Рекурсия

Очередной прекрасный день. Солнце слепит глаза, дышать нечем, кожа уже почти трескается от жары, как у курицы гриль. Последние месяцы все идет замечательно, как по маслу. Люди Цитры продолжают напирать на наши аванпосты, туристов слишком мало, и Хойт отказался поставлять нам бухло, пока не начнем работать. Я уже говорил, что почти весь остров отвоевали ракьят? - Как трава, босс? - Отличная! - делаю затяжку. - Обязательно достань еще. Подчиненный кивает и уходит. И почему я все еще командую этими олухами? Я как-никак Хойту однажды жизнь спас, а он за эти пять лет даже не намекнул на повышение. Хотя может это потому, что повышаться уже некуда. - Командир! - еще издалека кричит Кэролайн. - Там яхта! Туристы! На восточном берегу! Я улыбнулся, кивнул и, отдав косяк девушке, не спеша направился к машинам, в которых уже сидели пираты. Все слышали объявление Кэролайн, и лишний раз приказывать мне не приходится. И да, у меня в команде девушка. Настоящая телка с сиськами и писклявым голосом. Я подумал о том, что когда ко мне идут наниматься женщины, то не стоит гнать их в три шеи сразу. Последний раз мое сотрудничество со слабым полом дало хорошие результаты. Через пятнадцать минут мы уже были на пляже, а по яхте бегали перепуганные людишки. За это время в них кое-что изменилось. Теперь они носят с собой еще больше гаджетов и еще меньше думают о окружающих, но это всего лишь признак деградации. Еще через пять минут передо мной стояли на коленях одиннадцать человек. Их руки связаны, а по лицам текут соленые слезы. Я глубоко вдохнул носом, чувствуя запах страха и сказал: - Классика. После чего приступил к обыденным, но не надоевшим процедурам. Имя, должность, зачем приехал, смерть. Мне приглянулся поджарый парень лет двадцати шести с темным, скорее оранжевым, чем коричневым загаром, черными волосами и огромными мускулами. - Балуешься стероидами? - дружелюбно спросил я у него. Но ублюдок разумеется не был настроен на беседу. - Я задал вопрос, amigo. - Д-да, - он решил не врать. - А ты в курсе, что от них член уменьшается? - Тебя же это не останавливает, - послышался женский голос правее от качка. Я повернул голову и увидел женщину в черном платье с цветными попугаями и листьями. Ее лицо было скрыто нависшими ровно обрезанными темно-каштановыми волосами до плеч. Она была похожа на этакую офисную работницу, но в то же время на любительницу баров и пабов. - Посмотри на меня, куколка, - попросил я, встав перед женщиной. Она не подняла глаз. - Я сказал: посмотри НА МЕНЯ! - я сорвался на крик. Годы не изменили темперамента, я все еще ору до рези в горле. - Уже вдоволь нагляделась, не хочу видеть твою гнилую рожу, - издевательским тоном ответила туристка. Я не понимал, о чем она говорит, но она показалась мне знакомой. Этот тон, тембр голоса, покатые плечи. Где-то я все это уже видел. Картину довершали шрамы на плечах и следы от укусов. И вроде бы все очевидно, все уже догадались, но я не мог вспомнить, кто она. Женщина в очередной раз усмехнулась, после чего спокойно встала и сложила руки на груди. Видимо развязать веревки не требовало больших усилий. Головы она все же не подняла, но мне хватило рук. Грубоватых, немного мужских рук. Один их вид я запомнил на всю жизнь, столько раз она спасала, удовлетворяла или причиняла мне ими боль. И поза. Не всегда уместно закрытая и надменная. Так стоит только она. - Я думала, твои люди давно сдали тебя в дом престарелых. Я бы сдала, - снова начала девушка, пока я пытался подавить улыбку. - Сколько тебе? Сорок один? Сорок два? - На десяток ошиблась. - ответил я. - Ну тогда тебе точно пора отойти от дел. Я усмехнулся и приподнял за подбородок лицо девушки. Виктория не слишком