***
Шестилетняя Тсунаёши, которую не любят другие дети, ведь она «хафу», впервые за два года чувствует что-то очень близкое к восхищению и счастью одновременно. Под ключицей, красивым каллиграфическим почерком выведено имя «Yamamoto Takeshi», и даже то, что это написано на ромадзи, девочку не смущает. Отец ведь итальянец, а значит просто прочитать эти символы она сможет. Только вот интуиция, которая вырвалась от оков печати, оставив пламя ждать, печально звенит. Савада не замечает этого и бежит к любимой ка-сан показать метку. Нана тепло улыбается и шутливо грозит пальцем — не маленькая уже, скоро в школу, а ты скачешь, как маленькая. Тсуна радостно смеётся и говорит, что обязательно встретит своего соулмейта, и они будут жить вместе долго и счастливо. Только вот её неудача не позволит такому случиться.***
Тсунаёши Савада хроническая неудачница, поэтому сейчас она сидит в медпункте, а медсестра в который раз обрабатывает её разбитые коленки и ладошки. Тсуна вся такая маленькая, волосы вечно растрёпанные, и сопровождают её не очень добрые взгляды. Она «хафу», да и отец-гайдзин дома даже не бывает. Ей всё равно, что она опоздает на урок. Не впервые, да и учителя объясняют всё так… Непонятно. Для отстающих вроде неё никто объяснять по-другому не собирается. Статус «хафу» делает всё ещё хуже, ей занижают баллы просто ни за что. Только вот сидя в медпункте, Тсуна пропускает интересную новость. Новенький. Приходя в класс ко второму уроку, Савада замечает скопление учеников у последней парты. Воспользовавшись этим, она незаметно садится за парту у двери. Тихо раскладывает вещи, дожидаясь звонка. Наконец урок начинается, и дети рассаживаются по местам.***
С того момента прошло уже четыре года, хотя скоро будет уже пять. Узнав имя одноклассника, девочка очень сильно удивилась. Такеши тоже узнал её имя, и Тсуна решила пока ничего не предпринимать. Лишь любовалась издалека, да иногда помогала незаметно. Ямамото сиял так ярко, что со временем Савада просто стала бояться подойти к нему. Ведь она такая неудачница, а он — звезда школы. С прихода Реборна она стала увереннее в себе, но так же пришло много других людей. В том числе и Хаято Гокудера — тоже хафу, но такая красивая… Образ бунтарки делал в глазах ровесников её крутой, но так же никто даже и не пытался её задирать или издеваться над ней. Всех притягивала внешность Хаято, а характер — дело вкуса. Вот и стала она второй красавицей школы, помимо милой Киоко. Всё чаще Тсуна замечала взгляды Такеши на её подруге. Это больно кололо сердце, но признаться ему Савада не могла. Неудачница не могла позволить кому-то заразиться её хронической болезнью. Когда Реборн замечает её метку — купальник был раздельный и вообще очень открытым, — он смотрит подозрительно-подозрительно. Как она была рада, что учил плавать её тогда только репетитор и никто больше, но ведь этим всё не кончилось… И спустя недели две Тсуне аукается это подозрение. Она стоит напротив непонимающе улыбающегося Такеши и мучительно краснеет. Наконец решившись, Тсунаёши говорит то, что хранила и лелеяла столько лет. — Прости, Тсуна, но это не взаимно. Видишь ли, я уже люблю другого человека. И даже то, что ты мой соулмейт, ничего не меняет. Треск Кажется, что-то внутри неё разбилось. Не давая слезам выйти из глаз, Тсуна улыбается непринуждённо, чему Ямамото на удивление верит, и отвечает в стиле «мол, ничего страшного, она всё понимает и желает счастья». Парень искренне смеётся, говорит, рад, что это не так сильно её задело, хлопает по плечу и уходит. Выждав достаточно времени, Савада срывается домой и бежит-бежит-бежит. Неестественно тихо и быстро она оказывается дома, взлетает на второй этаж и прикрывает дверь, падая на кровать лицом в подушку. Тсуна плачет в мягкую ткань и радуется, что её никто не видит и не слышит. Даже чёртов Реборн, который сейчас ошивается где-то в пределах Намимори. — Какая же я неудачница, — хрипло говорит Тсунаёши самой себе, — прямо хроническая, хах. Сердце болит так сильно, как никогда ранее. И на периферии сознания плавает когда-то высказанное Бьякураном приглашение. Приглашение сбежать, если она захочет. Тсуна поднимается с кровати, ищет мобильник и набирает при помощи интуиции номер. Денег у неё на счёте нормально, чтобы был возможен международный звонок. Тогда, в будущем, её старшая версия тоже обожглась этой любовью. Неудачи так же были и впоследствии, она умудрилась даже переспать с Кёей. И придя на переговоры с Мельфиоре Тсунаёши-из-не-свершившегося-будущего нашла похожего на себя человека. У Бьякурана соулмейтом была Юни, которая даже в других мирах любила не его, а Гамму. Два Неба уже тогда знали, что с ними станет, а потому Джессо сказал ей перед выстрелом, что всегда будет рад сбежать вместе с ней. Гудки наконец кончаются, и Тсуне отвечают. — Оя-оя, Тсунаёши-чан, ты всё же принимаешь моё приглашение? — Конечно. Я подумала, что это было бы прекрасной смены обстановки и отдыхом в целом. — Тогда я и мои люди заберём тебя через пару дней. Пойдёт? — Естественно. А пока… — ухмылка, никак не совместимая с Савадой ранее, выползает на лицо, — пока я буду немножечко дурить их. — Я думаю, вариант изображать сломанное солнышко так, что это будут видеть другие, точно не натолкнёт их на мысль, что скоро ты исчезнешь. — Так и сделаю. И… — боль немного сочится, ведь так быстро это не пройдёт, — спасибо. Бьякуран немного молчит и отвечает. — Мы похожи, поэтому будет лучше, если будем держаться вместе. Тсунаёши понимает это, и прощается, сбрасывая трубку. Отгоняет суицидальные мысли, ведь она уже решила, что сбежит и покончит со своей хронической неудачей. Только вот за успокоительным, лежащим в аптечке на кухне, Тсуна всё-таки сходит. Сегодня лучше воспользоваться им, чем и дальше прокручивать в голове своего соулмейта. Хоть в чём-то девушка благодарна своему репетитору — её внутренний стержень действительно стал прочнее, чем раньше, и только поэтому она всё ещё не сломалась. А своего соулмейта Савада хочет возненавидеть, даже если и не сейчас. Чтобы потом ответить за этот отказ, за свою неудачу.