Загородное поместье, давно поросшее плющем, мало кого могло заинтересовать. Может дело было в явно почти сгнившей крыше, заросшей бурьяном дорожке или в общем потрепанном виде. Однако от этого становился ещё более забавным тот факт, что это некогда было одним из главным центров наркотрафика всего Токио. И как бывает в таких ситуациях место обладало своей дурной славой, обзавелось парочкой жутких слухов среди особого круга лиц и в шутку за глаза называлось самым неудачным местом для бизнеса. Нами могла найти во всем этом некую печальную драму жизни, если бы так не вышло, что главным героем очередного ее акта не стала она. Все начиналось вполне безобидно: очередная информация, длительная подготовка и наконец-то эпичный вход со взломом. И все, казалось, должно было продолжиться просто прекрасно. Однако, за очередным углом расположившейся на первой этаже комнаты ее ждало столкновение в буквальном смысле лбом с кем-то . Ситуация комичная, если не учитывать место действия. Зная, что никакие деньги не стоили ее жизни, и что на кон свою душу ей ставить все еще не шибко хотелось, она сделала единственное, что умела делать практически лучше всего. Бежать. Нами чувствовала, как деревянные доски натужно скрипят, как кто-то вскрикивает, а на периферии ее зрения что-то размыто движется. Она была готова гневным выкрикам, к пистолету и даже в самом плохом варианте к автомату. Но не к чертовой самурайской катане, врезавшейся прямо в миллиметре от нее сквозь почти сгнившие деревянные доски пола. Именно таким было ее первое столкновение с абсолютными идиотскими детективами Зоро и Луффи.
– Бред какой-то, что тут вообще произошло? Такое ощущение, что здесь прошел ураган, – говоривший мужчина нахмурился и сделал пару шагов вглубь абсолютно разгромленной комнаты, осколки битого стекла характерно хрустнули у него под ногами, – Босс будет просто в ярости, второй раз и провал. – И эта ярость будет вымещена на нас, если мы не найдем настоящих виновников этого разгрома. Тщательно охраняемая подпольная лаборатория Корпорации Дофламинго потерпела полный и абсолютный крах. Некогда хорошо укомплектованный современейшим оборудованием огромный зал был доведен до такого состояния, что было сложно понять что изначально представляло собой помещение. А не до конца разбитые лампы излучавшие холодный бледно-голубой свет продолжали очерчивать контуры превращенных в абсолютный мусор приборов, добавляя всей картине особой атмосферы. Оба доверенных подчиненных прекрасно понимали, что все это выльется не просто в копеечку, а если и учитывать вспыльчивость их босса, то в расход пойдут и души. – Итак, Беллами, ты иди поищи доктора, а я займусь сбором хоть какой-нибудь информации, – мужчина еще раз обвел глазами комнату и добавил, – Однако я сомневаюсь, что ты кого-либо найдешь. – Есть Сеньор Пинк, сейчас же отправлюсь выполнять. Стоило парню только скрыться за углом, как уже выше упомянутый мистер Пинк, одетый с иголочки в дорогой костюм, да и выглядевший в общем как самый настоящий мафиози закурил сигарету и направился прямиком к тому месту, где располагалась основная масса проводов. Какие-то из них был срезаны ножом, какие-то все еще оставались относительно целыми, но было понятно, что использовать их по назначению навряд ли когда-либо получится. Однако по ним одним можно было с легкостью понять несколько важных и ключевых моментов. Например то, насколько торопились и нервничали преступники, которые с первого взгляда могут показаться просто неуловимыми гениями. Не беспочвенно, в конце концов применить настолько творческий подход и воспользоваться чем-то столь специфичным как сонный газ не каждая вражеская группировка может. А в том, что эта была именно она, Сеньор Пинк не сомневался. Как и в том, что все произошедшее здесь явно является чей-то очень и очень черной местью. Жаль, что этот факт мало чем мог помочь. Слишком много людей желали кровавой расплаты над бывшей маленькой бандой "Донкихот", чтобы выбрать из этого списка кого-то одного. Мужчина присел над тем, что раньше было компьютером, а теперь было просто бесполезной кучкой металлолома на полу, и внимательно осмотрел место на предмет флешек и винчестеров. Это конечно не прольет свет