Когда плачет дождь

Безумный бог, случилось что с тобой? Не говоришь последствие ошибки, Толкнув на путь, вновь выбранный не мной. Прости меня, но часто ошибаюсь шибко. Я не готов быть околдованным тобой. Безумный бог, ты так обижен мной?

Последние четыре года пронеслись для меня мимолетно. Ежедневная однообразная рутина, академия, редкие встречи с одноклассниками, тренировки, тренировки и еще раз тренировки. Мне кажется, что за всю прошлую жизнь я столько не тренировался как за последнее время. Джирайя иногда говорит, что если бы не мирные дни, то я бы мог получить Джоунина. В академии мало что изменилось, всё те же толпы фанаток Саске, у которого было еще меньше эмоций, чем я помнил по прошлой жизни. Если раньше я мог его видеть во время прогулок по деревни, на том же причале, то теперь он почти не выходил из кланового квартала. От былой силы Учих остались лишь малейшие крохи, кроме Саске в квартале жило еще несколько детей, только что пошедших в академию, да плюс трое взрослых, один из которых был опекуном младшего Учихи. Что следует отметить так это отношение Джашина, последние годы время нашего общения сильно сократилось, он лишь иногда напоминал про ежеквартальную жатву, и те немногие фразы после самого убийства в его честь, жертва принята. Такое чувство, что безумный бог обиделся на меня, я так и не ответил на его предложение о душе Учихи Саске, даже его безумие как-то уменьшилось. Но причины всего этого для меня так же остаются загадкой. Видений про мою Аме так же не было. Я переживал, волновался, но ничего не мог поделать. Как она там? Жива ли, или погибла, но я об этом так и не узнал. Во внутреннем мире все шло своим чередом, родители мирно жили на опушке домика, поддерживаемые моей чакрой, последнее время ее требовалось все меньше и меньше. Отец предложил, что это все из-за влияния чакры природы, ведь я на протяжении нескольких лет беспрерывно рассеиваю её во внутреннем мире, что и сказалось на нем. Лис стал более активным, как не приду, так он беседует с отцом или убегает от разъяренной мамы. В эти моменты я понимаю Кибу и Шикамару, боящихся своих мам. В свободное время, которого было не так много, как бы хотелось мне, я проводил с родителями и лисом. Верхушка деревни, после случая с Учихами, затихла и почти не показывала себя. Старик Третий пытался разобрать все те завалы, что свалились на него вместо полиции деревни, правда я подозреваю, что большую половину на себя взял Данзо. Из внешнего мира как таковых вестей не было, лишь небольшие отголоски волнений в тумане, да и те в виде немногочисленных нукенинов, что появлялись близко с деревней. Из всех моих друзей и знакомых кроме Саске очень сильно изменилась Хината. Что так повлияло на нее? Мое поведение в этой реальности или же крепкая дружба с Нейджи. Как ни странно, но его отец в этой реальности был жив, конфликта с облаком в этом мире не было, и я подозревал, что дело было в Джирайе, который, несмотря на всё свое эксцентричное поведение, добывал много нужной деревне информации. Наследница клана с каждым днем всё больше соответствовала своему положению. Нет, она не вела себя заносчиво, не грубила и не показывала всем свое призрение. Хината стала более общительной и открытой, много говорила про свою сестренку и братца Нейджи, с которым проводила почти все свободное время. Мое общение с Ино застряло на одном месте, приятели, не более и виной тому был я. Избегал, отшучивался, пытался быть тем прошлым Наруто, но всё равно не мог находиться с ней рядом, было слишком больно. Моя память была для меня главным сокровищем и главным врагом одновременно, как же отчаянно я хотел забыть и помнить в мельчайших подробностях всю свою прошлую жизнь. Шикамару с интересом смотрел на мои метания, я вел себя как Хината в прошлой жизни, только не краснел и не падал в обморок. Кроме Нары это заметил и учитель Мизуки. Кстати о нем, в прошлой жизни я как не заметил, что бы у моих учителей была личная жизнь, может быть все дело в детском восприятии, издержек воспитания и тому подобного, и я просто не обращал на это внимание. Я до сих пор отчетливо вижу тот первый раз, когда я это увидел. Дело было