Осень на двоих

      Порой кажется, что осень была создана лишь для них двоих.       Для того, чтобы мёрзнуть под холодными ливнями и кутаться в шарфы, пытаясь спрятаться от серости вечернего небосвода.       Чтобы была причина, отговорка, оправдывающая их совместное времяпровождение.       Промокший до нитки Ткачёв стоит на пороге ничем не примечательной квартиры, старательно убирая отросшие волосы от лица. Если дождь — слёзы неба, то в Чертаново небо истинная истеричка.       Проницательный взгляд из-под капюшона, несколько шагов, и тело приятно начинает обволакиваться теплом. А ещё уютом квартиры и, кажется, eго руками.       «Кофе хочу. Сделай, а?»       Такая неслыханная наглость сначала поражала и возмущала, но Теме можно, Лебедев его обязательно простит. Всегда прощает.       Квартира, как и всегда, постепенно наполняется ароматом кофейных зёрен, атмосферой умиротворённости и ещё чем-то незаметным, скользящим по периферии сознания.       «Я замёрз до костей»       Ткачеву не приходится говорить много, чтобы его понимали и читали как раскрытую книгу, видели насквозь, словно даже кожа под его взглядом становится прозрачной.       Через пару минут оба мужчины уже сидят под большим бежевым пледом, согревая тело и душу о кружки с горячим напитком. В такие моменты время останавливает свой ход, и мир перестаёт существовать за пределами этой квартиры, комнаты, кровати.       Светлая макушка привычно оказывается на коленях, а длинные ресницы подрагивают во сне. После Тема снова скажет, что случайно уснул, и ему почти поверят. Лебедев всегда притворяется, что верит, и остаётся рядом в такие моменты.       Утром всё будет казаться не таким сказочным, но в ничем не примечательной квартире на шестом этаже часы по-прежнему будут идти по своим законам, давая чуть больше времени друг для друга.       Рука с худыми длинными пальцами треплет Валентина по уложенным волосам, отчего Лебедев сильно бесится, но не двигается. Потому что это делает Ткачёв, потому что завораживает.       За окнами ездят машины, ходят люди, а они вновь остаются вместе, этот мир сейчас кажется параллельной вселенной для них. Сейчас существуют только они.       И это чертовски правильно.