***
На следующий день погода оказывается куда лучше вчерашней. «Субботний день обещает быть по-настоящему тёплым», — с энтузиазмом произносит ведущий новостей из включенного для фона телевизора. Юля наливает кофе в чашку и недовольно морщится, глядя в окно. И правда, на улице хорошо, а значит, впереди приключение, к которому она пока не готова морально. Первая половина дня проходит в ленивой суматохе с привкусом меланхолии. Поначалу Юля лежит на кровати с тетрадью в руках и медленно перелистывает её, периодически делая пометки карандашом: что-то дописывает, что-то и вовсе зачёркивает. Спустя час она садится за инструмент и разминает пальцы, играя незамысловатую мелодию. Юля пробует ноты одну за другой, перебирая звуки, соединяет их в разных вариациях, чтобы получить нечто похожее по духу с её последним стихом, но пока всё не то. Девушка делает пол-оборота в кресле и прикрывает глаза. Мысли слишком заняты глупым заданием Вала, и остальное уходит на второй план. Чем сильнее она пытается отвлечься, тем меньше оказывается способной на это простое действие. Её защитные механизмы терпят крах перед совестью и желанием реабилитироваться в собственных глазах. После обеда Юля блуждает по парку с отрешённым взглядом, словно позабыв о своей цели, в то время как музыка отдаёт басами в ушах, даря прилив мнимого спокойствия. Идти прямо, расправив плечи, с высоко поднятой головой, как учили родители, неравнодушные знакомые и случайно попавшиеся на глаза строки из блогов об аутотренингах, не её стихия. Взгляд девушки направлен, скорее, вниз — чисто для перестраховки, чтобы не споткнуться, — о какой уверенности может идти речь, если основная мысль, преследующая тебя на людях, состоит в страхе облажаться? Юля ловит взглядом пустующую скамью, которая изящно сокрыта желтеющими кронами старого дерева, а затем следует к ней, чтобы отдохнуть от бесконечного хождения вокруг небольшого озера. Она садится спиной к окружающим и наблюдает за парой лебедей, плавающих в водоёме. Вдали от чужих глаз становится намного проще. Нет, Юля не социопатична, она жаждет общения, но боится быть отвергнутой. Страх оказаться высмеянной и не понятой годами сковывает её железной цепью, с рьяной методичностью осаждает при очередной попытке вырваться, удушая едва зарождающиеся мысли о сопротивлении. Неокрепшие кости надежды ломаются под давлением голоса, в котором снова и снова звучит чёрствое и бессердечно-грубое: «Ты никому не интересна». И отчего-то Юля с каждым разом всё больше слушается его, смиренно опуская голову перед захватившими разум тенями прошлого. Быть подростком нелегко. Быть впечатлительным подростком, для которого любое неосторожно брошенное в его адрес слово от сверстников подобно внезапному удару в спину, — тяжело вдвойне. Санина знает об этом не понаслышке. Она выросла, но следы от былых ран остались. В учебниках по психологии основные проблемы данного возрастного периода звучат сухо и нейтрально, если к ним не прибавляются бушующие воды из воспоминаний, которые, скорее, хочется упрятать как можно дальше, нежели позволять мятежным волнам, неприятными покалываниями обдающим тело холодом, касаться стоп. Юлино море не знает границ, оно предательски бесстрашно и таинственно: никогда не знаешь, когда начнётся шторм. Внутренняя борьба подобна сражению с клинком без рукояти: чтобы победить приходится изо всех сил, минуя пульсирующее ощущение бесконечной режущей боли, сжимать обоюдоострую сталь в чувствительных ладонях. Руки покрываются глубокими порезами, которые неизменно превратятся в уродливые шрамы-напоминания о столкновении со своими страхами, а на бледноватой коже медленно застывают багровые капли. Истекать кровью, отчаянно нанося удары по своим демонам и стискивая зубы от боли, вовсе не значит побеждать. Их оружие коварней и убийственней самого острого меча — слово, что крепко цепляется своими ростками и могучим дубом прорастает в сознании. Его меткого удара не отразить, и от него не увернуться. Порой лучи былой смелости и воодушевления касаются её, ласкают теплом, выпуская наружу бесстрашную отличницу, которая хочет, чтобы её, наконец, заметили. Тогда Юля делает решительные