на личность "преступников", но поможет восстановить данные об долгих исследованиях. Сдвинув пару досок, некогда представляющих собой столы, ему все же удалось найти один такой важный носитель информации. Маленький плоский черный квадрат флешки, которая уж точно лишней не будет. Следующим пунктом шла проверка камер наблюдений. И их записи предсказуемо были до невозможности повреждены. Обойдя еще парочку мест, Сеньор Пинк остановился тогда, когда навстречу из коридора вышел его подчиненный. – Простите, сэр, но никаких следов доктора здесь нет. – Чего и следовало ожидать. Итак, подведем итоги, одной из наших лабораторий причинен непоправимый ущерб, информация о двух препаратах украдена, разработка одного из них прервана, четырнадцать сотрудников лежат с отравлением газом, трое пропали, включая главу лаборатории. – У нас большие проблемы. – Не беспокойся, семья Донкихот не настолько слаба, чтобы ее разрушило что-то столь незначительное. – Но как же информация? – Если ей воспользуются мы быстро вычислим. Это не то, чему легко найти применение, – человек еще раз пустым взглядом окинул комнату и развернулся к выходу, – Пойдем, у нас еще много дел. Нам надо сообщить о провале боссу.***
Аокидзи знал, что он не самый хороший человек, знал, что сделал слишком много ошибок в своей жизни и давно потерял свое право называть себя пресловутым борцом за справедливость. В молодости он был слишком фанатичен, пелена глупых убеждений застилала глаза и не позволяла ему в полной мере осознать все ошибки, которые он совершил. Он даже четко знает, что послужило роковой точкой отправления этой одержимости. Отец, который сначала пропал, а потом был обнаружен трупом, пробившем крышу парковки, и попытки матери достучаться до правоохранительной системы, с легкой руки списавшей все на простой суицид. Он до сих пор помнит залившуюся слезами мать и брезгливо брошенное от очередного безликого сержанта в их сторону: "Да самоубийство это, хватит тешить себя иллюзиями!". Да, именно в тот момент его глаза застлила пелена. Пелена жгучего желания правосудия, которого он хотел для этой страны. И нет, это было не тем сиюминутным помешательством, это было чем-то, что разрослось как горячее яростное пламя и укрепило корни в его сердце больше, чем на двадцать лет. А потом в его убеждениях появилась трещина. Потребовалось много трупов, чтобы в нем что-то надломилась, но в конце концов она там была. Зияющая, кровоточащая трещина бесконечной вины. Правда было уже слишком поздно что-либо менять. Его крепко держали за поводок, самолично врученный им его хозяину. Время, когда можно было еще оглянуться и сделать шаг назад безвозвратно утекло. Трещина росла, а его решимость крепла. Как бы лицемерны не были его поступки, как бы неприятно ему было кусать ту самую руку, которая его некогда кормила. Он был готов на все, чтобы разрушить давно зашедшие за рамки дозволенного планы. Даже если это было чем-то настолько жалким, как слив информации еще не обученным соплякам в надежде, что им хватит сноровки замедлить развертывающийся план его босса. И все бы было прекрасно, он продумал все достаточно хорошо, отвел подозрения, да что там. Никто бы даже не понял, что в организации кроется такая по масштабу крыса. Но когда планам свойственно идти так, как им задумано? Дурацкое совпадение, таким был его конец. Кто-то другой, сливший информацию о встрече на заводе, ненароком подставил его под удар. Дураком Аокидзи не был, он прекрасно знал, что дважды два его товарищи могут сложить и с ним церемониться не будут. Всю информацию, которой он располагал, он уже выдал своему источнику осталось только одна единственная. Она не была об организации, ни о чем-то еще, нет. Но она отвечала на тот вопрос, над которым ломает голову его босс уже какую неделю. И теперь, когда сообщение было благополучно передано. А все, что он мог, было сделано. Аокидзи чувствовал, что может и не выиграл войну, но битву точно. И это воодушевляло несмотря на очевидный конец. Своей жизнью он уже давно не дорожил и знал, что рано или поздно за все свои ошибки ему придется платить, кровью или свободой. Вина за то, что он делал до сих пор тяжелым дамокловым мечем нависает над ним и этот меч исчезнет