Captive flower lady

      

«Противоестественный порок даже более тяжек, чем инцест.»       

– Фома Аквинский.       Сколько бы лет не проходило, как быстро бы ни летело время, законы остаются прежними, вносятся лишь малые поправки для совершенно незначительных «проблем». Отчего же такие глобальные, как отсутствие толерантности не рассматриваются? Никого совершенно не волнует то, что происходит на улицах. Фраза женщины о том, что она не хочет видеть, как на улице целуются мужчины. Гетеросексуальные пары бывают отвратительны для других не менее сильно. Неужели столь важно знать, кто кому отдал своё сердце? Стоит задуматься о том, что сын или дочь будет видеть прогнивших людей, напичканных наркотиками и алкоголем, благодаря которому те же люди зарабатывают деньги. Медленно, но верно этот мир скатывается на самое дно и каждый старается спасти собственную шкуру, наплевав на остальных. Отчего люди стали настолько жадными, что в каждой мелочи ищут себе выгоду? Где решение проблемы домашнего насилия в нынешнее время? Конечно же стоит переживать о каких-то мелочах, а не о том, что в мире происходит хаос и попытки суицида далеко не из-за «телефонов» и каких-то глупостей. Родители делают из нас свои точные копии, не позволяя отклоняться, пробовать что-то новое и исследовать мир, идти за своей мечтой. О чем может идти речь, если человек рядом с родными людьми чувствует себя запертым в клетке?       Люди как были прогнившими, так и остались. Не изменилось ничего.       Если говорить про 20 века, то гнев всегда вызывало то, что однополая любовь практикуется не ради продолжения рода, а ради плотских удовольствий. Но никто и задуматься не мог, что слово «любовь» здесь является ключевым.       Раньше к этому относились куда с большей строгостью. Во Франции в 13 веке людей с нетрадиционной ориентацией сжигали на кострах, а в городах Италии создавались светские «дружины», занимавшихся выслеживанием содомитов, а доносчики получали щедрое вознаграждение. Но что изменилось с того времени? в традиционных отношениях также присутствуют проблемы, иногда непонимание, они точно так же могут целоваться на улице, но никто этого не запрещает.       Чем отличаются нетрадиционные пары? Тем, что отличаются от других? Лондон.       На площади совсем скромно стоит юная леди, длинными изящными пальцами зажимая цветок и протягивая каждому прохожему, на что те сначала хмурятся, но смягчаются, увидев нежную улыбку на персиковых губах. Протянутая монета и очередная женщина мягко берет лучик света, протянутый ещё девочкой, вдыхает душистый аромат и кивает, ступая туда, куда направлялась до этого уже в более приподнятом настроении. Эта девушка здесь как луч солнца среди непроглядной тьмы, к которому тянется каждый, желая утянуть за собой в пучины отчаяния, отломить лакомый кусочек, но той же улыбкой леди с пшеничными волосами обрывает все пути, исчезая из поля зрения.       Мимо проходит молодой человек в красивых одеяниях, по лицу которого можно смело заявить, что он ещё не видел настоящего мира. Совсем ребенок.       Неожиданно тот разворачивается и подходит к девушке, заглядывая в большие карамельные глаза, в которых загорелась искорка интереса, а губы тронула тёплая улыбка. Юноша достает из кармана пару монет, протягивает непонимающей девушке, на что та показывает на цветы, получая отрицание. В голову приходит лишь то, что это очередной раз, когда у мужчины проснулся интерес к милой леди, что продает цветы на площади. Такое бывало уже не раз и никогда не заканчивалось ничем хорошим. Девушка светлые брови сводит к переносице, немного нахмурившись.       Чон Чонгу является девушкой низкого сословия, то есть простолюдинкой. Родители погибли, когда той было всего 12 лет, оставив маленькую девочку с младшим братом, что развит не по годам. Обоим пришлось слишком рано повзрослеть, из-за чего Чон делала всё возможное, чтобы облегчить младшему жизнь в дальнейшем. От матери осталось лишь любимое занятие, которое девушка в детстве не любила, яро отрицая то, что в будущем будет заниматься чем-то подобным.       Но судьба распорядилась иначе.       Девушка выращивает цветы в собственной маленькой лавке, что досталась от мамы. Сама леди предпочитает называть себя лекарем, ведь всеми силами пытается помочь каждому, считая это своим долгом. Эта черта напоминает о родном человеке — папе. Мужчина всеми силами старался помочь, подталкивая к этому и свою возлюбленную, что и научила девочку извлекать из цветов целебные свойства и использовать их во благо. Пшеничные волосы по плечи и при свете солнца карамельные глаза, что сияют ярче, когда девушка улыбается. Бронзовая кожа, тонкая талия и длинные изящные пальцы. Будь такая леди дворянкой, отбоя от кавалеров не было бы, но даже в таком трудном положении находятся те, что стараются сорвать невинный цветок, пожирая жадным взглядом и попытаться произвести впечатление благородного мужчины, так что данный юноша не является каким-то исключением. Это происходит не в первый раз.       — Вы ведь не собираетесь больше ничего покупать, молодой господин? — тихо произносит Чонгу, поднимая взгляд ореховых глаз, что блеснули карамелью при свете солнца. Юноша слегка краснеет, мотает головой, растеряв всякую уверенность в том, что стоит заговорить со столь прекрасной леди, что выглядит лет на 16. Очень молодо, — могу ли попросить вас удалиться, чтобы я могла обслужить других господ? — ненавязчиво подмечает леди, расплываясь в теплой улыбке и показывая ещё совсем ребенку на дорогу, куда тот спешно следует, вызывая тихий смешок, — здравствуйте, мисс, — вдруг с улыбкой говорит Чон, протягивая бабушке с добрыми глазами цветок в подарок, на что та мотает головой и протягивает монету.       Краем глаза девушка замечает молодую особу в чёрном. Обтягивающее длинное платье, бывшее на тот момент в моде, но тёмные тона казались достаточно вульгарными, что позволяло расползтись слухам. Лишь пара прядей длинных черных волос ложатся на плечи, остальные забраны в красивую прическу, которую Гу не успевает разглядеть, вновь обращая внимание на якобы делового господина, что минутой ранее покинул её, окрасившись пунцовой краской.       — Что-то ещё, мистер? — усмехается девушка, наблюдая за вмиг порозовевшими щеками и попытками собраться с собой.       — Эванс. Джон Эванс, — внезапно твёрдо произносит юноша, почувствовав легкость, когда представился от своего имени.       — Сын барона Эванса? — с лёгкой усмешкой произносит девушка, склоняя голову в бок, пока где-то в глубине потемневших глаз сверкает что-то недоброе, поглощающее и утягивающее за собой.       На дно.       Чонгу не любит подобные формальности, ведь представление от лица своего рода — не самое приятное, что она встречала и встречает в своей жизни. Напыщенные орлы думают, что как только представляются бароном, маркизом или же графом — перед ними расстилается весь мир и это не может не раздражать. Всё куда сложнее, чем им кажется и Чон не такая, чтобы просто упасть на колени, как только слышит чужое имя, узнав одного из самых влиятельных баронов.       Не всё так просто, пусть познают это в полной мере.       Обычно представление от лица рода могло значить много: от предложения руки и сердца, до вызова на дуэль, которые уже были запрещены, но не прекращались по сей день. Мужчины сходили с ума с этими титулами, разбрасываясь подобным направо и налево, а молодые дамы наслаждались данным зрелищем, обсуждая того или иного кавалера.       Когда же представлялись при Чонгу, так отчетливо видела уверенность в чужих глазах и даже понимала, чего от нее ждут. Нужно повиноваться, пасть на колени и сделать всё, чего представитель высшего сословия пожелает.       Но упертая девушка лишь хмыкала, складывая руки на груди.       Притворное удивление, за которым следует згляд, полный жалости и прикрытый ладонью рот.       — Попрошу вас удалиться, Милорд. Отчего же вам привлекательны девушки-крестьянки, если окружает столько прекрасных миледи? Неужто вашего сословия отказываются отдавать вам свою душу и тело? — притворное удивление и ореховые глаза становятся больше, — мне искренне жаль, вы так несчастны, милорд! — заканчивает та, недобрым взглядом глядя на юношу. В них определенная угроза, злость и черти пляшут, которые схватить и обглодать кости, но девушка определенно сдерживается, одарив того фальшивой улыбкой и повернувшись к очередному господину, протягивая изящную белоснежную гардению мужчине средних лет, что одаряет леди обворожительной улыбкой и протягивает монету, направляясь, по всей видимости, к возлюбленной.       Юноша рядом сгорает от злости, сжимает кулаки, отросшими ногтями впиваясь в ладони, пока на лице желваки играют. Дышит тяжело, сжигает взглядом, а Чон словно и не замечает вовсе, увлеченная разговором с седовласой госпожой, что с улыбкой рассказывает о том, что юная леди Чонгук-а похожа на её дочку, что живет во Франции, на что девушка невольно улыбается, слушая интересные рассказы.       — Ты пожалеешь, — хрипло рычит младший Эванс и отворачивается, с тяжестью, осевшей в глубинах подсознания, направляясь в сторону своего особняка, — ты очень сильно пожалеешь.