попытки выйти из тени: растерянность и сомнения вмиг улетучиваются, словно их и не было. Но разбудить эту часть себя становится всё труднее. Погружённая в невесёлые мысли, девушка не замечает стремительного бега времени. Когда сумрак охватывает небо, она решает хотя бы попытаться заговорить с кем-то. В наушниках играет мотивационная песня, которая внезапно подталкивает к действию. Она наконец-то поднимается со скамьи с твёрдым намерением эффективно использовать эти полчаса, пока город окончательно не охватила темнота. Юле бы хотелось найти среди толп незнакомцев кого-то по-настоящему близкого. Но в лицах прохожих она видит такую же угрюмость и подозрительность, какую наблюдает, глядя на себя в зеркало. И если люди напротив транслируют твою реакцию, может, стоит чуть улыбнуться в ответ? Получается не очень, Юля чувствует это по напряжённым скулам и косым взглядам окружающих. Монотонный звук сотового напоминает ей, что пора возвращаться домой. Ладно, на сегодня Юля уже сделала огромный шаг навстречу цели. Стоит продолжить завтра, когда она не будет похожей на сонного, да ещё и перепуганного ребёнка. Больше всего Санина не любит посещать магазины в час пик, когда вокруг толпятся люди. В этот вечер она вспоминает о своём правиле лишь в тот момент, когда оказывается посреди торгового зала. Кажется, тело охватывает дрожь, но это не так — Юля ненавидит ложные ощущения, которые зарождаются с приходом паники. Единственное возникающее сейчас желание — поскорей затариться и покинуть место скопления её страхов. Юля делает музыку громче, словно это ей как-то поможет, и в ускоренном темпе выбирает необходимые вещи. Она едва не спотыкается, наткнувшись на груду коробок с товарами, но чья-то рука крепкой хваткой цепляется в её собственную, удерживая от неизбежного падения. Юля оборачивается и видит свою спасительницу. Она долго изучает её, не в силах отвести взгляд от светлых, аккуратно уложенных кудрей, что едва касаются плеч тёмного пальто девушки, синевы глаз, с искренним беспокойством изучающих Санину, и чуть приоткрытых губ, в которых застывают невысказанные слова. Юля небрежно кивает и натянуто улыбается, а затем пулей летит в сторону кассы. Из её рук выскальзывает связка ключей, но она этого даже не замечает. Ощущение нелепости охватывает девушку, приливает жаром к лицу и разносит его по всему телу. Юля знает, что последует дальше: в любой момент её может охватить состояние беспричинного страха. Поэтому она прикрывает глаза и молит небеса поскорее оказаться на улице, чудесным образом минуя длинную очередь. Тёплая ладонь ложится на её плечо, и Юля слишком резко поворачивается, едва не сталкиваясь с незнакомкой. — Вы уронили, — губы блондинки расплываются в мягкой улыбке, когда она протягивает ключи. — Едва разыскала вас среди толпы. Забирая из рук своей благодетельницы утерянную вещь, Санина соприкасается с её длинными и тонкими пальцами. Мимолётного касания и беглого взгляда хватает, чтобы в голове пронеслась шальная мысль о возможности поставить галочку в воображаемом списке задач и с победой вернуться домой. Вот он, идеальный момент для безболезненного знакомства: контакт установлен, да и блондинка явно настроена более чем доброжелательно. Дело за малым, нужно всего-то поблагодарить и спросить её имя. Интересно, задание будет считаться выполненным, если первой подошла не она? Идеи словно вязкое желе плавают в голове, со скоростью улитки подбираясь к языку. Юля не издаёт и звука. Всё, на что она решается — сдержанная улыбка и кивок в знак благодарности, прежде чем девушка прощается с ней и исчезает так же быстро, как и появилась. По возвращении домой она хватает тетрадь с ручкой и садится за стол. Юля перелистывает страницы, бегло просматривая написанное, когда в голову закрадывается мысль — суждено ли её песням быть услышанными кем-то помимо неё самой? Белые поля постепенно заполняются синевой слов, сложенных в рифмованные строки, и уносят прочь дурные помыслы. Санина пытается выудить каждое блуждающее, словно отдаляющийся образ незнакомки, четверостишие из своей головы, но в результате к концу вечера получается лишь пара строк и десятки методичных, грубых