только после того, как казнит. Его расплата должна была прийти с того момента, когда школа полная детей начала гореть. – Аокидзи будь немного серьезней хоть перед смертью. – Прости, сложно не позабавиться от этой иронии жизни. Подумать только умереть от твоей руки. – Я бы не назвал иронией убийство своего друга. – Но тем не менее ты не отступишь, – Аокидзи не отводил взгляда от лица своего то ли прошлого друга, то ли будущего убийцы и вопреки всему не мог перестать думать, что жизнь все же забавная штука. – Ты сам виноват, но я понимаю тебя, хоть и не принимаю твои действия. Твоя мягкотелость всегда мешала тебе дышать. – Во мне было просто на грамм меньше дерьма, чем в вас. По крайне мере, мне всегда хотелось так думать – он ухмыльнулся прямо в дуло пистолета, – Смотри, как бы тебя не сочли мягкотелым уже столько времени оттягиваешь. Не правду говорят, что в последнюю секунду мелькает слишком много мыслей. Аокидзи ни о чем не думал в тот момент. Еще никогда, его голова не была настолько обнадеживающе пустой*.***
Проникнуть в нерабочее время в полицейский офис до смешного просто. Для этого правда были нужны две вещи: быть собственно бывалым сотрудником полиции и обладать хоть сколь-нибудь жалкой причиной необходимости попасть в департамент. Тич более чем соответствовал этим двум параметрам. К тому же большинство не первый год работающих здесь сотрудников ему доверяли и ничего подозрительного с его стороны заподозрить были не в состоянии. Ему была понятна эту щенячая преданность и вера в дружбу. В конце концов ради своей цели он самолично выстроил этот иллюзорный замок. Пройдя столько трудностей, жизненных ошибок и столкновений с жестокой реальностью в его планах не было останавливаться на середине пути и внезапно сдавать назад ради призрачных друзей по работе. Он не скрывал, что был эгоистом, ради себя и своей мечты был готов переступить столько трупов сколько потребуется. Он же не виноват, что квалифицированные следователи до смешного становятся слепыми к людям, которых знают больше года. Порой ему было сложно сдержать ехидную улыбку при виде того же старшего инспектора Феникса, все еще сдержано улыбающемуся ему каждое утро. Если бы только тот знал, что это он виртуозно подстроил аварию трагически унесшую жизнь всеми любимого старика Белоуса и убил чуть не раскрывшего его Тэтча, успешно выставив это за неудавшееся ограбление. Поразительно какими полезными были практические и теоретические знания, которые он приобрел в полиции. Утром Тич без особых проблем мог использовать их для раскрытия мелкой бытовщины, а ночью разворачиваться на всю катушку и создавать успешную серию до сих пор не раскрытых висяков. Однако сейчас Тич волновался, несмотря на свой внушительный опыт лжи и притворства, он никогда не любил рисковать. А сегодня ночью он определенно рисковал. Но приказ босса ясно давал понять, что без этой информации дело с места не двинется. И ничего не поделать, кроме как достать эту информацию прямиком из пасти льва – со стола инспектора. А сделать это без присутствия догадливого цепного пса полиции Портгаса, можно только крадучись в внеурочное время. Сказать по правде Тич верил в то, что Эйс был тем самым призрачным человеком сорвавшим сделку века босса. Но не представлял, как тот так успешно скрывал этот факт от коллег. Несмотря на все его прекрасные навыки, как инспектора полиции, он был чертовски честным и с трудом способен врать в лицо тем кому доверял. Его наивность в этом деле с трудом вязалась с взрывным как бочка керосина характером. Инспектор сходился с людьми с трудом, но привязывался к ним навсегда. О да, Тич до сих пор помнит его забавное перекошенное лицо после смерти Белоуса. Ему прекрасно удавалось за столько лет скрывать свою привязанность за едкими замечаниями и язвительными комментариями. Однако смерть есть смерть, с тех пор все в отделе сблизились так как никогда прежде. Тич не мог не заметить эту удушающую атмосферу доверия. Что ж ему только на руку. Он наконец-то прошел сквозь все дурацкие запертые двери в этом помещение и приблизился к нужному столу. Повезло, что офисные комнаты не были снабжены камерами наблюдениями, дабы никто из особо ловких преступников не успел умыкнуть