let’s dance

— йо, я дома, — кричит с порога енджун и быстро снимает кеды, оставляя их среди моря обуви — своей и соседа. они не слишком фанатеют по уборке. бомгю выходит в коридор, явно только проснувшийся, растрёпанный и очень сонный. — ты где был так рано? — на рампе. субин позвал. — а, — тянет бомгю и замечает скейт, поставленный в угол у входной двери. — понятно. понравилось? — да, было заебато. с субином вообще всегда заебато. — понятно, — снова говорит бомгю и идёт в ванную. он привык к таким странным вещам, которые часто выкидывает енджун — типа сегодняшней, то есть пойти кататься на скейте перед парами. телефон показывает, что сейчас семь тридцать четыре, а значит самое время начинать собираться, чтобы плюс-минус вовремя прийти к первой паре, начинающейся в девять, в универ. «пусть все первые пары идут нахуй, честное слово», — думает бомгю, пока чистит зубы. он находит енджуна на кухне, тот делает себе кофе и совсем не выглядит сонным. все же непонятно, как можно променять пару часов сна на что-либо. — я тут пончиков купил. бери, — говорит енджун и садится за стол. бомгю садится напротив. пока они завтракают, енджун что-то рассказывает, смеясь, вроде о том, как субин неловко упал, не сумев выполнить трюк. бомгю не очень интересно слушать об этом самом субине, но если это так важно для друга — ладно, так и быть. до универа на метро минут тридцать, учитывая, что станция находится в десяти минутах от входа в вуз; на улице заметно похолодало — конец октября дает о себе знать. бомгю прячет озябшие руки в карманы в попытке согреть и шмыгает красным носом. — господи, как тебе мать отпустила в самостоятельную жизнь вообще, ну что за дурак. ты ж о себе позаботиться не можешь. носить перчатки и шарф, когда тебе холодно, совсем не стремно, бомгю, — ругается енджун и по привычке выпячивает немного губы, в очередной раз пытаясь объяснить, как все работает в мире. он вздыхает и отдаёт ему свой шарф, колючий и пахнущий кисло-свежим одеколоном старшего. бомгю молчит, насупившись. конечно, тот прав, но хочется повредничать. он показывает язык и бежит вперёд, спасаясь от наказания, а енджун бежит за ним, наступая в лужи от недавнего дождя и разбрызгивая их во все стороны. он догоняет младшего через несколько секунд, которые ощущаются маленькой вечностью, и обхватывает руками, обнимая; они смеются, и бомгю тоже обнимает. енджун, вздрогнув, замирает. младший это чувствует и отстраняется, натыкаясь на чужой взгляд. енджун смотрит так, как никогда не смотрел, нечитаемым взглядом, полным эмоций. — ну, пойдём? опоздаем же, — пытается выйти из этой ситуации бомгю. — гю, я.. — енджун начинает что-то говорить, но то ли не может подобрать слов, то ли передумывает произносить это вообще, замолкает, выпуская друга из объятий, — да, да, пойдём. оставшийся путь они преодолевают молча. / они стали жить вместе с этого марта, когда бомгю поступил в университет. енджун сказал, что ему жуть как надоело жить в общаге с картонными стенами за эти два года и что он хочет снимать квартиру. так они съехались, после долгих дней поисков найдя более-менее достойную квартиру не слишком далеко от учебы. поначалу было сложно, правда. разные привычки, разное поведение и разные взгляды на мир теперь встали более остро, чем когда-либо раньше: бомгю просто ненавидел сразу мыть за собой посуду, оставляя ее в раковине на несколько дней, что жутко бесило енджуна; а енджун, в свою очередь, мог ночами не спать, делая что-то по учебе или играя с кем-то онлайн, чем не давал спать соседу. а для бомгю сон — чуть ли не самая важная вещь, вообще-то. но через пару месяцев они начали привыкать друг к другу. енджун иногда стал мыть посуду за младшим, подталкивая его делать то же самое, а бомгю больше не мешал ни свет, ни шум. были и другие мелкие бесячие черты, но и они быстро притерлись. ведь эти двое знали друг друга слишком давно, ещё со времён средней школы, и слишком хорошо, чтобы позволить каким-то бытовым мелочам разрушить их дружбу. а в какой-то момент в голове бомгю щёлкнуло. он находил теперь все привычки енджуна милыми (особенно — привычку подкармливать, покупать любимые сладости младшего со словами «вот, взбодрись»), он начал каждый день с нетерпением ждать, когда они смогут вместе посмотреть какой-то фильм на ноутбуке, сидя вместе на одной из двух кроватей или на полу, на ковре, и поесть чего-то вкусного, заказав пиццу, бургеры или что-то другое. ему и раньше всегда нравилось проводить время с енджуном, но сейчас его восприятие изменилось, он спокойно отмечал, что сердце замирает, а улыбка никак не может уйти с лица. стало жутко приятно получать внимание старшего. бомгю пожал плечами, подумав, что влюбился, и решил пока с этим ничего не делать. как-нибудь само рассосётся. да и енджун, казалось, не замечал изменения в друге, все так же весело