постарела, морщины не избороздили ее лицо, как я ожидал, а зеленые глаза ничуть не потускнели, только кожа побледнела и появился шрам через бровь и переносицу до внутреннего уголка глаза. - А тебе сколько лет? - Двадцать шесть. И я еще кое-что могу в отличие от тебя. Всего двадцать шесть. Даже не верится, мне казалось, что прошла целая гребаная вечность! - Пресвятые шлюхи! - послышалось позади меня. - И тебе привет, Свен, - не отрывая от меня взгляда сказала русская. - Честно говоря я думала, что вас всех давно сцапали федералы, или вы тут сами подохли от своих наркотиков. - Парни, грузите овец, а мы пойдем прогуляемся. И оставьте нам машину. Пираты тут же стали запихивать пленных в тачки, а я, взяв Викторию за руку, повел ее по пляжу в противоположную сторону от суматохи, стараясь держаться в тени пальм. Я еще помню, как она не любит солнце. - Ну и зачем же ты сюда приехала? Навестить меня? Девушка лукаво улыбнулась, смотря перед собой, после чего ответила: - Вообще я скрываюсь от бангкокской полиции. Я случайно спалила дом одного богатого паренька, который предлагал мне деньги за услуги особого рода. Как я скучал по этой небольшой высокопарности ее речи. Она всегда любила эпитеты и все такое прочее, любила не называть вещи своими именами. Это дешевый закос под аристократичность, это бесит, но это она, и именно такой должна быть. Солнце скрылось за облаками, листва шелестела на ветру. Жара немного спала, в воздухе пахло соленой водой и жасмином. Откуда здесь жасмин? Я посмотрел на Викторию, это от нее так пахло. - Откуда шрам? - Попала в аварию. Я вообще должна была умереть. Странно, что я тогда выжила и отделалась царапиной. Настолько страшной была авария. - А как твой морфинизм? - я хотел знать о ней все. - Я больше не принимаю... не принимаю опиаты. Мне больше нравятся скоростные и галюциногенные наркотики. Я тяжело вздохнул. - И ты просто балуешься. - И я просто балуюсь, - она посмотрела на меня. - Мне нравится фильм "Страх и ненависть в Лас-Вегасе", а еще я умираю, но Джонни Депп сыграл там просто великолепно и... - Ты что? - перебил я ее. Она старалась говорить быстро, прикрывая что-то страшное обыденностью. Люди всегда так делают, потому что им страшно просто так прыгнуть в пропасть. - Я умираю, - повторила Виктория, после чего повернула назад и пошла к машине. Я же остался стоять, но недолго. Когда девушка садилась на пассажирское сиденье, я уже бежал к ней, крича на ходу: - Как это ты, блять, умираешь?! Ты не можешь умереть, не можешь, пока я не позволю! Она лишь улыбнулась. По-доброму, без привычной издевки, но дико снисходительно, как будто я ребенок, который несет чушь. Восстановив дыхание, которое было очень тяжелым ни с того ни с сего, она сказала: - Тьма все равно заберет меня, Ваас. Она впервые за время нашей встречи произнесла мое имя. - Нет, девочка моя. Я не позволю. - Не нужно ее бояться, нужно при жизни обнять вечность, тогда не страшно будет умирать. - Вечность? - Вечность. Это все, что ни есть человек. - Вижу, ты приобрела пару новых мировоззрений. - Это моя личная теория, но да. Я увлеклась йогой и эзотерикой. Вечность - это спасение в нашей жизни. Мы должны состоять с ней в гармонии, чтобы перенести все жизненные невзгоды и умереть спокойно. Я завел машину и мы тронулись с места. - Как дела? - спросила Виктория, и этот вопрос напомнил мне наш разговор в баре, когда она была пленницей. Какая музыка, кино мне нравятся, что я люблю...