подчас чрезвычайно важные записи. Поэтому проникнуть в офис оказалось, ну, до смешного просто. Пост охраны он запросто прошел, поскольку заранее придумал причину пребывания его здесь в столь поздний час, а остальное было делом пяти минут. Единственное, что тягу к ночными внезапным путешествиям на работу располагали не один и не два сотрудника. Чертовы трудоголики могли вспомнить о каких-то крайне важных бумагах и примчаться сюда хоть в час ночи. И их внезапного появления так боялся Тич. В его отделе работают не дураки, раскрыть сразу не раскроют, но, собрав все факты, быстро вычислят и церемониться не будут. Именно по этой причине он как можно скорее и максимально незаметно старался перебрать лежавшие в далеко не нормальном порядке бумажки. Понятие хоть какой-то минимальной организации документации на этом столе полностью отсутствовало. Но не то что бы Тич искал что-то конкретное. Все что ему было нужно, это хоть какой-то намек, что инспектор Портгас Эйс продолжает скрытую работу над тем делом с показушным убийством парочки людей. Тич знал, что передачу этого дела в высшие инстанции означало только, что его коллега удачно раскусил подноготную этой серии убийств. Или же ситуация приняла худший оборот и вышестоящее начальство уже в курсе большинства махинаций их преступной группировки. Второй исход был неприятен, но весьма вероятен, поскольку утечку информации о столь долгожданной встречи отлично объясняло. И если на столе он обнаружит хоть листочек со знакомой информации столько вопросов сразу станет на свои места. Да, Тич определенно хотел, чтобы все сложилось именно так. После этого он закажет себе ящик пива и хорошенько оттянется. В эти напряженные деньки, когда даже выходные приходится проводить занимаясь черт знает чем, хороший отдых лишним уж точно не будет. Тич грубо встряхнул головой, отгоняя так не кстати расслабляющие мысли, и ускорил листание бесконечных рапортов, каких-то одному черту понятных заметок и материалов из прошлых дел Эйса. А потом он наткнулся на что-то, что чуть было не пропустил. Материалы дела о пропавших без вести. С учетом того, что Эйс и большинство из отдела никогда этим не занимались, и в принципе это была совсем не их специализация, уже начинало наводить на мысли. Бледный тусклый свет фонаря выхватил испорченные фиговым качеством печати лица исчезнувших людей, которые Тичу были абсолютно незнакомы. Черный жирный шрифт сухо и скудно описывал основные данные о них и понятнее от этого информация не становилась. И сколько бы раз эти бумажки Тич не читал, уловить хоть какую-то связь не удавалось. Мысль как будто крутилось где-то на задворках, но раскрывать себя не спешила. В конце концов он не стал ждать и сразу перешел ко второй папке, потом к третьей и на четвертой до него наконец-то дошло, что в его руках именно, то что он искал. Синие папки были положены аккуратно обратно, а сам Тич начал потихоньку продвигаться в сторону выхода из темного офиса. Закрытые наглухо еще с рабочего дня жалюзи не пропускали ни одного луча света, а вечная захламленность отдела с постоянной текучкой улик, ящиков и прочим делали изначально пустой бездушный офис больше напоминающим склад вещдоков, и если днем он выглядел вполне привычно, то вечером, отточенный холодным светом и четкими тенями, начинал принимать совсем другие черты. Тич споткнулся пару раз, об треклятые завалы, с трудом подсвечивая себе путь из этого ада фонариком все-таки выбрался. Выбрался, чтобы в конце своего пути столкнуться нос к носом с Марко Фениксом во всей своей красе прямо под дверью. – О Марко, что ты здесь делаешь в час ночи субботы-то? У него была секунда промедления полная шока, прежде чем он взял себя в руки и начал актерскую игру. – Забыл кое-какие бумажки, вспомнил как всегда посреди ночи, пришлось ехать. Ты чего здесь? – Джа-ха-ха, похоже я не один такой рассеянный. Не кстати оставил свою визитницу здесь. – Важный звонок в час ночи, йой? – Сам знаешь, как это порой бывает. – Если бы не знал, мы бы здесь не встретились. Они еще немного поговорили о парочке особенно жизненных моментов, с которыми их работа каждый раз сталкивала нос к носу, и уже собирались расходиться, как Марко бросил в спину уже вышедшего за порог Тича фразу: – Йой, Тич, ты перепутал, – грузный мужчина внезапно почувствовал, как его пробил холодный пот, тысяча мыслей о том, как его сейчас раскроют, а старшего инспектора придется либо убить здесь и сейчас и быть на девяносто процентов пойманным, либо просто сдаться ему в руки, – Час ночи воскресенья, а не субботы. – Джа-ха-ха, всегда путаю ночное время. Тяжелая металлическая дверь с глухим хлопком закрылась окончательно поставив точку в одном из самых напряженных разговоров Тича за всю его жизнь. – Чертов Марко Феникс.***
