Max War

*** Общество Душ… Черноволосый юноша-уборщик надраивал лестницу, ведущую в сторону полигона одиннадцатого отряда. Сигарета в зубах и перчатки с обрезанными пальцами явно говорили о крайне сложном характере… - Останусь пеплом на губах… Останусь пламенем в глазах… Гхм, вот бы эту песенку знать году этак в сорок втором… - Паренек утер пот. Лестница блестела так, как будто была только недавно выточена из дерева и отполирована. - Эй, смотри-ка как очкомой тут все вылизал! Чувствуется опыт! – Уборщик посмотрел на источник воплей. Им оказалась троица бойцов-«берсерков», как раз двигающаяся в сторону полигона с целью набить друг другу рожу. - О, а он курит! Эй, малыш, а стоит ли тебе? Ты ж клизмостав – это же вредно! Да и бабам не стоит курить… - С этими словами уборщик лишился сигаретной пачки, заткнутой за пояс одежды, и отправлен в небольшой полет – до ближайшей стены. *** - Хорошо пошел, Джиоро! – Мацито хлопнул приятеля по плечу. Тот в свою очередь хохотнул и поинтересовался: - Может, посоревнуемся? Кто дальше метнет этого хлюпика? – Мацито отрицательно покачал головой: - не, у меня идея получше. Эй, как встанешь – чтоб точно так же блестело крыльцо нашего барака! – Стоящий в стороне и не принимавший участие в диалоге Сейги хмыкнул и с интересом рассматривал трофей друга. - Ого! Иностранные? Что тут написано… - Шинигами склонились над сигаретной пачкой, от которой пахло хорошим дорогим табаком. - «Британский королевский табачный двор», дядя… - Мягкий голос сзади заставил троицу вздрогнуть. У стены на ногах стоял уборщик. С хрустом он размял шею, потом сложил руки в замок и потянулся – вновь раздался истошный хруст. На мнгновение показалось, будто молодой пацан стал значительно выше ростом и старше возрастом, но это наваждение так же быстро прошло. ШХХХХХ… Никто не понял, что произошло, но в какой-то момент пояса на бойцах решили подать в отставку по причине расщипления на множество отдельных и никак не взаимосвязанных клочков ткани… - К…к-к-к… КАКОГО ХЕРА?!! – Берсерки были ошарашены. Только что на их глазах какой-то очкомой посмел проделать с ними какую-то хрень с помощью кидо! Не мог же «четверка» двигаться с запредельной скоростью – иначе бы пошел служить куда-нибудь в другой отряд… Однако впереди никого не было. Враг исчез… - Что за… - Хором начали шинигами… и умолкли. Всем тороим что-то давило на шею. Как будто вокруг нее обернулась тонкая леска… Мягкий голос сзади так же ласково произнес: - Сигареты? – Пачка перекочевала к законному владельцу. - Извинения? – Шинигами замялись. Лески на шеях натянулись – выступила кровь… - И-и-извините… Я… Мы не знаем имени… - О… Как невежливо с моей стороны… Мое имя – Вальтер… Вальтер Унохана. Троица невезучих шинигами сначала выпучила глаза, а потом начала интенсивно потеть… *** Эй-эй-эй! Какого черта?! Я потыкал ногой в развалившихся шинигами. Потом проверил реакцию зрачков. Потом потыкал пальцами в зрачки – слегка… Как ни странно, никакого экстренного подъема с воплями не случилось, что, на мой взгляд, является вопиющим случаем нарушения логики. Они же только что так бодро орали и ругались, а попутно жаждали моей крови – и что теперь? И ведь я даже не успел сказать, что так случайно вышло! Просто Курт Доннелз переписанное какой-то зубодробительной иероглифичной азбукой превратилось как раз-таки в фамилию капитана четвертого отряда – я тут не причем, честно! Ну… В смысле – да, это я пробрался в регистрационный отдел и спер все