зачёркиваний. Она откидывается на спинку стула и прикрывает глаза, думая, что стоит забросить бесполезную затею. Потерянных слов не вернуть, так же как и время, бесцельно убитое на их изыскание. В воскресенье Юля навещает родителей. Редкие, но по-уютному тёплые, встречи заряжают её волнами спокойствия и лёгкости. В тесном семейном кругу она забывает обо всём вокруг и от души улыбается, а синие глаза в этот момент искрятся радостью. Юля чувствует себя свободной и защищённой до тех пор, пока не возвращается в пустующую квартиру к ставшим такими родными проблемам и навязчивым мыслям. Она разувается в коридоре и, поворачивается к зеркалу, с грустной улыбкой на губах произносит: — Я по тебе не скучала. В понедельник Юля дважды проматывает в голове план знакомства с новыми для неё людьми. Сначала это уличный музыкант у входа в метро, играющий завораживающее гитарное соло, из-за которого не жалко опоздать на первую пару. Когда он делает паузу, чтобы выпить кофе, Юля почти решается подойти к нему. Но в последний момент что-то останавливает от первого шага, и, чуть помедлив, она спускается в подземку, позабыв о былой решимости. Затем, после занятий, Юля долго гуляет по парку, выбирая к кому можно подойти. Её взгляд останавливается на читающей девушке. Она мельком смотрит на обложку и название книги, думая о том, что начать разговор о чтении — хороший вариант. Общие интересы сближают лучше натянутой улыбки, а с фальшью у неё проблемы. Блеф Саниной неуклюжий и очевидный, а сама она слишком искренняя для лжи, пускай и во благо. Осталось только сделать несколько шагов, но они кажутся труднее всех выполненных ранее. В горле пересыхает, а ноги словно намертво врастают в землю. Она с силой сжимает кулак, напрягая костяшки пальцев, и ногтями до боли впивается в кожу ладони, лишь бы уменьшить кричащее беспокойство внутри. Юля ищет рычаг, который подтолкнёт к открытию двери в мир свободного общения и позволит выйти из привычной зоны комфорта. Решение приходит неожиданно быстро, и Юля придумывает себе оправдание: во всём виноват Вал. Да, определённо он. Именно Валу принадлежит эта до чёртиков абсурдная идея со знакомствами, а значит — то вовсе не её желание. Лишь очередной бзик человека, возомнившего себя наставником для заблудших овечек. Саниной становится легче от подобных мыслей. Переводить стрелки всегда проще, чем взять проблему под собственный контроль. Юля выполнит задание хотя бы потому, что провалила предыдущее, а маленькая отличница внутри неё не позволит вот так просто сдаться. Жаль только, что эта кроха не настолько большая, как её страхи, за спинами которых почти не видно целеустремлённой Юлечки. Съедающее изнутри беспокойство притупляется, позволяя взять верх более сильному упрямству. Шаги становятся увереннее, а осанка — прямее. Юля сделает это прямо сейчас, а затем заявится к Валу с победной улыбкой на губах. Приближающийся смех и последующий лёгкий толчок в плечо заставляют её обернуться. Юля смотрит на помешавшего ей человека насупив брови, но возникшее раздражение на лице сменяется удивлением, когда в белокурой девушке она видит знакомые черты. Та убирает телефон от уха и, чуть прищурив глаза, улыбается. — Извините, — она мягко кладёт ладонь на плечо Саниной, а затем возвращается к прерванному разговору: — Алло, ты ещё здесь? Не могла говорить… Юля провожает взглядом удаляющуюся фигуру и в какой-то момент решает последовать за ней. Поначалу возникшее желание кажется ей безумием. Вместо того, чтобы наконец-то приблизиться к расширению социального круга на волне так кстати охватившего упрямства и желания подкрепить прилежную девчонку внутри себя, она следует неизвестно куда и не пойми за кем. Впрочем, маршрут не так уж плох: с каждым шагом Юля приближается к собственному дому, и это перекрывает все недостатки. Девушка в чёрном пальто исчезает за дверью подъезда многоэтажки напротив. Юля останавливается и переводит дыхание, словно придя в себя после внезапно закончившегося действия неизвестного наркотика. Она делает пару шагов к прилегающей детской площадке, смахивает опавшие листья со скамейки и усаживается, закинув ногу на ногу. Её губы растягиваются