Нируморс

«Я молю о смерти» — мысль, преследующая юношу уже несколько недель. Глаза опухли от бесчисленных соленых капель, что скатывались по коже несколькими линиями. Губы искусаны до крови путем открывания старых ранок, которые не успевают зажить, и плевать на такую ничтожную боль; над его телом постоянно ставят опыты, а душа разрывается от скорби, погружаясь в отчаяние — предательство любимого человека. Фамилия имя: Мидория Изуку, Акай Юдэй; Возраст: 16, 19 лет; Черты внешности: Волосы темно-изумрудного цвета, смарагдного оттенка глаза, веснушки на скуловой части лица, рост 174 см. Угольный цвет волос с редкими белыми прядями на концах, алые, сверкающие кровью глаза, цветочно-белого оттенка кожа без пигментных пятен, рост 181 см. — Почему, — тихий голос слабо вырывался из горла, заставляя чувствовать жжение глотки в очередной раз и устремлять пустой взгляд на дверь, за которой стоял тот, кто заманил своими путами и хотел сделать более усовершенствованную версию возлюбленного, или же последнее предположение является ложью? Даби глубоко вздохнул, подталкивая дверь ладонью, тем самым открывая. В радужках глаз можно разглядеть морское дно океана, где все пропадают в пустоте, а также сияющий блик, отражающий несметное сокровище, ради которого круговорот заманивает всех существ. — Солнышко, — Тодороки осторожно коснулся кончиками пальцев щеки Мидории, и рефлексы заставляют последнего дернуться; совсем скоро ужас снова окутает тело. — Нет, прошу, умоляю, — шепчет измученный Изуку, приковывая взгляд к сломанным и истерзанным ногам в безумном страхе, истерика вот-вот поглотит разум. — Мой мальчик, — ответил в ответ Тойя, облизывая контур манящих губ, что находятся в ничтожных миллиметрах. — Не подходи, — голос срывается на громкий крик, а реакцией служит огневой удар в солнечное сплетение, отчего Мидория отхаркивает поступившую кровь, попадая на лицо Даби. «Не смей упрямиться, никто тебя не спасет. Ты нужен лишь мне, никому более» — последнее, что слышал на периферии сознания Изуку перед тем, как отключилось сознание, благодаря газу из вентиляции. Проект под названием «Мортем» включал в себя несколько этапов: 1. Утомление разума с помощью психологического насилия; 2. Уничтожение трезвого состояния сознания путем физической боли: истязание конечностей с помощью пыток (подходящий вариант: китайский бамбук); 3. Использование хронокинеза: устарение существа на 4-5 лет; 4. Стирание прошлых воспоминаний и их замена; 5. Установка нового оружия. Тодороки нахмурился: — какие воспоминания ты хочешь вживить? — Это более убеждение, насколько герои бесполезны. Неужели ты боишься, что я помешаю вашим отношениям? Уловка Шигараки сработала, и Даби слегка напрягся, стараясь скрыть данный факт. — Не волнуйся, вам ничто не помешает. — Что тебе во мне нравится? — спросил улыбчивый юноша, касаясь кончиком носа шеи Тойи. — Твой позитивный взгляд на жизнь, — который так хочется сломать. — И изумрудные волосы. Ложь, ведь он ненавидел этот зеленый отвратительный цвет. Так или иначе, но теперь Изуку Мидория является его куклой, и Даби не отдаст то сокровище, что смог найти и забрать себе. Парень висел на кресте, будто его собирались распять, смотря на растения, установленные горизонтально. Паника нарастала с большей скоростью, дыхание стало сбивчивым, а сам он выглядел, как психически больной. — Ну же, маленький, будь спокоен, — сладко шепчет Даби и касается чужих уст своими, а в голове всплывает вкус ежевики на таких родных, мягких губах, пускай это лишь иллюзия, но она волшебна. Юркий язык проходит вдоль белоснежных зубов и наконец заходит чуть глубже, начиная доминировать в поцелуе жестче. Первые крики, снова резкая и такая медленная боль: стебель за стеблем впиваются в правое предплечье, разрезая его, будто скальпелем. Алые капли заиграли своими красками, контрастируя с молочным цветом кожи, ведь теперь тот золотистый оттенок, что радовал