***
—Леди, выглядите превосходно. За три с лишним часа проведённых в министерской зале на дегустации Габриэль слышала это примерно раз десять, если не больше, хотя возможно что и больше.В ответ она лишь сдержанно улыбалась и кивала, упорно делая вид, будто на самом деле не ожидала, что сегодня будет выглядеть особенно прекрасно, но удивление её было таким искусно наигранным, что никто из гостей не подумал обвинить её в фальши или лицемерии. —Благодарю, благодарю, —мягко отвечала она, тем самым пытаясь скрыть накопленную за несколько часов банкета усталость и лёгкое раздражение, но удавалось у неё это не очень хорошо, да и многие гости видели это. В том числе и Марволо. Он аккуратно взял её за руку и, огибая уже встретившихся ей на вечере волшебников, повёл её к софе, так кстати находившейся в спрятанной за плотной занавеской части зала. Устало выдохнув она опустилась на диван и положив голову на плечо мужа закрыла глаза.Сегодняшний приём окончательно вымотал её и лишил оставшихся сил. Как и его организация—чего стоила только одна сервировка или же осмотр помещения под демонстративно громкие вздохи Перси Уизли и его недовольные взгляды.И, о Мэрлин, как же всё это было ужасно. Голубые глаза его, казавшиеся ей в тот момент бесцветными и блёклыми, были подозрительно прищурены, а голос его, высокий с какими-то льстивыми нотками, мог сравниться с пронзительным скрипом плохо смазанных дверных петель до того неприятен и резок он был.Впрочем как и его владелец, поглядывающий на всех выше стоящих с тихим восторгом, и непременно желающий получить хоть толику вниманию как бродячий пёс кость брошенную нерасторопным прохожим. Хотя в лести Перси искусен не был. Все его комплименты были похожи один на другой, словно были сделаны по одному нелепому трафарету. В женщинах Уизли восхвалял доброту и красоту, в мужчинах ум и магическую силу, при том делал он это с таким выражением лица, будто надеялся, что за эти бездарные во всех смыслах компилименты его повысят в должности и впридачу ещё дадут мэнор и Орден Мэрлина, но слава Мэрлину, ничего из этого Перси ещё не дали и давать не собирались. Для такой высокой награды он был ничем непримечательной мушкой, крайне серым и бесталанным магом. В Министерстве, как и в школе, Уизли не уважали и с его мнением никто особенно не считался. Все его предложения, поучения и отчёты начальство и другие сотрудники нарочито небрежно пропускали мимо ушей, а если всё же пропускать не получалось, то слушали его с максимально отстранённым и демонстративно скучающим видом, как Бинса на Истории Магии—расфокусировав взгляд и отключив мозги, так как ничего особо важного и информативного в них не было. Так бумажки ради бумажек.Но Уизли почему-то считал свою работу самой важной и нужной, о чём не забывал напоминать каждому в максимально надменной и высокомерной манере, из-за чего быстро стал главным посмешищем всего Министерства, и главным героем всех похабных анекдотов, придуманных в курилках Министерства особо острыми на язык служащими. Анекдотов этих было столько, что можно было издавать отдельный сборник как у русских про поручика Ржевского.По крайней мере Антонин бы точно оценил эту идею, да и Дин тоже. Он как раз был вхож в курилки многих отделов Министерства и знал немало анекдотов о Уизли от самых безобидных до наиболее чернушных. Возможно большую часть этих анекдотов на досуге придумал и сам Дин, и первым рассказал их в курилке. За Селвином это подхватили другие сотрудники, и так анекдоты про Перси распространились по всему Министерству, набирая всё большую популярность к недовольству Уизли, но это уже мало кого волновало, когда повсюду то и дело звучали анекдоты и раздавался радостный громкий смех. —Габи, о чём задумалась, душа моя? —тихий голос мужа вывел её из размышлений.Гонт нахмурившись посмотрела, после чего широко улыбнулась и нарочито небрежно провела пальцем по его плечу. —О сущей мелочи, милый.Ты ведь знаешь анекдоты о поручике Ржевском? Марволо громко подавился воздухом. Вероятнее всего, сейчас в его голове всплыли все самые похабные и чернушные анекдоты о поручике, которые когда-либо существовали, в то время как в его взгляде ясно читалось «Где ты их, вообще, услышала?» —О, Мэрлин, только не говори, что Антонин и тебе их рассказывал, —наконец выдохнул он и бросил на жену немного печальный и немного уставший взгляд. —Нет, к сожалению, —усмехнулась Габриэль, смотря удивлённому мужу прямо в глаза.—Хотя признаюсь я бы послушала их в его исполнении. —Тогда Азалия Долохова? —Марволо покрепче обнял её, положив руку ей на живот. —Верно, —тонкие губы Гонт растянулись в широкой улыбке, —но не об этом речь, говорят в Министерстве есть некто способный поконкурировать с поручиком… —Этим ты только льстишь Уизли. Я слышал анекдоты о нём, похабные, чернушные—такие я люблю, ты знаешь, и я не могу сказать, что они мне не понравились, в них есть что-то цепляющее.Они очень меткие и острые.И было бы неплохо, если бы они вышли в свет… —И оказались на столе Перси, —радостно перебила его Габи. —Солнце, боюсь он этого не оценит, —с ухмылкой покачал головой Марволо.—Уизли не из тех, кто умеет смеяться над собой или делать выводы из своего поведения.Он упрям, надменен и болезненно самолюбив.Таких даже могила не исправит, а сборник с анекдотами уж точно. —Он и не должен это оценить.Это просто проверка, Марволо. Я хочу знать, насколько сильно может прогнуться Уизли после такого публичного позора. Он, если честно, ужасно надоел мне за эти пару недель, и я бы хотела провернуть с ним кое-что очень интересное, а то увольнение, знаешь, это слишком просто, да и скучно как-то. А так получится очень даже весело, —с гордой улыбкой поведала мужу Гонт. —Неплохо, воронёнок, —ласково одобрил Марволо.—Довольно оригинальное сведение счётов со старым обидчиком, тем более с предателем крови.Мне было бы интересно за этим понаблюдать. —А поучаствовать? —с хитрой усмешкой поинтересовалась Габриэль. —Может быть… В его голубых глазах ярко вспыхнули искры, обычно не предвещающие ничего хорошего. Габи на это лишь хитро усмехнулась и заинтересованно вскинула брови, однако продолжения не последовало. —…я поучаствую в чём-нибудь поинтереснее, моя Леди, —с едкой улыбкой произнёс Марволо. Габриэль покачав головой недовольно фыркнула.Ничего более интересного в голову ей так и не пришло, поэтому после несколько минут раздумий Гонт решила отложить это дело на потом—она слишком устала за этот день. Ей нужен был сон и отдых. —Ладно, дорогой, потом, —лениво отмахнулась Гонт, представляя как придёт дом и проспит весь день вплоть до обеда. Ведь завтра ей уже будет никуда не надо. Весь следующий день Габриэль провела в постели, позволив себе впервые за эти несколько недель вдоволь полениться и насладиться безделием.Днями без дел и забот. Её утро началось необычно поздно, в два—Гонт проспала завтрак, ланч и почти проспала обед, но угрызений совести или что-то похожее на это Габриэль не чувствовала.Наоборот. На душе было спокойно, светло и свободно.Всё плохое осталось в прошлом, запертым в тёмном чулане или запрятанным где-то на чердаке.И это было по-настоящему хорошо. Лениво потянувшись Габриэль мечтательно улыбнулась и взяв халат встала с постели и пошла в ванную, через час она вернулась в спальню и, позвав домовика, заказала себе обед.