в глуповатой усмешке: Юле не ведомо о девушке ровным счётом ничего, даже имени, но от этого желание узнать распаляется только сильнее, испепеляя другие мысли своим жарким пламенем. Несколько минут она просто сидит, уставившись на железную дверь, за которой скрылась незнакомка, и в какой-то момент решает, что ничего плохого не произойдёт, если слегка подкорректировать поставленную психологом задачу. Всего чуть-чуть. Вечером Юля привычным жестом тянется к ручке с тетрадкой, перелистывает страницы, пока не находит нужную, и принимается выводить строчка за строчкой. Она черпает вдохновение во многих вещах: в размеренно качающихся водах реки перед закатом, в шорохе пожелтевших листьев под ногами, в удачно заигравшем в наушниках треке, диктующим нужное настроение, в чашке горячего чая в руках, когда за окном моросит дождь, или в людях. Улыбчивых и грустных, молодых и зрелых, наивных и подозрительных, задумчивых и ветреных, ничем не примечательных и с цепляющей внешностью. Юля наблюдает за ними издалека, когда гуляет по улицам, сидит в парке или идёт на учёбу. Художнику вовсе не обязательно входить в контакт со своей музой — рано или поздно она взмахнёт воздушными крыльями и улетит прочь, оставляя лицезреть свой удаляющийся силуэт где-то там внизу. Но сейчас Юля впервые ощущает, как по венам растекается непреодолимое желание приблизиться и ухватиться за этот ускользающий образ. Воспоминания о белокурой незнакомке в чёрном пальто сочатся песком сквозь пальцы, исчезая песчинка за песчинкой. Вместо определённости перед глазами возникают мелькающие осколки внешности, вонзившиеся в деревянные, издающие глухие скрипы, половицы её тёмной комнатушки под названием сознание. Юле не ведомо много вещей, но она помнит, как звучит таинственная девушка. Интонация голоса и нежный, успокаивающий лучше любого релаксанта смех проигрываются в голове вновь и вновь, словно кто-то забыл выключить повтор на плеере или намерено оставил его, чтобы раз за разом напоминать о себе. Пальцы без устали касаются клавиш, создавая переливы из мелодий, в которых Санина отчётливо слышит завораживающий тембр своей вдохновительницы. Она видит её вновь в неожиданном для себя месте — аккуратно повешенная рамка в зале почёта консерватории поблёскивает в мерцающем свете. Санина изучает контуры лица девушки, словно не веря, что это один и тот же человек. Она опускает взгляд к железной табличке с выгравированным именем и проводит пальцами по позолоченным буквам. Тина Кароль. — Тина, значит, — едва слышно произносит она, улыбаясь уголками губ. — Почему же мы не виделись раньше? Как оказалось, Кароль несколько лет назад училась на том же направлении, на котором сейчас Санина усердно грызёт гранит науки. Наверняка, она пересекалась с одной из лучших выпускниц. Возможно, на концертах или, вот так просто, посреди коридора, в перерывах между занятиями. Обычно Юля не обращает внимания на происходящее вокруг, поэтому не удивительно, что ей не удаётся восстановить в памяти моменты их вероятных встреч. Ей кажется забавным, что они увиделись только сейчас, имея в прошлом столько точек соприкосновения. Забавным и одновременно интригующим. Блондинка мелькает повсюду с тех пор, как Юля встретила её в парке. И потому все корабли мысли неизбежно приводят в один порт — яркий и ослепляющий, как солнце, дающий тепло и вдохновение. Ей кажется, это одержимость, которая, подобно меткой пуле, настигает сразу и бьёт наповал. Будто небо, смотрящее свысока, удостоило своим взглядом и наградило светом вместе с безмолвием. Каждый день Юля сидит на скамейке напротив её дома, играя с Тиной в квест «Найди меня», и последняя, конечно, не подозревает, что тем или иным образом вовлечена в него. Санина не думает о не выполненном задании, о приближающемся сеансе, даже о возможном разочарованном взгляде Вала. Но интрига так и остаётся нераскрытой. Юля, несмотря на сражающиеся внутри порывы, продолжает быть всего лишь созерцателем. В пятницу вместо впечатлений об опыте нового знакомства и выхода из зоны комфорта Юля молча протягивает Валу детально заполненный эмоциональный дневник. Психолог чуть хмурит брови, а затем спрашивает, испытывала