***
— ЭТО НЕ МОЯ ВИНА! — А Я ЧТО СКАЗАЛ, ЧТО ТВОЯ?! — НЕТ, НО ТЫ СМОТРИШЬ НА МЕНЯ С ОСУЖДЕНИЕМ И НЕДОВОЛЬСТВОМ! — Я ПРОСТО СМОТРЮ! — осознав, что все еще держит в руке нож, Осаму положил его обратно на разделочную доску и уставился на яркий красный отпечаток на своей ладони. — Я ни в чем тебя не обвиняю, Тсуму. Просто это какой-то отстой, вот и все. — Ага… — слегка нахмурившись, Атсуму перестал опираться на стойку и тяжело вздохнул. — Но… ты мог бы поехать со мной. Парень прикрыл глаза, утомленный тем, что его брат снова начал хождение по этому бесконечному кругу. — Я же сказал тебе, что не могу. Я должен остаться здесь. — Возможно, для тебя это просто PR-чушь, но это мое будущее! — Разве я сказал, что это чушь? — пробормотал Осаму, стиснув зубы, чтобы заглушить всплеск ярости в голосе. — Ты это имел в виду! — За себя говори. Знаешь, делаешь, что хочешь, — парировал близнец и отвернулся. — Только не жди, что я буду следить за каждым твоим движением, паршивец! — Но это… А блин, какой смысл?! Ты никогда, черт возьми, не слушаешь. Не оборачиваясь, Осаму услышал, как хлопнула дверь, но напряжение в его плечах не ушло так быстро, как парой секунд назад у его брата. Он снова взял нож, нарезая морковку на очень мелкие, словно натёртые на терке кусочки.***
Вернувшись в свою квартиру, Атсуму с грохотом закрыл дверь и, не снимая обуви, взял в прихожей одну из сумок. Что-то зашуршало во внутреннем кармане куртки. Нахмурившись, он выудил оттуда конверт и, скомкав его, швырнул в мусорное ведро. Промахнулся. Обычно подобием вызова он повторял бросок снова — до тех пор, пока не попадет — но сейчас был слишком зол на своего близнеца и ушел, не подняв его. Он даже не захотел обсудить это. Просто сразу сказал «нет». И то, как он, черт подери, смотрел на него! Словно вся поездка была шуткой и чем-то, что Атсуму совсем не продумал. Это уязвляло. Окей, у Саму деловые мозги, но и Атсуму не был их совсем лишен. Теперь автобус до Осаки доставит его раньше, чем планировалось. Он может посидеть часок в баре, посмотреть пропущенные сообщения, может быть, даже почитать газету, а не только спортивную страницу. Имея в голове такой план, он легко мог не думать о сложившейся ситуации, а после пива и вовсе бы полностью ее игнорировал — или, по крайней мере, перестал обдумывать все снова и снова, только зря зля самого себя. Вот что происходит, когда ты пытаешься сделать что-нибудь хорошее. Он больше такой ошибки не допустит. Никогда. Поскольку Атсуму забыл забронировать место, ему пришлось постоять в очереди, чтобы сесть в поезд. Саму наверняка бы нашел еще что-нибудь для упрека. Но Атсуму сейчас один, и все это уже не имеет значения. К тому же он не застрял в кресле рядом с какой-нибудь надоедливой семейкой или заносчивым бизнесменом, который не хотел бы сидеть рядом с кем-то вроде него. Да и в поезде было не так уж много народу, поэтому, когда Атсуму вошел, рядом с ним оказалось свободное место, столик и достаточно пространства, чтобы вытянуть или размять ноги. Ну, а с ледяной банкой пива и коробочкой для бенто со станции он был более чем готов к предстоящему путешествию. — Кому вообще нужна компания? — пробормотал он. — Особенно брата-засранца, который испортит мне все веселье. Потянув кольцо пива, Атсуму сделал глоток, позволив напитку с шипением покатиться по горлу, и удовлетворенно вздохнул. — Токио, вот и я!***
Осаму уставился на продукты в своем холодильнике и печально хмыкнул. Ничего конечно же не пропадет впустую, однако этот конкретный вид жирного тунца не из дешевых, а порошок чая матча — вообще специальный заказ — куплен без скидки. Теперь у него был свободный вечер. Он мог бы расслабиться, ничего не делая дома, мог бы пойти куда-нибудь выпить пива, или даже узнать, не хочется ли кому-нибудь из его друзей встретиться. Однако Ринтаро был не совсем местным после подписания контракта с JPT, Тоши уехал на курсы, и, то, что Осаму сам работал в нерабочее для других время, означало одно — никто не был доступен в его редкий свободный вечер. В конце концов, он мог бы пойти на работу, но выглядел бы конченным садистом и человеком без жизни, или как будто совсем не доверяет своему персоналу. Осаму взял телефон, размышляя не позвонить ли Атсуму, но увидел пропущенный ранее звонок и набрал номер. — Кита-сан? — проговорил он. — Это Саму. Ты звонил, что-то хотел? — Хм-м-м, — ответил Кита. Его голос был слегка веселым и чуть-чуть повышенным от какого-то радостного энтузиазма. — У меня есть для тебя бутылочка саке. — О-о-о-о-о, — на мгновение любопытство отогнало все проблемы прочь, и Осаму прислонился к столу, готовый слушать. — Из твоего риса, верно? — Мичинари привез его сегодня днем. Я оставлю его у себя, пока у тебя не появится немного свободного времени. Полагаю, ты сейчас занят. — Да не особо. Взял выходной на вечер. — И я нарушаю твои планы. Прошу прощения, — ответил Кита. — Для завтра? — Неа, — он не хотел вдаваться в подробности, вместо этого спросив. — Могу я подъехать прямо сейчас? — Конечно. Бабушка будет рада тебя видеть. Мы можем попробовать саке Мичинари. — Тогда лучше на автобусе, — усмехнулся Осаму. — Ты можешь остаться на ночь. Бери и Атсуму. — Эм… он… ну-у… занят. Я приеду один. — До скорой встречи, — немного помедлив, ответил Кита, и Осаму понял, что сейчас тот воспроизводит заново в голове весь разговор и тщательно обдумывает каждое слово. Повесив трубку, парень зашагал в свою спальню. К сожалению, он не смог найти свою чистую пижаму, поэтому вместо нее достал какую-то старую и бросил в сумку вместе с мешком для стирки. — Ты не единственный, у кого есть планы, засранец, — пробормотал он, запирая дверь, и, беспечно присвистнув, направился к автобусной остановке.***