что за бред? Какое тебе тогда было до этого дело? - Дикари захватывают остров, но мы справляемся. Просто готовимся к решающему сражению. - Которое ничего не решит. Я не ответил, потому что она была права. Такие бои никогда ничего не решают. По крайней мере в моей жизни не решали. Остаток пути мы проделали молча, каждый думая о своем, но я уверен, что мы думали друг о друге. Я ведь даже ее не обнял, когда увидел, а когда-то она заставляла мою кровь бурлить. Прибыв в лагерь, я первым делом направился в столовую. Пить хотелось неимоверно, а все воду выпила Виктория, пока мы ехали. Кроме того мне хотелось расслабиться, поэтому я налил себе джин-тоник со льдом. - Пьешь по утрам, алкоголик? - спросила подошедшая Кэролайн. Я совсем забыл о ней. Как отреагирует Виктория, ведь бабы постоянно соперничают, я это точно знаю. Русская не из тех, кто готов делить кого-то с кем-то. - Съебись, - грубо попросил я, и пиратка ушла, надув губки. - Кто это? Блять. Ни минуты покоя. - Моя подчиненная. - Променял меня на какую-то курву. Ну-ну. - Слушай, Виктория. Ты не шутила на счет того, что ты...ну... Я не мог этого сказать. Это как кол в сердце, потому что...черт, да она мой друг. Она, кажется, ни разу меня не предавала, она даже помогала. У меня не было друзей, а тут появилась какая-то шлюха! Приехала на мой остров и зацепила меня! - Ты ее трахаешь? - она сменила тему. Я взглянул на Викторию. По ее щекам текли слезы, но она плакала не из-за Кэроайн. Не помню, видел ли я когда-то ее слезы. Все как в тумане. Она опустилась на скамейку за столом и словно растеклась по ней. Создалось впечатление, что она тает. Привычный холод отступал на второй план, исчезал, она показывала эмоции, и это было слишком непривычно. Однако и это проявление чувств было покрыто какой-то блёклой дымкой, еле заметной стеной из стеснения и усталости. Я подошел ближе, но не обнял ее. Мне казалось, что она рассыпется, если я только коснусь ее. - Я не хочу умирать... - прошептала она. - А как же вечность, тьма и гармония? - К черту! - она резко встала и начала махать руками. - Я не готова умирать! Пусть вся философия идет на хуй, я просто не хочу умирать! И тут она толкнула меня. Не знаю за что и почему, но я позволил ей это. Я всегда позволял ей слишком много. Виктория заливалась слезами и громко говорила, но не кричала. Не знаю, кричала ли она когда-нибудь. Я уже вообще ничего не знаю, я всё забыл. Будто это был очередной наркотический бред, просто очень продолжительный и волнующий. - Ваас, я умираю! Каждый вечер я ложусь спать и боюсь не проснуться! Это до одури банально, и я чувствую себя героиней дешевой мыльной оперы, и мне так нужна помощь, но я не знаю где ее искать, я не знаю, что мне делать, я не знаю, есть ли у меня вообще близкие люди! Я обнял ее. Крепко. Так, как давно никого не обнимал. Я вообще никого не обнимаю. Русская задыхалась от рыданий, а я не знал, что сказать. Наверное проходящим мимо пиратам все это казалось странным, ведь я никогда никого не жалел, да мне самому это кажется странным, потому что я думал, что не способен на жалость или любовь, а тут опять она, опять эта девка со своими зелеными глазами, а ведь я почти забыл ее! - У тебя есть друг, - сказал я так тихо, чтобы она не слышала. Я смотрел перед собой, но ничего не видел. Я упал в пучину эмоций, которые ненавижу. Я так долго ничего не чувствовал, а она снова вернулась. - Пусти меня. Я пойду...