ли она трудности в описывании своих чувств. Юля неуверенно ведёт плечами: она была слишком занята мыслями о том, чтобы решиться сделать первый шаг навстречу незнакомцам и, наконец, заговорить с ними. — Следующее упражнение? Вал продолжает листать тетрадь, а Юля молчаливо изучает кабинет, с наигранным интересом всматриваясь в дипломы и сертификаты, словно видит их впервые. Тишина окутывает пространство, и девушке кажется, что она слышит тиканье наручных часов психолога, хотя они электронные и не должны издавать звуков. Юля ненавидит это ощущение — когда ты нарочно воспроизводишь в голове несуществующие вещи, лишь бы не слышать удушающей тишины. — Если не получается, всегда можно попробовать что-нибудь другое. Это нормально — признаться в том, что ты пока не готов. Нормально осознать необходимость переключиться на нечто другое. Голос Вала успокаивает, и Юля почти решается утвердительно кивнуть в ответ, улыбнуться и отложить начатое на несколько сеансов. Интересно, в порядке ли вещей изо дня в день наблюдать за девушкой, к которой не в силах подойти из-за сдерживающего чувства неловкости? Естественно ли думать о незнакомке чаще, чем о приёме пищи или о сне? Юля знает ответ, именно поэтому она, собрав всю волю в кулак, говорит, что справится.***
За короткое время наблюдений Юля узнаёт некоторые вещи о своём предмете воздыхания. Тина крайне общительна, и её довольно трудно встретить вне компании. Юля завидует окружению Кароль: ей хочется слышать этот заразительный смех ближе, чем на расстоянии нескольких десятков метров. По утрам Тина занимается бегом, наматывая круги близ стадиона. Юля тоже думает начать бегать, но ей не хочется, чтобы Тина увидела её уставшую и выдохшуюся, ведь первое впечатление при знакомстве — очень значимая вещь. Именно так пишут многочисленные авторы книг в стиле «Как завести друзей» или «Как влюбить в себя любого». Забавно, что большинство из них умирало в полном одиночестве. Впрочем, та же судьба предначертана и Юле, если она не научится делать первые шаги навстречу желаемому. Девушка бегло смотрит на экран телефона — совсем скоро во дворе должна появиться Тина. Санина вжимает ладони в деревянную скамью, размышляя о пришедшей идее именно сегодня совместить собственное желание узнать Кароль с поставленной Валом задачей. Удивительно, но стоило ей решить для себя, что это станет лучшим выходом из тупиковой ситуации, как рука вселенной подбрасывает возможность знакомства без борьбы со страхом быть отвергнутой. Юля поднимает голову и видит статного темноволосого парня, который спрашивает, занято ли место возле неё. Девушка мотает головой и чуть отодвигается в сторону, позволяя незнакомцу сесть рядом. Саниной кажется, что на этом их короткий разговор закончился, но мистер икс снимает кожаную перчатку с правой руки и протягивает ей ладонь. — Я Дан, — мягко произносит он. — Можно узнать имя столь прекрасной девушки? «Я Юля. Приятно познакомиться», — проносится где-то в уголках сознания. На деле же Санина поджимает губы, окидывая брюнета взглядом, и выпаливает: — Извините, на данном этапе знакомство с парнями меня не интересует. Она не сразу понимает суть сказанного, иначе бы залилась краской, едва завершив фразу. Кажется, она вновь отвергла возможность расширить круг знакомств. Неужели это будет происходить постоянно, стоит кому-то заговорить с ней? Дан поднимается с места, слегка прищуривает глаза и обнажает едва уловимую лисью улыбку: — Жаль, мне бы хотелось узнать тебя получше. Кажется, в тебе есть нечто вдохновляющее. «Ты просто не видел Тину Кароль», — продолжает вещать внутренний голос, в то время как Юля остаётся безмолвно изображать холод и незаинтересованность, пока на горизонте не появляется блондинка, грациозной походкой идущая прямо в их сторону. На мгновение Санина размышляет о вечной дилемме «бей или беги» и о варианте, который обычно приходит на ум раньше, чем она успевает взвесить все риски. Но Юле осточертело смотреть украдкой на Тину, и она решает идти вперёд, вопреки желанию скрыться. Юля думает о своевременности порывов, когда замечает, что Дан подходит к девушке и о чём-то с ней говорит. Она закатывает