Через пол часа вместе с её обедом в спальню вошёл и Блэки с горделиво поднятым хвостом. Он смерил Габриэль надменно важным взглядом—таким обычно Малфой смотрел на магглокровок и Уизли, на всех недостойных его царского внимания—и расправив лапы с грациозностью лани прыгнул на кровать, после чего с ещё большей важностью осмотрев свои владения растянулся на подушке и прикрыв жёлтые, явно уставшие от всех этих государственных дел, глаза лёг спать, подмяв под себя подушку Марволо. Габриэль глядя на это тихо хмыкнула. Подушка Марволо была у Блэки самым любимым местом для сна по сравнению с которым все купленные и подаренные ему домики были бесполезными безделушками—замки средневековых королей и шатры шахов и визирей мало интересовали Блэки. Их взыскательный любимец проводил в каждом домике чуть больше ночи и, к недовольству Марволо, упорно пытался вернуться к подушке, но Гонт не давал ему это сделать, и Блэки недовольный таким исходом буравил Марволо злобным взглядом, после чего с гордо поднятым хвостом уходил спать на кресло, показывая что более не намерен якшаться со всякими плебеями.Не царское это дело! С игрушками до недавнего времени история была та же—Блэки были тупо не интересны все эти мышки, шарики. Зачем ему, такой важной царственной особе, носиться за этими безделушками, когда есть кое-что в разы интереснее? А именно перья. Особенно те что стояли у Марволо на столе в специальной вазочки—её Блэки с грациозной легкостью, поддевая пушистой лапкой, ронял на стол, после чего брал несколько перьев и уносил их с собой, по пути чуть ли не сшибая домовиков с подносами, а когда играться с перьями становилось совсем скучно, Блэки с особой вредностью, присущей всем котам, принимался разбрасывать перья по всему дому. После таких игр они с Марволо нередко находили прокусанные перья в самых неожиданных местах—в камине, на кровати и в заброшенных домиках. Габи после этого наложила на Блэки рассеивающие внимания чары.С тех пор Блэки перья не интересовали ни в каком виде, даже когда через несколько месяцев чары спали сами.Это был успех. Габриэль широко улыбнулась и хитро прищурившись посмотрела на спящего Блэки. Девушка осторожно придвинулась к нему и пальцами провела по мягкой пушистой шерсти любимца. Тот недовольно фыркнул, прикрыл лапкой мордочку и сонно засопел. Габриэль придвинула поднос с едой к поближе и приступила к обеду или ланчу, а может и позднему завтраку. Всё равно ей сегодня никуда не надо так что можно просто полежать и понежиться в постели в своё удовольствие.До ноября ещё время есть, а с остальным она разберётся позже. Удовлетворённо улыбнувшись, Гонт приманила себе «Грозовой Перевал» Бронте и открыв на нужной странице углубилась в чтение. Читать Габриэль любила с детства, книги, хоть на короткое мгновение, но позволяли ей забыть о ненавистных Дурслях и затхлом Литтл-Уингике, который тогда ещё Поттер возненавидела с пяти лет, о дружках Дадли и их с Гарри нелёгкой сиротской участи. Книги открывали для Габриэль новые, неизведанные миры, где она могла быть, кем угодно—средневековой принцессой—сестрой принца Эдуарда из произведения Твена, подругой Тома Сойера и Гекльберри Финна, маленьких, но чертовски харизматичных хулиганов, прекрасной и храброй Элизабет Беннет, доброй Джен Эйр и даже самой Морганой из легенд о короле Артуре. Но уж точно не сиротой из Литтл-Уингика, насквозь прогнившего городка, упорно скрывающего своё истинное обличье за аккуратно подстриженными газонами, белыми фасадами домов и лицемерными улыбками. Часто такого рода улыбки можно было увидеть у литтл-уингинских домохозяек— всех этих достопочтенных матушек и тётушек, живущих по одним и тем же правилам и заветам.Круг интересов у них был общим, искусственно ограниченным бытом и детьми, а единственным доступным им развлечением были сплетни—самого разного толка и сорта, главным распространителем которых стала их с Гарри тётушка, Петунья. То с какой частотой она собирала и распространяла их всегда казалось Габриэль чем-то удивительным. Удивительным в своей убогости. Большинство сплетен Петуньи так или иначе сводилось к тому, какой глупой проституткой была их с Гарри мать и каким пропащим наркоманом был их отец, и какая в конце-концов она благородная раз решилась воспитывать их выродков. Габи было шесть, когда она впервые услышала, кем были её родители. В тот вечер Петунья в очередной раз собрала своих подруг на «вечерний чай».Габриэль прислуживала им, наливая чай и подавая самые различные закуски—сэндвичи, печенье и конфеты.Гарри с тихим смирением мыл посуду, горкой стоявшей у раковины, пока подруги Петуньи с аппетитом уминали всё что приготовила их тётушка. Вечер уже подходил к концу, как вдруг одна из них, кажется Маргарет—неприятная женщина лет сорока с квадратным лицом и тонкими рыжеватыми волосами, явно испорченными многочисленными окрашиваниями в не самых хороших салонах, спросила. — Туни, а как их мамаша вообще живёт, зная что ты растишь её детей? —О, а она и не живёт, —с какой-то садисткой жёсткостью ответила Петунья.—Моя сестрица умерла шесть лет назад вместе со своим никчёмным муженьком и оставила мне их.—Взглядом Дурсль показала в их с Гарри сторону.—Оба были наркоманами и неучами.А ведь как Лили гордились родители, вы даже не представляете.Её, эту набитую необразованную дуру, ставили выше меня! И ведь она ничего для этого не делала! Сколько денег уходило на её форму, на эти мантии, это уму не постижимо. —Мантии? —переспросила её подруга, удивлённо округлив и без того большие глаза. —Да, это же элитная частная школа, а не какая-то там государственная школа в Лондоне.Они там носят мантии! А училась в ней Лили и этот Джеймс со своими дружками-наркоманами! Петунья нервно хмыкнула и откупорила бутылку с ликёром. —Пети, а разве нельзя пристроить в эту школу Дадли, а не этих детишек? Зачем им учиться в хорошей школе? Девчонка то может и потянет, как и её мамаша, но ведь ты же знаешь яблоко от яблони недалеко падает, так зачем ей образование? Может хоть сейчас идти туда куда и её мамаша—рыжеволосая с каким-то презрением и недовольством посмотрела на Габи. Гарри, в тот момент драивший очередную покрытую жиром тарелку, аккуратно повернул вентель. Вода прекратила течь. Несколько капель мерно ударились о металлическую раковину. Габриэль почувствовала, как его магия быстрым и яростным потоком подбирается к той женщине и тут же схватила перепачканную соусом и жиром тарелку и, игнорируя полный ярости и ненависти взгляд, понесла тарелку к раковине, около которой выжидая стоял Гарри. —Даже не думай, —прошептала ему на ухо Габриэль. —Эта дура не стоит того. —Но, Габриэль она ведь…— —Я понимаю, но не думаю, что с ней стоит хоть что-то делать.Петунья не оценит наш перфоманс, а её подружки сдадут нас на опыты, ты даже глазом не успеешь моргнуть, —объяснила она. —И что нам тогда делать? —Слегка подпорченных туфлей будет достаточно.К тому же ничего предъявить нам она не сможет потому что сегодня закончили ремонтировать дорогу и Бог знает, какую химию они для этого использовали, —Габриэль загадочно улыбнулась. Гарри слегка задумавшись кивнул—идея сестры явно нравилось ему намного больше. Минут через двадцать или около того подруги Петуньи начали понемногу собираться, готовясь к скорому уходу домой.