Пари

Спорит всякая шушера, а джентльмены заключают пари. С. Кинг Катастрофы часто начинаются со слов «смотри, как я могу!» В их случае это было «да я снесу его прямо отсюда и одним ударом». Камень и правда очень соблазнительно венчал верхушку скалы, словно огромная птица, да только Мьёлльнир не та штука, которой бьют по воробьям. Прыгая вбок от обрушенного «одним ударом» града камней, Локи успевает подумать, что виноват в этом не меньше, а то и больше. Брать Тора на слабо – дело простое, только вот последствия хлопотные. А потом хруст – и такая боль, что невозможно сдержать вскрик, и мысли разлетаются в стороны, как стайка пичуг. - Эй, ты как?! – спрашивает Тор, у него слегка испуганный голос, а у самого Локи, очевидно – вид. Нога, скорее всего, раздроблена, а боль так оглушающе сильна, что даже заклинание не действует. Не в силах сконцентрироваться, Локи прекращает попытки. Что толку в магии, если нельзя залечить действительно серьёзную рану?.. Надо будет заняться этим ещё усерднее… Он старается отвлечь себя любой самой незначительной мыслью, но пока выходит плохо. На ногу он боится даже глянуть. - Всё в порядке. Будет. - Прости меня, пожалуйста, я не думал, что… да я вообще не думал. Очень больно? - Нормально, – с улыбкой шипит Локи сквозь зубы, и звучит это ой как далеко от нормальности. У брата такой вид, что пожелай он сейчас льда из Нифльхейма – рванёт без раздумий. - Только не плачь, принцесса, а то и я заплачу. - Ты не переживай – доберемся до дворца, там тебя мигом починят. – Тор с сомнением смотрит на молот на своем поясе, пропуская колкости мимо ушей. – Полетим? В ужасе Локи мотает головой. Взлететь не проблема, но приземления Тора - это притча во языцех всех миров, в лучшем случае он вспашет борозду длиной в три своих роста. Притом, что малейшее движение вызывает у Локи желание умереть, здесь и сию минуту. - Тогда я тебя понесу. - Не надорвёшься? Тор смеётся, хотя взгляд у него больной. Будто он хотя бы вполовину знает, чего сейчас Локи стоят шуточки. - Да ты весишь не больше Вольстаггова блюда с едой. - Я об этом и говорю. На самом деле всё не так плохо – Локи обхватывает его за шею, морщась от каждого шага, но в целом брат здорово управляется со своей задачей, и его почти не качает. Боль гадко туманит мозг, и он мысленно рисует по руне на каждый шаг. На самом деле Локи и не помнит, чтобы когда-то ему приходилось испытывать подобное. Столько битв, падений, приключений – да пара синяков и сломанное ребро максимум. - Это ничего, - говорит он. – А помнишь, как мы летали в Ванахейм, и я с тебя свалился прямо в озеро? - А как мы врезались в стену, помнишь? - О да. У меня чуть все зубы не повылетали. Если бы ты не принял удар на себя… - Если бы я тебя в это не втянул. - Ну, или так. Через некоторое время он замолкает – каждое слово дается слишком тяжело, в горле слёзы. Брат тоже самую малость устал – Локи хоть и меньше, но все же не блюдо с едой и не девица. Да и дело не в весе – поболе тяжести таскали, скорее в балансировке. - Отдохни, - шепчет Локи, и алые пятна плывут перед глазами. – Всё хорошо. Тор смотрит на него как на умалишенного, даже не удостоив ответом. Когда башни дворца уже близко, они встречают Фандрала и Сиф. - Что произошло?! - Небольшая неприятность, - Локи давится улыбкой, стараясь не уронить голову на плечо брата. Это невыносимо сложно. – Друг, ты не мог бы сбегать вперёд и сказать, чтобы всё приготовили? – просит Тор, и тот исчезает без слов. Шустрый, как ящерка, и верный, как пёс… Сиф секунду молчит, а потом предлагает: - Давайте помогу. - Нет! - отзываются они хором, потом Локи добавляет: - Спасибо. - Что, думаете, не справлюсь? – щурится она. «Я думаю, что кто-то страстно мечтает сломать ногу», - произносит Локи про себя, но вслух это звучит иначе. - Леди Сиф, своею силой ты посрамишь многих воинов, а храбростью – любую из валькирий. Я не сомневаюсь в тебе – и благодарю. Она провожает их долгим взглядом. Через несколько шагов Тор не выдерживает: - Что это тебя снесло на высокий штиль? - Она мне нравится, - отвечает Локи и улыбается из последних сил. В