устремил его на студента. — Оставьте свои красноречивые речи для других, на меня они не подействуют. — И не собираюсь,— возразил юноша, отрицательно помотав головой и, скрестив руки на груди, тут же встретился уверенным взглядом с преподавателем. Только стоило ему встретиться с укоризненным взглядом мужчины, как что-то больно кольнуло его сердце, словно остро заточенное лезвие пронзило его насквозь. — Вам просто сложно признать то, что я прав. — Может быть, — легко пожимая плечами, спокойно произнёс Хироки, не отрицая сказанные студентом слова. — Но вы никогда не узнаете это наверняка. — Не пытайтесь таким образом ввести меня в заблуждение, ничего не получится, — произнёс Юу уверенным тоном, не отрывая от преподавателя сияющего взгляда, похожий на яркие солнечные лучи. Казалось, этот непринуждённый разговор в мгновение ока избавил юношу от не столь благоприятных мыслей. — Вы в последнее время стали слишком разговорчивым, Куросаки-кун, — не сдержав лёгкого смешка, заметил Хироки, вновь перелистывая страницы тетради. — Хотя не всегда могли быть таким. Что-то случилось? – У меня просто сегодня хорошее настроение. «Врёт, как дышит, — тут же заключил Хироки, глубоко вздыхая, и нахмурился. — У него сестра находится в реанимации, маловероятно, чтобы он находился в благоприятном расположении духа. Наверняка таким образом пытается скрыть свои истинные эмоции». — Куросаки-кун, — произнёс мужчина спокойным голосом, тем самым нарушая повисшую в аудитории тишину, и, закрывая тетрадь, положил её недалеко от студента. — На этот раз я прощаю вам эту оплошность, но в следующий раз не рассчитывайте на мою лояльность. — Извините, — произнёс юноша и, плотно сжимая губы между собой, потянулся рукой к своей тетради. — Слишком много извинений, да только результата я не вижу, — устало вздыхая произнёс Хироки и бросил на студента недовольный взгляд. — Вы это намеренно? — Хороший вопрос, только я не знаю, — произнёс Юу и хитрая улыбка тут же озарила его лицо,— Кстати, у меня там все лекции? Возможно, я мог что-то упустить, — он указал взглядом на свою тетрадь, прежде чем подняться из-за парты. — Все. Можете об этом не переживать, — глубоко вздохнув, ответил Хироки, бросая короткий взгляд на настенные часы. — Хи... Хиросе-сенсей, — воспользовавшись тем, что времени до начала следующего занятия ещё предостаточно, юноша обратился к преподавателю. Стоило мужчине бросить на студента вопросительный взгляд, тело юноши словно вспыхнуло огнём. Стараясь усмирить внутренний ураган эмоций и крепко сжимая пальцами пряди своих волос, он перевёл взгляд в сторону, — Могу ли... могу ли я поинтересоваться, — его язык предательски заплетался, не позволяя нормально произнести эти слова. — как вы на самом деле относитесь ко мне? — Куросаки-кун, — он широко распахнул глаза, словно не ожидал услышать с уст студента подобные слова. Обычно его студентам не особо важно знать, какого он о них мнения, просто потому что знали, что ко всем он относится одинаково, никого из них особо не выделяя. Только этот человек явно выделяется среди остальных студентов, причём по всем параметрам. Невозможный юноша. Именно так его называют почти все преподаватели. В принципе, это даже ему подходит. Отбрасывая из чертог своего сознания всевозможные мысли, мужчина направился в сторону студента, который даже не смог сдвинуться с места. — Вам действительно нужно знать мой ответ? — Иначе бы не задавал, — прямо ответил юноша, всё также не позволяя себе встретиться со взглядом Хироки. — Справедливо, — кивнул мужчина, соглашаясь с его словами и глубоко вздохнул. — Только мне кажется, вы сами знаете на этот вопрос ответ. — Верно. Вы относитесь ко мне более лояльно, чем к другим студентам. Но могу ли я поинтересоваться, почему? — Вы способный студент, — спокойно пояснил Хироки на короткий миг встречаясь со взглядом студента. — В вас заложен хороший потенциал, который можно развивать и развивать. Вы обладаете довольно ярко выраженным творческим мышлением, которым не каждый может похвастаться на нашем факультете, и это неоднократно отражалось в ваших сочинениях. Вы делаете потрясающие успехи и из вас получится прекрасный журналист, если будете