Дин-дон-дерри

В штабе подо льдами Антарктиды царила удивительная тишина. Тихо гудела вентиляция, где-то прищелкивала барахлящая труба отопления. Направляющие тускло фосфоресцировали вдоль коридоров, и только в кабинете комиссара Интергалактической Полиции неярко светился трехмерный экран видеофона. — Такая заварушка, — чуть улыбаясь, говорил с экрана фиксианский коллега. — Моим ребятам опять пришлось поиграть в репортеров, зато официальные СМИ отвадили. Ру́би — чудак, но профессионал своего дела… я вам рассказывал, как он на пиратской базе шпионил? — Не-а, — так же беззаботно отвечал комиссар Милодар, откинувшись на спинку мягкого кресла. — Только я сейчас устал и не запомню. — Ну и ладно! Комиссар Эльд не обижался — наоборот, рад был общению, тем более что Милодар был готов болтать с ним о любой чепухе, в любое время дня и ночи, не глядя на часовые пояса. В фиксианском мегаполисе был ясный день, шумели за окнами флипы, возвращая со школы детей. Раньше фиксианский комиссар звонил только по делу; потом как-то сами всплыли номера их личных комлинков; и вот они уже созванивались не чтобы обсудить очередные маршруты патруля, а просто так, ради компании. Эльд весело прищурился и замолчал, разглядывая уставшего друга; две нижние пары рук машинально перебирали сложную конструкцию из веревочек. — Что это у вас? — лениво поинтересовался Милодар. — А, — Эльд поднял в кадр плетеночку, — а вы разве не знаете? Это ведь ваши соотечественники меня научили. — «Колыбель для кошки»? — поднял одну бровь землянин. — Да! С нами в школе учился Саша, русский, как вы… — Но я не русский! — возразил Милодар. — Не суть дела, — махнул рукой фиксианец. — Фольклор общий, игры, считалки. Представьте целую школу, охваченную эпидемией этих веревочек! — он хохотнул, вспомнив, как маленькие фиксианцы, пища от восторга и путаясь в руках, пытались в одиночку изобразить парные фигуры «колыбели». — Милодар! Вы знаете считалки? — Помню одну, — сконфузился тот, — «Эне, бене, рики»…уф, а дальше неприличная, извините! В университетах не учились. — А я ее знаю! Эне, бене, рики, таки, — сияя, провозгласил Эльд, — турбо урбо сентябряки, эус деус амадеус, пять! — Пять? — прыснул Милодар, заподозрив там еще одно нехорошее слово. — Пять, — серьезно кивнул Эльд и тоже захихикал, прикрываясь верхними руками. — Сентябряки, коллега! Такие сентябряки… Вот мы вроде взрослые, серьезные полицейские, но мне с вами так весело! Раздался шум подлетающего флипа и голоса. В кадре вдруг мелькнули три ярких кроссовка и тощие ноги в джинсах: Эльд ахнул и ловко увернулся. Следом в комнату вбежали три девочки-пилагейки и остановились по стойке смирно, как оловянные солдатики — с их длинными юбками и цветастыми панамками это выглядело особенно комично. Из-под потолка свалился обладатель кроссовок — невероятно похожий на Эльда русый мальчишка, — и отсалютовал всеми правыми руками. — Крейсер Ямато прибыл на Искандар, товарищ комиссар! — звонко выкрикнул он. — Искандар? Арли, откуда ты?.. — опешил Эльд. — Да! Да! — закивали девочки, а Арли укоризненно покачал вихрастой головой: — Ты совсем не смотришь мультики? Комиссар Эльд с трудом вспомнил, чем именно занимались на телевидении его сотрудники около года назад, и вздохнул с облегчением. Надо же было сплести такую интригу, чтобы самому потом испугаться! Конечно, дети не знают историю реального Искандара, и это к лучшему. Если хочешь спрятать что-то, прячь это на виду у всех! — Кому я говорил не бегать по потолкам? — проворчал он. — Твои? — удивился Милодар по ту сторону экрана. — Шустрые какие! — Племянники, — пожал плечами Эльд. — Арли, — он притянул к себе мальчишку и указал другими руками на девочек: — Пеппи, Лотта, Анника. Брат с женой поехали на концерт, а у меня вот такая katavaseya, — он старательно выговорил русское слово и подмигнул ребятам: — Ну, что стоите? Девочки смутились и повернулись к Арли. — Нам считалку надо, — серьезно сказал мальчик, заглядывая почему-то в экран. — Дин, дон, дерри, а дальше мы забыли! — Что-о, — без особого энтузиазма протянул Эльд. — О, а я кажется помню, — удивился Милодар, и без того уже настроившийся на детские воспоминания. — Только это же ладушки, как я их вам покажу? — Экран-то трехмерный, — обрадовалась Лотта, — ну пожа-алуйста! — Ладно, ладно, — усмехнулся Эльд и приврал для убедительности: — Я тоже помню. Милодар протянул ладони, будто и правда сидел здесь, за одним столом с ним и племяшками: — Готовы? Смотрите, повторять не будем! Дин, дон, дерри, а дерри-дерри дин-дон… Эльд даже высунул язык от усердия, стараясь не запутаться в забытых за многие десятилетия жестах: — Кока-кола, пепси-кола, спрайт! В траве сидела саранча и пела песню ча-ча-ча! Милодар чуть не свалился в экран, показывая, как надо хлопать руками крест-накрест — вроде как пьют на брудершафт — и задорно рассмеялся. — А си, а жу, я тор-мо-жу, с тобой дружу… — И ай лав ю! — хором выкрикнули дети и заливисто расхохотались. — Что?! — смутился Эльд, но Арли уже ретировался обратно на потолок, повизгивая от смеха. Наперебой выкрикивая слова считалки, племяшки гурьбой выбежали из комнаты, и воцарилась былая тишина. Комиссары вздохнули и переглянулись: мол, что за торнадо прилетело и закружило их на минуту? — А знаете, Эльд, — улыбнулся Милодар, устало протирая глаза, — у вашего Арли глаз-алмаз… Я ведь и правда с вами дружу. — Правда? — Чистая правда. А вы? Фиксианский комиссар улыбнулся в ответ: — Я тоже. И я невероятно рад быть именно вашим другом.