Трахать и говорить "люблю"

Гарри Поттер стоял на платформе 9 и ¾ и заметно нервничал. До отхода Хогвартс-экспресса было всего 10 минут, а его друзья так и не появились. Сам он пришел довольно рано, и уже успел поставить в купе чемодан, и сейчас волновался, как бы не опоздали Рон с Гермионой и Джинни. Он не видел их с самого окончания войны и невыносимо скучал. Почти все лето он просидел на Гриммо 12 с Кричером, в то время как его друзья помогали восстанавливать замок. Но никто на него не обижался, ему дали законный отдых. После свержения Темного Лорда в магическом мире наступило относительное спокойствие, прерываемое в первое время лишь радостными криками людей, которые выходили на улицу, свободно вдыхали запах свободы и начинали праздновать на всю катушку. Правда, не всех Пожирателей смерти успели поймать, поэтому люди все еще были немного настороже, но, во всяком случае, у них больше не было хозяина, и это придавало смелости. Его неспешный поток мыслей прервал ехидный голос: - Что, Потти, твои друзья все еще не пришли? – Малфой стоял возле него с Панси Паркинсон и Блейзом Забини. – Похоже, они застряли в маленьком автомобильчике? С их-то комплекцией удивительно, как они вообще туда поместились. – его спутники загоготали, а сам Малфой пристально смотрел на него. - Поосторожней со словами, Малфой. – устало произнес Гарри, решив не принимать его слова в серьез, он всегда пытался его чем-то задеть и редко говорил правду. - Неужели ваша семейка уже на таком хорошем счету, что ты можешь позволить себе колкости в мой адрес? Драко скривился, но все-таки пошел в поезд, буркнув что-то похожее на «чертов герой, ты еще получишь свое». Но Поттеру, собственно, было наплевать на его угрозы. Он знал, что Малфой не сможет ничего ему сделать, положение их семьи действительно было слишком шатким. В принципе, Малфоев оправдали. Они принесли пользу на войне. Но к ним все еще относились с неприязнью, что неудивительно. После суда Люциус и Нарцисса решили заняться благотворительной деятельностью. Они помогали пострадавшим на войне, отдавали деньги в приюты, куда за последние несколько месяцев доставили слишком много детей разных возрастов. Нарцисса, будучи колдомедиком, хотела устроится в больницу Святого Мунго, но никто не хотел связываться с женой бывшего Пожирателя. Они старались исправить мнение о себе, и Гарри даже казалось, что они искренне раскаиваются, но вот их сын Драко… Он позволял себе слишком много. Его хотели отправить в Азкабан почему-то сильнее, чем его родителей, но Гарри заступился за него, сказал, что тот не выдал его в поместье Малфоев, и мнение Героя учли. Впрочем, Малфой-младший этого не знал, как и того, что он был ближе к Азкабану, чем, к примеру, та же Беллатрисса Лестрейнж при жизни, поэтому продолжал огрызаться со всеми вокруг, подрывая хилый авторитет своих родителей. И лишь то, что за него заступался Мальчик-который-победил, удерживало его от пожизненного курорта в Азкабане. К счастью, по просьбе Гарри, этого не поддавали огласке. Ведь если бы его спросили, почему тот заступается за бывшего врага, он не смог бы ответить, потому что сам не знал. Ему просто хотелось верить, что он изменился, стал хорошим парнем. Ведь он же не выдал его в поместье, правильно? Он сам не знал, почему хочет верить в это. И снова поток его мыслей был прерван, на этот раз голосом Рона, который тут же бросился его обнимать: - Гарри, черт, как же мы соскучились! – Уизли похлопал его по спине, передавая эстафету Гермионе, а та в свою очередь – Джинни. Наобнимавшись с друзьями, он счастливо улыбнулся: наконец-то его друзья пришли! - Почему вы так долго? И где мистер и миссис