и дальше следовать своей цели. Я рассчитываю на вас и, соответственно, как-то иначе, к вам относиться не могу. — Хиросе-сенсей, вы... вы слишком высокого обо мне мнения! — поспешно произнёс юноша и тут же отвернулся, чувствуя, как горит его лицо от неожиданных слов преподавателя. Этот человек никогда не сомневался в его способностях, не позволяя ему опустить руки в самый неподходящий момент. Он неоднократно помогал ему, наставляя к нужной цели, тем самым открывая ему глаза на то, что в мире нет ничего невозможного. Наставник. Казалось бы, такое простое слово, но вызывает столько тёплых чувств, которые он давно ни к кому не испытывал. И лучше бы не испытывал, так проще было бы защитить себя от жестокой реальности. Только теперь уже поздно. — Мне кажется, это вы намерено себя занижаете. Я говорю то, что смог вынести за время вашего обучения в университете. Несмотря на все ваши недостатки, ваши достоинства их перечёркивают. — Но разве не вы несколько минут назад упрекали меня в неподобающем поведении? — поинтересовался юноша и теперь уже устремил на преподавателя, полный изумления, взгляд. — Возвращаясь к этой теме, я просто хочу, чтобы вы прекратили на протяжении занятия так пристально на меня смотреть. Это, знаете ли, сбивает с толка. — Прошу меня простить, — повторно извинился юноша , чувствуя непреодолимое чувство стыда, и склонился в почтительном поклоне. Надо научиться контролировать свои эмоции и действия в том числе. Когда-нибудь это закончится не столь благоприятно, как ему хотелось бы. — этого больше не повторится. — Полно, Куросаки-кун, это не конец света, — отмахнулся Хироки, тем самым демонстрируя подобным жестом то, что это не такая важная деталь и на неё не стоит уделять столько внимания. — Да и к тому же, я более, чем уверен, что вы на следующий день забудете о собственном обещании. Поэтому мне придётся применить кардинальные меры и написать на доске личное обращение к вам, чтобы вы не отвлекались на протяжении занятия. — А может не стоит? — он устремил на мужчину растерянный взгляд. Если преподаватель действительно подобное осуществит, да ему потом точно не отмыться от столь жестокого унижения. — Тогда обещайте. Если ещё раз словлю вас на подобном, то тогда осуществлю задуманное. — Хорошо, обещаю, — мог только кивнуть юноша и сложив руки перед лицом, повторно склонился в поклоне, перед тем, как направиться в сторону своей парты. Только стоило ему сделать несколько шагов, как, неожиданно, раздался оглушительный звонок и в аудиторию ворвалась толпа студентов, под всеобщий гомон которых было невозможно даже услышать собственный голос. — Так, что это мы расшумелись? Давайте, успокаиваемся и рассажаваемся по своим местам! — тут же, среди этой суматохи, раздался громкий и строгий голос преподавателя, обращённый ко всем студентам. Стоило ему произнести эти слова, как аудитория в мгновение ока погрузилась в умиротворённую тишину и студенты, более ничего не говоря, тут же разбрелись по своим местам. Наблюдая некоторое время за действиями своих одногруппников, облегчённо вздыхая, направился в сторону своей парты, опускаясь на своё место, вновь открывая тетрадь для лекций и вооружился своей ручкой. — О чём вы так долго разговаривали? — неожиданно раздался женский голос, излучающий холодное спокойствие, заставив его обернуться. — Всего лишь проверяли тетрадь на наличие лекций, — ответил юноша непринуждённым тоном. В какой-то степени это было правдой, но а подробности ей знать вовсе необязательно. — Как-то мало в это верится, — задумчиво произнесла Виктория и нахмурилась. — Но считай, что я тебе поверила. Стоило этим словам сорваться с уст девушки, как, юноша, вздыхая с облегчением, положительно кивнул и вернул свой взгляд на страницы тетради, продолжая записывать лекцию, которую они не завершили на прошлом занятии. К тому же, он бесконечно благодарен девушке за то, что она не стала развивать этот разговор. Да и как бы девушка не желала узнать всё в мельчайших подробностях, он бы ничего ей не рассказал. Для него этот разговор является личным и с кем-то делиться такими подробностями он не горит желанием. Продолжая записывать лекцию, юноша даже толком не смог