Отель в Токио был комфортабельным. Не самый лучший вариант и не высшего класса, но вполне нормальный для двух ночей. Регистрируясь поздно, Атсуму был вежливо встречен администратором, которая улыбнулась, как только он назвал себя. — Мия-сан, у меня для Вас сообщение, — сказала она и протянула ему сложенную пополам карточку с электронным ключом. — Эм … Ваш друг опаздывает? У меня есть для него ключ, но ночной персонал скоро заканчивает. — Друг? — он нахмурился. — Нет, это должен был быть мой брат. Он не приедет. — А… — улыбка девушки не пропала, хотя уголки ее губ немного дрогнули. — Приятного отдыха, Мия-сан! — Да, спасибо, — ответил Атсуму, слегка поклонившись ей, и направился к лифту. Сообщение от рекламного агентства подтверждало детали завтрашнего дня. Сделка еще не была окончательна, и все это скорее походило на упрочнение обязательств с обеих сторон. Атсуму сделает несколько пробных фотографий, поговорит на камеру и попробует продукт. Кампания могла сделать его имя нарицательным по всей Японии. К тому же это не так уж сложно и не отнимет немного времени от игр и тренировок. Деньги не пахнут. Скинув обувь, он принял душ, раздумывая, стоит ли пойти прогуляться и поесть. Но он устал и решил вместо этого заказать обслуживание в номер. В город можно пойти завтра. Вдруг, ему даже удастся связаться с Бокуто и узнать, не покажет ли тот ему лучшие гастрономические местечки. Как будто я сам не могу ничего сделать! Я справлюсь без тебя, Саму. Мне хорошо с самим собой, и я не нуждаюсь все время в развлечениях. Он выключил душ — поток холодной воды прогнал все мысли из его головы — и схватил полотенце, вытираясь насухо. Одетый в гостиничный халат он очаровательно улыбнулся подошедшему официанту, и взял ручку, чтобы подписать не только квитанцию, но даже автограф, который парень мог попросить. Но официант просто внес еду в номер, и, хотя видел, как Атсуму расписывается (используя свою новую яркую подпись), он просто ушел, не попросив ни о чем. Неужели никто из вас, кретины, не смотрит волейбол? Выпив еще пива и положив в тарелку удон, Атсуму откинулся на спинку кровати. Он включил телевизор и нашел волейбольный матч зарубежных лиг. На экране играла команда Яку Мориске, и он оживился, наблюдая, как либеро справляется с подачами, полностью смягчая самые мощные удары. Смотря матч, он уже не в первый раз задумался том, чтобы тоже поиграть за границей. Он никогда прям всерьез не думал об этом, отчасти потому, что любил Шакалов и не мог поверить, что в принципе есть клуб более подходящий для него, но переехать в другом место или другую страну, оставив все позади… Атсуму подавил дрожь и вместо этого сосредоточился на русском связующем, который только что облажался на скидке. Отстой! Я мог бы придумать что-то получше! Возможно, пришло время расширить свой кругозор и сосредоточиться только на своем будущем. Кому нужны воспоминания? И кому нужны неблагодарные братья, чтобы хранить и создавать их? Интересно, легко ли выучить русский язык? Чувствуя сонливость, он залез под одеяло и выключил прикроватную лампу, но оставил телевизор включенным, как делал это дома, когда был один — его шум перекрывал тишину отсутствия других звуков в комнате. И даже если он проснется посреди ночи в три, все равно рано вставать ему было и не нужно. Поваляться в постели в свой день рождения. Получить мокрой губкой по лицу, и быть вытащенным из кровати, чтобы пойти в школу.***
— Атсуму едет в Токио? — Угу, да, я думаю, он уже там, Обасан. — Но зачем? — спросила бабушка Киты. — Он подписывает контракт с другой командой? Шинске, ты не сказал мне, что он уезжает! — Нет, — заверил ее Осаму. — Он не уходит в другую команду. Просто будет сниматься в рекламе кое-чего. — О-о-х-х-х. Он станет знаменитым! — она отхлебнула немного саке, наслаждаясь и смакуя его вкус. — Как ты думаешь, ему это понравится, Шин-чан? — Я думаю, Атсуму предпочел бы, чтобы его знали по его игре, — ответил Кита и налил еще саке в стаканчик Осаму. — Но думаю, это тоже неотъемлемая часть. Что он рекламирует? Осаму пожал плечами. — Какую-то дрянь, — пробормотал он. — Спортивная одежда? Это было бы хорошо. Он такой красивый мальчик! — Да, он красивый, Обасан. — Кита протянул ей бутылку, но старушка покачала головой. — Мне нужно поспать, — поднявшись на ноги, она поклонилась им, погладила Киту по голове и одарила Осаму приветливой улыбкой. — Большое спасибо за то, что привез нам свои онигири, Осаму-чан. Одно удовольствие пробовать новые вкусы. — Я никогда не буду так хорош, как Вы, — искренне ответил парень. — Ты очень милый мальчик, — сказала она, а затем, еще раз улыбнувшись, вышла из комнаты, оставив Осаму с Китой и начатой бутылкой сакэ. — Что ты думаешь об этом? — спросил Кита, поднося свой стаканчик к свету. — Он сказал мне, что не использовал угольный фильтр, поэтому оно и получилось более ароматным. — Хорошо бьет, и действительно прозрачное, — сказал Осаму после глотка. — Акаги-сан не плохо справился с этой партией. — М-м-м, я думаю, он нашел свою нишу. Кстати, есть бутылочка для тебя и еще одна для Атсуму. — О… спасибо. — Это Мичинари следует благодарить. Он оставил для вас двоих. — Я позабочусь о том, чтобы в следующий раз, когда он позвонит, дать ему побольше онигири. — Он бы это оценил. Посмотрим, сможет ли Атсуму достать ему несколько билет на матч, — Кита помолчал. — Значит, он остается с Шакалами? — Угу… да, а почему нет? — Ты немного расплывчато рассказал о поездке в Токио. Я поинтересовался, вот и все. — О… — Осаму выдохнул через нос. — Это реклама дрянной еды. Ничего такого крутого, как одежда или что-то еще. И он разозлился, потому что я сказал, что не поеду с ним. Я имею в виду, зачем мне ехать и смотреть, как его гримируют, чтобы съесть лапшу? Это не значит, что мне нечего делать. Я работаю по двадцать пять часов в сутки, а он хочет, чтобы я тратил все то свободное время, которое мне удается наскрести, чтобы посмотреть, как он красуется перед