Лимонный кусок пирога

      Дейнерис любит Джона. Любит его притягательную холодность, тяжелые меховые плащи, любит немногословность и упрямство, любит прямой взгляд серьезных глаз. Дейнерис любит его, кажется… Она хочет понравиться его сестре, потому что это порадует Джона. Но Железный Трон кажется завоевать проще, чем расположение Сансы Старк.       Она холодна, серьезна и учтива. Слишком учтива. Слишком холодна. Ее взгляд чересчур ледяной, чересчур пренебрежительный, но порой будто смягчается, будто сверкает, как у лисички в рыжей шубке. Только вот смотрит она так на Джона, на Арью, на Бриенну — не на Дейнерис. Для Дейнерис у леди Винтерфелла есть коллекция совершенно иных взглядов. Все оттенки пренебрежения, презрения и молчаливого превосходства. Может, Дейнерис это только кажется, может, Санса вовсе и не смотрит на нее так. Может, Санса вообще старается лишний раз и не смотреть на гостью. Не получается, не выходит. Взгляд сам останавливается на белых волосах, искусно заплетенных в косы. Слишком демонстративно Санса старается не смотреть на это светлое пятно в темных каменных стенах Винтерфелла. Не хочет она смотреть в эти светло-фиолетовые глаза, не хочет видеть в них то, что видит. Санса сжимает губы в раздражении, хладнокровно выслушивает вежливые приветствия и отвечает на них легким кивком — не то, чтобы ей вообще хотелось как-то реагировать. А Дейнерис будто не понимает, все равно смотрит на нее, смотрит… Волосы у Сансы и правда рыжие, как у лисицы, огненные, как то пламя, в котором Дейнерис не сгорает. А вот шубку Санса не носит, предпочитает черный плащ с мехом. Совсем как у Джона. Джон… — Я приехала в Винтерфелл, потому что люблю вашего брата, — говорит Дейнерис, кладя руку поверх сцепленных на дубовой столешнице пальцев Сансы. Я остаюсь в Винтерфелле, потому что люблю вас. — Я чувствую, между нами будто что-то стоит, что же это? Чего вы желаете, леди Санса? — Я много чего хочу, но вы не можете мне этого дать, — говорит Санса спокойно. И смотрит она спокойно, даже не холодно. Обычно. И когда смеется она, смех у нее вежливый, а не живой. А Дейнерис все бы на свете отдала, чтобы увидеть ее настоящую. Такую, какой видит ее Джон. Дейнерис хочет, чтобы Санса улыбалась ей столь же тепло, так же ласково. Но леди Винтерфелла непреклонна. По-прежнему спокойна, безэмоциональна, подчеркнуто вежлива. Вежлива до того, что Дейнерис становится неуютно. — Скоро я буду править Семью Королевствами. Что же может быть невозможно для меня?       Санса склоняет голову набок, ее брови изгибаются слегка насмешливо — лучше такие эмоции, чем их отсутствие. Дейнерис рада, что Санса не остается равнодушна. Ее улыбка похожа на усмешку, но Санса слишком хороша в таком обличии. Настоящая зимняя леди. Ничего страшного, огня Дейнерис хватит на них обеих. — Отдать одно из них, я полагаю.       Дейнерис идет к трону долго, кажется, уже слишком долго. Трон ее по праву, она уверена. Семь королевств принадлежат ей, не может она просто отдать одно из них. Расположение Сансы того не стоит. Или стоит? — Вы изменились в лице. Не волнуйтесь, я не собираюсь отбирать этот кусочек вашего пирога. Вы лишь спросили, чего я хочу. Вы получили мой ответ.       Санса легко высвобождает холодные руки из плена пальцев Дейнерис и уходит, не сказав ни слова больше. Пирог. Она назвала Семь Королевств пирогом. Понравилось бы людям, которые проливают кровь за этот пирог, подобное название? Звучит забавно. Но не для Дейнерис. Не сейчас.       