в парке, я ждал своих друзей на одной из скамеек, а метров ста от меня кого-то ждал Мизуки, я уже было хотел подойти поздороваться, но тут все и произошло. Навстречу ему шел Ирука, одетый как с иголочки, в его руках был шикарный букет цветов. И тут я застыл в шоке, подойдя к Мизуки, Умино с улыбкой вручил ему букет цветов. Правда уже через секунд двадцать до меня дошло, шло букетов оказывается два, и Ирука просто отдал один из них своему коллеге. Чуть позже подошли две милые девушки, и мои сенсеи ушли на двойное свидание, а я так и продолжал стоять с открытым ртом и смотреть на удаляющихся учителей, пока меня не окликнул подходящий Чоуджи. Если в прошлый раз я сильно сдружился с Ирукой, считая его кем-то вроде старшего брата, то теперь Мизуки-сенсей больше подходил на эту роль. Нет, я не перестал хорошо относиться к Ируки-сенсею, но это был не тот человек, которого я помнил. Добродушный характер, любовь к детям, все это так же присутствовало, как и его первоначальное недоверие, непринятие меня как джинчурики. Я честно пытался это исправить, у нас с ним даже образовалось негласное соревнование по невинным шуткам, не влекущих за собой каких-либо физических или психических увечий, но это не приносило мне такого удовольствия как в первом детстве. Несмотря на тело ребенка и бушующие гормоны я не получал и половины прошлого удовольствия. Взрослая душа в детском теле, это так сложно… Пришло время экзамена на генина, с нашего выпуска не многие смогут его сдать с первого раз, кто-то так и не сможет стать шиноби и ему лишь останется мирный путь ремесленников и торговцев, работающих на благо деревни. В отличие от многих моих сверстников я не боялся экзамена, смешно было бы если бы Хокаге и вдруг боится не сдать экзамен на звание генина. Правда определенные интерес у меня сохранился, что же будет с Мизуки, если в прошлый раз его использовали для выдачи мне звания, то останется ли он на свободе теперь? Я до конца так и не разобрался, почему именно его отправили на ту миссию, но предполагаю у него были какие-то конфликты с кем-то из верхушки, а кому нужно кусающееся оружие? Если бы кто-то мог видеть меня утром на протяжении последних четырех лет, то бы подивился однообразию оных. Разве что различался завтрак, да присутствие кого-то из родных, будь то Джирайя, Какаши или же в редких случаях старик Фукасаку и Ба. Позже шло время, которое я уделял для общения с обитателями моего внутреннего мира. Как-то странно говорить такое про своих родителей и лучшего друга, но я уже привык. Сегодня для меня был особый день, распределение по командам, интересно повторится ли прошлая ситуация? Или же наличие одного лишнего человека в выпуске что-то изменит. Сасаки Арата, шиноби в третьем поколении, не состоящий в клане, кажется его дед, после травмы системы циркуляции чакры, работал в квартале Сенджу кем-то вроде смотрителя. Правда что он смотрел и зачем я так и не выяснил. Арата – рубаха парень, открытый, общительный, середнячок в теории, в тайдзюцу не так уж и хорош, в нашей группе уровень чуть выше среднего, насчет ниндзюцу почти ничего не известно, разве только академические техники и вроде как начальное владение дотоном, но что, и на каком уровне оставалось загадкой. Что можно рассказать про экзамен? Да почти ничего не изменилось с прошлого раза, разве что я вошел в двойку самых лучших в общем счете. У нас было одинаковое количество балов с Учихой Саске. Что поделать, ведь это экзамен на генина, и что-то сверх сильное нас показывать не просили, так что все идет своим чередом, разве что не было никакой эпопеи со свитком. Наступил новый день, после вчерашнего в доме был небольшой бардак, приду с распределения и приберусь, если конечно этого не сделает крестный. Сделав все дела по привычному распорядку, я отправился на долгожданное распределение. Я пришел одним из последних, спустя несколько минут пришел и учитель, только в этот раз не Ирука, а Мизуки. Где-то около получаса сенсей вещал нам о воли огня, долге шиноби деревни скрытой в листве, а так же о силе и мощи нашего Хокаге и вклада нашей будущей службы на благо деревни. Следом за речью пошло и само распределение.