камерами! — Хо… рошо. — Кита наклонился вперед, забирая стаканчик у Осаму из руки. — Как долго ты это накапливал в себе? — Он просто меня сводит с ума! Никогда, черт возьми, не слушает. — М-м-м, но ты же это и так знаешь. — И размахивает деньгами, говорит, что мы купим билет на Синкансэн и останемся в Токио, — невозмутимо продолжил он. — Типа… у меня ведь есть мой магазин, которым нужно управлять, и все мои деньги прямо сейчас связаны с ним и направлены туда! — И ты ему это объяснил? Молодой человек пожал плечами. — Я старался. Он не слушал. Зациклился на рекламе и обижался. Думал, я над ним смеюсь. — А ты нет, — заявил Кита, не мигая. — Нет, я был слишком зол на него! — взяв свой стаканчик, Осаму глотнул сакэ, почувствовал, как оно обожгло ему горло, и закашлялся, пока Кита не встал и не похлопал его по спине. — Не трать сакэ Мичинари, Осаму-кун, он никогда тебе этого не простит, — поддразнил он. — Почему ты разозлился? — Без причины. — Х-м-м, наверное, причина была. Реклама или предположение, что ты поедешь с ним? — Может быть, и то и другое, — пробормотал Осаму, безуспешно пытаясь не выглядеть угрюмым. — Как ты думаешь, зачем ты ему там понадобился, Осаму? — Чтобы повыпендриваться и похвастаться, очевидно же! — Ну, да, есть такое… но, может быть, еще имеется пара причин? — Компания, ты имеешь в виду. — парень пожал плечами, осознавая, что выглядит смущенным. — Возможно. Он не любит быть один. Никогда не любил. — Компания, моральная поддержка, называй как хочешь, — ответил Кита. — Но также… — склонив голову набок, он вопросительно пристально посмотрел на Осаму. — Осаму, вы когда-нибудь отмечали ваш день рождения порознь? — Это не моя вина! — Я этого и не говорил, но может быть, поэтому Атсуму хотел, чтобы ты был с ним?***
Атсуму отправился на пробежку пораньше, затем позавтракал в отеле, и, весело помахав портье, пошел на встречу в рекламное агентство. Прежде было несколько писем по электронной почте и пара телефонных звонков, но лично встречался он с кем-либо из компании впервые. — Веди себя прилично и будь сдержаннее, — сказал ему его агент. — Они не будут возражать против «характерности», но что бы ты ни делал, ни в коем случае не оскорбляй их продукт — даже в шутку. — Что Вы имеете в виду? — Не говори, что это отвратительно, Атсуму, даже если ты имеешь в виду, что это здорово. Не все понимают твое чувство юмора. «Я могу быть тактичным и не насмешливым», — подумал он, входя в здание. — «Я включу Оомими-сана.» И он засмеялся, представив, как будет пить чай с оттопыренным в сторону мизинцем. Час спустя, сидя в гримерной и терпя пудру и пуховку на своем лице, он знал, что его школьные семпаи точно бы гордились проявленной им сдержанностью. Атсуму был настолько сдержан и терпелив, что они, вероятно, даже не узнали бы его, ведь он прикусывал язык при каждом чужом недовольном вздохе и колкости в свой адрес. — Ауч! Что это было? Он думал, что визажист с милыми заколками для волос и приятной улыбкой была ангелом, но ухмылка на ее лице стала совсем не доброй. — Это воск для бровей, Атсуму-сан. Они не должны встречаться посередине. Не для телевидения. Я говорила Вам, что я делаю. — ЧТО?! — молодой человек сердито посмотрел на свое отражение и красное пятно чуть выше переносицы. — Я думал, это как воск для волос. Девушка немного рассмеялась и наигранно скривила губы. — Красота — это боль. Теперь… — глядя на него в зеркало, она повернула кресло так, чтобы Атсуму сидел боком. — О… хм-м-м… это может быть проблемой, — пробормотала она и, потянувшись к своей косметичке, вытащила кисточку и пудреницу. — На два тона темнее должно хватить. — Что? Эй! — он зажмурился, а затем чихнул. — Мне очень жаль. Твоя кисточка очень щекотная. — Все в порядке, — огрызнулась девушка. — У меня есть еще одна. Положив руки ему на плечи, визажист повернула кресло обратно, чтобы Атсуму снова смотрел в зеркало. — У некоторых людей самые божественные профили, но Вы выглядите лучше в фас. — Что за… что не так с моим профилем? — У Вас довольно выдающийся подбородок и челюсть, — раздраженно ответила она, демонстративно выбрасывая кисточку в мусорное ведро. — Я старалась, чтобы они выглядел лучше. — Выда…что теперь? — Выступающий подбородок, — медленно объяснила она, будто разговаривая с ребенком. — Ваш нос тоже немного кривоват, но мы можем сбалансировать это волосами, — сказала она и начала теребить его челку. — Э-э… я ношу ее на сторону. — Это больше Ваше, я чувствую. Или, может быть, на другую сторону. — Это не я. Это мой брат, — сказал Атсуму, пытаясь улыбнуться и скрыть нарастающее раздражение. Он зачесал рукой волосы обратно набок. — А посередине слишком похоже на Киту-сана, так что нет, спасибо. — Ох… — девушка повернулась спиной и вытащила еще одну кисть для макияжа, и, покорно вздохнув, продолжила наносить пудру под его подбородок. — Что ж, я сделала все, что в моих силах. Его телефон запищал. ≪С Днем Рождения≫ Что, Ринтаро? ≪О-ой, не тому. ≫ ≪Вау, спасиб≫ ≪Ты с Осаму? Он не отвечает на звонки≫ ≪Нет.≫ ≪Когда увидишь его, скажи, чтобы он позвонил мне, ладно? ≫ <<Конечно.≫ ≪Что вы сегодня делаете? Осаму сказал мне, что у него выходной. Как ты это провернул? ≫ Что? ≪Сейчас он такой трудоголик. Не то что раньше, когда пытался схалтурить на тренировке≫ Выходной? Он ведь сказал, что должен работать. Атсуму уставился на сообщение, даже не заметив приближающегося визажиста с пинцетом. Вот почему он не поехал в Токио. Или сказал, что не может. — Эй, голову вверх. Смотрите на меня. — Э… что? — Просто нанесу немного хайлайтера на скулы, и готово, — сказала гримерша. — Вот так! Человек, смотревший на него из зеркала — не он. Слишком глянцевый. Слишком разглаженный. Хотя и выглядящий великолепно.Атсуму хмуро смотрел на свое отражение, гадая, отвалится ли вся эта штукатурка с его лица, или продержится еще немного. Гин как и Аран-сан и Оомими-сан прислал сообщение с поздравлением. Сообщение от Акаги было немного загадочным и велело ему не слишком увлекаться. Увлекаться чем? От Киты ничего не было. И от Саму тоже. «Я буду лучшим близнецом?» — подумал Атсуму. Но с каких пор они писали друг другу поздравления с днем рождения? Они всегда были вместе. И это вина Саму, что его сейчас не было здесь! Но в этом году с Саму было еще что-то не так. Он сказал не сходить с ума из-за подарков. — Мы больше не дети, Тсуму. Чего-то простого и маленького будет достаточно.***