погуляю, - сказала девушка, отходя от меня и вытирая слезы. Я не хотел ее отпускать, но она может о себе позаботиться, она сильная девочка. Смотря ей в след, я заметил, что она как-то странно сутулится, будто ей трудно ходить. Но решив разобраться с этим позже, я пошел к новоприбывшим пленникам, закинувшись перед этим таблетками. Некоторые вещи никогда не меняются. Я не видел Викторию до следующего дня. Когда я проснулся утром, то обнаружил, что, когда уснул, с меня сняли ботинки и штаны. Вряд ли это был кто-нибудь из пиратов. Рядом с кроватью поднос, на котором стояла тарелка с яичницей и беконом, хлеб, холодное пиво и чай. Видимо она не знала, что я предпочитаю пить по утрам, и решила принести все. Позавтракав, я отметил, что русская научилась готовить и очень неплохо. Я оделся и вышел на улицу. Раскаленный воздух не обжог легкие, что было непривычно. Давно на этом острове не было прохладно, но сегодня небо затянуто серыми облаками. Я вспомнил, что погода часто меняется, когда Виктория находится на острове. Сладко потянувшись, похрустев пальцами и допив пиво, я выбросил бутылку в кусты и пошел искать свою девочку. Долго ходить не пришлось, она сама пришла ко мне. На ней было то же платье, но она где-то нашла еще и очки-авиаторы с прозрачными желтыми стеклами. - Привет, - улыбнулась она. - Твои люди до сих пор смотрят на девушек, как на кусок мяса. Мне казалось, хоть что-то должно измениться. - Стадо никогда не меняется. - Если не меняется лидер. Мы стояли молча, наблюдая за людьми, развлекающимися или работающими, пока к нам не подошла Кэролайн. - Босс, там ваша помощь нужна. Я вздохнул и собрался уходить, но меня остановила русская. - Мне было нужно сердце. Это ударило по ушам, как гром среди ясного дня. Я понял, что ей еще можно помочь, Хойт все устроит! - Потом, Кэролайн. - Но... - Я СКАЗАЛ ПОТОМ! - крикнул я, отчего пиратка вздрогнула и быстро ушла. - Она восхищается тобой. Видит в тебе пример для подражания. - Тебе ведь можно помочь! У нас куча сердец! - Ваас... - жалобно произнесла она. Я видел, что она жалеет меня за мою глупость, за веру в лучшее. - Уже поздно. Я не мог ничего ответить, я просто стоял и слушал ее. Эти слова, которые звучали, как приговор. Как будто это я умираю, как будто это мне больно, как будто это мне нужно сердце. - Так случается, что люди умирают. - Не такие, как ты, - я продолжал возражать. - И такие, как я, тоже. - Ты опять имеешь ко всему двойственное отношение! Вчера ты говорила, что не хочешь подыхать, а сегодня снова принимаешь это со слоновьим спокойствием! - Во мне не один человек живет. Я замолчал, пытался осмыслить происходящее, но вскоре не выдержал и закричал, что есть сил: - ЗАТКНИСЬ! И УХОДИ! УХОДИ ОТСЮДА, НЕ ПОЯВЛЯЙСЯ МНЕ НА ГЛАЗА! ЗАЧЕМ ТЫ ВООБЩЕ ВЕРНУЛАСЬ! СДОХЛА БЫ В СВОЕЙ ОПИУМНОЙ ЯМЕ, СО СВОИМИ ДРУЖКАМИ, КОТОРЫМ СОСАЛА ЗА ДОЗУ! НАДО БЫЛО ПРИЕХАТЬ И СНОВА ВСЁ ПЕРЕВОРОШИТЬ, ДА?! Она даже не вздрогнула, а во мне клокотала ярость. Я злился оттого, что она не обратилась за помощью раньше, что я не могу помочь, что я бил и трахал ее, что она уехала, что я отпустил ее. Я никогда не думал, что мне будет больно. Она слушала всё это с пустыми глазами, а я всё продолжал: - ТЫ ВСЕГДА УХОДИШЬ, А ПОТОМ ВОЗВРАЩАЕШЬСЯ ПРОСТО ТАК! ЗАЧЕМ ТЫ КАЖДЫЙ РАЗ РУШИШЬ МОЮ ЖИЗНЬ ЗАНОВО?! Когда я вернулся в реальность, а красная пелена перед моими глазами исчезла, Виктории рядом не было, и я, не медля, пошел заниматься делами, надеясь, что это меня отвлечет. Две недели прошло с того дня, как я прогнал ее. Я не думал о том, где она и что она. Я просто делал свою работу и развлекался. Волкер приезжал лично посмотреть на новый товар. Я думал о том, сказать ли ему о Виктории, потом понял, что он захочет ее видеть, а я не хочу делить ее с кем-то. Я, конечно, не надеялся ее увидеть, думал, что она ушла, но вечером, когда я лежал в кровати и читал книгу, русская вошла в мою комнату. - Ты меня не прогонишь? - спросила она. Я помотал головой. Девушка хотела подойти ко мне, но, сделав шаг, сразу схватилась за сердце и осела на пол. Я вскочил с кровати и подбежал к ней. - Что? Что мне делать? Виктория корчилась на полу, скребла ногтями по бетонному полу, а я просто гладил ее по спине и снова не знал, что мне делать. - Сейчас...