Жизнь два ноль

Окончание четвертого курса 2.0 Что будет, размышлял я, планируя канонно удирать с кладбища, если я во время переноса порталом разожму руку и потеряю клон Седрика? Это я и вычислял последнюю неделю, где именно потерять клона. Менять события до возрождения темнейшества я и не собирался. Было ли мне жаль настоящего Седрика? Да нисколько, я скорее ему услугу оказываю, не надо будет прятаться все эти годы. Да, нисколько, повторил я сам себе, а потому позволил свершиться его якобы убийству, повидал призраки мамы и папы, а так же кучу других спецэффектов, исторгнутых из моей палочки. Вытерпел Круциатус, свалился после него, отдышался, посражался еще раз с Волдемортом, постоял перед толпой Пожирателей и удрал, прихватив и тело клона Седрика, и портал. Все прошло по предыдущему сценарию, но я разжал пальцы на втором ударе сердца. Если расчеты верны, его клон-труп сейчас находится ровно посередине между Хогвартсом и кладбищем Литл-Хэнглтона, то есть в лесу Дин. Вычислениями с помощью вещей, оброненных во время переноса порталом, я занимался весь последний год, по выходным, маячки на них позволяли сделать более-менее правильные выводы. Ищите теперь в лесу Дин вашего клонированного голема, а я в несознанку уйду.       Портал, копия Кубка, обошелся мне всего в триста миллилитров единорожьего молока, а кафф еще в двести, но привыкал я к ним весь год. Молоко сумел забрать у Хагрида, в два захода – денег взять было неоткуда, а молоко, скисающее без пользы, Хагрид просто выливал под тыквы или поил им своих соплохвостов. Второй тайник Стэна Шанпайка я пока не трогал, да там и было-то всего ничего.       Ответ настоящего портала не заставил себя ждать, едва я разжал пальцы, тело псевдо-Седрика исчезло, а в следующий миг я вывалился перед трибуной, полной ликующих людей. Клон исчезнет без подпитки за пару часов, за такое время его вряд ли найдут, следилок-то на нем линза моя не нашла.       Таблетка, запаянная в пломбу, растворилась на языке, первая порция Антикруциатусного зелья мгновенно придала сил и энергии, глаза мои сияли торжеством и народ ликовал. Вторую порцию надо употребить через час-полтора – она дожидается меня в сундуке, закрытая на кровную защиту, очень мощную и запрещенную в Англии.       Я потряс Кубком, ко мне подбежали журналисты и колдографы и я сделал вид, что страшно смущен, сбежав сразу после награждения. Грозный Глаз что-то замешкался, и я улизнул. Ну а мантия моя призвалась из-под трибуны легко, потом я на всякий случай посидел под ней на опустевших скамейках стадиона, но все рванули в замок и Барти тоже пошкандыбал туда.       Про остальных чемпионов просто забыли и искать их явно не спешили. Поэтому я дождался выхода и Крама, и Флер из лабиринта, а увидев их бредущих к замку, тайком проник по ходу от Дракучей ивы в Визжащую хижину, разжег камин и совершил третье действие, запланированное в этой постановке. Я добился главного, чего хотел, идя на поводу у всех участников великого плана и не сопротивляясь до последнего момента его реализации, – никто от меня не услышал ни слова о возрождении Темного Лорда.       Ключ от сейфа миссис Уизли мне так и не вернула, в прошлый раз только на пятнадцатилетие отдали, а заявить о его пропаже – значит на долгое время заморозить сейф. Тысячу галеонов мне уже вручили, палочку свою я сломал старательно и остатки сжег в камине Визжащей хижины, на ней до сих пор хорошо сохранились защитные чары. А всплеска магии от уничтожения мощного артефакта никто не засек, потому что одновременно в таком количестве народу в замке бывает редко, все колдуют и ликуют, ну то есть большинство. Кое-кто злится и ищет меня, но я знаю, что Барти уже вызвали к Волдеморту и можно расслабиться. Маячок, его собственный же, что я носил весь год, ну когда мне не нужно было по своим делам отлучаться, перед входом в лабиринт я пересадил на его мантию, перекодировав прием сигнала на себя, простое действие на самом-то деле. И только что сигнал маячка очень ослаб. Судя по еле пробивающемуся сигналу, он уже в Уэльсе, рядом с поместьем Малфоев. Определить вектор сигнала тоже просто, как и вычислить расстояние по его силе, а там, в Уэльсе, кроме Малфоев и не жил никто, по крайней мере из известных мне Пожирателей.       