Осаму проснулся от того, что крошечные человечки стучали своими молоточками по всей внутренней стороне его черепа, а кто-то еще — в дверь спальни. На самом деле это был мягкий стук, но в его пропитанном сакэ состоянии даже падающий пух будет слишком громким. — Да, — прохрипел он. Кита толкнул дверь бедром и поставил поднос на стол в углу. — Я принес тебе чашку зеленого чая, немного апельсинового сока и… Та-дам! — он приподнял чашку миски, обнажив сегментированный грейпфрут со свечой в центре. — С Днем Рождения, Осаму-кун! — Вау. Именинный Грейпфрут! Никогда раньше такого не было, — Осаму с трудом сел в постели и улыбнулся. — Спасибо, Кита-сан. Который сейчас час? — Пятнадцать минут двенадцатого. — Ого… — он удовлетворенно вздохнул. — По-моему я уже несколько месяцев не спал так долго. — Я подумал, что тебе это нужно. Как твоя голова? — Эм… бывало и лучше. Сколько же я выпил? — Достаточно, — Кита выудил что-то из кармана. — Вот, держи твой телефон. Он гудел все утро. Осаму слегка улыбнулся, читая поток сообщений от бывших товарищей по команде, а также от своих сотрудников. — Акаги-сан спрашивает, как моя голова, — сказал он Ките, когда печатал ответ «болит, но оно того стоило». Он пропустил звонок от Суны, на который не мог ответить, пока Кита был в комнате, поэтому прочитал сообщения от остальных и отпил чай, пока бывший семпай, сидевший у стола, тоже наливал себе чашку. — Мне нужно сегодня ехать в город, — заметил Кита. — Хочешь, я отвезу тебя обратно? Со стороны любого другого это прозвучало бы как отчаянная попытка избавиться от своего гостя, но Осаму достаточно хорошо знал своего прежнего капитана, чтобы понять — это была его обычная прямолинейность. — Было бы здорово, спасибо. — И я планировал сегодня вечером встретиться с Араном. Если хочешь присоединяйся к нам. — Это… — Осаму хотел сказать, что было бы здорово, но запищал его телефон, и глаза автоматически скользнули в сторону, выхватывая имя высветившее на экране. — Э… эм… я… мне, наверное, придётся поработать. Все равно проверить их. Так что… ну… — он шмыгнул носом, а затем впился зубами в грейпфрут. — Это был Атсуму? — мягко поинтересовался Кита. — Нет, Суна. Спрашивает меня, не поссорились ли мы очередной раз. — Он тебе что-нибудь написал? — Это не имеет значения. Кита встал со своим чаем и направился к двери. — Ты мог бы позвонить ему, — предложил он. — Нет, он будет занят на встрече. — А сообщение? Осаму не ответил, и Кита вздохнул. — Вы двое такие упрямые. Подозреваю, что это ваш секрет успеха. — Успеха Тсуму, — пробормотал сбивчиво Осаму. — Я еще далеко. — Успех — это не только деньги, Осаму-кун.***
≪С Днем Рождения, Атсуму.≫ ≪Привет, Кита-сан! Спасибо≫ Он ждал пробных съемок — своего рода «репетиции настоящих», как ему сказали. Нужно понять, что думает режиссер, проверить, как Атсуму действует по сценарию, может ли он говорить слова, пока ест продукт. (Не оскорбляй продукт! Это еда, зачем мне ее оскорблять? Просто будь осторожен, ладно. Будь тактичным!) ≪Ты в Токио≫ Атсуму бросился обратно к телефону. Откуда он это знает? ≪Саму тебе сказал? ≫ ≪Да. Он приехал вчера вечером. Я собираюсь отвезти его обратно≫ ≪<Ок≫ — Атсуму, у тебя время Хёго? — протянул директор. — Кажется, оно на час отстает от всех нас. Сунув телефон в сумку, волейболист, не спеша прошелся, отбрасывая волосы ото лба набок и избегая хмурого взгляда стилиста. — Итак, что Вы от меня хотите? — спросил он, изображая любезность. Директор-сан (Атсуму так и не узнал его имени, и все, казалось, боялись его) был невысокого роста, с зализанными назад геле волосами, в очках с металлической оправой и кривым носом. — Встань на тот крест и посмотри в камеру, — приказал он. — Конечно. Хотите, чтобы я что-нибудь сказал. Может быть, пошутить? — Пожалуйста, не надо… И не улыбайся. Атсуму сделал, как его просили. Засунув руки в карманы, чтобы добавить немного характера, он посмотрел прямо в камеру через челку и угостил их своим холодным «не шумите, когда я подаю»-взглядом. — Что это? — Э-эм… я не улыбающийся? — предположил Атсуму. — Ну, так можно только отпугнуть от еды, — ответил директор. — Посмотри в камеру. Без выражения. — М… конечно. — Теперь в профиль. — Хм… — парень повернулся в сторону, но вспомнил слова визажиста, засевшие в его мозгу, и смущенно опустил голову. — Смотри вперед, а не вниз, — последовал приказ. — Хм, да, анфас лучше. Может, когда он начнет есть, все будет по-другому. У тебя есть сценарий? — А… да, — Атсуму вытащил его из заднего кармана. — Ну, так читай! Нам нужно проверить уровень голоса. — Окей… Когда у тья мощная подача, тье нужна мощная порьцья Пауэр-карри, — он взглянул на директора. — Хотите, чтобы я продолжил? — Это твой обычный голос? — А? Конешн. Директор-сан облизнул губы, что-то прошептал своему долговязому ассистенту, и тот поспешил к нему. — Мия-сан, — сказал он, улыбаясь, слегка задыхаясь, сгорбив плечи и наклоняясь вперед. — Окей, все было хорошо, и Вы отлично выглядите на камеру, но не могли бы Вы попробовать немного изменить интонацию? Это общенациональная кампания, и некоторые люди могут не совсем понять Вашу… хм… уникальную манеру речи. — Э… ладно. Я могу это сделать. — Когда у те… б… тье-я мощная подача, тье-е, нужна мощная порьцья… — ПОРЦИЯ! — крикнул директор. — Именно так я сказал, разве