глаз, исчез, показывая новую оболочку. Сознание отчаянно старается помочь, отвлекая чувствами к стоящему напротив человеку, но что именно испытывает сердце, может быть симпатию? Нет, навряд ли, Деку с готовностью отдаст свою душу во владения дьявола, лишь бы спасти того, чьи шрамы так будоражили детскую заинтересованность. Даби маняще оттягивал нижнюю губу возлюбленного, невольно дразня своей свободой, словно говорил «теперь ты связан». Плавными движениями лица брюнет касается кончиком носа виска, и язык касается раковины уха, заходя по кромке внутрь и опаляя горячим дыханием. Приносящие нервно-психический стресс истязания, боль, от которой идет шоковое состояние, поцелуи, что помогают развитию эйфории, а вследствие симптомы разбитого, больного человека. — Пора приступать к следующей стадии, — сладко произнес Шигараки, устремив насмехающийся взгляд на Даби. Юноша коснулся талии Мидории и оставил два инициала касаниями, изумляя младшего. «Лучше сдохнуть, чем еще раз увидеть людей, которым плевать на мою жизнь, но Тойя, ради чего?» — и разум Деку вновь отключился от болевого шока. — Что ж, он в стабильном состоянии, начинаю проводить операцию, — сосредоточенно сказала девушка, окутывая тело мальчишки темной аурой. — Это займет около трех дней, иначе его причуда или тело поведут себя неестественно. Мраморный оттенок кожи подсвечивался слабым светом люстры и казался безупречно матовым на шелковой алебастровой простыне. Запястья аккуратно перевязаны карей сатиновой лентой, приковывая к изголовью кровати, точно такой же атрибут закрывает глаза, скрывая измененный цвет радужек. волосы сочетались с постельным бельем, выделяясь редкими белесыми кончиками. Юноша глубоко вздохнул и постарался высвободить руки, хотя знал, насколько это бесполезно. — Ты стал настоящим произведением искусства, Акай. — Даби, — кротко прошептал юноша, вдыхая терпкий одеколон с примесью орхидеи. Грудь вздымалась, а ребра обнажались, давая насладиться утонченными изгибами и одновременно мускулистым телом. Шершавые руки коснулись впалого живота, ощущая слабый пресс, и поднимались вверх, касаясь сосков на груди. Мидория прикусил нижнюю губу, отзываясь на слабую ласку тихим, еле слышным стоном. Язык коснулся розоватой бусинки, играясь с ее кончиком, и пальцы щипали другой кружочек, даря удовольствие вместе с легким садизмом. — Пожалуйста, прекрати, — Мидория не понимал, почему его тело стало резче реагировать на прикосновения, хотя сознание кричало: ты видоизменен, как и гормоны с чувствительным местом. Верно, грудь стала той точкой наслаждения. — Не сопротивляйся, мое сокровище, — Тойя воспользовался приоткрытым ртом младшего, вставляя внутрь два пальца. — Поработай ротиком, иначе будет больно. Изуку лишь что-то проскулил в ответ, чувствуя, как на середину языка властно давят. Юноша посасывал пальцы, словно леденец на палочке, обильно смачивая слюной и чувствуя, как другая ладонь сильно сжимает ягодицу. Стон превращается в мычание, но от того не менее сексуальное. Тодороки усмехается, оставляя укус на шее Деку; все должны знать, кому принадлежит новый злодей. Даби вытащил мокрые пальцы из манящего рта, переворачивая изуку на живот и ставя на четвереньки. — Тойя, пожалуйста, — соблазнительно отзывается младший, прогибаясь в пояснице. — Чего хочет малыш? — язык ловко оказывается внутри мальчика, а руки сжимают бедра. Сдержанные стоны звучат в комнате, постепенно сводя Тодороки с ума, и Деку как всегда стесняется сказать всего лишь три слова, поэтому снова расплачивается за ошибку. — Значит, ничего? Брюнет берет с тумбочки маленький вибратор, и аккуратно вставляет в анус, наслаждаясь процессом. — Н-нет, только не, — Деку не успевает договорить, как игрушка внутри начинает вибрировать. Бедра инстинктивно сжимаются, но Даби разъединяет их, наблюдая за подрагиваниями. На член уже давит узкая одежда, и брюнет избавляется от брюк и боксер, бросая на пол. Изуку сглатывает, а