Уизли? - О, Гарри, прости, они уехали. – сказала погрустневшая Джинни. – Они очень, хотели с тобой увидеться, правда, но у папы на работе аврал, его сейчас же вызвали. Маме пришлось поехать с ним. - Да ничего, увидимся в другой раз. – Поттер улыбнулся, но тут же, заслышав предупредительный свисток машиниста, поторопил друзей. Уютно устроившись в занятом Гарри купе, тот повторил вопрос о задержке друзей. - Это все эта треклятая машина! – Рон, как обычно, не стеснялся в выражениях. – Мы устроились вчетвером на заднем сидении (маме тоже пришлось сесть с нами, потому что папа на своем сидении разбирал какие-то бумаги), а когда мы почти приехали на вокзал, там что-то сломалось, и в итоге мы все застряли. Потом водитель что-то наколдовал, и мы смогли вылезти, правда что-то случилось с нашими чемоданами, они вдруг куда-то исчезли, но оказалось, что они просто провалились глубже в машину, когда этот мужик восстанавливал поврежденное заклятие расширения. Боялись уже, что опоздаем. Гарри хмыкнул. Малфой не соврал. Наверное, он проходил мимо них, когда они пытались вылезти из машины. - Я так рад, что мы наконец-то увиделись! – продолжал Рон. – ты не представляешь, как мы скучали! Черт, вот хорошо все-таки, что МакГонагалл разрешила провести нам в Хогвартсе восьмой год, правда? Специальный курс. – он улыбнулся, глядя на Гермиону. – А ведь это все ее идея! – он ткнул в нее пальцем, а та слегка покраснела. Всю оставшуюся дорогу до Хогвартса они делились впечатлениям о проведенном лете, о том, как было сложно восстанавливать полуразрушенный замок, а Гарри почему-то впервые подумал, что он больше не так счастлив от встречи с друзьями, как раньше. Ему чего-то не хватало. И он сам не мог понять, чего. *** По прибытию на станцию Хогсмид, Гарри с друзьями подошли к Хагриду, поинтересовались, как у него дела, и заняли карету, запряженную фестралами. Сегодня их видели почти все. Гарри вошел в большой зал. За учительским столом на месте, где раньше сидел Дамблдор, величественно восседала Минерва МакГонагалл, улыбаясь, глядя на учеников. Справа от нее сидел Северус Снейп, тоже глядя на учеников, но не улыбаясь, а глядя на них со смесью ненависти, презрения, и одновременно гордости (последнее относилось конечно же к слизеринцам). Впрочем, Поттер знал, что Снейп не так уж и плох, как кажется. Он несколько раз приходил на Гриммо 12 к Гарри, и он был единственный, компании кого гриффиндорец был рад. Северус стал для Гарри кем-то вроде отца, друга и брата в одном лице. Он переживал за состояние парня, приносил иногда необходимые зелья, такие как «зелье сна без сновидений» и успокоительное; поддерживал его в трудные моменты, помогая пережить потери, которые принесла война. Смерть Тонкс, Люпина и Фреда стали для Гарри самыми тяжелыми. Нет, он переживал и за других, но именно эти люди были так дороги ему… К тому же, он помнил, что у Тонкс и Люпина был сынишка, маленький Тедди, крестник Гарри. Но он ни разу не сходил к нему, как Северус не просил. Он просто не мог. Он знал, что почти сам обрек мальчишку на такую же судьбу, как и у него – без родителей. И хотя Снейп считал его совсем невиновным, Гарри не мог смотреть в глаза этому малышу. Кто-то толкнул его в плечо, и голос старого врага вывел его из воспоминаний: - Чего встал столбом, Поттер? Ноги отказали? – несмотря на тон, Малфой не улыбался. - Отвали. – все еще задумчиво ответил Гарри, но все же пошел к своему столу. Декан слизерина, обернувшись, встретился глазами с ним, и едва заметно улыбнулся. Поттер улыбнулся в ответ. Но улыбка слезла с его губ, когда он посмотрел в другую сторону стола: рядом с недавно прибывшими запыхавшимся