Габриэль и Гарри по такому важному случаю были незамедлительно отправлены в коридор, чем незамедлительно воспользовалась Габи. Быстро сняв с вешелек пальто и передав их брату, младшая Поттер начала осматривать обувь подруг Петуньи и достаточно быстро обнаружила туфли той самой Маргарет. Они были бордовыми с квадратным носком и уродливыми бантами на них.Поттер осторожно подняла их и легонько провела пальцами сначала по подошвам, оставляя на ней маленькие незаметные для невооружённого глаза дырки, затем по носкам, после чего поставила их на место. Внешне туфли остались целыми, но Габриэль знала, что стоит этой Маргарет немного прогуляться в них, как они тот час же порвутся. И восстановить их будет уже нельзя. Габриэль об этом уже позаботилась. Ждать когда их наденет Маргарет долго не пришлось.Она, в отличие от своих подруг сплетниц, по деловому быстро оделась, обулась и вышла за порог их дома, пока остальные о чем-то долго секретничали с Петуньей. Но их секреты мало волновали Габриэль. Вернее даже совсем не волновали, её больше беспокоила её месть и её результаты. Стали известны они на утро, когда Петунье позвонила Маргарет и с ходу начала проклинать гадов-дорожников, которые посыпали дорогу какой-то «невидимой химией», в результате чего её ноги покрылись красными пятнами и странной сыпью, которая до сих пор не проходит и очень сильно чешется.Все её жалобы тётя слушала очень внимательно с каким-то озадаченным выражением лица. Габриэль с максимально грустным и скорбным видом следила за их разговором, про себя отметив, что Петунья ни разу не посмотрела в её сторону. Стало быть виновной в этом происшествии она её не считает. Иначе бы тот час набросилась на неё с обвинениями в своей излюбленной истеричной манере, как с Гарри. Петунья лишь грустно повздыхала в трубку и, сурово поджав губы, стала пересказывать это событие сидящему у телевизора Вернону, который пообещал разобраться с этими гадами по всей строгости закона, но через два дня благополучно забыл об этом. Вот только Габриэль не забыла, да и забыть такое она уже не могла. Её оскорбили, жестоко и цинично поиздевались над её мертвой матерью (конечно, какое несказанно смелое и благородное решение издеваться над теми, кто никогда уже тебе не ответит) при том с полной уверенностью в своей правоте. И Петунья, конечно, это поддержала, не упустила свой шанс унизить мёртвую сестру. Жалкая, просто жалкая дура, которая в конечном итоге ещё получит за всё то плохое что она сделала.Обязательно получит—в этом Габриэль не сомневалась. Как и в том, что их с Гарри мама—обладательница прекрасного и такого звучного имени—не была наркоманкой и проституткой. Она была особенным, умным и незаурядным человеком, из тех кого так ненавидели эти глупые и злые домохозяйки, верные подружки Петуньи. Они, вообще, ненавидели всех, кто не такой как они.То ли из-за страха, ни чем не прикрытого первобытного страха, как у людей древности перед грозой и огнём, то ли из-за зависти, потому что самим не хватило мозгов и сил стать кем-то большим. Габриэль видела это, она это знала и не собиралась впадать в отчаяние из-за их слов или же вообще возненавидеть себя просто потому что она была не такой как они или их дети. Просто она всегда знала и чувствовала, что заслуживала большего, чем ей мог предложить гадкий затхлый Литтл-Уингик. И она точно знала, что когда-нибудь она получит что-то очень важное и значительное, что-то что навсегда изменит её мир.И она получила это благодаря своим способностям. Билет в новый, неизведанный мир ей подарила магия в её одиннадцатый день рождения. И Габриэль свой шанс упускать не стала.Она была целеустремлённой, хваткой и любознательной.Она была жадным до новых открытий исследователем, готовым нырнуть в этот тайный и новый мир с головой. Для этого у юной Поттер было всё. У неё были деньги—огромное наследство Поттеров, дивиденды от «Простоблеска» и множество по настоящему бесценных книг, артефактов и магия, сильным, единым потоком струящаяся по её венам. Магия, которая будто подталкивала её к новым открытиям. Габриэль ощущала её ласковое покалывание на кончиках пальцев, когда брала в руки палочку, когда читала, жадно проглатывая одну книгу за другой—и совсем не важно был это учебник по чарам или книга о магических традициях древности, она ясно чувствовала всё это.И, о Мэрлин, как же ей нравилась эта сила и эта мощь внутри неё. Габриэль знала насколько эта сила может быть привлекательна, как сильно она может будоражить умы и как трудно ей сопротивляться. А ещё Гонт было немного жаль тех несчастных, которые решили, что легко смогут с ней совладать. Потому что такая сила не даётся мягкотелым слабакам, но некоторые слишком поздно усвоили этот урок. Что ж могила в помощь этим несчастным.Жаль, если Гарри туда попадёт. Глубоко вздохнув Габриэль закрыла лицо руками.Думать о смерти Гарри оказалось очень и очень больно. Вечером, когда Марволо пришёл с работы, Габи уже спала. Сняв мантию и пиджак, Гонт сел на кровать и мягко провёл по плечу жены рукой. Та тихо засопев повернулась к нему, носом уткнувшись в его подушку, после чего открыла глаза и с лёгким удивлением посмотрела на него.Чёрные брови её были выразительно вздёрнуты, будто бы она совсем не ожидала увидеть его. —Ты сегодня поздно, дорогой, —накинув на плечи халат мягко произнесла Габриэль и подозвала домовика —Что-то случилось, милый? Орден или какое-то ЧП, может новый тёмный лорд? Марволо хмыкнув вальяжно опустился в стоявшее поблизости кресло, в его голубых глазах промелькнули насмешливые искры. —Всё мимо, воронёнок. Габриэль не сводя с него заинтересованно настойчивого взгляда села рядом и зажгла магией светильник, спать ей уже не хотелось. —Тогда мой брат? Что он натворил? —холодно произнесла она. —Магический след твоего брата засекли в графстве Девон, на юго-западе Англии, близ деревни Оттери-Сэнт-Кэчпоул. Там живёт семейство Уизли, вернее даже не живёт, а доживает последние три недели. —Доживает? —удивилась Габриэль и, взяв из корзинки имбирное печенье, выразительно посмотрела на мужа. —Даже интересно, это откаты или какое-то давнее родовое проклятие от Блэков и Пруэттов? Впрочем, Уиллу явно будет всё равно на это. —Не только это, Артур Уизли сегодня заложил всю землю в Гринготтсе, пятьдесят пять акров вместе с домом.Земля эта насквозь пропитана скверной.Но гоблины очень скоро приведут её в норму и выставят на аукцион.Он будет через две недели в Гринготтсе, —сообщил Марволо, потянувшись за имбирным печеньем. —Перси знает? —с едкой усмешкой поинтересовалась Габриэль, представляя перекошенное от гнева лицо бывшего старосты Хогвартса. —Пока нет, это будет сюрприз. Гонт глубоко вздохнула.Как жаль, что он об этом ничего не знает, чертовски жаль. —И Гарри тоже ничего не знает, —тихо произнесла Гонт и удивлённо посмотрела на мужа, —а. как земли будут защищены от вторжения тех же грабителей? —Рунными комбинациями очень щекотливого свойства.Каждая рунная комбинация уникальна и рассчитана на своего особенного зрителя, но я уверен, они отлично выполнят возложенную на них задачу и обезопасят земли от вторжения. —Любопытно, и что же ждёт Гарри, дорогой? —холодно произнесла она, сильно сжимая ручку чашки. —Много чего, —тихо хмыкнул Марволо, растягивая губы в широкой злой усмешке. Габриэль гордо улыбнулась ему в ответ. У бедного глупого Гарри не было и шанса на возвращение.***