глаза, мысленно отсчитывая секунды, которых должно хватить, чтобы Кароль отшила навязчивого кавалера. Но вместо ожидаемого развития событий слышит искренний смех блондинки и увлечённый разговор. Кажется, теперь для этих двоих перестала существовать не только Санина, но и целый мир канул в Лету. Наверняка, «бежать» её единственная верная стратегия по жизни, именно поэтому она резко поднимается с лавочки и ретируется к двери подъезда. Возможно, судьба наказывает её за своенравный отказ следовать предложенному сценарию? По возвращении в квартиру Юля хлопает дверью сильнее обычного, отчего хмурит брови от громкого звука, заполнившего коридор. Она долго борется с желанием выглянуть в окно. Полутьма охватывает город, и разглядеть знакомые силуэты становится всё сложнее, но поймать взглядом светлую шевелюру не составляет труда. Сладкая парочка о чём-то мило воркует на том же месте, и Санина едва сдерживается, чтобы не открыть окно и не бросить первой попавшейся под руку вещью в Дана. Когда Тина машет парню и забегает в подъезд, Юля с облегчением прикрывает глаза. Субботнее утро скрашивает паршивое настроение Юли медленно падающим с небес снегом. Маленькие пушинки кружатся в незамысловатом танце, от созерцания которого девушку стремительно накрывает водоворот светлых мыслей. Вчера Саниной было вовсе не до стихов или музыки, она рисовала Тину, а затем уничтожала её образ снова и снова. Говорят, это неплохой способ избавиться от кого-то, вытеснить из памяти. Сжечь, как писалось в одной из книг, Тину, пускай и нарисованную, она так и не решилась. Может, потому, что медленно и методично разрывать созданный собственными руками образ на маленькие кусочки намного интересней, да и проявление такого рода агрессии ей на пользу. Не всё же держать в себе. На полу возле письменного стола она находит скомканный лист бумаги — напоминание о вчерашнем порыве — и берёт его в руки. Юля аккуратно расправляет абстрактный силуэт с короткими волосами, в котором, несмотря на безликость, видит Кароль, и шумно выдыхает. Возможно, было бы легче, предай она эти художества огню. Юля больше не стремится проводить время во дворе, упрямо избегая любой возможности столкнуться с объектом своего интереса. Вселенная дала предостаточно намёков, чтобы остановиться и переключиться на что-то другое. Но это не мешает ей проводить большую часть времени у окна и изучать происходящее на улице. Среди десятков желающих прогуляться под снегом она замечает и Тину: к чёрному пальто прибавились ярко-красный шарф и тёмные перчатки, но не шапка — мелкие снежинки путаются в светлых волосах. Порой девушка стряхивает их, а затем на короткое время натягивает капюшон. Тина гуляет одна во дворе, задумчиво измеряет шагами детскую площадку, иногда окидывая взглядом пространство, словно ищет кого-то. Видеть такую Кароль непривычно для Саниной: она не говорит по телефону, периодически звонко смеясь, и рядом с ней нет компании подруг или высокого брюнета, в которого девушка вчера едва не запустила статуэткой из окна. Юля тянется к кружке чая и чуть прикусывает губу. Наверное, она ожидает прихода Дана, а его всё нет. Санина чувствует, как вместе с горячим напитком её нёбо обжигает волна злорадства, что ухмылкой отпечатывается на лице. Безусловно, его слова — сладкий мёд, но они пусты, и послевкусие от них терпкое. Юле жаль, что хитроватой улыбки и лукавого взгляда хватило, чтобы войти в доверие и украсть спокойствие Тины. Дан нашёл ту, что вдохновляет, а затем, безбожно сломав крылья, сомкнул руки вокруг хрупкой шеи своей прекрасной музы. Её музы. От вида поникшей девушки её окутывает ощущение холода и бессилия. Юля провожает взглядом блондинку, которая возвращается к подъезду, и с горечью думает, что лучше бы в тот злополучный вечер согласилась на знакомство с виновником увядания изящного цветка под названием Тина Кароль.***
