love;verb: How Do You Feel it Best?

Как и многие меняющие жизнь события, всё начинается с катастрофы. Нил уже не помнит, сколько часов длится их смена, но отметка приближается к тридцати, а это значит, что скоро Эндрюс начнет силой выпихивать их из больницы, потому что они нарушали какой-то тупой закон. Это же смешно! Какая разница, что говорит закон, если они спасают жизни? К тому же, никто не работал тридцать часов подряд. Нил может и выглядит строгим, но он не идиот. Его резиденты работали по восемь часов, потом два часа на отдых. Ему было все равно на что они тратили свои два часа: на сон (что желательно), на еду (хотя бы протеиновый батончик) или на социализацию (он довольно резко оборвал Морган, потому что это не очень продуктивный вид отдыха). Он не собирался тратить свой драгоценный двухчасовой отдых на пререкания с Шоном. «Но, доктор Мелендес, лучшим использованием моего времени будет чтение медицинский учебников, пока я не найду какую-нибудь давно забытую, революционную болезнь, что и спасет пациентов А, Б и В». Конечно же фраза была бы построена по-другому, но Нил буквально слышал нотки бунтарства в воображаемом голосе Шона, поэтому сейчас Мелендес просто бросал в парня яблоком, вместо того, чтобы читать нотации. Если память не подводила мужчину, это был второй перерыв Шона, потому что он точно не видел парня уже полчаса, так что…       – Ты почему ещё здесь? Несмотря на то, что услышать голос Эндрюса было ожидаемо, Нил все равно вздрогнул.       – Я просто прогуливаюсь, Маркус. Нет ничего лучше зрелища флуоресцентных ламп в третей травме с утра, согласись, так что я спешу посмотреть. Эндрюс демонстративно проигнорировал сарказм в словах мужчины и пошел рядом с Нилом.       – На тебе та же форма, что и вчера, – когда Нил поднял брови, Эндрюс вздохнул. – На рукаве нитка торчит.       – И что? Ты намекаешь на то, что я не заметил, что ты сам переоделся? Поздравляю! Я обязательно расскажу о твоем прекрасном вкусе в одежде пациентке с эмболией. Уверен, она будет в восторге, но точно смогу сказать только после операции, – Нил уже собирался толкнуть дверь в третью травму, когда Эндрюс резко загородил ему проход.       – Иди домой, Мелендес. Нил ничего не ответил, даже не моргнул, а просто уставился на Эндрюса.       – Мелендес. Домой. Сейчас же. Не хочу видеть или слышать тебя до следующей смены завтра утром, – Эндрюс уставился на Нила в ответ из-за чего у последнего дернулся глаз.       – Прекрати этот цирк. Я готов к операции, пациентка готова к операции, и я единственный свободный хирург на смене…       – Лим уже там, Резник и Парк с ней. Я ещё не подошел к доске, а Фрайдей уже рассказывала мне, что ты работаешь уже двадцать десять часов без перерывов.       – Я делал перерывы, – перебил его Нил и наконец-то моргнул. Эндрюс все равно моргнул первый пару секунд назад. – Я даже ел. Эндрюс скрестил руки на груди, а это никогда не было хорошим знаком.       – Протеиновый батончик, яблоко и несколько стаканчиков кофе – это не еда. Не говоря уже о том, что ты почти не спал. Ты бы сам позволил своим подопечным в таком состоянии оперировать? Нил на секунду задумался, чувствуя, как в груди нарастает волна гнева.       – Конечно же нет и ты знаешь об этом. Но они новички здесь…       – Знаешь, а ты мне напоминаешь кое-кого. Говоришь тоже самое, что и Резник. Нил тут же затыкается. Да твою же мать.       – Прекрасно, – бормочет он сквозь сжатые зубы. – Можно мне хотя бы посмотреть доску, проверить Браун с Мёрфи и сделать обход…       – Я сфотографировал для тебя доску, Браун недавно вернулась после перерыва и сейчас должна заканчивать обход, а Мёрфи уже давно не на смене, но настаивает, что пока не истекут его тридцать часов, ему нужно продолжать поиски наилучшего способа удаления фрагмента кости – операции Лим. А сейчас, когда ты полностью удостоверился, что я вполне способен управлять своим отделением, забирай свои вещи и иди домой. Спать. В момент, когда Нил не смог придумать ни одной причины для возращений, он понял, что Эндрюс полностью прав. Маркус кажется заметил что-то в его лице, потому что сразу же понял, что выиграл и удовлетворенно кивнул.       – Сладких снов, Нил. Увидимся завтра утром, – с этими словами Эндрюс толкнул дверь в третью травму и скрылся из виду, наверняка чтобы проверить всё перед операцией. Проигравший и с полным осознанием того, что ему не нужно больше держать глаза открытыми, Нил развернулся и направился по коридору туда, откуда пришел. Когда он добрался до комнаты персонала, его руки, ноги и глаза были настолько тяжелыми, что он еле открыл дверь, чтобы попасть внутрь. В комнате было темно, несколько приглушенных ламп отбрасывали желтоватые лучи света из углов комнаты. Сейчас, ранним утром вторника, эта скудно обставленная комната отдыха, была почти пуста. Как и ожидалось, Шон был здесь, настолько увлеченный книгой, что Нил решил не отвлекать его и не здороваться. Проходя мимо стола, Мелендес еле удержался от того, чтобы положить руку Шону на плечо… «Черт, я и правда вымотался. Когда только успел?» Нил просто прошёл мимо к шкафчикам, засунув руки в карманы формы, пока не сделал что-то невероятно глупое или неуважительное. Например, не коснулся бы своего резидента, который открыто показывал, что не любил, когда к нему прикасаются без его согласия или хотя бы предупреждения. Нил смотрел на свой шкафчик, чтобы дойти до него, надо было сделать несколько шагом и всё же он решил упасть на диван и немного отдохнуть.       – Здравствуйте, доктор Мелендес, – сказал Шон, наконец-то нарушив тишину в комнате.       – Мёрфи, – тихо ответил Нил, звук его голоса был приглушен, потому что он перевернулся на живот, подложив руки под грудь, а лицом уткнулся в подушку. Глава отделения приказал ему идти домой, но никто же не против того, что он двадцать минуточек (или часов шесть, как выйдет) поспит здесь, да?       – Циркуляция крови будет нарушена, если Вы заснете в таком положении, – прокомментировал его позицию Шон. Его голос звучал как обычно, немного медленнее, чем обычно, видимо, недостаток сна бил и по нему. – Было бы гораздо лучше, если бы вы убрали руки из-под груди.       – Мн удобно*, – буркнул Нил, но вышло далеко не так раздраженно, как он хотел. – И тут холодно.       – Разве вам не было бы удобнее с одеялом? Или дома в собственной кровати? Нил задумался на секунду.       – Теплые одеяла для пациентов. И я пойду домой, сразу после… сразу после того, как дам глазам отдохнуть.       – Ваши глаза не…       – Кстати о доме, Мёрфи, иди уже. К себе домой. Тебе нет смысла торчать здесь ещё час. Тем более скоро приедет автобус, – Нил громко зевнул и устроился поудобнее.       – По закону я имею право оставаться в больнице, пока не истекут тридцать часов, и с учетом того, сколько операций сегодня в плане, я должен постараться помочь всем, чем могу. Нил уловил звук быстро подавленного зевка и зевнул сам, улыбнувшись в подушку.       – Как хочешь, Мёрфи, – пробормотал Мелендес, засыпая. – Я просто…