сейчас все будет...окей, - прохрипела она. Через пару минут все действительно стало хорошо, я помог ей встать, и мы пошли на улицу, потому что ей нужен был свежий воздух. Мы шли через негустые заросли на холм, с которого открывался красивый вид на море. Я не хотел вести ее туда, потому что у нее больное сердце, но она снова посмотрела на меня, как на идиота. Мы сели на прохладную траву. Уже стемнело, сегодня на небе не было звезд, а на улице было холодно. Черное море сливалось с черным небом, напоминая единое непроглядное полотно. - Что ты делала эти пять лет? - Ну, всего понемногу. Грабила, путешествовала, занималась спортом, пыталась осесть, но не получалось, баловалась наркотиками, - она задумалась, после чего продолжила. - Потом узнала, что у меня рестриктивная кардиомиопатия, но все равно продолжала жить, как жила. - Не знаю, что это, но звучит плохо. Но я тебе помогу, Хойт... - Ты все еще не понял? Уже поздно. При отсутствии лечения смертность семьдесят процентов, а я не лечилась. Все. Конец. Летальный исход. - Почему ты не сказала мне раньше, блять! - громко спросил я. - Я не хотела обременять тебя. Я резко обхватил ее за плечи и потряс. - А СЕЙЧАС РЕШИЛА ПРИЕХАТЬ И СКАЗАТЬ, ЧТО УМИРАЕШЬ?! - Я хотела провести это время с тобой, ты же мой лучший друг, - тихо ответила Виктория. - Я не гожусь на эту роль, - я отпустил ее. Она вздохнула и спросила: - Ты никогда не думал, что все это абсурд? Ты должен был убить меня уже давно, еще в первый день. Мои мозги должны были быть размазаны по бамбуковой клетке. Ты терпел меня, ты наказывал, но терпел. А я вела себя по-идиотски и нелогично. Как какая-то Мэри Сью из бездарного рассказа. Я уже говорила, что вся моя жизнь похожа на супер-мыльный сериал? - Я тоже думал об этом. - Это так глупо, если вдуматься. - Я рад, что не убил тебя. Ты... Я не смог договорить, потому что она широко открыла глаза и снова вцепилась в грудь. В этот момент я прижал ее к себе, мне казалось, что это пройдет, как и в прошлый раз, что все будет хорошо. - П-после всего...это т-так...нелепо... - прошептала русская. - Нет, ты не умрешь! Еще рано! Ты не можешь умереть, никогда не могла! Я крепко обнимал ее и убаюкивал, словно ребенка. Девушка задыхалась, ее тело били судороги, она действительно умирала. - Не уходи, не бросай меня! Я уткнулся лицом в ее макушку и закрыл глаза, из которых полились слезы. Никогда не думал, что снова буду плакать. - Еще так много нужно тебе показать! В следующую секунду она замерла, а с ней и все вокруг. Тьма захватила ее, она напирала со всех сторон, сдавливая грудную клетку и мозг, и хотела забрать Викторию, но я не отдавал, продолжая сжимать ее тело все крепче. - Ты же мой друг, черт тебя дери! Я продолжал обнимать ее, не желая верить, что ее больше нет, а она обмякла в моих руках, и это был конец. Я похоронил Викторию. Неважно где, неважно когда и как. Она была бы против, но я буду приходить к ней, чтобы поговорить. Она - одна из немногих, с кем я мог говорить, но теперь и она на том свете. Когда мы встретились, я подумал: "Если я задержу её у себя, то ничего не случится". Потом я думал, что начинаю к ней привязываться, но каждый раз, когда хотел убить её, меня что-то останавливало. Возможно, я и не хотел этого. В любом случае, я не буду думать о том, что было. Это приносит слишком много страданий. Так много, что наркотиков не напасёшься. Я всегда буду вспоминать только одно: Виктория показала мне, что я тоже человек. Слабый, глупый, эмоциональный. И именно поэтому я человек. И нас объединяет то, что мы оба скрываем это, пытаемся казаться дикими зверьми, безжалостными сволочами, а на самом деле мы всего лишь запуганные дети, отрастившие панцирь с шипами внутрь.