после сладкие стоны от мучения снова ласкают слух старшего. Мидория не любит свое стеснение, ведь эта штука снова и снова оказывается в его заднице именно от глупой черты характера. — Папочка, трахни меня, — шепчет Деку, тело которого содрогается от вибрации и ловких пальцев на члене. — Я не расслышал, повтори, — с будничным тоном говорит злодей, будто читает книгу. — Трахни меня, блять, иначе я кончу, — срывается Изуку, тяжело дыша, снова понимая еще одну ошибку. Становится слышно, как ремень оказывается в ладонях Даби. Деку снова сглатывает, а пальцы сжимаются в кулачки. — Про, — шлепок стропы о кожи слышен отчетливо. Мидория тихо вскрикнул, а на глазах выступают хрустальные капли. — Что ты должен сказать? — холодно и властно произносит Даби, снова ударяя ремнем о ягодицы, на этот раз сильнее. — Трахни меня, папочка, — громко отвечает Мидория, вскрикнув от зудящего жжения на коже и до сих пор инородного вибрационного тела. — Хороший мальчик, — Тойя вытащил игрушку, и Мидория выдохнул, но сразу же почувствовал резкую боль. Даби без предупреждения вошел на всю длину, благо член был в смазке, давая время привыкнуть. Капельки пота стекали с висков Деку, руки дрожали, а пальцы сжимались, пытаясь расслабить анус. — Ты такой узкий, любимый, — новая порция боли отозвалась по всему телу, а тонкая струйка крови стекала по внутренней стороне бедра, как только брюнет начал двигаться. Изуку знал, что Даби не остановить. Слезы скатывались по щекам, а зубы поскрипывали. Юноша знал, что придется и нужно терпеть боль, тогда все закончится. Хлюпания двух слившихся тел доставляли удовольствие только одному, но Даби было плевать, он чувствовал, как сознание находится в отключке, отдавая время наслаждению. Тойя кончил внутрь, выходя из Деку и быстро надрачивая тому, давая разрядку. Мидория изливается в шершавую ладонь, шумно выдохнув. Он чувствовал себя грязным. — Отпусти, пожалуйста, — потерянно прошептал Деку, принимая позу эмбриона. — Прости, но эксперимент еще не закончен. И оба понимают, что речь идет не о развязывании конечностей, а о свободе. — Убеждения лиги злодеев внедрены в сознание. Стирание, замена воспоминаний на базе: пытки и терзания заменены обыкновенной комнатой, то есть тюремной камерой с решетчатыми окнами, пребывание: особняк в лесу. Засечение аномальных скачков роста с дальнейшими изменениями внешности. — Магия внедрена в тело, изъянов не обнаружено. Эксперимент успешно завершен. Веки медленно открываются, заставляя глаза щуриться от дневного света. Трава колышится от прохладного ветра. Юноша лежит в поле, смотря на свежий порез на руке: черная кровь, и такая же черная пустота внутри, будто все эмоции, копившиеся годами, исчезли. Брови нахмуриваются, а в глазах читается легкое смятение: Ты учился в UA, но ради чего? Тебя никто не ищет. Ты никому не нужен. Хочешь до сих пор стать героем? Мы создадим утопию, пускай даже методом иллюзий. Все еще не хочешь? Что если мы поможем обрести тебе силу? Ты сможешь сам принять свою судьбу. Мы примем тебя любым. Нируморс* — магия, далеко не причуда. — Я хочу убивать, — прошептал юноша сочувственно смотря на небо. — Я буду смотреть, как они молят о пощаде. — Ты уже очнулся? — кричит радостный голос позади — Тойя. — Как себя чувствуешь, милый? Темноволосый встает с земли, отряхиваясь от травы и жалостливо смотрит на Даби, будто извиняясь, но алые глаза произносят «это шутка». — Я, Акай Юдэй — переродившийся, создам империю сильного поколения, где слабые будут валяться под ногами победителей. *Нúруморс (et nigrum mors/черная смерть)- искусственно созданная магия, позволяющая убивать человека изнутри: вдоль мелких кровеносных сосудов начинают расти красные паучьи лилии, чьи лепестки становятся острыми, как лезвия, прорастают далее, а в конце появляясь в самой аорте, до конца прерывая цикл крови, и заставляя ее чернеть. Активация: мимолетный взгляд на существо и жажда его убийства.