На беседу к Дамблдору, состоявшуюся только утром, пришлось надевать каффу, она истощала меня на сутки, но беседа прошла как надо – я схватил Кубок, ни Седрика не видел, ни Крама под Империо, ни Флер под Круциатусом. Вроде бы, хватая Кубок, видел какие-то красные искры над кустами, но где точно, затрудняюсь ответить.       Подозрения в причастии к исчезновению Седрика, как я и предполагал, пали на Крама, следы Империо сохраняются пару дней, а нас проверили, всех. В то, что палочку я якобы выронил, хватаясь за Кубок, поверили сразу, ведь я известный растяпа. Что Олливандер сейчас ищет ее среди остатков кустов в лабиринте, используя свои артефакты, было прекрасно видно из окон нашей гостиной, куда я пришел после беседы с Дамблдором. У Флер нашли следы от примененного к ней Круциатуса, но не у меня.       В отличие от Империо, след Третьего Непростительного не затирало никакое зелье кроме дорогущей настойки женьшеня, а я свою вторую дозу из флакончика принял сразу, как спрятал приятно позвякивающий мешочек с галеонами в сундук, снова активировав защиту. За ночь исчезли и остатки следов от Круциатуса, а вот крамовского производства у Флер они явственно были видны еще два дня.       В Гринготтсе уже знали о победе в Турнире и на просьбу положить деньги в сейф знакомо предложили предъявить ключ. Я для вида порылся в карманах и развел руками, и процедура заморозки сейфа началась, как злорадно мне объявил коротышка. Теперь сейф вскроется только в семнадцать лет, так было заведено во всех семьях, в наказание нерадивому отпрыску, пусть теперь клянчит деньги у родителей, раз такой олух.       По моим подсчетам, тысячи галеонов мне хватит на все задумки, ведь я же все такой же лопушок, много покупать не стану, вот и хватит мне сорока галеонов на целый год. И миссис Уизли в прошлой жизни как раз в это лето обнаглела, ведь ключ надо будет отдавать уже через два месяца, Дамблдор наконец спохватится, что негоже почти взрослому парню ходить в обносках. В прошлые посещения моего сейфа она скромно брала десять галеонов себе за труды, ведь мне самому ой как трудно спуститься на тележке за очередной порцией денежек, но именно в июле этого года она захапает ровно половину и вернёт ключ. Отчеты банковские я прочитал перед разводом с Джинни, когда она в запале проговорилась.       Ну теперь она обломится, а мне предстоит прятаться все лето, и место уже ждет меня. Как на этот раз пойдет история, не знаю, зато знаю, что без звания психа и подозрений в убийстве Седрика пятый курс будет приятным, может, Министерство даже розовую жабку не пришлет. Правда, предстоит еще потратиться на браслет-анализатор зелий и ядов, но наверняка старый Шугарплам возьмет поменьше, чем за каффу-ментальный щит. В пересчете с единорожьего молока вышло бы около пятиста галеонов, но денег тогда не было, вот и пришлось воровать у Хагрида.       