Хагридом сидел не кто иной, как Люциус Абракас Малфой. Гарри удивленно посмотрел на бледное, красивое лицо. Оно выражало лишь спокойствие. Но что он здесь делал? Другие ученики, казалось, задавали себе тот же вопрос, и Гарри посмотрел на Малфоя младшего. Он был озадачен не меньше других, даже больше. Намного больше. Когда все уселись по местам, профессор МакГонагалл встала со своего стула-трона, и подняла руки, призывая всех к тишине, совсем как когда-то Дамблдор: - Я рада снова приветствовать вас в нашей школе чародейства и волшебства Хогвартс! В связи с осложнением учебы в прошлом году, мы пригласили всех семикурсников на дальнейшее обучение в нашей школе, дабы закрепить знания, полученные ранее. Прежде чем объявить новые правила и изменения, я бы хотела распределить наших первокурсников. – Она улыбнулась ребятам и торопливо вышла из-за стола. В этот раз шляпа не пела, а сухо поприветствовала всех. «Наверное, ей было не до сочинения песен в прошлом году», усмехнулся про себя Гарри. - Итак, первокурсники, я буду называть ваше имя, а вы будете подходить к стулу, после чего я надену на вас шляпу, которая определит, на каком факультете вы будете учиться. Арни, Джессика! Пока шляпа распределяла первокурсников, Гарри осторожно посматривал то на Люциуса Малфоя, то на Драко. Драко смотрел в свою пустую тарелку, что-то старательно обдумывая и хмурясь время от времени, а Люциус смотрел на первогодок, слегка улыбаясь, и Гарри подумал, что это все странно: он сидит в Хогвартсе, восьмой год, на стуле директора сидит не привычный Дамблдор, а МакГонагалл, рядом сидит Снейп, живой и здоровый, а с другого боку сидит Люциус Малфой, бывший Пожиратель Смерти, и Хагрид, сидящий рядом с ним, казалось, не был против. «Это не параллельная вселенная, не сон?» вдруг спросил себя Гарри, но Гермиона, вдруг стукнувшая его в бок локтем, и сообщившая, что распределение уже закончилось и не мешало бы послушать директора, разрушила его предположения и о первом, и о втором. Тем временем, МакГонагалл возвратилась за стол, но садиться не стала: - Итак, распределение уже закончилось, и прежде чем мы начнем наш пир, я хочу представить нашего нового учителя Защиты от Темных Искусств – Люциуса Абракаса Малфоя. Он доказал нам, – с нажимом произнесла Минерва, когда раздались неодобрительные возгласы. – что имеет право занять эту должность. Профессор Снейп снова займет должность учителя зельеварения. Так же хочу сказать, что мы восстановили Хогвартс в точности таким, каким был раньше, поэтому вы не заблудитесь. Первокурсникам же хочу сообщить, что Запретный лес не просто так именуется запретным, а именно потому, что его запрещено посещать. Уроки ухода за магическими существами могут быть исключением – скосив глаза на жалобное выражение лица Хагрида, тут же принявшего счастливое, сказала она. – Но только с профессором Хагридом. Ну что ж, я сказала достаточно, чтоб мы могли начать пир! Приятного аппетита! – она хлопнула в ладоши и тут же на столах появилась самая разнообразная еда. Первогодки восторженно переглянулись, Рон как всегда наложил себе всего и побольше, Гермиона аккуратно взяла несколько картошин, а Гарри есть почему-то не хотел. Он был немного ошарашен известием о новом учителе ЗОТИ, впрочем, как и все, но не понимал, почему эту должность занял именно Малфой, хотя мог бы и Снейп. Ведь со смертью Волан-де-морта проклятие наверняка снялось, хотя Гарри и не был уверен. Все же запихав себе в рот несколько котлет и пару ложек пюре, он подождал, пока профессор МакГонагалл объявит окончание пира, поднялся с друзьями в свою башню и сразу же лег спать, ибо сил еще думать о чем-то уже не было.