***
— Простите. Одно короткое ничего не значащее слово. При обычном раскладе Минхён на говорившего бы и не взглянул. Но это точно не из разряда "обычно". Минхён останавливается и, кажется, забывает, что ему нужно встретиться с очередным заказчиком. Прямо перед глазами ярко-рыжие волосы, а внутри творится что-то непонятное. Минхён зажмуривается и надеется, что это поможет. В голове бегущей строкой красноречивое "блять" и желание достать пистолет вот прямо сейчас. Таким Ли себя еще никогда не чувствовал. Почти поставленный в тупик, не понимающий, что происходит вокруг, он руки сжимает почти до хруста пальцев. Открывая глаза, хочет оказаться в кабинете какого-нибудь богача и забрать очередной конверт. Но он всё ещё на многолюдной улице, и взгляд цепляется за глаза напротив. Такие тёмные. — Я просто.. Вы случайно не.. ох, боже, простите, мое им.. — Неважно. Минхён проходит мимо, оставляя шокированного парня где-то в толпе. У Минхёна желудок скручивает сильнее с каждым шагом, и совсем нечем дышать. Он догадывается, что с ним происходит, но верить этому не хочется совсем. Ему это не нужно. Ни сейчас, ни когда-либо вообще. Ли пытается отвлечься от этого, слушая указания заказчика и прикидывая, с какой точки удобнее стрелять. Избавиться от очередного должника хочется сегодня же. На этот раз Минхён почти промахивается.***
Они встречаются через месяц в какой-то кофейне. Минхён в бога всё ещё не верит, но кажется, что тот его возненавидел и теперь заставляет проходить круги ада при жизни. Подросток смотрит в упор. Минхёну в ответ не хочется совсем. Он и не смотрит, только от этого внутри что-то трескается и болит. — Почему вы ушли тогда? Вот так вот в лоб. У Минхёна почти вышибает воздух из лёгких. Какой-то щенок думает, что может так с ним разговаривать, даже с этим бесячим "вы". У Минхёна совсем не остается сомнений, что прямо рядом с ним его соулмейт. — Слушай сюда. Я опущу твою дерзость, а ты сейчас развернёшься и уйдёшь с надеждой, что больше не попадёшься мне на глаза. — Но разве.. вы не чувствуете? Я не мог ошибиться, мы со.. — Кажется, ты не понял. Я сказал тебе уйти. То, что мы, якобы, соулмейты ничего не значит. Тем более ребёнок? Ты серьёзно? Минхён совсем не понимает, почему после этих слов он начинает презирать сам себя. Он же ничего такого не сделал. Всего лишь отказался от какой-то "истинной любви". Всего лишь пресёк все надежды совсем еще юного парня. Минхёну не нужны эти цепи, за шею тянущие связанных к обречённости. — Меня зовут Ли Донхёк. Совсем тихо. Минхён еле расслышал, но замер, практически не дыша. Рядом уже давно никого нет, но Ли до сих пор ощущает тепло человеческого тела. В ушах какой-то противный писк, а в мыслях почти беззвучное "Ли Донхек". Застрелиться на глазах нескольких десятков неизвестных Минхёну кажется неплохой идеей. Но вместо этого вечером забирается на крышу высотки. Попадает точно в голову.***
Через две недели Минхён сдаётся. Его ведёт сильно. И сосредоточиться на работе никак не выходит. Кажется, вместо обещанных девяти адских кругов, Минхён прошёл девяносто восьмой, до сих пор не собираясь останавливаться. Минхён нашёл все социальные сети Донхёка спустя четырнадцать минут поиска. Через девятнадцать Ли знал, где Донхёк учится и живёт. Через тридцать одну одну у Минхёна была информация о родителях. Сам не до конца понимал, зачем ему всё это. Минхёну бы просто уехать куда-нибудь далеко, чтобы все о нём забыли. Чтобы забыть самому. Только у Ли новый заказ, не в его манере бросать незаконченные дела и менять привычную обстановку. Да и незачем. Даже из-за какого то там предназначенного. Когда мама рассказывала Минхёну об этом мире, соулмейтах и боге, Ли даже не делал вид, что слушает. Он знал, что в мире не выжить слабым и глупым, а соулмейты – безвольные куклы в руках придуманного ими же, людьми, божества. И даже в свои неполные двадцать пять Минхён считает также. Соулмейты – отвратительная система мира. И даже в таких системах бывают ошибки. Ли даже рад этому. От ошибок принято избавляться. В этом отчасти заключается работа Минхёна. Но он не думал, что в его жизни такая ошибка появится в виде Ли Донхёка. Только звание "идеального киллера" и профессионала Минхён получил не просто так. Отказываться от всего этого он не хочет. Ни под каким предлогом не будет. Не ради какого-то глупого ребёнка. "Человеку нужен человек". Правда жизни, не более. Только нуждаются обычно беспомощные и слабые. Назвать Минхёна слабым - смешно. Назвать человеком ни у кого не повернется язык. "Человек" таким заниматься не будет. Вот только Минхёна всё устраивает. Он отвратительный соулмейт, он прекрасно знает. Только его не заботит никак. Это всё – проблемы не его, но того, кто создал эту ужасную систему соулмейтов. И пусть он отвечает за то, что Минхён собирается сделать.***
Пистолет мёртвой хваткой зажат в руке. В глазах холодная уверенность вперемешку с озадаченностью. В голове мыслей тысяча и одна. И больно о рёбра бьётся сердце. Напротив - воплощение страха и непонимания. Напротив - любовь по умолчанию. Там катастрофа. Минхён прекрасно понимает - так лучше обоим. Не понимает этого только глупый маленький Донхёк, который смотрит своими тёмными и заплаканными. Это его первый раз, когда за убийство ему не платят. Второй раз, когда Минхён почти промахивается. И восемьдесят шестой, когда не закрывает глаза, спуская курок. Утром тело семнадцатилетнего Ли Донхёка будет найдено случайным прохожим. Судмедэксперт запишет своё "сквозное пулевое ранение головы" в никого не интересующую карту. Полицейские не найдут никаких улик, припишут убийство вымышленному маньяку и закроют дело через месяц. Родители Донхёка не добьются у суда возобновления расследования. А Минхён вновь получит заказ устранить какую-то шестерку. Теперь он спокоен, ему никто не будет мешать своими цепями. Но почему-то Минхён начинает свой сто первый адский круг при жизни.