Утром или днём, а может даже и вечером—Габриэль не знала сколько проспала после того разговора с Марволо—Гонт проснулась от недовольного мяуканья Блэки. —Малыш, что случилось? —мягко поинтересовалась Габи с любопытством посматривая на любимца.—Ты кушать хочешь? Блэки в ответ недовольно фыркнул и мордочкой показал на дверь, мол туда мне надо, а зачем волновать тебя не должно, по статусу не положено. —Мяу! —С максимально надменным видом он выпустил когти и провёл ими по двери.Его жёлтые глаза злобно поблёскивали, явно не предвещая ничего хорошего. Спорить с таким Блэки было глупо, этот хитрый кот всё равно рано или поздно получит своё.Громко выдохнув Габриэль схватила недовольного любимца в охапку, вышла из комнаты и спустилась в гостиную. На одном из кресел вальяжно расположился Антонин со стопкой медовухи и окружённый большими сумками.Блэки тут же с громким, протяжным мяуканьем спрыгнул с рук хозяйки и принялся тереться о ноги Долохова. —Мальчик мой, соскучился по мне, Мэрлин, а как исхудал бедненький, кожа да кости. Не дают тебе эти злодеи вкусняшки твои любимые, но ничего дядя Тони принёс тебе вкусной буженинки, домашней, свежей, всё лучшее для моего мальчика. Габриэль, громко хмыкнув, опустилась на диван рядом с Марволо и положила голову ему на плечо.Тот поцеловал её в лоб. —Как прошёл ваш день, мои милые? —Рука Марволо легла Габриэль на живот —Хорошо, весь день провели в кровати в обнимку с Блэки и «Грозовым Перевалом», —Габриэль широко улыбнулась мужу, мягко поглаживающему её живот. —Рад за вас, воронёнок.У меня вот было небольшое совещание с Дином Селвином и Марком Ноттом, затем была проверка некоторых экономических показателей, а ещё я сегодня получил приглашения на аукцион. —Звучит интересно, правда, Антонин? —Габриэль с ухмылкой посмотрела на играющего с Блэки Долохова. Тот поднял на неё взгляд, вопросительно вздёрнув брови. —Очень, Леди, —ответил ей Антонин, опустив взгляд на притихшего Блэки. Он зачарованным, полным обожания и восторга, взглядом смотрел на буженину, чёрной пушистой лапкой пододвигая её к себе всё ближе и ближе. —Блэки, —Габи сурово поджав губы обвела любимца строгим взглядом, как Макгонагалл бедного первокурсника, не достаточно хорошо выучившего её урок. Блэки под таким взглядом тут же стушевался и опустил лапу, перед этим громко и протяжно мяукнув. —Да, сыночек, с тебя на сегодня достаточно. Слишком много тебе нельзя, —мягко попытался объяснить ему Антонин, за что тут же получил хвостом по носу от обиженного и явно разозлённого любимца. Блэки явно не ожидал такого предательства от Долохова—его самого любимого человека, кормившего его самыми вкусными и ароматными лакомствами, но показывать свою боль он точно не собирался.Смерив Антонина надменно гордым взглядом Блэки, высоко подняв хвост, удалился прочь. Антонин шокированно смотрел ему в след, не зная, что нужно сказать и сделать.Он впервые был в такой ситуации. —И от кого он такого понабрался? —удивлённо и в то же время грустно выдохнул Антонин. —Не знаю, —пожала плечами Габриэль, переведя взгляд с Антонина на Марволо, —но надеюсь, что Блэки простит нам нашу невиданную дерзость. —Куда он денется, —тихо, но вполне отчётливо и ясно произнёс Марволо в привычной ему строгой и суровой манере.—Простит, конечно. Габриэль прикусив губу согласно кивнула—Блэки хоть и был ужасным гордецом, но долго обижаться он просто не умел да и не хотел.Это давало им определённую надежду. —Я уверена, всё будет хорошо, —мягко проговорила Габи, обращаясь к опечаленному Долохову. —Мы помиримся и все вместе встретимся на аукционе. —А… вы всё-таки решились купить ту лачугу Уизли прямо под носом у этого, как там, его… —Перси, —подсказала Гонт и тут же брезгливо поморщилась. Меньше всего на свете ей нужна была халупа семейства Уизли с их скудным огородом и магическими паразитами всех видов и размеров, к тому же ещё и в маггловском посёлке, —и нет, никакой лачуги мы покупать не будем, тем более у Уизли. Слишком много мороки, да и магический фон там прямо скажем оставляет желать лучшего. —А сам Перси выкупить этот дом не может, верно? —Да, Гринготтс оценил дом Уизли и участок около него в пятнадцать тысяч галеонов, плюс ещё налог на недвижимость и траты на ремонт и обустройство.Перси Уизли не сможет его выкупить.К тому же, дорогой мой друг, после интервью Уильяма он неофициально, но очень демонстративно отрёкся от своей семьи, просто потому что не хочет ассоциироваться с предателями крови и истязателями Уилла.Якобы это плохо повлияет на его карьеру в Министерстве, —с явной издёвкой произнёс Марволо. — Но карьеры у него и так нет и уже никогда не будет. Рано или поздно до него это дойдёт… —И тогда он уволится, —поспешно дополнил Антонин. Габриэль едко усмехнулась в ответ. —Нет, не уволится.Перси одержим работой в Министерстве и поверьте последнее, что его волнует так это жалование.Даже если ему придётся работать за еду и спальное место. Он всё равно останется на своём месте как бы плохо ему там не было просто потому что он всегда этого хотел.У него даже книга была о старостах, добившихся власти.Это была его любимая книга, я бы даже сказала настольная.Понимаете, насколько всё запущено? —Вполне, я, признаюсь, никогда бы не подумал, что кто-то может читать эту беллетристику и верить всему что там написано, но видимо эта книга всё же нашла своего особенного читателя, —произнёс Марволо с уже давно привычной для него обманчивой мягкостью, которой некоторые его сторонники боялись даже больше круциатосов. Тот же Кистер.Габриэль видела, как его трясло когда Марволо с той же интонацией делал ему замечание или выговор по работе. А Кистер бледнел, краснел и синел, силясь хоть что-то произнести в своё оправдание, но ничего у него не выходило.Он был слишком напуган, всё его существо будто бы ожидало скорой и незамедлительной кары. А её в обозримом будущем даже и не предвиделось, как бы прилипчив и назойлив не был сам Кистер, и как бы сильно он не испытывал терпение окружающих. По крайней мере до Скиттер и Перси Уизли ему было ещё очень далеко, как до Луны в известной позиции. —Нам нужно ознакомиться с этим шедевром лично.Я давно не читала что-то настолько бредовое, —сказала Гонт, с любопытством посматривая на мужа. —Думаешь, он сохранил его, милая? —Уверена, — с весёлым высокомерием ответила ему Габи. —Перси явно нужен твой автограф. —Что ж, в скором времени он может увидеть его в заявлении на увольнении.После аукциона его в Министерстве точно не будет.И если честно я не буду об этом жалеть. —И не надо, —едко прыснула в ответ Гонт, от чего Антонин очень громко подавился воздухом.— Он того не стоит, любовь моя. —Уизли, вообще, ничего не стоят, — с ухмылкой парировал Марволо и наклонившись быстро поцеловал жену в щёку. Сидевший в кресле Антонин очень широко и понимающе улыбнулся, а после беззвучно наколдовал Темпус. На часах было три ночи.За окном громко завывал ветер, крупные дождевые капли мерно и громко бились о стекла. До рассвета оставалось всего несколько минут. А ему уже пора было возвращаться домой…***