Дело в том, что Амортенцию мне начали подливать только на шестом курсе, раньше нельзя было, только к окончанию полового созревания. Я был тогда ниже всех ростом, дохляк дохляком, только после пятого курса резко вытянулся и приобрел первые волоски над верхней губой. Что поделать, эхо трудного детства. Но не в этой жизни, так что боюсь, уже в сентябре начну отраву принимать, ведь Рончик доложит матушке, что начал сбривать усики будущий зять. Постхог 1.0 Я был на очередной операции Аврората, когда поймал Седрика Диггори, вернее, мага, применившего Непростительное к магловской девушке. Мы как раз завершили настройку нового Империо-отслеживателя, и на тебе, почти сразу сработал. Напоил его Веритасерумом и ограбил его папашу, принимавшего в той подмене самое непосредственное участие. Нет, папаша не был Пожирателем, но был сочувствующим, как и его сын.       Магловская пластическая операция изменила лицо Седрика до неузнаваемости, даже после окончания войны он не решился открыться, слишком много возникло бы вопросов. Но после второго курса, укушенный василиском и излеченный слезами феникса, я начал видеть контуры аур, и его рисунок помнил очень хорошо. Война унесла много жизней, но в этот раз, господа маги, после СОВ я свалю в Америку, да не в Северную, а в Южную. Как сейчас вспомню, каким наивным глупцом был, какие розовые очки и развесистые рога носил, до сих пор зубы от ярости крошатся и испанский хорошо усваивается, вот что значит правильная мотивация. Целуйте своего темного властелина куда угодно, деритесь с ним, кто хочет, а мне некого защищать. У меня не оказалось ни одного родного человека во всем мире, но хроноворот от Диггори я настраивал на свое тринадцатилетие, видение аур не хотелось терять. Да и функцию переноса физического тела пришлось отключить. Про перенос только сознания я узнал из последней книги, прочитанной в библиотеке Блэков, вернее, это был своего рода технический дневник изобретателя хроноворотов вообще, Альтаира Блэка.       Я тогда долго колебался, вроде и жизнь устоялась, но окончательно подвигла меня перенестись в прошлое встреча с живым и здоровым Сириусом Блэком, таскавшим на руках хохочущего кудрявого пацанчика. Ауру крестного, якобы погибшего в Арке смерти, я спутать ни с чем не мог. И я решил перенестись в лето после второго курса.       Проведя экпресс-потрошение мага с аурой как у моего крестного, но не помнящего ничего за последние сорок лет и отзывавшегося на другое имя, я отпустил его с миром, стерев память о нашей встрече, и впервые после Дурслятника заплакал. Кто стер личность Сириуса, расследовать не стал, и так было тошно.       Самой же последней же каплей стал магловский ДНК-тест моего сына, Джеймса. И я решился, все обман, осталось только Дамблдору возродиться, и вообще, кто знает, может и он жив. Но мне уже стало все равно, я не буду его искать, но не упущу последний шанс прожить жизнь, как хочу я, а не моя блудливая жена из той же семейки, что и лучший друг. Из-за которого и пошел в Академию аврората, ведь дружба это магия, блядь. А ведь мне хотелось и тогда артефактами заниматься, а не преступников гонять, потом втянулся, конечно.       Будь ты проклят, старый пердун, даже не за счастливое детство, а за подбор друзей и подруг. Тот прежний, наивный Гарри, который без страха бросился под Аваду Волдеморта, умер окончательно, прочитав имя настоящего отца своего сына. Я стал параноиком после встречи с Сириусом, начал и дома принимать антидоты, потихоньку убедился в своих подозрениях и потому послал не только свои и Джеймса слюни, но и Финнегана. Он рыжий, как и Джинни, и потому конопатого мальчишку я долго считал похожим на его маму, но правда была горькой. Хорошо, что Джинни больше нравилось развлекаться, а не рожать, как ее маменьке, а то бы носил на руках еще парочку маленьких Симусов и радовался. Лето после третьего курса 2.0 Однако последний хроноворот, стащенный Диггори-старшим из разрушенного нами на пятом курсе хранилища, единственный, оставшийся целым, перенес меня не в день тринадцатилетия, а в поезд, везущий на летние каникулы после третьего курса. Я ведь глушил видение аур, а его развивать требовалось, как и окклюментивные щиты, но окажись тут годом ранее, спалился бы наверняка. Потому что еще летом у дома Дурслей схватил бы Сириуса в охапку и сбежал. А так пусть все идет как идет, как получилось. Планы были мне еще не ясны, была только решимость все исправить в своей, и только своей жизни.       