Они не разговаривают. Совсем. На военных советах Санса возражает, но как будто не ей. Холодно поправляет Тириона, с укоризной отвечает Джону, на Дейнерис даже не смотрит. Санса сцепляет руки за спиной, демонстрируя свои доспехи. Броня Сансы пусть и не такая стальная, как у Бриенны, но пробиться сквозь нее невозможно. А Дейнерис так отчаянно хочет пробиться. Даже больше, чем сесть на Железный Трон. — Почему она такая? — Санса? — десница понимает ее с полуслова. Может, дело в том, что Тирион сам задается подобным вопросом со времен своей женитьбы, а может и в том, что даже спустя четверть часа после завершения совета Дейнерис неотрывно смотрит туда, где стояла Санса. — Когда-то давно она говорила мне, что учтивость — это доспехи леди. После этого ей пришлось немало пережить, из всей брони имея только эту. Теперь она срослась с ней навеки. — Я в это не верю. Не может это быть правдой, — возражает Дейнерис. Есть же люди, перед которыми Санса снимает эти доспехи. Ее семья. Но Дейнерис — не ее семья. И никогда ей не станет. Даже если выйдет за Джона. Даже если они станут сестрами. Формально станет, не по-настоящему. Санса не подпустит ее ближе. После битвы за Винтерфелл они будто отдалились друг от друга. Еще дальше. Необратимо далеко.       А ведь Дейнерис видела ее слезы. Санса плакала, когда прощалась с Теоном, когда, положа руки на его спокойную грудь, пыталась сдержать эмоции, но не смогла. Отвернулась, чтобы не видеть мертвенно бледное, такое дорогое ее сердцу лицо, и столкнулась взглядом с Дейнерис. Дейнерис тоже плакала. Слезы были слишком горячи для такого холодного утра. Для холодного лба ее верного друга Джораха. Дейнерис показалось, что ее губы на мгновение замерзли, когда она поцеловала его в последний раз. Она подумала о Сансе. Губы холодной леди Винтерфелла не могли быть так холодны. Она холодна лишь снаружи. Внутри она другая. И губы ее теплые, но чтобы коснуться их, Дейнерис сперва придется пробиться сквозь ее броню. Сначала забраться в душу, а уже потом достигнуть теплых губ, не искривленных в усмешке.       Доверие Сансы Дейнерис очень хочет заполучить. Она покорила Вольные Города, теперь одержала победу над Королем Ночи. Они вместе одержали. Неужели Санса устроена сложнее? Она не Миерин и не Юнкай. Доверие рабов было заполучить очень просто. Дать им то, что они хотят — свободу. Стоит ли доверие Сансы того кусочка пирога, одного из семи? Дейнерис не знает ответа. Она не знает даже, сработает ли это. Санса получит Север и будет править. На Севере. А Дейнерис будет на Юге. И ничто не помешает Сансе дальше пренебрегать ею, презирать ее, надевая маску холодной вежливости в редкие мгновения их встреч. — Чего вы хотите? — Вернуть Железный Трон, который принадлежит мне по праву.       Ответ, который она произносила столько раз. На этот вопрос и многие другие. Заученная фраза, произносимая так часто, что смысл ее давно потерялся. — А что вы хотели до того, как решили, что вам необходимо вернуть себе трон?       Издевка, ничем не прикрытая. И взгляд как у лисицы, а волосы сияют особенно ярко на фоне белого снега. Горят ярче, чем факелы. Но не теплым светом, увы, нет. Холода в них даже больше, чем обычно. Санса — воплощение зимы. Но зима уже закончилась, разве нет? — Я мечтала вернуться домой, — вспоминает Дейнерис свое позабытое желание. — В дом с красной дверью, где я провела детство. А в саду росли лимонные деревья.       Дейнерис смотрит на Сансу, которая отвечает ей обычным холодным взглядом свысока. Наверное, ей почудились эти озорные искорки. Наверное, слишком часто она стала принимать желаемое за действительное. — Все еще мечтаете? — вопрос застает ее врасплох. Она и думать забыла об этом. Не для того она пришла в Вестерос, чтобы сажать деревья. Железный Трон — вот ее цель. Но подарит ли этот трон ей чувства тепла и уюта, вернет ли назад в счастливую пору, когда она кружилась в белом платье среди стройных стволов и срывала с веток лимоны? Достаточно ли красны стены Красного Замка, чтобы при взгляде на него вспоминать красную дверь? — Я люблю лимонные пирожные, — говорит Санса и уходит.       