проводя время — с ним или в любой другой компании. он часто зависал у кого-то из универских друзей, часто, опять, же появлялся на рампе недалеко от дома, несмотря на разную погоду — от дождя до минусовых температур. надевал дождевик или куртку потеплее и шёл. наверное, это было его любимым времяпрепровождением. // на следующий день после того, как енджун отругал бомгю, младший (почти нагло) предлагает — скорее просит — обменяться шарфами. ему слишком понравилось ощущать чужой запах так близко, чтобы хотя бы не попытаться; енджун ворчит, но соглашается. им сегодня ко второй, но они все равно опаздывают на десять минут из-за бомгю, который не может выбрать, в чем пойти. енджун его терпеливо ждёт, из-за чего опаздывает тоже. — я сразу после пар к субину, мы повеселимся немного. буду часов в одиннадцать, может позже. бомгю немного расстраивается, потому что понимает, что их совместный вечер сорвался, но решает смириться. — принято. но когда енджун не возвращается ни в одиннадцать, ни в двенадцать, ни даже в час, бомгю начинает беспокоиться. он уже собирается позвонить и спросить, все ли хорошо, когда в дверь звонят. за ней стоит субин и буквально держит на себе енджуна. от них пахнет алкоголем. — забирай своего огромного ребёнка, какой же он тяжёлый, — говорит субин, и бомгю помогает донести пьяного до его кровати. — он только о тебе и говорит, пиздец нудный. ладно, шучу. позаботься о нем. — да, да, спасибо, что довез его, — без толики благодарности в голосе произносит бомгю и подталкивает гостя к выходу. — решите уже свои проблемы, поговорите о чувствах, что ли, — напоследок кидает субин, прежде чем скрыться за тяжелой входной дверью. бомгю немного теряется, но потом все же решается разуть енджуна, снять с него тёплую куртку и свой шарф, который теперь тоже пахнет как енджун, и укрыть одеялом. тот, кажется, очень крепко спит. в голове много мыслей: что случилось? почему он так напился? и что такое нёс субин? /// утром бомгю просыпается один. кровать напротив аккуратно застелена, в квартире тихо. все говорит о пустоте. на часах всего девять утра, енджуну точно сегодня к часу, но его уже нет дома — интересно, куда он пропал, ведь за окном ливень. вряд ли он пошёл бы кататься. бомгю лениво умывается и заваривает чай, есть не хочется вообще, поэтому он, собравшись быстрее обычного, выходит из дома. сегодня он придёт заранее. на занятиях и перерывах они с енджуном не пересекаются. день вообще получается каким-то бессмысленным и долгим, ничего интересного не происходит, а несчастные три пары длятся бесконечно. бомгю спрашивают на философии, и он не может ответить ни на один вопрос, хотя готовился вчера и даже прочитал эту «песнь песней». мысли просто покидают голову и не намереваются возвращаться — им нужен отпуск, отдых где-то на тёплых островах, типа канарских, и каждодневные походы к морю. бомгю тоже нужен отпуск. — да, обычно вы готовы лучше. я разочарована, — говорит низкого роста женщина, преподавательница, и что-то отмечает в своём списке. бомгю думает, что терпеть не может семинары по философии и об автомате на экзамене можно забыть. эта женщина очень злопамятна. возвращается он во вновь опустевший дом, но замечает упаковку со своими любимыми вафлями на столе в кухне, на которых наклеен стикер с надписью «извини за вчерашнее :)». должно быть, он заходил домой снова до пар — утром их тут явно не было. — ну ты и мудак, чхве енджун, — улыбается бомгю. он прощает. на самом деле, даже и не думал обижаться. он фотографирует средний палец на фоне вафель с запиской и шлет енджуну. потому что пусть его хоть немного совесть помучает, потому что так просто нужно. ответ приходит через две минуты, и он снова заставляет бомгю лыбиться во все лицо. «значит, ты больше не злишься? я скоро буду, закажи пж маккомбо парочку», — и бомгю окончательно сдаётся. енджун приходит через полчаса, он разувается и прямо в верхней одежде проходит на кухню. на нем снова шарф бомгю и от него пахнет чем-то сладким, наверное, выпечкой и шоколадом. — в нашем доме пекарню открыли!прям вот тут, на углу, — восклицает только что пришедший. у него красные щеки и немного осипший голос. — только я ничего не купил, там дорого пиздец, но после восьми скидки, пойдём туда часов в девять? бомгю, ошарашенный, смотрит на него. он такой красивый в своей восторженности, такой привычный; его отросшие волосы лезут в глаза, шарф перекрутился, а нижняя часть джинс вся мокрая — на улице дождь. и весь этот енджун — высокий, местами несуразный, но от того такой цельный, — весь он помещается в сердце у бомгю. — дурак ты. — не дурачее тебя, — отзывается он и, наконец, раздевается. доставку привозят ещё через полчаса, и они смотрят популярный на нетфликсе фильм, пока едят какую-то вкусную гадость из макдональдса. фильм оказывается жуть каким скучным, и просмотр