***
— Артур Пендрагон, — ответил старший. — Кхм! Кстати, как там в вашем мире Гвиневра живёт? — кашлянув, нарочито незаинтересованно спросил он у… Принцесски? А ему откуда это знать? И почему старший это вообще спросил? — Гви… кто? — непонимающе нахмурился Арти, а я сделала фейспалм. Блять, ну хоть имя он должен был знать! — Гвиневра, это полное имя Гвен, — объяснила я. — А кто такая Гвен? — всё ещё не понимал Принцесска, а я знатно приахуела с этого. — Служанка Морганы, — терпеливо продолжала я, но, видя, что и эта информация ему ничего не дала, сказала последнюю вещь, которую он о ней знает. — Девушка Ланселота, с которой он встречается год! — я услышала как кто-то подавился чаем. Просто я сейчас в шоке смотрю на Арти, который смотрит на огонь, иногда поглядывая на меня, и не могу сказать кто подавился. — А~! — наконец-таки вспомнил он. — Они встречаются? — удивился он, отхлебнув из кружки. — Да, они даже живут вместе! — возмущённая тем, что Артур не знал такого о своём друге, ответила я. Кто-то опять подавился чаем. — Не так давно, но всё же, — более спокойно произнесла. — Ты что правда не знал её имени? — А зачем мне это знать? Ну служанка и служанка, и что с того? В Камелоте их много, и что я должен знать как каждую зовут? — высокомерно фыркнул он. — Нет, не должен, но хотя бы ту, кто прислуживает Моргане с детства и избранницу твоего друга — да! — Всё ещё прибывая в замешательстве, произнесла я. — Что ты только что сказал? — нахмуренно спросил Пендрагон-старший. Хм, оказывается это Ланс подавился… Та-ак, а почему он подавился? — Поконкретнее, пожалуйста, — по-птичьи наклонила голову. — Насчёт Ланселота и Гвиневры, — чуть ли не говоря на парселтанге, прошипел сквозь зубы он. А почему старший такой злой из-за этого? — Наверное я расскажу всю историю, чтоб была полная картина, да и сравнить с вашими событиями тоже хотелось бы. Как мне кажется, они друг другу приглянулись ещё тогда, когда Гвен искала на Ланса доспехи, чтобы тот сразился с Артуром за право драться вместе с другими рыцарями против грифона. Когда он убил грифона, то поранился и ещё пару недель отлёживался у нас, за ним присматривала Гвен, думаю, тогда-то искра и превратилась в непотухаемый огонь. После этих событий наш Ланселот стал путешествовать, по мелочи и нет помогать людям, брать какую-нибудь непыльную работёнку где-то за королевством, а потом на неделю или две приезжал в Камелот и так снова и снова, пока кузнец, который купил кузню у Гвен, не предложил ему работу на постоянной основе, — я устала, поэтому положила голову на плечо Артуру, тот сначала напрягся, а потом вздохнул так, будто весь день тяжело работал, и расслабилсяКто ж знал, что очень скоро моё желание сбудется
***
— Нам нужно выяснить кто они, их мотивы и правда ли они мы из параллельной вселенной… — принц Камелота сам до сих пор не мог поверить в то, что произнёс. — Нужно втереться им в доверие, — вынес вердикт Леон. — Именно, — кивнул Пендрагон. — Поэтому, если им что-то будет нужно — делайте всё, что они скажут, в разумных пределах, конечно. Они потеряют бдительность и выдадут себя. Рыцари сидели у костра и думали, что делать в сложившейся ситуации, пока Артур из другой вселенной вместе с их Мерлином пошли за тем, что нужно было травнице, которая сама ушла в лес за чем-то для другого Мерлина. — Вы всё ещё не верите, что они — это вы, даже когда другой Артур сказал тебе секрет, который могли знать только вы? — спросил Элеан, шебурша угли толстой веткой. — То, что он сказал, и правда знаю только я, но они могли узнать это с помощью магии, — устало потёр переносицу Пендрагон. — К тому же их поведение слишком отличается от нашего. — Согласен, Мерлин ни разу не назвал другого Артура сиром, господином или хотя бы рыцарем. Только неформальное общение. — нахмурился Леон. — Этот Мерлин очень грубый. — Не сказал бы, — мягко несогласился Гавейн. — Он просто более осторожен и насторожен, чем наш. Хотя не могу не согласиться с тем, что у них… странноватые взаимоотношения, — попытался найти более нейтральное слово для того, что они видели несколько минут назад, рыцарь. То как яро другой Артур подбежал к внезапно упавшему Мерлину, как кричал на Пуффендуй, на которую они вскоре наткнулись, чтобы она немедленно помогла ему, как аккуратен был пока нёс шатена, как он ухаживал (принц! За слугой!) за ним, пока слуга был без сознания, как не подпускал никого, даже лечащую Мерлина Пенелопу, с настороженностью и неохотой отдавал вахту и всё равно ведь следил за больным, как сидел, не шевелясь, возле тела, подрываясь из-за каждого движения или рваного вздоха… Более мягко, чем «странноватые взаимоотношения» назвать нельзя. Повисла тяжёлая тишина, все всё видели, понимали и думали по отношению к этой ситуации одинаковые мысли, но не решали высказать вслух, поскольку, даже понимая (не понял бы только слепой и глухой!) что именно между иными Мерлином и Артуром происходит, не хотели в это верить до последнего. Ведь… Ведь… Это было для них так же противоестественно как и магия. Возможно, даже хуже. (По крайней мере для некоторых). — Тот Артур влюблён в Мерлина. — с опущенной головой на выдохе сказал Пендрагон, но голос был такой, будто о погоде говорил. Все напряглись ещё больше. Рыцари думали, что такую очевидную вещь они либо замнут и не вспомнят, как кошмар, либо, на крайний случай, Гавейн обыграет это в шуточной манере, для разрядки обстановки, и больше не будут её поднимать, но они никак не ожидали, что это произнесёт тот, кто, скажем так, непосредственно «участвует» в сим непотребстве. Рыцари хотели как-то приободрить своего господина, но тут из палатки послышалась возня и из неё вышел бледноватый Мерлин-младший, а потом… То, что происходило позже, для рыцарей ни шло ни в какое сравнение с тем, что происходило несколько часов назад. Они бы лучше тысячу раз пошли в смертельный поход, чем вновь вернулись в тот вечер… Столько неловкости они не испытывали никогда, и рыцари надеялись, что больше не испытают, а уж смотреть на воркующих Артура и Мерлина… Хотя для некоторых это был презабавнейший случай.