Когда колокола звенят, Дейнерис не чувствует ничего из того, что представляла. Когда ее рука ложится на подлокотник Железного Трона, Дейнерис чувствует лишь холод и больше ничего. Вспоминает взгляд Сансы. Неуютно. Когда она садится на твердое сиденье, она ощущает лишь рукояти мечей, впившиеся в спину. Где же радость, восторг? Где гордость собой? Она получила, что хотела. Или нет?       Когда по ее пальцам стекает кровь, Дейнерис лишь рассеянно смотрит на ладонь, безразлично глядя, как яркие на бледной коже струйки стекают в рукав. — Я слышала, что это плохая примета — порезаться о трон. Железный Трон не признал меня. — Это все чепуха, Ваше Величество. Трон ваш по праву, — говорит кто-то. Она не знает кто, не узнает голос. Лишь смотрит на окровавленное лезвие завороженно, понимая, что это тот ответ, который ей нужен.       Она хотела вернуть то, что принадлежит ей по праву. Она шла к этой цели, жила этим. Думала об этом по ночам, представляя себя на Железном Троне в мрачном удовлетворении. Счастливую.       Когда она встретила Джона, то подумала, что его, пожалуй, ей не хватало. Тяжело быть счастливой одной. Трон не согреет ее холодными ночами, не посмотрит на нее с преданной любовью во взгляде. Что плохого, если рядом с ней будет кто-то, кто делает ее счастливее? Трон и любимый человек рядом.       Увы, нельзя получить все. — Ты законный наследник Железного Трона. Сын моего брата, — безразлично говорит Дейнерис, глядя мимо Джона, куда-то за его спину, сквозь разбитое окно. Куда-то в сторону Севера, где леди Винтерфелла восстанавливает родной замок после нашествия мертвецов. — Но это твоя мечта, — возражает Джон. Слабо возражает. Конечно, он обескуражен, не понимает, что на нее нашло. Она же так хотела этого. Так отчаянно просила его сохранить секрет, а теперь сама провозглашает его законным наследником. — Это мечта моего брата, не моя. После его смерти и смерти моего мужа у меня не осталось ничего. Я могла быть в храме дош кхалин вместе с другими вдовами кхалов, а могла собрать свою армию и пойти возвращать трон, который отняли у моей семьи. Я выбрала второе. Тогда это было необходимо, но теперь — нет. Визерис помнил, за что он борется. Помнил мать, отца, Драконий Камень. Помнил, что ему нужно вернуть. У меня ничего этого нет, я здесь чужая. Я не знаю этих людей, не знаю эти земли. Я не могу вернуть то, чего никогда не имела. И мне больше это не нужно. Мы могли бы править вместе, как муж и жена. Но ты отверг меня. Я понимаю, почему. И ты имеешь на этот трон прав больше, чем я. Вот и правь. — Что же ты будешь делать? — Теперь мне нужно завоевать кое-что другое. Кое-кого. Кого я действительно желаю…       Санса, кажется, совесем не удивляется, когда Дейнерис приземляется у ворот Винтерфелла, в ее взгляде не видно холодных льдинок безразличия, а губы будто готовы улыбнуться, но сдерживают этот порыв. Неужели наступила весна? — Значит, вы отдали мне Север, — говорит Санса. — Не я, а Джон. Эйегон, если быть точнее, — Дейнерис произносит это так легко, с таким облегчением, что сама улыбается. — Жаль, я опоздала на вашу коронацию, ваша милость.       