Мне так и не удалось самому построить приличные щиты, но зато каффа вросла за год первого курса Академии Аврората, вот и узнал, что делает их кондитер Шугарплам, да дерет дорого. До совершеннолетия, если не хочешь перекорежить мозги, окклюменцией заниматься не стоит, Дамблдор хоть и желал защитить мои мысли, издеваясь над ними Снейпоотверткой, в надежде, что если Патронус получился, то и щит получится, но просчитался. И каффу лучше постоянно не носить, сил много выпивает, а вот после совершеннолетия, после того как ядро мага как бы закостенеет, можно и вживлять.       Зато в этот раз Волдеморт не сумеет ко мне в мысли влезть; уже в поезде, когда я рывком пришел в себя и криком испугал дремлющих Рона и Гермиону, а потом добавил хохотом, голова была уже легкой и ясной, какой стала после Битвы за Хогвартс. Я бегом умчался в туалет и с наслаждением следил, как на глазах рубцуется вечно воспаленный зигзаг. Зачесал волосы мокрой рукой на лоб, вернулся к будущим-бывшим друзьям и завалился спать. Уж подкупленные Дамблдором заучка и завистник мне ни к чему, но придется терпеть до объявления меня чемпионом, потом просто не прощу рыжика и перестану общаться, а вот ее всезнайшество придется выносить еще два года.       То путешествие по лесу Дин я ясно видел теперь в воспоминаниях во всех деталях, на подвиг она пошла от безысходности, да и ее вопль, что Рон бросил именно ее, а не нас... И то, что она осталась со мной, не перевешивало ее пьяной откровенности, она тогда жутко боялась, ведь маглорожденных запросто убивали. А уезжать ей не хотелось, вот и подвиг совершила, да и орден Мерлина первой степени тоже ей в дальнейшей карьере не мешал. Ну да, подмешал я немного Веритасерума в виски, когда она пришла мирить меня и Джинни перед разводом. Вот она и высказала все, пусть Обливиэйт у меня выходил прекрасно только с палочкой, но пьяненькая Гермиона все еще считала меня лопухом. Знала ведь и про рога оленьи, и даже подхихикивала с подружкой, совсем к двадцати пяти годам обуизлилась. А Обливиэйт, совмещенный с алкоголем, не выявлялся никаким способом, о чем я был прекрасно осведомлен, как и все авроры. Дальше нас эта информация так и не ушла, но сейчас пригодилась.       Дядюшка встретил на этот раз молча, только в машине разразился речью, да я теперь особого внимания не обращал, поддакивая изредка.       Дадли, что попытался подловить меня на следующее утро, светился контуром сквиба из-за угла дома так ярко, что я умилился и просто ушел задним двором в парк. Как оказалось, беспалочковое заклинание приклеивания подошв и беспалочковое же Силенцио со сквибов не спадают, так что на вопрос тети поздним вечером, не видел ли я кузена, честно сказал, что нет. Тетя чувствует ложь, но тут-то я и не соврал, аура ведь не человек, и побежала она искать сыночка. Тугодум Дадли и не подумал выпрыгнуть из кроссовок, а на меня воззрился с негодованием.       Обливиэйт без палочки вышел с трудом, все ментальные заклятия и у взрослого меня без инструмента особо не удавались, а уж с блоком от дедули пришлось и вовсе покорячиться. Блок тот Дамблдор спохватился с меня снять только перед своей смертью, но консультант-ритуалист сказал, что нужно было снимать еще в одиннадцать лет. Так что планов на лето у меня была куча, и все они были первоочередными.       