нет? — Нет, ты сказал «порьцья». — И люди не смогу этого понять? — Атсуму моргнул. — Ну… Вы ведь поняли. Почему не поймет кто-то другой? — Просто скажи слово. — Порцья. — ПорЦИЯ! — Пор-р-р-рц-ааа! — Нет, там «цаа», порция -ЦИЯ! ЦИЯ! ЦИЯ! — Разве я не так сказал? — Атсуму подавил улыбку, начиная получать удовольствие, потому что это начинало походить на подавление противника со следующей за ним шикарнейшей скидкой. Он закашлялся, посмотрел прямо в камеру и включил своего лучшего Бокуто. — Когда тебе нужна мощная подача, тебе нужна мощная порция Пауэр-карри. — Видишь, можешь же. — Но звучит это отстойно, — пробормотал волейболист себе под нос и поморщился. — Уверены, что вам не нужен подлинный Мия? — поинтересовался Атсуму. — Ну типа, мои поклонники знают, как я говорю, так что… Но он говорил в пустоту, остальные в студии сгрудились вокруг проигрываемой на экране записи. В это время к нему подошла визажистка с кисточкой для пудры. — Только чуть-чуть подправлю, — сказала она, пробегаясь ему по подбородку. — Он всегда такой? — пробормотал парень. — М… — девушка понизила голос. — Он считает, что должен снимать крутые блокбастеры, а не рекламные ролики. Не принимайте это на свой счет. Атсуму вздохнул и позволил ей продолжить. Какой чудесный способ провести день! Он думал, что будет весело и намного более гламурно-эффектно. — А ведь у меня сегодня день рождения, — сказал он. — Здорово. Есть какие-то планы? — отозвалась она вежливо, потому что это определенно не было приглашением. — На самом деле, нет. Я хотел сходить куда-нибудь с братом. Мы близнецы. — Мило! — ответила девушка, но был ли это ответ ему или, она оценила только что подправленный грим, Атсуму не знал. — Но я здесь, а он со мной не поехал, — ему не удалось скрыть жалобно-тоскливую нотку в своем голосе. Отойдя назад, девушка еще раз внимательно изучила свою работу, и мягко улыбнулась. — Вы старше или младше? — На четыре минуты старше. Саму не мог вынести разлуки со мной, — усмехнулся Атсуму. — Не верьте ему, если он скажет, что хотел бы остаться, и полез следом только потому, что я очень громко кричал. — Похоже вы очень близки. Это замечательно. — Ум… да, я думаю да, это так. — И что Вы ему купили?***
Вернувшись в город, Осаму сначала проверил магазин и своих сотрудников, и убедившись, что они прекрасно обходятся без него, поднялся в свою квартиру вместе с Китой. — Чаю? — предложил он. — Если хочешь что-нибудь съесть, дай мне знать. У меня есть целая тонна тунца, которую надо израсходовать. Возьми его с собой, если хочешь. — Я немного проголодался. — Тогда впереди намечается онигири с тунцом. Не против подождать, пока я их приготовлю, а? — Посмотрю, как работает мастер, — ответил Кита. — Не возражаешь, если я это сделаю? Он вытащил телефон, проверил сообщения, и, слегка нахмурившись, сунул его обратно в карман. — Ты собирался сделать их для Атсуму? — Да, собирался. Этот парень способен съесть жирного тунца больше собственного веса. И только так я могу заставить его заткнуться. — Ты все еще можешь сделать порцию и отнести ему. — Зачем мне это? — В качестве «Добро пожаловать домой»-подарка? Или поздравления с заключением контракта. — Еще ничего не решено! — «Надеюсь, ты добьешься успеха, но неважно, если нет, потому что у меня всегда есть подарок на возвращение». Осаму пожал плечами. — Он не будет голоден. Съест слишком много этого стремного Пауэр-карри. — О, ах, вот в чем дело. — В смысле? — Ты злишься на него из-за того, что он рекламирует. — Да ты пробовали эту дрянь?! Оно отвратительно! И я не имею в виду в хорошем смысле. — Тогда сделай для Атсуму порцию своих лучших онигири, чтобы он понял, какую ошибку совершил. Ты сможешь утереть ему нос и годами припоминать это, — засмеялся Кита. Он встал и подошел к холодильнику. — Давай, я помогу. — Зачем ты это делаешь, Кита-сан? — Потому что иногда нам действительно нужны воспоминания, и я бы не хотел, чтобы это был твой худший день рождения, Осаму-кун. Хорошо, как насчет того, чтобы оставить онигири тебе, а я приготовлю вам обоим пуддинг? Готовить вместе им было достаточно комфортно. Настроение Осаму всегда смягчалось, когда он лепил онигири. Он улыбался, работая и особенно понимая, что тунец был самым лучшим из всех, которые можно было достать. Осаму точно знал — несмотря ни на что Тсуму это очень понравится. Он может и не оценит старание или намерение, он все равно съест их все. Кита был занят взбиванием бисквита, не говоря Осаму о том, что именно он делает. Он добавил порошок чая матча и выложил неглубокий поднос силиконовой подложкой. — Рулет, да? — Повара не обманешь, — улыбнулся Кита. — Это один из рецептов Обасан. Она делала его на мой день рождения. — Значит все будет отлично! — Мы можем только надеяться, — последовал ответ. — Итак, когда мы закончим, отвезешь это Атсуму? — Разве у тебя не было дел, Кита-сан? — Я сделаю их потом, а потом узнаем, что задумал Аран, — он сделал паузу и начал выливать смесь для бисквита на подстилку. — Если ты этого хочешь, конечно. Я не подумал спросить, не хочешь ли ты отказаться. Осаму сглотнул, удивляясь тому, что решение казалось таким трудным. Выбор же ясен: провести вечер в одиночестве или с друзьями. Но все равно это было тяжело. Одному оставаться не хотелось, но выходить куда-то казалось странным. Без тебя. — Я дам тебе знать, — пробормотал он и сжал рис так сильно, что тот проскользнул между его пальцами. Когда бисквит остыл, Кита взбил крем-начинку с матча, ловко скатал его и посыпал сверху сахарной пудрой. — Хорошо, мы едем к Атсуму? — А, да, просто упакую коробку, — ответил Осаму. — Больше, чем он заслуживает, знаешь ли! — Тише-тише. Ты ведь действительно его любишь, — Кита повернул голову, чтобы прочитать, что Осаму написал на крышке коробки. — «Может быть, с задержкой на день, но не раньше семи минут». Что это