После той встречи прошло две недели.На улице с той поры неустанно шли дожди, по ночам гремели грозы, и молнии, длинными серебряными зигзагами, рассекали тёмное ночное небо. Дождевые капли мерно ударялись о стёкла и потускневшую листву, так и не успевшую опасть до конца. Воздух после таких ночей был влажным и холодным, небо было затянуто пеленой тёмно-серых туч. Листва непривычно яркая укрывала тусклую, сухую зелёную траву ало-золотым ковром, на которой тонкими серебряными прожилками выступали очертания роз в память о сестре Годрика Гриффиндора—Розите. Розита была невестой Салазара Слизерина.Они любили друг друга искренне и страстно, но незадолго до свадьбы Розита была ритуально убита врагами Годрика с особой звериной наглостью и жестокостью, после чего её тело было брошено у водоёма около которого любили гулять Салазар с Годриком. Там они его и обнаружили. После похорон Розиты и двухмесячного траура по ней Годрик отомстил убийцам сестры, а Салазар только укрепился в своём предубеждении против магглов и магглорождённых. Он отказался принимать на свой факультет магглорождённых, к которым испытывал давнее презрение.Хогвартс Слизерин покинул—находится там было выше его сил.Доживать свой век он решил в когда-то давно купленным для них с Розитой замке.Каждый день там он терзал свой разум, просматривая все воспоминания с Розитой и Годриком— с самыми близкими его людьми.Он не мог их забыть, не имел на это право даже после смерти. Салазар понимал, что ему нужно увековечить память о Розите и их любви. Он мог бы поставить ей памятник в саду, но вполне справедливо боялся, что разрушительно непостоянная магия Селесты, его нынешней жены, разрушит не только памятник, но и весь сад, так любимый Слизерином. А сад он любил больше всех обитателей этого замка—череду наследников и наследниц, таких же высокомерных и магически одарённых, как и он, жену, с припадками гнева и нестабильной магией и надоедливо милых учеников, так отчаянно пытающихся ему понравиться. Сад стал для него другом, братом и товарищем, но что самое главное его не нужно было ни с кем делить. (Он был полностью невидим для остальных. Перед замком все его обитатели видели лишь голую пустошь с темно зелёной травой.) И только он полностью понимал и разделял его печаль.Только он видел всю его боль и только он мог его успокоить.И только он был достоин нести память о Розитте сквозь времена. В саду Слизерин, за несколько дней до смерти, и провёл ритуал—вылил все вытащенные из колб воспоминания, начертил ритуальный круг, используя германские руны, и начал молить Магию помочь сохранить ему память о Розитте. В круге он провёл несколько часов, перед тем как увидел упавший перед ним яркий красный лист с очертаниями розы, и услышал тихий, хриплый голос, явно не принадлежащий ему «Каждые пять лет, Салазар Слизерин, каждые пять лет». Но увидеть действие этого ритуала через пять лет Слизерину уже было не суждено—он умер через несколько дней после ритуала.Его дневник, где он подробно описывал все введённые им заклинания и где он в последний раз в подробностях описал проведённый ритуал, сначала считался современниками утерянным, после чего стал мифом, как и сам сад, и был забыт на несколько веков.Только через несколько веков они с Марволо увидели воочию то, что на долгие годы было забыто и вычеркнуто из истории. Сад был настоящим произведением магического искусства, дневник—историческим памятником, проводником в ту эпоху, о которой им так мало рассказывали в Хогвартсе, и в душу самого Салазара Слизерина. Габриэль до знакомства с его дневником, к своему стыду, никогда не думала, что Слизерин с такой стороны, потому что в школе Салазара Слизерина было принято ненавидеть. До этого она конечно не опускалась—глупо было ненавидеть давно уже погибшего колдуна, который ей лично ничего плохого не сделал, но некоторых, особенно отмороженных и явно любящих биться головой о стены сам факт его существования, злил и злил очень сильно.Пару раз она слышала, как некоторые магглокровки всерьёз утверждали, что лучше бы Гриффиндор убил Слизерина ещё до основания Хогвартса, тогда бы такого мерзкого факультета как Слизерин не было и в помине. Говорили они об этом прямо и громко, никого и ничего не стесняясь, точно зная, что за их слова им ничего не будет, потому что во всём всегда будут виноваты слизеринцы.И они прекрасно об этом знали потому что это никогда и ни для кого не было секретом, как и то, что никакого равноправия среди факультетов в Хогвартсе не было—Гриффиндор был равнее остальных факультетов.Как и о том, что этим очень активно и деятельно пользовалось непосредственное руководство школы—Дамблдор и Макгонагалл. Их симпатия к Гриффиндору была слишком очевидной, иногда переходящей все мыслимые и немыслимые границы.Габриэль на всю жизнь запомнила как в один момент счастливые и гордые собой и своей победой слизеринцы побледнели, как радостная полная триумфа атмосфера за их столом рассеялась, сменившись общим грустным молчанием. Она смотрела на них—таких поникших и опечаленных—и не могла понять, неужто это и есть справедливость за которую ратуют гриффиндорцы?! Им даже не дали и шанса хоть как-то отыграться. Это было так неправильно—у Дамблдора была целая неделя чтобы дать гриффиндорцам эти очки. Но нет. Всё было сделано в последний день, когда ничего изменить уже было нельзя. Это было просто ужасно.И именно в тот момент она поняла, что на ближайшие шесть лет Кубок Школы будет принадлежать Гриффиндору. Он безвозвратно ему принадлежал на долгие, как казалось тогда Габриэль, шесть лет, которые по иронии судьбы пролетели очень быстро и изменили очень многое. Жизнь Габриэль перевернулась на 180 градусов, но расстроена она не была—она нашла своё место в этом мире, у неё появились друзья, семья и любимый человек.У неё была слава, почёт и сила—то опасное сочетание, которое легко могло свести любого неподготовленного с ума, но не её. Габриэль была готова к этому—морально и физически.Она знала, какая сила струится по её венам, сколько миллионов галеонов лежит у неё на счету в Гринготтсе, как она должна выглядеть и что общаться она должна только с равными ей по статусу и силе.Друзья брата, какими бы замечательными и хорошими они, по его мнению не были, в этот круг не входили. Уизли был завистлив и мелочен—Габриэль ни раз видела какими желчными и завистливыми взглядами он порой одаривал её бедного брата, нередко даже в её присутствии.Но Гарри этого не замечал или же попросту не хотел этого замечать, как и то, что для Рона и других членов семейства Уизли он был доверху наполненным кошельком и ступеней на пути к их светлому и богатому будущему, которое так для них и не наступило. Их якобы дружная семья развалилась—Перси и близнецы теперь делали вид, что они Молли и Артуром Уизли просто однофамильцы. Чарли остался в Румынии и не планировал приезжать в Англию. Уилл провёл ритуал отречения и стал Пруэттом.Лишились Уизли и дома—своей легендарной «Норы», ставшей объектом насмешек и шуток не только для слизеринцев, но и для студентов других факультетов. Но самым жестоким и болезненным ударом для них стала смерть их любимицы Джинни, на которую Уизли возлагали столько надежд, столько ожиданий. А в итоге, Уизли потеряли всё—семью, дом и доход.