Итак, днем позже или вернее будет сказать семью часами позже случившихся поворотных событий в собственном преступном расследовании группировки, тайны которой так стремилась раскрыть полиция, детективное агентство благодаря приобретению не менее ценнейшей информации, а точнее союзника, тоже медленно, но верно продвигалось вперед. И пускай ее выбор легальных инструментов добычи этой самой информации был немного ограничен в рамках правоохранительной системы, это нисколько им не мешало. В конце концов одним из ключевых моментов, благодаря которому детективное агенство "Солнце тысячи морей" до сих пор успешно существовало, был принцип "Не пойман – не вор". Поэтому участники Саузенд Санни абсолютно не гнушались задействовать преступные контакты, незаконный взлом и порой даже нелегальное вторжение на частную собственность. И сказать по правде, это заметно ускоряло процесс, пускай и представляло собой острие ножа риска. – Итак, Великий Усопп разберется с жалкой защитой компьютера твоего отца, все что мне надо его е-маил и кое-что о его увлечениях. Без преувеличения один из лучших Токийских хакеров, был одним из тех участников детективного агенства, которому за всю его деятельность светило как минимум десять лет срока, но было сложно представить любое решение дела без него. Эйс плюсы такого человека на своей стороне осознал очень хорошо, и даже задумался о привлечение на сторону полиции человека похожего. – Н-невозможно, но как же прямой контакт с компьютером? – паршивец озвучил те самые мысли, которые у самого инспектора крутились в голове, но самому ему озвучивать было непрофессионально, – Я понял, ты отправишь ему что-то вроде вируса, да? – А ты смышленый, тоже стремишься к уровню хакерства Бога Усоппа. Я отправлю ему электронное письмо с ссылкой, после открытия которой его компьютер сразу будет заражен моей программой. – Усопп такой крутой! Эйс спокойно улыбнулся, когда увидел, как детективная мелочь, включающая Сабо и Чоппера, просто оккупировала бедного программиста. Однако не похоже, что тому не нравилось такое внимание, наоборот, он будто купался в нем. Было еще раннее утро, половина детективного агенства все еще спокойно досыпала до полудня, а единственными бодрствующими личностями в такой час оказались только дети, которым не терпелось заняться чем-то интересным, Усопп, который имел крайне сумбурный график сна из-за своей не привязанной к времени суток работе, и Эйс, который привык вставать по долгу службы пораньше. Именно по этой причине последний имел честь созерцать самое что нинаесть преступление. – Мой отец увлекается инвестициями, может ты пришлешь ему замаскированное письмо от брокера? – О-о, отличная идея Сабо! Так и поступим, вот увидишь вся его грязная подноготная сразу будет у нас в кармане. – А почему бы не взломать его почту и не взять оттуда пример письма? – раздался осторожный голос Чоппера. – Точно, это гениально, молодец, Чоппер. – Как-то я об этом даже не подумал, отличная идея, сейчас все проверну. Дальнейшие перипетия Эйс пропустил мимо ушей, переведя все своё внимание на завтрак и на чтение утренних токийских новостей. Правда ровно до того момента, пока со стороны компьютера не раздался коллективный вздох удивления. – Э-эйс, т-тут целая обширная переписка, даже есть обсуждения времени и места встреч! Да это же кладезь компромата, Нами будет в восторге! Портгас конечно никак такую информацию оставить без внимания не мог, поэтому, позабыв о всех прошлых делах, сразу подошел к экрану. – Кажется не такие уж и большие проблемы с тем, чтобы посадить твоих родителей за решетку, паршивец. Не в твою сторону сказано, но твой отец просто сказочно туп.