значит? — Пока еще не наш день рождения, то есть еще не совсем. У нас есть такая традиция — не поздравлять друг друга с днем рождения, пока не наступит настоящее время, — парень закончил текст своей подписью и двумя лицами — улыбающимся и недовольным. — Как думаешь, если бы я был старшим близнецом, то был бы таким как Тсуму? — Ты и так похож на Тсуму, — засмеялся Кита. — Единственная разница в том, что тебе нужно немного больше времени, чтобы все обдумать, когда Тсуму уже летит вперед. Но не на много больше на самом деле. Сколько разница между вами? — Четыре минуты. — Семь и одиннадцать, — задумчиво произнес Кита. — Интересно. — Просто совпадение, — возразил Осаму. — Хм-м-м, может быть. Кита водил машину также, как делал и все в жизни, с должной осторожностью, вниманием и без лишнего шума и суеты. Дойдя для квартиры Атсуму, Осаму порылся в кармане в поисках ключей и впустил их обоих. — Он действительно уехал? — поинтересовался Кита, остановившись на входном коврике. — Атсуму! Их встретила тишина. — Ну да, а почему ты спрашиваешь? Кита кивнул головой в угол у вешалки. — Потому что его сумка все еще здесь. Смотри! Поставив свою ношу, Осаму прищурился. — Это моя сумка, — пробормотал он, наклонившись и открывая ее. — Эй, неудивительно, что я не смог найти свою пижаму. Он ее украл! — Я не думаю, что он ее украл, Осаму. Больше похоже, что он собирал вещи в дорогу, — Кита скользнул взглядом в сторону. — Смотри, на полу письмо для тебя. Осаму подошел, чтобы поднять конверт, затем пальцем вскрыл его. На колени ему выпал какой-то документ. Он моргнул, глядя на него, и раскрыл рот. — Это билет, — прошептал он. — На Синкансэн. От Тсуму. — Ох. — Этот гребаный паршивец купил мне билет! — Это… так на него похоже, Осаму, не так ли? — Он знал, что я не могу себе этого позволить! — Но он мог, — Кита присел рядом с ним. — Это вопросы гордости, Осаму? Или часть соревнования между вами? — Я… я не знаю. Это…так странно. Типа, я чуть не сказал ему, чтобы он не заморачивался с подарком в этом году, потому что я не могу позволить себе многого, и сделать что-то съестное да взять пару выходных дней — максимум, что я могу сейчас… — Он сглотнул твердый ком в горле. — Это не гордость или зависть. Я рад, что у него все хорошо, но… зачем он это сделал? Чтобы утереть мне нос? — Возможно, — медленно произнес Кита и повторил. — Но, может быть, это потому, что он не хотел проводить свой день рождения без тебя? Осаму уставился на билет, затем встал, схватив сумку, онигири и рулет. — Кита-сан, я знаю, что ты занят, но могу ли я попросить тебя об одном последнем одолжении. — Подбросить на вокзал? — спросил Кита, и его губы дрогнули. — Поразительно точно!***
— Хорошо, Атсуму, у тебя наконец получилось связно говорить, — протянул директор. — Теперь попробуем с продуктом. Все, что тебе нужно — это держать тарелку, произнести первую часть своей реплики и сделать глоток непосредственно перед тем, как произнести «Пауэр-карри». Ладно? — Разве это не будет выглядеть немного грязновато и неряшливо? — Отредактируем, — ответил тот. — Важно видеть, как ты ешь карри и наслаждаешься им. Понял? — Конечно. Еда. Есть. Наслаждаться. Это же не ракетостроение. — Нет, иначе мы бы пригласили кого-нибудь поумнее, — Атсуму показалось, что он услышал слова директора. — Хорошо, а где карри? Кто-нибудь даст Мие карри! И убедитесь, что оно хорошо выглядит, как и цвет камеры. Боже, это же это бесит! Что такого сложного в том, чтобы подать тарелку с карри? Саму делает это все время. И всё всегда выглядит отлично. При одной мысли об этом у него потекли слюнки, а в животе заурчало. — Я голоден, — сказал он человеку, протягивающему ему тарелку. — Это… м-м-м…это хорошо, — тот поклонился и попятился. — Хорошо, Мия, по своему желанию. Можешь вдохнуть, прежде чем попробовать. Сделай вид, что ты действительно счастлив, что ешь. — Когда тее нужна мощная подача… — Стоп! Следи за акцентом, Мия! И должно быть «у тебя», а не «тебе нужна». — Конечно, извините, — парень стиснул зубы, раздражение снова нарастало. — Когда у тье-я мощная подача, тье-е нужна мощная порцииийяя… — он сделал драматичную паузу, вдохнул, и погрузил палочки в тарелку, зачерпывая лапшу и карри в рот. — … Па-бву-у-э-э-э… карри. — Пауэр-карри, Мия. Пауэр! Это название бренда. — Нет, я имею в виду бву-у-э-э-э! Мерзость! — закашлялся Атсуму. — Воды… пожалуйста. — Это одна из твоих шуток? — спросил директор, сверля того пристальным взглядом. — Я слышал о твоем чувстве юмора. Атсуму перевел дыхание и сделал глубокий вдох, стараясь полностью не потерять самообладание, а гадкий вкус в глубине его горла подавлял все вкусовые рецепторы. Какого хрена я здесь делаю? Это не для меня. — Нет, — ответил он, — это не одна из моих шуток. Мне велели их не говорить. Просто, как мне сказали, мой подбородок и челюсть слишком выступающие, мои волосы не «мои», я неправильно говорю, не должен улыбаться, смотреть сердито или вообще хоть с каким-либо выражением. Он поставил миску на пол и посмотрел прямо в камеру. — Пауэр-карри — это редкостная дрянь. Если хотите поесть нормальной и классной еды, приезжайте в Хёго и отправляйтесь в онигири-Мия. — Ты не можешь так говорить! — взбесился директор. — Если ты хочешь одобрения Пауэр-карри, ты должен на сто процентов поддерживать бренд. Тебе нужно будет есть его регулярно. — Да, я думал об этом, и… я не согласен. Найдите кого-нибудь еще, — ответил Атсуму. Он неторопливо прошел в угол комнаты, взял свою сумку, проверил телефон и прочитал сообщение, отправленное час назад. ≪Даже если вы не вместе, ты можешь хотя бы отправить ему сообщение≫ — Верно, Кита-сан. Я должен поздравить моего брата с днем рождения, и я сделаю это лично.***