Дадли тогда молча снял обоссанные штаны и лег спать, кинув их перед стиральной машинкой. Тетя, что уже собиралась звонить в полицию, штаны узрела и поскакала в спальню сынули. Их ауры плавали передо мной, легко различимые сквозь стены, потом тетина приблизилась к моей двери и она шепотом попросила спуститься вниз. Она спросила, не знаю ли я, кто подпоил ее сыночка, виски несет за версту. Что виски был залит в рот Дадли сразу после Обливиэйта и он непроизвольно его глотнул, я говорить не стал, а соврал, что Пирс у отца бутылку стащил и Дадли мне вчера хвастался, что все пойдут бухать на озеро, надо же после школы отметить начало каникул. Ложь тетушка уловила, но в задумчивости кивнула, посчитав, что я чего-то не договариваю, и отослала меня спать. Такой разговор действительно был, но без моего участия. Два великих конспиратора договаривались шепотом под моим приоткрытым окном, и теперь это пригодилось.       Меры тетя приняла ужасные, на взгляд Дадли. Он никогда не умел врать матери, вернее, вранье про меня она запросто принимала, а вот остальное изучала, и Дадли знал, что врать не стоит. Но по своему косноязычию не смог рассказать, что разговор был, но без меня, и выпивать он не ходил. Тетя уловила правду, что уговор такой был, дальше ее чуткий нос унюхал перегар, а что делать, пришлось под утро через трубочку вливать кузену еще стакашек и гладить по горлу. Вот и наступили для Дадли черные дни, без прогулок, с отлучением Пирса от их дома, с посадкой на диету и ежедневными тренировками в боксерском клубе, куда дядюшка отвозил сына каждое утро. После таких нагрузок у Дадли не оставалось времени меня преследовать, а я вызвал Ночной рыцарь. Палочка чужая сработала отлично, я ее выбросил потом в подворотне Дырявого котла, – миссис Фигг была дамой крайне несобранной и палочку свою где только не теряла. Накинутый капюшон мантии не позволял Стэну Шанпайку разглядеть моего лица, автобус я вызывал у моста через Темзу и место жительства не спалил.       Ритуалист, тот самый, что и рассказывал мне-аврору про блоки на магическое ядро детей, содрал с меня сто галеонов за разблокировку, да еще сто пришлось выложить за качественное укрепляющее зелье. Еще до отъезда из дома я взял пару дядюшкиных волосков, его же удостоверение личности – и вот Вернон Дурсль, собственной персоной, заселился с сыном в арендованный на два года коттедж в Лондоне. Сын, правда, приедет вечером, но тысячи галеонов, последней из одного тайника Шанпайка, обмененной на пять тысяч фунтов, хватило на оплату и двух лет аренды коттеджа, и грабительски дорогого шугарпламовского же амулета, что лег под порог коттеджа, активированный моей кровью. Деньги мастер принимал любые, да и ингредиентами редкими не брезговал.       То-то удивится Стэн, когда вскроет тайник. Допрос в Азкабане тот будущий я поленился записать, но месторасположение двух нычек воришки, уже скопившего к моему нынешнему тринадцатилетию полторы тысячи в одном и триста в другом тайнике, помнил ясно и четко, и память не подвела. А вот молоко я воровал у Хагрида ночами, почти перед отъездом в Хогвартс, ну да Летучим порохом я запасся, и ночью из Норы вываливался в общественном камине в Хогсмиде.       Следующий ритуал пришлось проводить в деревне Дикков, шаманов-друидов, был он запрещен уже сто лет, но тем не менее прошел удачно, хотя и съел последние двести стэногалеонов. Так что теперь частички меня везде, где бы ни хранились, истлели бесследно, поиск по крови стал невозможен, а обычный магический перекрывался амулетом коттеджа. К сожалению, на это лето придется возвращаться в Дурслятник, зато на следующее можно будет прямо с поезда туда рвануть. Заодно проверю действие амулета, Шугарплам мерлинился, что это овеществленный Фиделиус. Пока я вне всяких подозрений, учебники за пятый курс, форму с мантиями на вырост и палочку купил в Лютном, места я знал по долгу службы. Все это припрятал в подвале коттеджа, после четвертого курса не рискну до Хогвартса и носа высунуть. Затарил подвал консервами мясными и овощными, крупами и макаронами, водой и соками, и наконец выспался.       