Это была плата за их лояльность, за весь тот вред который они успели причинить и который они с завидным упорством продолжали причинять, если бы Габриэль не решила, что им пора окончательно пасть на дно—при том так сильно и разрушительно, чтобы никто из них даже не посмел оттуда выбраться.Без помощи «Пророка» в этом деле, конечно, не обошлось, но уговаривать их долго не пришлось. Те были только рады исполнить её «маленький каприз». И исполнили они его прекрасно в излюбленной едко-пафосной манере, показав всему миру чету Уизли идиотами и садистами с абсолютно промытыми мозгами, после чего ещё долго наслаждались тем эффектом, который произвели их абсолютно правдивые статьи. Как и Габриэль.Это был её триумф, который она полностью предвидела, но менее радостным и светлым он от этого быть не переставал.Она спасла человека, вытащила из зловонной клоаки маленького Юджина, который не заслуживал страданий и нищеты, потому что хотела чтоб у него было хорошее, счастливое детство. И ей это удалось—на одного несчастного ребёнка в этом мире точно стало меньше. Жаль только, их с Гарри спасти было некому.Дамблдор, естественно, из самых лучших и светлых побуждений отомстил всем, кто мог и хотел забрать их от Дурслей. Остальные либо потворствовали их злоключениями, либо просто наблюдали. Нередко среди тех кто потворствовал, встречались и те кто делал вид, что им якобы не всё равно.Уизли и миссис Фиг были ярчайшими и единственными представителями этой по настоящему сволочной подгруппы. Они же всё знали, они же всё видели, но ни в ком из них даже на пару минут не проснулась совесть или хоть какие-то её ростки. От этого становилось ещё больнее, потому что они с Гарри заслуживали счастливого детства и хорошую семью, но ничего из этого они не получили и получать были не должны.Вся любовь доставалась только Дадли. Ненависть и презрение делились поровну меж ними с Гарри—доставалось каждому.Обделённым никто не оставался.Как бы ужасно это не звучало. Дурсли умели ненавидеть, умели презирать, умели пренебрегать и травить, но на по-настоящему светлые чувства по отношению к ним с Гарри, они способны не были. Впрочем, безответными эти чувства не были.Габи ненавидела тётку Петунью и её ущербного муженька так же сильно, как и они их с Гарри. Это было что-то вроде бартера.На протяжении двенадцати лет они щедро обменивались презрением и ненавистью меж друг другом. Петунья оставляла Гарри без еды—любимые брюки тётки рвались на самом неожиданном месте прямо при её подружках во время их очередного сборища, пока стоявшая сзади Габриэль наблюдала за тем как медленно, одна за другой, рвутся нитки и не испытывала к тётке ничего кроме ненависти и злорадства, но ещё больше удовольствия после всего этого Габи приносила её абсолютная безнаказанность. Ведь в её причастность никто не верил, даже Петунья.Она списывала всё на собственную ошибку при покупке, на дураков-консультантов, но никак не на ужасное отношение к Гарри и его многочисленные, явно надуманные наказания, под ехидно-насмешливые взгляды подружек и их едкие перешёптывания. И, о боги, как же ей было страшно в этот момент! На её высоком лбу, через несколько лет исполосованном глубокими морщинами, замерцали бисеринки пота, а на губы исказила очень напряжённая и нервная улыбка. Но жалко тётку не было. Она заслужила всё это. Она заслужила быть опозоренной при всех её «подружках», быть осмеянной этой несуразной, нелепой, но такой желчной толпой. З-А-С-Л-У-Ж-И-Л-А Как и все последующие несчастья, нахлынувшие на Дурслей как цунами—быстро и разрушительно. Их мир постепенно рушился, превращался в пыль и прах. Всё что им было дорого, всё что им было ценно, стало не больше чем просто потрёпанными муляжём, испачканной дрянной бумажкой. Постигшая их кара была прекрасна в своей разрушительности. Наслаждаться ею можно было ни одну вечность, как очень хорошим фильмом, книгой и музыкой, но у Габриэль, к сожалению или к счастью, было много других более важных дел.Например, зайти к мадам Марлин за новым платьем или обсудить проведённый ритуал со Сьюзен.Дела эти требовали её незамедлительного вмешательства. Гонт это прекрасно понимала. Она тут же приманила зеркальце и в быстрой, торопливой манере начала связываться с мадам Марлин, а потом уже и с Сьюзен.Встреча с мадам Марлин была назначена на три, Сьюзен должна была подойти к ним позже, примерно через полчаса. После обеда, довольно сытного и питательного, Габриэль подошла к камину, готовясь к трансгрессии, но тут дорогу ей перегородил Блэки. Любимец сурово и очень строго на неё смотрел, в его взгляде ясно читался вопрос— Ну, и куда ты без меня собралась? Жёлтые глазки Блэки не по-доброму блистали. —Милый, —Габи осторожно коснулась его шёрстки, — мне надо идти.Я не долго, не волнуйся.Одна нога здесь, другая там. Блэки недовольно фыркнул, но тут же отошёл в сторону.Гонт, мягко улыбнувшись любимцу, вошла в камин и через несколько секунд аппарировала. —Леди, —как только Габриэль аппарировала в лавку, к ней навстречу вышла мадам Марлин.—Вы за платьем? Я оставила для вас лучшие модели, посмотрите? —Конечно, —ответила Гонт, с интересом рассматривая представленные ей платье. Бирюзовое и светло-розовое Габриэль отмела почти сразу—слишком по-детски они выглядели со всеми этими бантиками и рюшами.Такое могло понравиться Паркинсон, но точно не ей.—Скажу сразу—светло-розовое и бирюзовое не подходят. — Не в вашем вкусе? —мадам Марлин широко и очень понимающе ей улыбнулась. —Да, знаете, просто терпеть не могу все эти бантики и рюши, —Гонт обвела лавку внимательным взглядом—половина платьев в лавке была именно с бантами и рюшами. —Ваше право, Леди, — мадам Марлин кивнула ей и открыла шторку в примерочной, запустив Габриэль внутрь. Гонт поджав губы со скучающим видом осмотрела примерочную и висевшие на вешалках платья—бордовое, изумрудное, тёмно-синее и чёрное, и вошла внутрь. Начать примерку Габриэль решила с бордового платья—с широкой юбкой в пол, с чёрной кружевной оборкой у пояса и точно такой же оборкой на плечах, заменяющей рукава. Платье было красивым и не будь она беременна точно надела бы его, но в её положении носить такое было сродни самоубийству—платье слишком сильно обтягивало живот. Громко выдохнув Габриэль магией развязала завязки и сняв платье отдала его мадам Марлин. — Это тоже не подходит, —Габриэль передала ей платье и потянулась за следующим, однако ни синее, ни изумрудное ей тоже не подошли в отличии от чёрного–из бархата с неглубоким декольте, с пышными рукавами доходящими до плеч и длинной зауженной чёрной юбкой. —Мадам Марлин, у вас есть туфли к этому платью? Женщина широко улыбнулась и поспешно закивала, убеждая её в том, что туфли есть и не абы какие, а самые лучшие.Через несколько секунд перед Гонт стояли чёрные лодочки на невысоком и широком каблуке. Габриэль тут же немного увеличила их в размере и уже в новых туфлях покрутилась перед зеркалом. —Вау, —к Гонт неспешно и немного вальяжно подошла Сьюзен, —ты восхитительно выглядишь. —Спасибо, это и предполагалось, —Габриэль опустилась на диван рядом с Боунс и выразительно на неё посмотрела. —Ты уже слышала о Уизли, верно? —Да, они вроде как продают «Нору», но я сомневаюсь, что её кто-нибудь купит.