Зимняя ночь

Стрелки часов медленно шли по бесконечному кругу циферблата. Холодный ветер обрушивался на дом, заставляя окна в рамах дрожать, и задувал в щели. Юноша, сидевший у камина, вздрогнул и, поёжившись, плотнее укутался в белоснежную накидку. Стрелки на часах в последний раз сдвинулись, и по всему помещению разнёсся мелодичный звон из шестерёнок часового механизма. Полночь. Стёкла в последний раз вздрогнули. Непогода стихла. Хозяин дома лениво встал со своего места и перешёл в соседнюю комнату, которой оказалась кухня. Шум, доносившийся оттуда, прервал короткий стук в дверь. Юноша тут же отбросил все свои дела и поспешил к позднему гостю. Заскрежетал старый засов, чей покой потревожили, и дверь открылась, запуская в дом не только человека, но и мороз с улицы. – Доброй ночи, – поздоровался поздний гость, стряхивая с волос белоснежные снежинки. – Доброй, – ответил хозяин дома, принимая и вешая чужое пальто. – Всё на кухне. – Благодарю, – бросает тот прежде чем скрыться за дверью. Оттуда доносится плеск воды, шуршание пакетиков и потом стук кружек по столешнице. – Не подглядывать! – кричит гость юноше, который хотел уже было заглянуть в щёлочку двери. Тот поднимает глаза к потолку и с громким „буду в гостиной” уходит в соседнее помещение. Он долго смотрит на искусственный огонь, а потом садится на подоконник, согнув одну ногу в колене, и смотрит на мерцающие вдали звёзды. Он тихо вздыхает, снова поправляет свалившуюся с плеч накидку и вглядывается в ночную мглу. – А вот и я! – восклицает гость, заходя в комнату, придерживая плечом дверь, так как руки были заняты подносом. Юноша никак не отреагировал и продолжил вглядывается в ночную мглу. Внезапно звёзды замерцали ярче, а из-за туч вышел белоснежный тонкий месяц. Поздний гость поставил поднос на столик и бесшумно приблизился к юноше. Тонкие руки обвили шею. Чёрная накидка накрыла собой белоснежную. – Тебе снова холодно? – шепчет гость в ухо, обдавая ледяную кожу горячим дыханием. – С тобой мне никогда не будет холодно, – также шепотом отвечает хозяин дома. Он робко прикасается к кистям чужих смуглых ладоней и нежно целует фалангу каждого пальца. – Господин Кууууун! – возмущённо тянет гость, покрываясь краской. – Давайте сначала вас согреем! Вы холодны, как лёд. – Ну, всё-таки я зима, – шепчет тот, не прерыва своего занятия. Потом он резко поворачивается и смотрит на покрасневшего позднего гостя. – Ты такой милый, когда краснеешь, Баам. Гость ещё пуще раскраснелся и отошёл, стыдливо прикрывая лицо руками. Затем, взяв эмоции под контроль, он подошёл к столику, на котором ранее оставил поднос, и взял две кружки, над которыми вился клубами пар. Юноша тут же спрыгнул с подоконника и подошёл. – Я от этого запаха с ума схожу, – мурлычет он, на что получает звонкий смех шатена. Через секунду он держит в своих руках кружку и пьёт горячий шоколад, заботливо приготовленный другом. Не сказать, что Кун не мог его сам приготовить. Просто напиток, получавшийся у шатена, особенный. Вкус и запах этого кулинарного шедевра неповторимы. Кун садится на диван рядом с Баамом и снова направляет свой взгляд в окно. Там, на улице, идёт снег. Он – Зима. С его приходом земля замерзает, и он заботливо укрывает её пушистым снегом. Иногда он в плохом настроении, и поднимается сильный ветер. – Вчера опять люди прятались от льдинок. Вам опять было грустно? – Да, ведь ты не пришёл. – Извините! Меня попросили помочь, и я не смог отказать! – А ты не меняешься, – улыбается Зима. Иногда ему грустно. Тогда людям бьют в лицо маленькие льдинки. Но чаще всего ему просто холодно. – Вы согрелись, Господин Кун? – спрашивает шатен, когда на стол ставится пустая кружка. – Почти, – хитро отвечает тот. – Но мне все ещё холодно. – Тогда давайте я вас согрею. Он - Ночь. Тёмная, бескрайняя, у которой глаза как две маленькие звёздочки. Он всегда рядом и готов его согреть. Они сидят на диване, укрытые двумя накидками: белоснежной и чёрной с золотом. Они смотрят на искусственный огонь и слушают, как заливаются зимние птицы, радуясь хорошей ночи. Кун мурчит, прижимаясь к Бааму, а тот гладит его по голове, шепча о разных местах, в которых бывал, и вещах, которые видел. Этой ночью Куну не было холодно. Ему было тепло, ведь Ночь смогла его согреть.