Раз в неделю, под мантией-невидимкой, забирал выпуски "Пророка", что складывались в абонентский ящик на обычной вроде бы почте в Лондоне, оплаченный тоже на два года вперед. Маглорожденные волшебники, оставшиеся жить в Большом мире, давно уже поняли пользу безымянных ящиков, работающих круглосуточно. Я забирал свои газеты в пять утра, когда абсолютно вся магия в мире летом наименее стабильна, рискуя аппарировать прямо туда. Подписку оформил на имя Берти Бертрама, но только на лето после третьего и четвертого курсов, можно и так делать. Вот деньги и кончились совсем, да и хрен с ними, не буду же я вручать тысячу близнецам, вот и проживу до совершеннолетия. Тот второй тайник Стэна, с тремястами галеонов, трогать пока не стал, это первый Стэн законсервировал, а в этот постоянно лазит докладывать денежки. Распотрошу после СОВ, для переезда за океан сгодятся.       Съездил на чемпионат мира по квиддичу, пожил немного в Норе и поехал в Хогвартс. На всякий случай обе недели проживания в семье рыжиков жрал безоар, пусть вроде ничего пока не подливали, но паранойя моя при виде матриарха и назначенной невесты-жены гудела все тревожней. Лето после четвертого курса 2.0 Лето прошло в чтении газет, учебников, одной-единственной книги, вымоленной у Шугарплама, а также кучи книг из хозяйской библиотеки коттеджа. Пыль лежала там толстым слоем, амулет приветственно обшарил меня своим лучом и впустил. Готовил я себе сразу на пару дней, по средам в пять утра выходил забирать "Пророк", но только одну новость и счел подходящей – нашли живого и невредимого Седрика Диггори. Его якобы обнаружил отец, обеспамятевшего, вроде как поддержал версию про крамовское участие в переброске сына куда-то из лабиринта, но так туманно это поведал, что никто ничего не понял. А так как Седрик окончил школу, то меня он больше не интересовал. Слухов о возрождении Волдеморта не было совсем, хотя некоторые признаки появились, Морсморде иногда кое-где высвечивалось, но убийств пока не было, или же их скрывали.       А после прошлогоднего чемпионата мира все дружно поддерживали версию Министра, что это были хулиганы, да и хрен с ними, пусть тешатся иллюзиями, все равно в прошлый раз ответственные лица и структуры не предприняли никаких мер, уж архивы Аврората я прошерстил за два года Академии и шесть лет службы.       По моим расчетам, выход на полную мощность у Волдеморта состоится только после откалывания кусочка моего ядра во время сражения в Атриуме Министерства, с кладбища я и тогда, и в этот раз свалил слишком рано. Это от блокированного ядра можно отколоть кусок, вот и гадай, почему мой блок в прошлый раз так поздно снят был. От разблокированного ядра ничего не откалывается, можно только изымать целиком подобием дементорских техник. Но я теперь недоступен разуму его темнейшества и видения свои он слать не может.       Так что буду настороже последний год учебы, да и Шугарплам не подвел, безумный артефактор за жалкие семьсот галеонов изваял порт-ключ, пробивающий любой антиаппарационный барьер, кроме Хогвартского, но я шляться по Хогсмиду и не собирался, а выцыганил у мастера вторую книгу и собирался делом заниматься, ведь до отъезда надо основы хотя бы артефакторики усвоить. И потому придется самому грызть руноскрипты и нумерологические группы зубрить. Гермиона свою сумочку бисерную начала чаровать на шестом уже курсе, а я все развлекался, дуболомище.       