— Так что… он мог бы присоединиться к нам. Я действительно до конца понятия не имел, что он решил, но, увидев билет и поняв, что Атсуму купил его для него, Осаму умчался. Поезд отправляется через пятнадцать минут. Он должен быть там через четыре часа. Аран покачал головой, все еще посмеиваясь над рассказом Киты. — Они ведь одинаковые, не так ли? Если бы Атсуму сказал Осаму, что купил ему билет… — Думаю, он хотел, чтобы это было сюрпризом. Кроме того, Осаму расстроился, что брат собирается рекламировать это карри. Ты же знаешь, как он относится к еде. — Осаму ему сказал об этом? Хотя, наверное, если бы на самом деле сказал, то это сделало Атсуму еще более решительным в получении контракта. — Ты так думаешь? — Кита взял себе суши-ролл и положил его на тарелку, прежде чем закончить свою мысль. — Они могут ругаться как ненормальные, но при этом они безмерно преданны друг другу. Не думаю, что Атсуму даже пришло в голову, что Осаму воспримет это как предательство. Вероятнее, просто думал, что Осаму разозлился из-за того, что он добился успеха. — Может быть, — Аран отхлебнул пиво. — Я даже рад, что его здесь нет. Не пойми меня неправильно, они не так сильно меня заводят, как раньше, и, кроме того, порознь оба они намного более терпимы. — Ты действительно их любишь, — упрекнул Кита. — Я бы не стал заходить так далеко, но, когда они вместе — веселее. Однако сегодня вечером не думаю, что смог бы выдержать и смирится с хандрой Осаму. Я вроде как хочу расслабиться. — М-м-м, я тоже. Но кое-что меня сегодня поразило. — У тебя туманный взгляд, Шинске. — Помнишь конец нашего второго года, до раздачи футболок с номерами. — Очень смутно. — Куросу-сан заколебался, раздавая футболки второгодкам. — Как ты все это помнишь? Ты же был занят слезами, — поддразнил его Аран, но потом смягчился. — Да, я вроде как припоминаю, как он смотрел на Осаму, затем снова посмотрел на список и передал десятый номер Суне. — Тогда мне это в голову даже не приходило. — О чем ты? — Думаю, кто-то поменял имена, и Осаму должен был быть десятым. — Кто и почему? — спросил Аран. — Это всего лишь теория, но Атсуму… — Кита почти нежно улыбнулся. — В душе он очень сентиментален. — В твоих словах нет смысла, Шинске. Кита удовлетворённо вздохнул, и смешливо закатил глаза, когда зазвонил его телефон. — О… вспомни черта. — Что он хочет? — проворчал Аран. — Атсуму-кун? — Кита-сан. Мой брат с тобой? — Нет, — Кита подмигнул Арану. — Осаму не со мной. Как Токио? Как прошли рекламные пробы? — Фу, это был полный отстой. Пауэр-карри — несъедобная дрянь. Так что я возвращаюсь домой. — ЧТО?! — Что там случилось? — прошептал Аран. — Атсуму, ты не можешь сейчас вернуться домой! — ответил Кита, повышая голос. — Оставайся в Токио. Наслаждайтесь перерывом. — Нет, уже поздно. Я уже в поезде. Медленном, к сожалению, но я должен вернуться вовремя, чтобы лично поздравить кусок моего брата с днем рождения. Не говори ему, ладно?! Пока! — Атсуму! Черт, он отбился. Аран начал хихикать, затем смех превратился в смех от живота. — Они едут, чтобы повидаться друг с другом. Они проедут мимо друг друга. Это… это … черт, они все еще развлекают нас, — он захрипел и схватился за бока. — Не смотри на меня так, Шинске. Это смешно. Но надо отдать им должное, их синхронизация до сих пор невероятно безупречна. Кита моргнул. — Ты прав. Они проедут мимо друг друга. Атсуму только что уехал из Токио. Найди мне расписание поездов. — Что? — От Токио до Осаки. А я посмотрю поезд Осаму. Два часа… где они будут проходить мимо друг друга? — А… о… хорошо, я понял, — Аран щелкнул телефоном, чтобы изучить расписание. — М-м-м, середина — Хамамацу. Кита изучил карту и оба маршрута, затем выдохнул. — Хорошо, тогда им нужно встретиться именно там, — он вернулся к сообщениям. — Что ты собираешься делать? — поинтересовался Аран. — Конечно же, скажу им обоим сойти с поезда в Хамамацу. — Э… и ты думаешь, они согласятся? Они оба намерены увидеться друг с другом. — Верно… — Кита задумчиво нахмурил брови. — О, я знаю! — и он светло улыбнулся. — Они не смогут сказать «нет». — Хочешь пива? — спросил Аран. — Давай, ты сможешь переночевать у меня, если захочешь. — Думаешь, я уйду, не узнав, как и чем все это закончится?***
Когда поезд приближался к Хамамацу, Осаму потянулся за своей сумкой, снова проверил нет ли на телефоне каких-нибудь новых сообщений, вздохнул и просмотрел на вид за окном. Темнело, но огни на станции давали некоторую видимость, к тому же он всегда и везде узнал бы бабушку Киты. Не было проблемой встретить ее и убедиться, что она села в правильный поезд. Это самое меньшее, что он мог сделать для своего семпая и для нее, которая многому его научила и была всегда так приветлива. Из-за этого он возможно немного опоздает на встречу с Атсуму, но если его брат не знает, что он едет в Токио, какое значение имела задержка еще на один час? Поезд остановился. Осаму вышел.***
Когда поезд приближался к Хамамацу, Атсуму потянулся за своей сумкой, снова проверил нет ли на телефоне каких-нибудь новых сообщений, хихикнул над сюрпризом, который он собирался сделать Осаму и осмотрел вид за окном. Кита-сан сказал, что рядом со станцией есть магазин, в котором он заказал что-то для своей бабушки, и, поскольку Атсуму было по пути, мог ли он забрать заказ? Поезд остановился. Атсуму вышел. Пассажиры садились и выходили, двери по всей длине обоих поездов захлопнулись, смотрители подняли флаги и просвистели. Электронное табло показывало расписание следующих поездов, и оба близнеца глубоко вздохнули, обдумывая свой незапланированный пит-стоп и следующий шаг. Поезд, направлявшийся в Токио, тронулся первым, и Осаму оглядел платформу, гадая, где же Обасан. Теперь, когда он задумался, это показалось странным, если она сейчас здесь, то почему не упомянула об этом накануне вечером? Хотя может быть, это было спонтанно. О…она же возвращается в Осаку поэтому скорее всего снаружи или на другой платформе. Ее здесь не будет. Он ждал, пока поезд, направляющийся в Осаку, уйдет, переминаясь с ноги на ногу. Осаму развернулся, и, бросив последний быстрый взгляд по сторонам, зашагал вперед, чтобы сосредоточить свое внимание на другой платформе.***