постепенно перетекает в болтовню — они, по сути, не виделись больше суток, а это непривычно, когда живешь с кем-то. — эта зараза точно приебется на экзамене теперь, я тебе говорю, — жалуется на философичку бомгю. енджун хочет что-то возразить, но потом вспоминает, что это за женщина — он тоже у неё учился, и лишь сочувствующе кивает. — приебется. ну, предупреждён — значит, вооружён. — вид у него очень умный. тут он отклоняется на кровать бомгю, потому что они сидят на полу, и кладёт руки себе на живот. — вот это я обожрался. бомгю кивает, соглашаясь. ему тоже тяжело дышать. они сидят молча несколько минут, и становится отчего-то неловко. от тишины, наверное? — так! — внезапно говорит енджун, пугая бомгю. — давай потанцуем? предложение внезапное и, как кажется младшему, совершенно нелепое. он танцевать не умеет и не особо любит. енджун же двигается круто и расслабленно, за ним интересно наблюдать (младший пару раз видел на тусовках). ладно. хочет танцевать? будут танцевать. — ну… можно? первым в «любимых треках» попадается hard times — paramore, и енджун нажимает на неё, прибавляет громкость. пойдёт. он протягивает руку бомгю, а когда тот отказывается за неё браться, сам хватает его, заставляя встать. лицо у него удивлённое и отчего-то милое. енджун держит его за обе руки и двигается в такт музыке, крутит бёдрами и сгибает колени, выглядит забавно, и бомгю смеется, тоже начиная пританцовывать. — это весело, ну скажи? — да, да, весело, енджун, — улыбаясь, отвечает тот. — это потому что мы с тобой вместе, — он останавливается и смотрит прямо в глаза бомгю. — гю, мне только с тобой так круто. бомгю теряется, у него на лице написано, что он застан врасплох. песня внезапно заканчивается, и енджун откашливается, отпуская руки бомгю. — нужно бы здесь прибраться. — ага, — тянет бомгю, хотя до него не доходит смысл чужих слов. что-то сейчас было такое, что заставило их обоих почувствовать одну эмоцию; но какую — они оба, наверное, сказать не смогли бы. но это было приятно. //// — да, да, прямо сейчас приходи, я жду тут, — громко подтверждает енджун и кладёт трубку. бомгю не понимает, зачем ему «прямо сейчас» идти к беседке у футбольного поля — до туда быстрым шагом добираться минут десять, а за окном снова дождь, лужи и вообще обещали первый снег в этом году. середина ноября погодой не радует. но, собрав всю волю в кулак, он наспех одевается и выходит из дома. зонт еле-еле спасает от проникающей всюду влаги, его пару раз чуть не уносит ветром, но бомгю упорно идёт вперёд, продираясь сквозь густые сумерки. он доходит за семь минут, иногда сбиваясь на бег, и видит, наконец, енджуна. они не виделись пару дней из-за поездки старшего к семье на выходные; он вернулся рано утром и почти сразу ушёл в университет, так что они не пересеклись дома. и сейчас, наконец увидев его, бомгю почему-то замирает, ему не хочется ругаться за то, что пришлось выходить в такой апокалипсис на улицу, он просто подходит ближе и здоровается. — гю, — говорит енджун, а затем выжидает маленькую паузу. с зонта бомгю, который он, забыв сложить, все так же держит над собой, стекает вода. — я, кажется, во всем разобрался. в себе разобрался, — в его глазах слабо отражается свет фонарей, у него такие красивые глаза, боже мой, бомгю в них тонет на мгновение. задумавшись, бомгю не сразу замечает ладони енджуна на своих щеках. они холодные и очень большие. через секунду енджун уже мягко касается губ бомгю своими, и зонт падает на землю, катясь по ней. все происходит очень быстро, младший даже не успевает сориентироваться, как енджун снова становится прямо и выжидающе смотрит в чужие глаза, так и не убрав руки с щёк. — ты чего… — на грани слышимости говорит бомгю, — ты что делаешь? — в его голосе ни намёка на раздражение, просто удивление и непонимание. — целую тебя. потому что я в тебя влюбился. можно? можно что? целовать? влюбиться? бомгю готов разрешить ему что угодно сейчас. он кивает головой, все ещё удивлённо хлопая ресницами. енджун снова немного наклоняется и целует, а потом снова и снова, до тех пор, пока бомгю внезапно не становится смешно. он смеётся, и енджун смеётся тоже; старший обматывает шарфом бомгю их обоих, обнимая и прижимая к себе. — а мы теперь типа встречаемся? — ты мне типа не ответил на признание. — я бы тебя уже ебнул, если бы был против. бомгю кладёт голову на плечо енджуну и выдыхает пар. на улице очень холодно — как он не заметил этого раньше? — там снег пошёл, енджун. — с первым снегом тебя. — ты мне тоже нравишься, енджун. они замолкают. енджун крепче обнимает бомгю и говорит: — значит, это наше первое свидание? — получается, так. бомгю рад, что все же вышел из дома, а енджун рад, что встретил когда-то бомгю. жаль только зонт — он, сломанный, будет забыт в этой беседке, но приятно думать, что причина этому — любовь.