Порт-ключ этот мастер мне вживил в левую ладонь, достаточно мысленной команды. Шугарплам слегка помешался после смерти своей единственной дочки, Пандоры, в замужестве Лавгуд, но таланта не утратил. Ведь это я его спас от полного безумия, заставив ломать голову и спонсируя всякие идеи, просто стало жалко тогда, в начале моей карьеры в Аврорате, сажать его в Азкабан. Вот и скрыл следы его эксперимента, никто же не погиб, зато наш Империоискатель именно он и изобрел, а теперь и вовсе не сойдет с ума окончательно. Я ведь все рассчитал и нарочно заказывал ему свои заковыристые штуки, под Обороткой, разумеется. Привлек и мозгоправа авроратского, который не брезговал брать золото за левые делишки, но дело свое туго знал и в прошлый раз, в будущем, мозг мастера пролечил за двести галеонов. На этот раз я с легкой душой сильно заранее вручил мозгоправу оставшиеся от приза двести галеонов и поехал на Ночном рыцаре, под Оборотным, конечно, тридцать первого августа в Хогсмид. Амулет я выковырял из-под порога и в кармане таскал, переписав функции на свое сокрытие, Шугарплам подшаманил немного.       В Хогсмиде выспался в гостинице, до вечера просидел под мантией-невидимкой на перроне и смешался с толпой, высыпавшей из вагонов. Вещи у меня были в браслете на запястье, Шугарплам в припадке благодарности за проведенный первый сеанс мозгоправа подарил, можно сказать, за десять всего галеонов, кубометровый внепространственный артефакт. Я там и амулет хранил, когда не было надобности, а оттуда он никак не ощущался. Пятый курс 2.0 Палочка, купленная еще год назад, благодаря собственным моим кривым рукам приобрела и блок Приори Инкататем, и имитацию Надзорного блока. И то, и другое очень просто мною же снималось, но кроме Олливандера вряд ли кто отличит мои блоки от его. Лето ведь не прошло даром, книга мастера, что давал мне ее с неохотой на два месяца, многое открыла, и я вгрызался в знания свежими мозгами, без блоков и закладок в них, каффа обладает и такой функцией, снимать ментальные установки, и успехи уже были. Книгу Шугарпламу я вернул, уговор есть уговор, а копия продержится еще год, и получил вторую. В залог я отдавал молоко, старик его тратил в основном на защитные амулеты.       Старосты наши мне всю плешь проели, а уж когда я от квиддича отказался, то и декан к ним присоединилась. А я Молнию демонстративно Анджелине вручил, и даже надпись сделал, мол, дарю команде, в благодарность за три года игры, на четвертом курсе и полетал только перед хвосторогой, но на этот раз без ожогов и поломок метлы.       Амбридж все-таки присутствовала на пиру по случаю Распределения, но только в качестве инспектора от Министерства, а преподавать ЗОТИ пригласили Шеклболта, он и вправду был хорош. Так что никаких Армий Дамблдора формировать не пришлось, все и так еле ноги утаскивали после урока ЗОТИ.       Но самым невероятным событием стала беседа с Драко Малфоем, который меня два месяца усердно подкарауливал, но карта не подвела ни разу, как и мантия. В Хогсмид я и не собирался ходить, на прозрачные намеки Джинни и Гермионы смотрел непонимающим чистым взором девственника и раз за разом отказывал девушкам в сопровождении.       Выяснить, что от меня хочет практически уже по-вампирски бледный хорек, я желал на своих условиях и подкараулил его одного. После моего мощного Ступефая Драко очнулся уже примотанным к стулу в Тайной комнате, смердящий труп василиска я уничтожил еще в сентябре, выдрав ему клыки и положив их на видное место. А ну как в отсутствие меня понадобятся Рону, так что решил сделать доброе дело.       