С первым снегом на душе всегда становится теплее. Красота природы затягивает в свои сети, из которых не хочется вырываться. Вечером в парке ни души, царит блаженствующая тишина, время от времени прерываемая лишь звуками лёгкого ветерка и падающих белых хлопьев. Излюбленная лавочка близ водоёма поблёскивает в свете фонаря снежной шалью, и Юле только и остаётся неспешно прогуливаться вокруг покрывшегося тонким ледком озера. Неожиданно в нескольких десятках метров она замечает приближающийся силуэт и заметно съёживается, когда узнаёт Тину. Поначалу возникает постыдное желание развернуться и уйти, чтобы избежать нежелательной встречи. Пытаться заговорить в подобной ситуации — идея не из лучших: ей будет неловко смотреть в тусклые от грусти синеватые глаза, к тому же она боится увидеть в них отражение собственной жалости к девушке. На деле это выглядит смешно, ведь по сути они совершенно чужие люди, которые просто живут в соседних домах и которые пару раз случайно пересеклись. Тина ничем не отличается от остальных дружелюбных соседей, разве что Юля не испытывает ни к кому из них столь повышенного интереса. Девушка сильнее укутывается в шарф, прикрывая лицо, прячет руки в карманы и ускоряет шаг. Когда они встречаются взглядами, ей кажется, Тина смотрит на неё дольше положенного безразличному прохожему, но эта мысль стремительно испаряется, так и не укоренившись в голове. Они расходятся в разные стороны, как подобает незнакомцам, и Юля радуется, что пересилила желание обернуться. — Эй, — неожиданно произносит Тина с вызовом. — Так и будешь убегать всё время? От услышанного Санина замирает на месте. Кароль узнала её? Лицо обдаёт жаром, и девушка готова провалиться сквозь землю. Юля молится, лишь бы это оказалось простой игрой воображения. В противном случае она не знает, как справиться с ситуацией, в которой её инкогнито внезапно раскрыли. Приближающиеся шаги по рыхловатому снегу неумолимо кричат о том, что происходящее более чем реально. Блондинка молча подходит и становится к ней лицом к лицу. Юля смотрит на неё, словно на призрака, забывая как дышать. Голубые глаза загораются блеском неподдельного интереса, а алые, точно под цвет шарфа, губы растягиваются в мягкой улыбке. — Дан упоминал, что ты не особо разговорчива, — мелодично протягивает она и подмигивает. — Но я настойчивая. Меня Тина зовут. Санина непроизвольно хмурит брови от одного упоминания парня, но её лицо смягчается, стоит девушке представиться. Имя заносчивого брюнета отголосками звучит где-то на задворках сознания, медленно вытесняясь словами Кароль. О человеке, бессовестно укравшем душевное равновесие, не говорят с таким теплом. — Ю… — поначалу голос не слушается, буквы теряются среди бессвязных звуков, пока Санина не произносит чёткое и ровное: — Юля. — Юлечка, значит, — повторяет блондинка, а затем чуть склоняет голову набок, не прерывая зрительного контакта. — Не хочешь прогуляться со мной? Или на данном этапе, — она выдерживает паузу, лукаво улыбаясь, — знакомства с девушками тебе тоже не интересны? Санина удивлённо распахивает глаза, читая в последнем вопросе знакомые мотивы. Она знает! Тогда Кароль искала именно её, а не Дана. В груди неистово колотится сердце от захватившей разум мысли о том, что всё происходит не по прописанному в голове минорному сценарию. Юля делает резкий шаг назад, отчего спотыкается: нога скользит по брусчатке, укрытой тонким слоем снега, и девушка чудом удерживает равновесие. Ей кажется, что нелепее ситуации и быть не может. На этот раз излюбленная стратегия избегания не срабатывает — Санина так и остаётся безмолвно сверлить глазами блондинку, которая смеётся звонко, искренне, а затем решительно протягивает ладонь навстречу и выжидающе смотрит. Немая пауза растягивается на несколько секунд, которые кажутся длиннее жизни. Юля чувствует, как истошный зов внутренних демонов эхом бьёт по вискам, и она знает, что последует дальше: из обессиленных рук выскользнет ранящий клинок и со звоном упадёт на землю, а затем Санина смиренно преклонит колено перед своими страхами. Так происходит каждый раз, стоит оказаться на распутье. Но голоса растворяются в шуме лёгкого ветерка, а на их смену приходит такой знакомый, почти забытый тембр уверенной отличницы: «Сделай это». И Юля слушается. — Интересны, — она ловит руку Тины своей, широко улыбаясь. Юля мечтательно поднимает глаза к небу и встречается с поцелуями тающих на бледноватой коже снежинок. Ноябрь и вправду прекрасен.