ಊಊಊ

Примерно через час Нил резко проснулся из-за того, что кто-то настойчиво его звал.       – Доктор Мелендес, пожалуйста, проснитесь. Доктор Мелендес, у меня есть вопрос, я хочу, чтобы вы на него ответили, чтобы я мог пойти домой, потому что мои тридцать часов истекли. Доктор Мелен…       – Что такое, Мёрфи? – Нил узнал голос, конечно же узнал. А ещё он вдруг почувствовал боль в руках и спине из-за позиции, в которой он заснул. Это напомнило ему о том, где он был, когда и зачем. Но вместо того, что сосредоточиться и проснуться, он цеплялся за сон.       – Вы не против, если я окажу Вам услугу, которая скорее всего потребует физического контакта? Вопрос был интригующим, и Нил почти открыл глаза, но в последний момент счел это ненужным.       – Конечно. Только не трогай ребра, окей?       – Зачем мне их трогать и почему нельзя? – спросил Шон, а Нил вдруг почувствовал, как его окутало что-то мягкое и очень, очень теплое. Он чувствовал, как Шон откинул одеяло с его ног, а потом аккуратно снял его ботинки, вернув одеяло на место. Нил чувствовал себя прекрасно: тепло и уютно.       – Щекотно, – наконец-то вспомнив, что надо дать ответ, сказал Нил. Казалось, что Шон задал ему этот вопрос много лет назад. Сон снова затягивал мужчину.       – Я понял, – ответил Шон, а потом поправил одеяло на плечах мужчины. Нил понимал, что ему надо бы поблагодарить Шона, понимал, что то, что Шон сейчас для него сделал… это значило гораздо больше, чем могло бы показаться, но усталость победила. Через пару часов, когда Нил проснулся, он думал лишь о том, было ли мягкое прикосновение к его волосам перед тем, как Шон ушел, реальным, или ему это приснилось…