Драко подергался было, но две капли Веритасерума под язык сделали свое дело и он раскололся. Папашка его снарядил с предложением ко мне, все Пожиратели проклинали тот день на кладбище и себя, что не упокоили сразу своего полностью потерявшего контроль Лорда. Люциус-хитрый-змей велел сыну узнать, почему я молчу про возрождение их безумного хозяина, и предлагал мне открыть миру правду, из-за метки им самим это невозможно.       Я завернул рукав на левом предплечье хорька, увидел метку и от души отобливиэйтил. Ну нет, господа, за что боролись, на то и напоролись, а я и дальше гордо молчать собираюсь. Судя по тому, как Малфой бесполезно продолжал караулить меня еще пару месяцев, мозг ему я промыл хорошо, так как фляжку с виски всегда с собой таскал. Воспоминания можно и восстановить, но не в случае одновременного приема ударной дозы крепкого алкоголя и Обливиэйта.       Я ждал, когда же Снейп проговорится Дамблдору о моем непосредственном участии в деле возрождения Волдеморта, но шел месяц за месяцем, Драко все больше худел и бледнел, Снейп молчал, хотя тоже выглядел – краше в гроб кладут, и я уверился, что от него директор ничего не узнает.       На зимних каникулах Драко впервые остался в Хогвартсе, зато я впервые покинул замок и порт-ключом ушел в Лондон, амулет перешил на защиту коттеджа и спал не вполглаза, как в Хогвартсе, а всласть. И проспал так все каникулы, ограниченная дееспособность, наступающая у магов в пятнадцать лет, снимала с Дамблдора всю ответственность за меня на любых каникулах.       Дамблдору все рассказал не Снейп, а папаша хорька, видать, совсем Волдеморт допек. Возник странный альянс – парочка Пожирателей, один из которых шпион, и глава фениксовцев. На разговор эти трое вызвали меня уже в конце июня, после СОВ, когда поняли, что ласковые речи доброго директора воздействия на меня не оказывают. От частого применения каффа однажды ночью внезапно вросла в хрящ уха, позабытая на нем. И все, теперь мне ментальная защита гарантирована, и потому я расслабился, и очень зря.       Пришлось честно рассказывать всем троим, что я долго считал все происшедшее со мною на кладбище сном, ведь от боли смутно соображал. Но у меня, как оказалось, редчайший случай - я сбрасываю Непростительные, как Аваду в годовалом возрасте, так и пробное Империо от Грюма, не буду же выдавать секрет Барти Крауча. Дамблдору пришлось признать мою правоту, ведь оба случая были истинной правдой, так почему я не могу и последствия Круциатуса сбросить. Но тут он завел речь о Пророчестве и предложил мне его взять, вместе с ним, и отправиться прямо сейчас в Министерство.       История стремилась вернуться в прежнее русло, но я отпросился на пописать и отобедать, а потом пообещал прибыть как штык. Ну что ж, придется валить сейчас и без аттестата, но формально я могу его ждать и дома. Я выполнил необходимый минимум контракта, он предписывал обучаться пять лет, а про аттестат в нем и не упоминалось. Так что выбежал через ведьминский ход в Сладкое королевство да и ушел порт-ключом в Лондон.       Шугарплам не подвел и отдал мне межконтиненальный порт-ключ до Канады, петлять я умею давно, снова за триста миллилитров единорожьего молока, в стазисе браслета оно прекрасно сохранилось.       До Мексики я добирался небольшими прыжками и через три дня купался и загорал. Постхог 2.0 Не видать мне второй захоронки Стэна, думал я и улыбался, попивая пина-коладу на берегу Мексиканского залива. Я уже продал три артефакта собственного изготовления на аналоге Косой аллеи в Мехико, закадрил пылкую мексиканку и собирался продолжать делать глупости, но свои собственные. Газет я принципиально не покупал никаких, а магловские линзы и пластическая операция и следа не оставили от Гарри Поттера в кареглазом Алехано Альфареро, говорящего на испанском пока еще с жутким акцентом, но сравнительно быстро Мерседес меня от него излечивала.