Уизли слишком завысили цену на неё—пятнадцать тысяч галеонов даже вместе с участком это слишком много для подобной… —Развалюхи, —подсказала ей Гонт. —Точно, и ещё кое-что.Я недавно проводила ритуал, и мне ненадолго удалось попасть в разум Гарри прошлой ночью.Вообщем, он собирается в Нору, спасать Уизли, —поделилась с ней Сьюзен. Габриэль в ответ едко хмыкнула. —Это мне уже известно, дорогая.Его магический след засекли недалеко от деревушки, где проживают Уизли. Меня больше интересует, зачем он туда идёт? —Спасать Молли Уизли.Гарри думает, что пожиратели держат её и Артура под Империо с нашего первого курса, —Гонт поджав губы нахмурилась. Мэрлин, какой бардак творился в голове у её брата.Это же уму не постижимо. —Интересно будет на это посмотреть, а Гарри, молодец, не перестаёт меня удивлять и пробивать всё новое и новое дно, —Габриэль злорадно улыбнулась и с усмешкой посмотрела на Боунс. —Действительно, —согласилась она, и протянула Гонт флакон с ещё одним воспоминанием.—Думаю, этот тебе понравится.Развлекайся. —Спасибо, милая. Встретимся на аукционе, —Габриэль положила флакон в сумку, после чего быстро расплатившись с мадам Марлин, аппарировала домой. Марволо действительно стоило это увидеть.***
Домой Габриэль аппарировала как раз к ужину.Гонт грациозно вышла из камина и передав обновки домового эльфу, опустилась на диван.В руке у неё был зажат флакон с новыми воспоминаниями Гарри.Их нужно было срочно посмотреть, и так же срочно придумать дальнейший план действий. —Сьюзен передала мне ещё один флакон с воспоминаниями Гарри. Правда здорово, дорогой?! Такими темпами у нас будет карта всех перемещений Гарри, —сказала Гонт, обводя аппарировавшего мужа хитрым взглядом. Марволо едко усмехнулся и, взяв нож в руки, принялся разделывать стейк. — Для кого как, золотце, —он широко ей улыбнулся, придвинул её стул поближе и поцеловал в щёку.—Сириус и Кассиопея будут только рады, но не мы с тобой. Гарри этого не заслуживает.Он редкостный идиот и, к моему сожалению, отец будущего лорда Певерелла. — Я всё понимаю, но это очень важно.К тому же то, что ты там увидишь, очень тебя удивит, —Гонт предвкушающе улыбнулась и хитро вздёрнула бровь. —Я в этом не сомневаюсь, любовь моя, —ответил ей Марволо, приманив флакон к себе, и протянул ей руку.—Пойдём, посмотрим. —Пойдём, —Габриэль приняла его руку, и они вместе поднялись в кабинет. Марволо вылил воспоминание в стоявший в его кабинете Омут и, напоследок едко усмехнувшись, окунулся. Гонт отсалютовав мужу опустилась на стоявший рядом с Омутом диван и громко выдохнула.То что Марволо предстояло там увидеть, не просто удивило бы его, а поразило. —Твой брат не только истеричка и адреналиновый наркоман, он ещё и глупец, — Марволо вынырнул из Омута и наскоро высушив волосы, сел на диван рядом с Габи, —настоящий глупец.Сначала я списывал всё на пропаганду Дамблдора и светлой стороны, но это, это переходит все границы.Он считает, что чету Уизли с вашего первого курса держат под Империо мои бывшие соратники. —Интересно, и давно они живут в «Норе» вместе с Уизли? — Габриэль с усмешкой посмотрела на Марволо. —Давно и очень успешно, раз даже ты, пташка, не замечала их, —руки Марволо, цепко и очень крепко, обвили талию жены. —Тогда передай им, что им давно пора домой.Проживут у Уизли ещё немного, спасти их от хронического безвкусия уже будет нельзя, —Габриэль хитро усмехнулась и с превосходством посмотрела на Марволо. —Обязательно, встречу на аукционе и передам твои предостережения, птичка, —с полу шутливыми и полу насмешливыми интонациями пообещал ей Марволо.Габриэль в ответ тихо усмехнулась и перевела взгляд на стоявший рядом Омут Памяти. Гарри даже не представлял, насколько они были близко.***
— Семнадцать тысяч галеонов, кто даст больше? — аукцион в Гринготтсе постепенно близился к концу—последним лотом была «Нора», дом семейства Уизли. Приобрести решил его Дин Селвин—на месте старой развалюхи Селвин планировал построить небольшой коттедж для тихого, спокойного, семейного отдыха. Препятствовать ему никто не хотел—ни Малфоям, несмотря на явную антипатию и даже ненависть к Уизли, ни её крёстному Сириусу и его жене Кассиопеи, ни Уиллу с Флёр. (Да и Перси Уизли тоже–Марволо не сдержался и уволил его за пару дней до аукциона.) Никому.Да и им с Марволо этот дом нужен не был. —Ты можешь его купить Дин, нам этот дом не нужен, —тихо и очень отчётливо произнесла Гонт, как только Селвин прошёл мимо них.— Я не собираюсь мстить Уизли таким способом, это не вернёт Гарри домой. Дин тут же кивнул и, подняв руку, выкрикнул — восемнадцать тысяч галеонов. —Восемнадцать тысяч галеонов, раз, два и три.Дом Уизли, именуемой «Норой», отходит мистеру Дину Селвину. Поздравляю с покупкой! — Дин улыбнулся и отсалютовал аукционисту, через несколько минут послышались тихие и не самые искренние, как думала Гонт, аплодисменты. Эпоха предателей крови Уизли подходила к своему логическому и триумфальному завершению.***
Невозможно. Невозможно. Гарри перебирал все эти письма, якобы написанные миссис Уизли, всё больше и больше укрепляясь в своём намерении—спасти чету Уизли, чего бы ему этого не стоило. Ведь эти…эти поганые пожиратели могли замучить их, как когда-то родителей Невилла, убить их, как их хозяин убил его родителей.Он не смог бы простить себе их смерти. Особенно после гибели Рона, после такой ужасной гибели его лучшего друга. Он должен сейчас же отправится к Уизли и всё выяснить, чего бы ему этого не стоило.Даже если они уже отчаялись и не ждут спасения.Он спасёт их, обязательно спасёт.Это его миссия, его долг. —Я спасу, спасу вас, —твёрдо и очень уверенно произнёс Гарри, глядя в лесную даль. Впереди его ждало ещё два дня пути, и Поттер молился всем Богам и Мэрлину в придачу, чтобы с ним ничего не случилось по дороге. Его плечи сильно и плотно обвили лямки рюкзака, но тяжесть эта казалась Гарри по-настоящему пустяковой по сравнению с тем, что ему предстоит испытать там, в «Норе», в доме его лучшего и единственного друга. —Вот, скажи, с чего ты взял, что чету Уизли держат под Империо, тем более такое продолжительное время? —на третий день пути Поттер вновь услышал этот до ужаса странный голос в голове, так сильно напоминающий голос его сестры. — Миссис Уизли не могла писать Рону такие письма, я больше поверю, что это писала мамаша этого придурка Малфоя, —голос в голове неодобрительно цокнул, но Гарри не обратил на это внимания и, ещё больше распалившись, продолжил, —по доброй воле не могла, а под Империо вполне.Эти гадкие и вонючие пожиратели уже давно воздействуют на её разум.Я должен помочь ей и снять с неё этот Империо. Чего бы мне этого не стоило! Голос в ответ тихо и очень едко хмыкнул. —Ты видимо плохо слушал Снейпа. Империо нужно обновлять через определённый временной промежуток, для чтобы жертва не успела снять чары самостоятельно или чтобы ей не помогли от них избавиться.Промежуток может быть любым от дня до шести месяцев—всё зависит от силы мага. Из этого следует, что пожиратели должны были наведываться в Нору через каждые два-три месяца.А так ты рано или поздно заметил бы этого мага в «Норе».