уследить за временем, потому что его внимание было приковано к страницам тетради и никуда более. Как бы его не искушало желание посмотреть в сторону преподавателя, но он старается держать себя в руках. Он уж точно не пылает желанием нарушить данное обещание, иначе ему точно несдобровать. Спасибо, от подобного он воздержится. Да даже если это было попыткой укротить его, что, в принципе, у этого человека получается блестяще, нельзя исключать тот факт, что он не осуществит задуманное. Только стоило студенту оторваться от написания лекции, чтобы позволить себе немного отдохнуть, как преподаватель тут же завершил диктовать лекцию. Вот это он, конечно, вовремя решил сделать себе перерыв. Какое удачное стечение обстоятельств. Только не успел юноша вздохнуть с облегчением, как мужчина тут же объявил о том, чтобы студенты достали чистые листки и немедленно закрыли тетради. Чёрт. Он и забыл о том, что на этом занятии им обещали изложение по пройденной теме. Конечно, рассчитывать на то, что преподаватель сам благополучно забудет об этом, было бы просто глупостью. Этого никогда не произойдёт. Подавляя в себе неожиданно вспыхнувшую злость на собственную забывчивость, юноша закрыл тетрадь и достал из сумки чистый лист. Длительное время он сверял белый лист бумаги гневным взглядом, крепко сжимая в руке ручку. У него нет никакого желания писать это злосчастное изложение. «А может я сдам ему пустой лист?», — неожиданно пронеслась в голове эта мысль и губы юноши изогнулись в хитрой улыбке. Только он собирался осуществить задуманное и отложить ручку в сторону, как в его сознание, словно остриё стрелы, вонзились слова преподавателя, сказанные с такой теплотой и поддержкой, которые вмиг заставили его отказаться от первоначальной затеи. Подводить человека, который рассчитывает на него? Ну уж нет. Тогда он вообще никогда не добьётся его благосклонности. Это было бы предательством, а ему уж точно не хотелось видеть в глазах этого человека разочарование. Если Хиросе-сенсей относится к нему как-то по-особенному, он боится представить, что было бы, если бы к нему относились, как к остальным студентам. Он никогда не хочет этого знать! Неожиданно прозвучал громкий звонок и аудитория, прежде погружённая в тишину, тут же наполнилась непринуждёнными разговорами студентов. Они тут же засобирались и направились к учительскому столу, чтобы отдать преподавателю листки с написанной работой. Принимая работы студентов, мужчина бросил в сторону юноши вопросительный взгляд. Этого взгляда было достаточно, чтобы вообще не поднимать взгляд и лишь молча продолжить писать свою работу. Наблюдая, как аудитория постепенно пустеет, в груди юноши поднялась паника. Он не успел даже до конца закончить написание изложения, а его однокурсники каким-то образом его написали и даже сдали. Кажется, ему впервые в жизни светит низкий бал по этой дисциплине. — Вы что-нибудь написали, Куросаки-кун? — неожиданно раздался голос преподавателя, тут же нарушая в аудитории угнетающую тишину и послышались приближающиеся в его сторону шаги. — Не знаю, — неопределённо покачав головой, ответит юноша, не поднимая на него взгляда. — Но моя работа не будет настолько блестящей, как у моих одногруппников. — Какой бы она не была, она того не стоит, чтобы так себя мучить, — спокойно произнёс мужчина, не спуская со студента внимательного взгляда. Этот человек всегда пытается быть лучшим учеником, но из-за лишнего перенапряжения, по всей видимости, у него постепенно ослабляется самообладание. Это не идёт ему ни каким образом на пользу. Как только юноша поднял на него, полный изумления, взгляд, мужчина тут же протянул руку. — Сдавайте. Я вам поставлю оценку на десять баллов выше за ваше старание, можете в этом не сомневаться. — Спасибо, — произнёс юноша и его лицо одарила яркая улыбка, полная благодарности. Он отложил ручку в сторону и протянул преподавателю листок с работой. — Можете быть свободны, Куросаки-кун, — твёрдо произнёс мужчина, принимая из рук студента работу и направился в сторону учительского стола. — Подождите, — неожиданно для себя окликнул он преподавателя, поспешно спускаясь по ступенькам. — Что-то случилось? — наконец