ЧТО ЗА-! КАКОГО ЧЕ-? ЧТО ОН ЗДЕСЬ ДЕЛАЕТ?***
Как будто кто-то воткнул большое зеркало в середину пути. Даже разный цвет волос можно было объяснить приглушенным оранжевым светом фонарей станций. Это было не просто одно и то же лицо, но одинаковые выражения недоверия, шока и внезапного осознания на нем, сменившиеся безудержной радостью. Атсуму разинул рот. Осаму вытаращил глаза. — САМУ! — ТСУМУ! — ЧТО ЗА ЧЕРТ! — они оба закричали, хлопнули себя по лбу, и в унисон сказали. — КИТА-САН! В этот момент часы на станции отсчитывали новую минуту — семь минут седьмого — и Осаму с широкой улыбкой закричал. — С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, МИЯ АТСУМУ! Атсуму сложил ладони вокруг рта. — Встретимся у входа через четыре минуты! — взяв свою сумку, он пошел через платформу к мосту. — ЧЕТЫРЕ МИНУТЫ! Не тормози, лузер! — закричал Осаму и бросился бежать, сбавив темп, только когда вспомнил, что несет. Шагая немного спокойнее, он не мог сдержать искреннюю улыбку, расплывающуюся … но потом осознание поразило его самого, и луч радости сбежал с его лица. Тсуму стоял у входа в вокзал, прислонившись к колонне спиной и причудливо улыбаясь. — Что тебя задержало, черепаха? — Что ты здесь делаешь? – быстро спросил Осаму. — И это благодарность? Может, я хотел увидеть своего близнеца в его день рождения? — взгляд Атсуму метнулся в сторону часов. Еще не время. — Я думал, что реклама займет весь день! Ты же думал, что будешь в Токио важной персоной, — возразил Осаму. — Насчет этого… — брат сморщил нос. — Оказывается, я переименовал Пауэр-карри в Па-бвуууээ — карри. Оно отвратительно, Саму, и это не шутка. — Я мог бы тебе это сказать. — Тогда почему ты этого не сделал? — Кто я такой, чтобы стоять на пути твоей мечты, — начал Осаму, изображая восторженные щенячьи глазки, — стать королем Пауэр-карри? — Ага, я отрекся от престола, и теперь… — Атсуму с криком бросился на Осаму и обнял его. — С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, МИЯ ОСАМУ! — Поосторожнее с онигири! — закричал Осаму. — И рулетом. Кита-сан сделал его нам с тобой! — О-о-о, — Атсуму перестал стискивать своего брата и благоговейно взял у него сумку с драгоценным грузом, заглядывая внутрь. — С жирным тунцом? — Спросил он, округляя глаза с надеждой. — Конечно, — сжав руку брата, Осаму подвел того к скамейке, где они оба сели. — Я вроде… слушай, извини, в этом году туговато с деньгами, но в следующем… когда я буду успешнее тебя, я сделаю тебе еще больше онигири. — Это все, чего я хочу, большего и не надо, — фыркнул Атсуму. — Что за рулет? — С чаем матча по рецепту Обасан. Выглядит вкусно, правда? Атсуму молча кивнул и коротко шмыгнул. — Ты ехал в Токио? — Да, я нашел билет. Ты должен был сказать. — Ну, я типа хотел удивить тебя. Предполагалось, что это будет сюрприз. Но… — он вспомнил свой день, людей, которых встретил. Не все они придурки, но ни с кем он никогда не почувствует себя как дома. Осаму подтолкнул коробку в его сторону. — Ешь. У нас есть час до следующего поезда, в какую бы сторону мы ни поехали. — Токио — не такой крутой как кажется, — мрачно пробормотал Атсуму. — Ни одного приличного онигири такого как этот, — он откусил кусочек, позволяя влаге стекать с его губ. — А-а-а-а, ну как же вкусно! — вытерев подбородок рукавом, он вспомнил кое-что из сегодняшнего дня. — Те токийские мерзавцы сказали, что у меня большой подбородок. И лицом я выгляжу лучше, чем в профиль. Гребаная наглость, да? — Уроды. Что они знают о красивой внешности? — согласился Осаму, вытащив и себе онигири. Он взглянул на небо, на начинающие мерцать звезды, и на луну, наблюдающую за ними. — Это определенно другой день рождения. — Мы ни одного не забудем, — согласился Атсуму. — Так мы на следующем поезде возвращаемся в Осаку? — Наверное…— Осаму замолчал, оглядывая город перед ними. — Но я здесь раньше не был, так почему бы нам не остаться ненадолго? — А там есть пляж, — сказал Атсуму. — Я слышу море. — Тогда чего мы ждем? — спросил Осаму и поднялся на ноги. — Пикник на пляже, и кто последний, тот прыгает в море! — Нет! — Атсуму схватил брата за руку и потянул обратно. — Перво-наперво, фото с дня рождения. — Ты действительно хочешь фото? — Чтобы отправить Ките-сану, да. Он ведь это устроил, — Атсуму снова усмехнулся. — И определенно, чтобы продемонстрировать наши идеальные профили! Позже, когда они возвращались с пляжа с песком в ботинках, сытые до нельзя онигири, рулетом и воспоминаниями, Осаму взял Атсуму за руку. — Ты правда в порядке насчет этой рекламы карри? В последнее время ты тратишься… Атсуму пожал плечами. — Пф-ф, я не мог согласиться на эту гадость. В любом случае, если бы я был связан с ними, то не смог бы подписать контракт с кем-то другим, не так ли? — Есть еще предложения? — Они могут быть. Примерно через год или около того я ожидаю грандиозной сделки с общенациональной кампанией и все такое. Я буду представлять ее, — он сжал руку Осаму. — Вместо этого карри я буду лицом Онигири Мия. Добро пожаловать! Осаму фальшиво нахмурился. — Ну и зачем мне нужен кто-то с выступающии подбородком? — Эй! Смеясь, Осаму отстранился и побежал. — Кто последний на станции, тот ест Па-бвуууээ-карри!***
— Все хорошо, что хорошо кончается, — сказал Кита, удовлетворенно улыбаясь и показывая Арану фотографию, которую прислал ему Атсуму. — Мы наконец заставили встретится их на середине. — Тупицы! — ответил Аран, но в его голосе послышался смешок. Он поднял свой стакан. — С 21-м днем рождения, близнецы-придурки! От автора. Акаги с саке — что-то новенькое. Надеюсь, вам понравилось. От переводчика. Я тоже на это надеюсь =) PS. Ах, Кита-сан, Кита-сан =)