–Привет… — стало первым словом, которое он смог выдавить из себя за все эти грёбанные 3 минуты, уже начавшейся записи. — Ты когда-нибудь чувствовал себя пустым? — продолжает уже с опущенной головой. — Вот таким я себя сейчас ощущаю, — в эту же секунду, он поднимает глаза и смотрит в камеру, но взгляд его был стеклянным. Когда-то эти чёрные глаза были настолько красивые, что могли заворожить любого, кто смотрел в них. Появлялось чувство, будто тонешь в этих глазах, но всплывать даже не хотелось. А хотелось остаться в них, и тонуть до той степени, пока не начнёшь задыхаться. Но сейчас уже нет той глубины, и утонуть в них ты уже не сможешь. — Знаешь, я уже привык ничего не чувствовать, –продолжает, смотря в камеру. — Но каждый раз, когда в моей голове проносятся воспоминания о тебе, Тэхён, или я вижу места, где мы были вместе, то я на секунду становлюсь живым, а после моё состояние становится прежним. Ах да, я где-то слышал, что, для того чтобы заглушить моральную боль, стоит нанести физическую, и тогда все твои мысли будут направлены только на неё. Но они ошибаются… — грустно улыбается. Потому что, сколько бы я не наносил себе увечья, я всё равно чувствовал то, что ты сделал со мной. Нет, нет, — начинает тот быстро качать отрицательно головой. — Я не виню тебя. И никогда не винил. Думаю, просто я слишком слаб, чтобы принять тот факт, что тебя больше нет со мной. А может, тебя и не было, и это просто игры моего воображения, – усмехается над собой. Его взгляд останавливается на фотографии, которая одиноко висела на стене, и после он подносит её близко к камере. — Смотри, здесь мы такие счастливые, – начинает улыбаться, и в глазах вспыхивает маленькая искорка, но тут же потухает. — Помню, тогда мы были такими беззаботными. — Чонгук кладёт фотографию на стол, и начинает смотреть куда-то в пустоту. — Я здесь недавно, — начинает говорить, смотря не в камеру, а куда-то в сторону. — Видел тебя… — он резко поворачивает голову в объектив, и взгляд у него кажется мёртвым, не живым. — Ты был таким счастливым, улыбался той же улыбкой, которой когда-то улыбался мне. А я думал, что твоя она принадлежит только мне, — вновь начинает усмехаться над собой. — Каким же я был идиотом, что верил тебе. Ты никогда и не принадлежал мне. Ты играл со мной и моими чувствами. Но я не виню тебя, совсем нет, –опять начинает сильно качать головой в отрицании. Его взгляд был искренен, но читался в нём и гнев, и обида. — Я знаю о споре и обо всем другом, — опять поднимает взгляд. — Я хочу узнать, почему ты так поступил со мной, — все равно спрашивает, даже зная, что тот не ответит. — Ты сломал меня, убил во мне мою любовь, доверие и искренность. Ты моральный урод, Тэхён. Но я до сих пор так сильно люблю тебя, — чонгуковы глаза предательски начали слезиться. Чонгук не вытирает дорожки слез. Он поднимается, отходит на пару метров назад. Следом снимает огромное чёрное худи, а за ним белую футболку. Теперь он стоит полуобнажённым, а на голом теле красуются рубцы, свежие линии порезов, которые были сделаны недавно, а вот на руках видны, сделанные минутами ранее, так как из них ещё струится кровь. Гук поворачивается спиной, но и на спине уже нет живого места: на ней также красуются рубцы, гематомы и ожоги, можно сказать, что Чон искупался в огне, потому что вся верхняя часть его в ожогах. А что тогда под джинсами, даже представить страшно. Продемонстрировав себя, Чон надевает только худи, без футболки. Чонгуку было больно надевать его, но он стерпел, он всегда терпит. Возвращается за стол и садится обратно. — Неприятная картина, да, — смотрит в камеру, будто в самую душу, своими чёрными невозможным глазами.
–Прошло уже сколько времени после нашего расставания… — задумался Чонгук. — Да, точно, три года. Три, чёртовых, года. Ты так внезапно исчез, оставил записку, где было написано всего лишь пять слов:
«Я больше не люблю тебя, прощай». — Я принял твой выбор, но почему нельзя было сказать в лицо… — усмехнулся. — Понимаю, я не заслужил этого, да? Верно говорю? Да и зачем тебе это было говорить лично, ты и не любил меня никогда.
Чон молчит уже две минуты. Опять смотрит в пустоту, как будто он и не живой вообще.
— Я люблю тебя, Тэхён. Я не живу, а существую, и так больше не могу. Я устал. Устал всё ещё чувствовать тебя в своём сердце, любить тебя. — Чон приближается к камере, чтобы выключить её и говорит на последок: — Знаешь, как-то ты сказал, когда однажды я пришёл и умолял на коленях не бросать меня:
«Любишь? Так подавись своей любовью». И плюнул в моё лицо. Так вот, — чонгуково лицо прям у камеры, —
я уже подавился.
— А ты гори в аду, сука.
Конец записи.
* * * * *
В комнате слышится шипение из колонок — это означает, что закончилась запись, и что следует выключить или нажать на
repeat. А человек, сидящий возле монитора, не может и пошевелиться. Текут ручьём слёзы, глаза уже все опухшие и красные. Тело всё онемело, и никакая его часть не хочет шевелиться. Сердце стучит уже наверно под двести ударов в минуту, если не больше. Парень держит ладонь у рта, хочется выть, кричать, но он сдерживается. Ему очень больно. Он готов уже сам подавиться и сдохнуть.
— Тэхён, иди скорее сюда, — слышится чужой голос из другой комнаты. Тэхён не слышит, не хочет слышать, он смотрит в чёрный экран, где только что видел его. Его Чонгука. — Да, Тэхён, сука иди быстрее сюда, — вытирает дорожки от слёз рукавами от худи. Встаёт и идёт на голос. Зайдя в гостиную, он видит в телевизоре:
«Срочные новости, молодой парень сбросился с моста. По, только что полученной, информации парня зовут Чон Чонгук, возраст пока неизвестен. Поиски тела ещё ведутся.»
— Что это такое блять, — парень поворачивает голову на Тэхёна. –Тэхён?
А у него вновь полились слёзы ручьём, —
это я… Я его убил… — не выдержав, Тэхён падает на пол и начинает выть, кричать. Другой парень испугался за него, пытался успокоить, но лишь получил по лицу кулаком. Он не знает, как помочь ему и находит единственный вариант.
* * * * *
— Тэ, ты как? — интересуется, смотря в спину. Тот молчит, скоблит ногтями белую стену, оставляя на ней царапины и кровавые следы. Уже полгода он находится здесь, в четырёх стенах, в белых стенах. Всё здесь белое и сам Тэхён.
–Вс… — Тэхён пытается что-то сказать.
–Что, — переспрашивает парень и прислушивается к тому.
— Всё из-за тебя, — тихо говорит тот, продолжая ковырять стену. — Из-за тебя я убил его. Из-за тебя я лишился его. Ты лишил его, меня.
ЭТО ТЫ, СУКА, УБИЛ ЕГО И МЕНЯ, — на этих словах он набрасывается на него, а дальше всё как в тумане. Он не помнит, как достал нож, и как им же убил себя со словами: —
Это ты должен подавиться своей любовью, а не ОН, — это всё что он успел сказать.