убрав работу к остальным работам студентов этой группы, мужчина обернулся к юноше, вновь встречаясь с этим, пронизывающим насквозь, взглядом, от которого невозможно скрыться, — Только прошу, не заде... — не успел он закончить свою фразу, как, неожиданно, его рука вновь оказалась в плену чужих пальцев. От подобных действий Хироки на мгновение потерял дар речи и в его глазах отразилось замешательство. Это переходит все границы приличия и этот пылкий юноша в конечном итоге сведёт его с ума. Как только юноша мягко коснулся губами его пальцев, прежде чем отпустить руку, его тело тут же захватила лёгкая дрожь. Он невозможен. Делает всё, что только взбредёт в голову. Только отвечать за свои действия, по всей видимости, он не собирается. В принципе в его стиле. Нечему удивляться. — Куросаки-кун. — Прошу прощения, — он отпустил его руку и склонился в почтительном поклоне. — До встречи, Хиросе-сенсей. — Идите уже, Куросаки-кун, — махнул он рукой, как бы пытаясь таким жестом отмахнуться от него, и больше не говоря ни слова, вернулся за свой рабочий стол, приступая к проверке работ студентов. В ответ юноша молча кивнул и открыл дверь, в мгновение ока покинул аудиторию. Только стоило ему покинуть аудиторию и направиться по длинному коридору, ведущий его в сторону другого корпуса, как, неожиданно, в его сумке завибрировал телефон. Остановившись на полпути и доставая из сумки телефон, юноша устремив, полный изумления, взгляд на контакт звонящего. Поразительно. Спустя столько дней ему наконец удостоили позвонить. Крепко сжимая в руке телефон, он тут же ответил на звонок. — Слушаю. — Куросаки-сан, вам сказать полученную информацию о состоянии вашей сестре при личной встрече, либо же сейчас? — задали ему прямой вопрос в лоб, который застал юношу врасплох. Что-то ему это не нравится, да и судя по интонации, в которой были произнесены эти слова, точно не предвещают ничего хорошего. — Думаю, я готов выслушать вас прямо сейчас. — Хорошо. Куросаки-сан, мы сделали всё возможное, чтобы привести вашу сестру в сознание, но, к сожалению, оказалось уже слишком поздно. Её было уже невозможно спасти. Приносим вам свои искренние соболезнования. Эта информация ударила в него, как гром среди ясного неба. Он знал, что другого исхода ждать было попросту невозможно, но он долгое время тешил себя надеждой на то, что Сиори откроет свои глаза и всё вернётся на круги своя. Ага, как же. — Да... Спасибо, что сообщили,— произнёс юноша отрешённым тоном, прежде чем отключить телефон и убрать его обратно в сумку. Стиснув зубы и сжимая руки в кулаки, юноша старался держать самообладание, да только оно раз за разом разрушалось, а яркие эмоции вихрем вырвались наружу. Этого не должно было произойти. Почему его сестра ушла так рано и бросила его?! Не исключён тот факт, что это кто-то подстроил, иначе Сиори сейчас была бы с ним рядом, а не где-то высоко в небесах. Какой бы она не была, как часто они бы не ссорились, она никогда не заслуживала такой участи. По крайней мере не тогда, когда перед ней была вся жизнь впереди. Чувствуя в области груди громкие удары сердца, отдающиеся невыносимой болью, юноша судорожно вздохнул. Никогда в жизни он не думал, что потеряет близкого ему человека. Снова. Неспешно идя по длинному коридору, стараясь забыть о столь ужасной новости, как, неожиданно, жгучие слёзы заполонили ему обзор. Он с раздражением смахнул слёзы, не позволяя себе давать им волю. Когда он вообще последний раз позволял себе давать волю слезам? Точно, когда ему было десять лет. Именно в таком возрасте он потерял родителей. И теперь через десять лет потерял и сестру. Жизнь над ним действительно издевается, причём крайне жестоко. Стараясь не подаваться столь ярким эмоциям, юноша моментально сорвался на бег. Об этом он подумает позже, но не сейчас. Может быть оставшиеся занятия помогут ему отвлечься от этих мыслей? Не факт, конечно, но лучше хотя бы попытаться, иначе он рискует свести себя с ума. Эта перспектива его ничуть не радует. Мама. Папа. Сиори. Он не позволит кому-то вновь причинить вред его семье. Никогда. И он обязательно разберётся с тем, кто приложил к этому руку. Случайности никогда не бывают случайны.