Выражение лица Сансы невозможно описать никакими словами. Ей непросто привыкнуть к новому титулу, а подобное обращение со стороны той, кто совсем недавно сама требовала так к ней обращаться, было совсем обезоруживающе. Джон писал ей, что Дейнерис изменилась. Санса и сама теперь видела, насколько. — Для меня он всегда будет Джоном, — замечает она, не желая уступать. Слишком привычно это — возражать Дейнерис. — Почему же вы упустили такую возможность склонить меня на свою сторону? Я же знаю, вы очень этого хотели. — Это было бы слишком легко, — отвечает Дейнерис. — Есть и другие способы. — Не стоит. Вы уже все сделали, — Дейнерис кажется, что глаза Сансы улыбаются. Но это не может быть правдой. Разве что-то изменилось? Очередная загадка, ответ на которую знает лишь Санса. — О чем вы говорите? — О том, что вы признали свою неправоту. Я тоже когда-то давно стремилась к тому, что на деле мне оказалось не нужно. Я хотела быть королевой и сидеть на Железном Троне подле своего мужа и короля. Но мне оказался не нужен Железный Трон. Трон Королевы Севера — вот чего я желала. Трон независимого Севера, которым он был много лет, и которым стал вновь. И мне не нужен король, чтобы править. Мне не нужен мужчина, который будет решать за меня, называя это заботой. Вы мечтали о доме, думали, что ваш дом там, где Железный Трон. Вы ошиблись. И признали это. Должно быть, это было непросто. — Зато после признания самой себе стало легче, чем когда-либо, — замечает Дейнерис. — Я давно уже знала, что так произойдет. Но решиться было сложно. — Полагаете, оно того стоило? — интересуется Санса. — Не отвечайте. Позвольте показать вам кое-что.       Санса решительно берет Дейнерис за руку, и они вместе пересекают двор. Повсюду царит оживление, шум десятков голосов, стук молотов. Винтерфелл теперь совсем почти как тот, что был раньше. И Дейнерис с упоением рассматривает многочисленные башенки, по которым скользят первые солнечные лучи очередной весны.       Дверь оранжереи Винтерфелла выкрашена в ярко-красный цвет. Такой, каким он отпечатался в памяти маленькой Дейнерис, и каким она пронесла его сквозь года, вспоминая бессонными ночами. — Могу я открыть? — спрашивает она, оглядываясь на Сансу. Кажется, ее взгляд слишком по-детски радостный, и Дейнерис со смесью недоверия и восторга видит, как улыбается ей Санса. Искренне, широко. С пониманием. Она кивает, и Дейнерис распахивает тяжелые двустворчатые двери.       Оранжерея встречает ее смесью звуков и запахов. Здесь тепло и зелено, как летом. Поют птицы, как ранней весной. И растут лимонные деревья, как в детстве. Десятки стройных стволов устремляются вверх к стеклянной крыше, сквозь которую пробивается солнце. Дейнерис хочет коснуться каждого ствола, каждого листика. Хочет почувствовать неровности коры подушечками пальцев, хочет вдохнуть аромат. Она хочет танцевать между деревьями, как делала давным-давно. Она кружится по оранжерее, кажется смеется и чувствует себя такой счастливой, такой… свободной. Она чувствует себя дома.       Санса стоит в стороне и наблюдает, улыбается. Нет ничего общего между Драконьей королевой и этой счастливой девчонкой, мечта которой воплотилась в жизнь. — Спасибо, — шепчет Дейнерис, оказавшись совсем рядом. Ее руки сжимают пальцы Сансы, спрятанные в перчатках. И Санса хочет плакать, видя такой живой восторг в чужих глазах. Она вспоминает себя. С тем же восторгом она стремилась в Королевскую Гавань, что обернулось крахом. Но то была ее старая мечта. Пришло время для новой. Санса стягивает с себя перчатки и впервые ощущает тепло рук Дейнерис. — Ты не против, если я присоединюсь к твоему лимонному празднику? У меня есть лимонные пирожные, — Санса кивает на корзинку, стоящую на столике у двери.       Дейнерис улыбается, сжимая руки Сансы в своих. Она хотела завоевать Железный Трон, думая, что он — все, что ей нужно. Но лишь отказавшись от Трона, она обрела то, что действительно сделало ее счастливой. Ей не нужны Семь Королевств. Ее счастье находится лишь в одном из них, в лимонном куске пирога.