покоях их уже ждут мать и альвы. Нужные знаки нарисованы, вещи правильно расставлены, в воздухе – знакомый пряный запах. - Не беспокойся, ма… это просто несчастный случай. Всё в порядке… Но стоит Тору пройти мимо зеркала, как Локи понимает, насколько глупо всякий раз звучат его слова. Бледный от природы, сейчас он просто страшен, и кровь на прокушенной губе кажется неестественно яркой. Бережно, как самую невиданную ценность, Тор кладёт его на ложе, но когда хочет уйти, Локи ловит его за руку, стиснув запястье. У него нет возражений. Альва в белом подносит к лицу Локи дымящуюся лучинку, и мир помалу блекнет, а тепло руки брата становится частью сна. …Придя в себя, Локи чувствует под щекой что-то жёсткое, как древесная кора. Ладонь Тора. Последующие осторожные движения не вызывают и отголоска боли, и Локи наконец встаёт, потирая щеку. Чудеса асгардской медицины. - Живой? - Как новый. У тебя все руки в мозолях, знаешь? По-моему, ты слишком часто хватаешься за свой… инструмент. – Он бросает взгляд на пояс брата, потом вокруг. – А где кувалда, кстати? - Отец меня взгрел хорошенько, - вздыхает Тор. – Отобрал Мьёлльнир на неделю. - Зачем же ты рассказал?! - Подумал, что будет нечестно. Мда, если бы Локи получал золотую монету всякий раз, подставляя брата, то стал бы богатейшим в Асгарде ещё годы назад. Он протягивает руки. - Ох ты, мой бедный… Иди поцелую. - Отвали! – хохочет Тор, отталкивая, но Локи всё равно целует его в лоб с фальшивым целомудрием. Ему искренне жаль беднягу – не секрет, что без своего молота Тор чувствует себя лишённым некоей… важной части тела и предпочтёт его даже дюжине самых знойных чаровниц. Стоит ли вспоминать, что чаровницами они не раз и не два делились, но только не Молнией. - Ничего – вернёшь и сможешь припечатать меня снова. - Я лучше век пальцем её не коснусь, - говорит Тор с запредельной серьёзностью, и Локи фыркает: - Ой ли. Как бы неделю продержался. Тор хмурится так, что на лбу образуется подобие руны Эйваз. - Продержусь и дольше! - Что, даже… три недели без своей возлюбленной Молнии? - Да запросто! Это сказано явно не подумав – как и многое, что делает Тор. Глаза у Локи вспыхивают в предвкушении. - Тогда пари. Три недели без молота. - Как скажешь, – Тор беспечно скрещивает руки на груди. – А что я получу, когда выиграю? - Не когда, а если, дылда. Разрешу сломать мне обе ноги. - Ну хватит! - умоляет тот. – Я же извинился. - Прости, но у тебя такой виноватый вид, трудно сдержаться, - почти ласково улыбается Локи, пальцем разглаживая упрямую руну меж его бровей. – Так что был за вопрос? - Что я получу? - Мою любовь. - Я думал, это у меня уже есть. - Мою преданность. - Я думал, и это… - Безоговорочную. Не отказывайся, брат, кто знает, когда пригодится… - Всё равно, что выиграть содержимое собственных карманов, - ворчит тот и вдруг спохватывается: - А ты что получишь? Локи молчит какое-то время, глядя в сторону. Потом говорит: - Прощение. - Что? - Одно прощение. Если когда-нибудь я влипну по полной, и если помилование будет не в твоей власти, то ты хотя бы простишь меня. Здесь. Он упирается кулаком в грудь Тора. Сердце величиной с кулак, вспоминается Локи, и это значит, что у брата оно как минимум в два раза больше... Но он и так это знал, без азов анатомии. Тор разводит руками, даже не скрывая, что не понял ни слова. Наверное, Локи слишком надышался тех наркотических курений - да и ему тоже перепало. - Сколько слов... Так бы и сказал – спорим на интерес. Тем не менее, он протягивает руку, и брат пожимает её, очень крепко. - И.. что мне прикажешь теперь делать? – спрашивает Тор, ероша свои светлые волосы. Локи снова зубасто улыбается. - Я тебя займу. Научу читать для начала. - Я умею читать! - Поверь, братец, то, что ты умеешь – не чтение. Где-то в глубине души Локи даже хочется, чтобы Тор одержал верх в этом пари. Но тот ломается на пятнадцатый день, клянясь всеми святынями, что Мьёлльнир сам собой влетел в его руку. Впрочем, это не имеет ровно никакого значения. Локи никогда не спорит, если не уверен, что останется в выигрыше. При любом исходе. 2013 г.