Но ты же ничего не замечал? —Он мог применить ко мне Обливиэйт, —грозно нахмурившись твёрдо произнёс Гарри, не желая признавать возможную правоту «голоса».Он явно очень хорошо разбирался в Заклинаниях и ЗоТИ. —Опять мимо, тебе нужно подучить теорию, Гарри, иначе ты рискуешь завалить ЖАБА в следующем году, —мягко и очень едко укорил его голос.Так обычно любила делать и делала его сестра Габриэль.— Одним из важнейших последствий применения Обливиэйта является потеря ориентации в пространстве и спутанность сознания.Хотя в ясности твоего сознания на данный момент уверенности у меня нет.А вот с координацией у тебя проблем нет.С ней у тебя всё в порядке. Гарри, громко выдохнув, отвёл взгляд в сторону.Как жа сильно его раздражал этот гадкий голос! Этот мерзкий голос с этими его гадкими покровительственными интонациями, как будто он, Гарри, глупый ребёнок, а голос— мудрец. И почему он не может просто исчезнуть? Взять и исчезнуть.Чтобы его никогда больше не было, чтобы он даже не смел появляться! —Я ненавижу тебя, как же ты меня раздражаешь! Думаешь, ты умнее всех, да? Но ты просто трус, самый обычный трус. Тебя даже не существует.Ты мерзкий, ты гадкий, ты отвратительный, — выкрикнул Поттер, с вызовом оглядываясь по сторонам. Его пальцы сильно и цепко сжимали палочку—Гарри в любой момент был готов кинуться в бой, драку, сражение, пусть даже его противник и был не видим. —Заткнись! —тут же жёстко припечатал голос, и Гарри, почувствовав исходящую от голоса силу, замолк и опустил взгляд.— Ты наследник Певереллов, ты сильный маг, а ведёшь себя, как истеричный ребёнок. Я, вообще, не понимаю, как кто-то подобный тебе получил такую великую силу и мощь.Ты же просто истеричный и глупый ребёнок. А знаешь я теперь понимаю твою сестру.Ты просто неблагодарная мразь, вот ты кто! Гарри пристыженно отвёл взгляд в сторону. Голос был прав—Гарри прекрасно это понимал, но признавать его правоту он не собирался.Он хотел попросить у него прощения, сказать, что сожалеет о своих словах, но голос молчал. Голос ничего ему не говорил, ничего ему не рассказывал.Он просто молчал. И это угнетало Гарри.Весь тот путь, что они с голосом прошли до «Норы» он думал только о том, как ему попросить прощения и что нужно говорить. — Голос, слушай, я…мне стыдно за то, что я тебе наговорил.Я не должен был такое говорить, мне правда очень стыдно. Прости меня, — Гарри растерянно оглянулся по сторонам. —Я прощаю тебя, Гарри. Ты очень вспыльчивый и доверчивый, но ты неплохой человек. Я желаю тебе счастья, но принуждать тебя к нему я не буду. Просто, Гарри, будь осторожен с Уизли и береги себя, хорошо? Гарри кивнул и, напоследок помахав рукой, отправился к «Норе», но на старом месте он её не обнаружил, На месте Норы было какое-то странное магическое поле, как будто наэлектризованное, и начертанные в воздухе рунные комбинации.Гарри осторожно дотронулся до одной из них, и руку пронзила острая боль. —Мэрлин, что это? Где Нора? —выкрикнул в пустоту Гарри и побежал прочь, сам не зная куда и зачем бежит. Ноги будто бы сами несли его туда, в далёкую, мрачную неизвестность, и тут они остановились у дома, чем-то похожим на «Нору». Гарри подошёл ближе.Дом, принятый им за «Нору», и оказался «Норой».Он тут же подбежал к нему ближе, и не почувствовав никакого сопротивления, постучался в дверь. В небольшом окошке напротив он увидел тучную фигуру миссис Уизли в цветочном халате. —Это Гарри, миссис Уизли. Откройте, пожалуйста. —Хорошо, милый, —мама Рона с широкой улыбкой открыла дверь и пропустила Гарри внутрь.— А ты не знаешь, где Рон? Я надеюсь, вы не поссорились? Такое светлое, доброе дело делаете, нас от тёмной магии спасаете и от этих ПСов.А вы ведь герои, мальчики! Просто молодцы. Так, а ты не сказал, где Рон? Гарри сурово поджав губы растерянно потупил взгляд.Он не знал, не знал, как сказать миссис Уизли о смерти Рона. —Рон…он потом подойдёт, он попросил меня проверить, что с вами всё в порядке. —Спасибо, милый, но с нами пока всё в порядке, и проходи к столу, ты же наш гость, — миссис Уизли смущённо улыбнулась. Гарри, поджав губы, последовал на кухню и опустился на стул рядом с мистером Уизли.В его чашке тут же оказался сладкий чай, а на тарелке кусочек пирога с грибами. — Ну, что, милый, как вы с Роном поживаете? Как у вас дела идут? — миссис Уизли налила супругу чай и внимательно посмотрела на Гарри. — Всё…хорошо.Спасибо, что интересуетесь нашими делами, — Поттер судорожно и очень громко сглотнул и отвёл взгляд в сторону. —Гарри, у вас точно всё хорошо? — миссис Уизли положила свою руку на его. —Да, точнее, не очень. Рон… он был болен, ему было очень плохо и я… — Ты пытался ему помочь? — тут же жёстко припечатала Уизли.От былой мягкости не осталось и следа. — Да, я давал ему маггловские лекарства.К зельям у нас доступа не было.Ему становилось всё хуже и хуже.У него текла пена изо рта, он бился в судорогах и громко кашлял. Я пытался ему помочь, но он…он… — Умер, — мрачно дополнил мистер Уизли, даже не глядя на Гарри. — Да, — Поттер с сожалением посмотрел на чету Уизли. —Может это было проклятие. —Проклятие это вы Поттеры, — выкрикнула миссис Уизли.Гарри тут же опешил, он не ожидал, что миссис Уизли накричит на него, — что ты, что твоя гадкая сестра, а я, наивная, сначала, думала, что ты другой, не такой, как твоя сестра. Я думала, ты добрый, смелый, искренний, а ты, мерзкое отродье, оказался точно таким же как и твоя сестра. Ты просто притворялся светлым, а эта гадина никогда не скрывала свою истинную натуру. —Я, —Гарри замер. — Что ты, отродье? Из-за тебя погиб мой Ронни.Мой милый, славный, добрый мальчик.И почему я только согласилась с Альбусом, что подружить, тебя, —миссис Уизли злобно усмехнулась, —и моего сына это хорошая идея? Повелась на все его уверения о вашем богатстве, хотела сосватать Рона за твою Габриэль, а тебя, упыря, за Джинни.За мою славную девочку, которую угробила твоя подлая сестричка.Это она убила её, это она забрала моего бедного мальчика, моего Юджина. Эта тварь забрала у меня всё, —миссис Уизли с красным от гнева и злости лицом двинулась на Гарри. Поттер, обомлев, попятился назад. Он не знал, что ему ответить на всё это.Неужто Габриэль была права насчёт Уизли? — Но знаешь, что меня больше всего радует?! Юджин никогда не пойдёт в ваше поттеровскую породу, ведь он не твой сын. Знаешь, а я ведь была очень рада, когда узнала, что Юджин не твой сын, но ещё больше я буду рада, когда убью тебя, убью за моего мальчика. Миссис Уизли вытащила палочку из кармана халата и, нацелив её на Гарри, хотела было произнести убивающее заклятие, как вдруг что-то отбросило её в шкаф. Посуда единым и мощным потоком рухнула ей на голову.Бледное лицо и тускло-рыжие волосы миссис Уизли тут же окрасились в алый.Это была кровь.И её было много.Очень много. Видимо, он и вправду её убил, но он не хотел этого. Миссис Уизли сама на него напала, а он просто защищался.Он не хотел убивать её, это произошло случайно. С-Л-У-Ч-А-Й-Н-О И вины его в этом не было, но ничего даже похожего на вину Гарри не чувствовал.Только гнев, сожаление и необыкновенную ясность ума и стремлений. И как же хорошо это было, будто долгожданное возвращение в родной и так любимый дом.