необходимые предметы для создания себе документов – но знай я о такой идиотской случайности – выбрал бы себе рандомную фамилию из уже готовых. Но нет – как же так! Внешность – есть, имя – есть, а фамилия не та! Непорядок… Вот и допрыгался! Я прислушивался к творящемуся в округе – по счастью, все шинигами старались обойти десятой дорогой любое скопление бойцов-«одиннадцатых», потому еще минут пятнадцать бояться нечего… - Расчленить вас что ли? Хотя нет – чисто не получиться… О! Знаю! – Засунув руку за пазуху, я сосредоточено закрыл глаза. Знакомое ощущение покалывания – и вот в руках у меня… - Фу, мерзость какая… - Я с брезгливостью посмотрел на бутылку с саке. Теплое, пахнущее рисом – куда это годиться? Пробку долой… Щедро полить тела, залить в глотки – пару раз очухавшихся было шинигами пришлось вырубать экономичными ударами по голове. Мерзкий запах… Мерзкий-мерзкий-мерзкий запах, черт возьми! Проклятье! Я уловил чье-то движение… Кто-то идет. Сцапать принадлежности для уборки, принять самый несчастный вид – и ме-е-едленно ковылять навстречу… *** Хинамори тихонько брела по дороге, не особо обращая внимания на то, куда, собственно, идет. Занпакто тихонько позвякивало при каждом шаге. «А как ему можно понравиться… Работать только – я же не могу как Мацумото…» - лейтенант густо покраснела. Грубость по отношению к другим она не допускала даже в мыслях, наедине с собой. «Айзен-сама…» Хинамори зажмурилась. Добрая тихая улыбка, мягкий голос… «Хинамори-кун, спасибо – ты так хорошо работаешь! Даже не знаю, как тебя отблагодарить…» Не знаете, капитан? Или знаете – и смеетесь за спиной? Хотя нет – вы не можете… Вы благородный и чистый – потому к вам всех студентов тянет. (прим. автора: загнивающая педивикия говорит, что в данном случае такой суффикс уместен, но готов выслужать теплый ламповый совет читателя.) - Охохо… - Тяжелый вздох вывел из раздумий. Хнамори вздрогнула, напряглась – но через секунда успокоилась. На дорогу перед нею медленно выползал пожилой человек в форме четвертого отряда и метлой наперевес. Немного мешковатая форма, ростом чуть выше самой Хинамори, тело иссушено и похоже на дерево – такое же узловатое и сухое… - Ой… - Громкий хруст – и тишина. Старик застыл в нелепом полупоклоне, с выпученными глазами. Лейтенант растерялась было, но мигом сообразила, что, судя по всему, у старика заболела спина. Подбежав к пострадавшему, положила руки на спину… Лечащие хадо не были сильной стороной лейтенанта, но тут особого умения и не требовалось… Спустя пять минут старичок лежал на траве, чуть в стороне от дорожки, и блаженствовал. Потом вздрогнул и вперился в Хинамори острыми глазами, совсем не подходящими для его возраста… - Ой ты какая… Слушай, а пошли ко мне? Я тебе свою коллекцию африканских чучел покажу? – Лейтенант застыла на месте. Нет, она ожидала благодарностей, страха, почтения – которое всегда заставляло её смущаться… - Н… Нет… - А хошь мою коллекцию вывезенных експонатов из музеев Европы глянуть? - Н… Нет… - Все «нет» да «нет»! Вот уж точно – старость – это когда все и всё отказывает! – Старик уверенно, несмотря на предостерегающие жесты лейтенанта, поднялся на ноги и отряхнулся. Потом желтые глаза смерили Хинамори. Та почувствовала себя примерно так же, как на совещании у Командующего… - Чего хошь? - ??? - Да шож вы шинигами тупые такие? Ты мне помогла? Помогла! Награду заслужила? Заслужила! Говори шо хошь! – шамкающая речь стала до крайности сварливой. - Я хочу работать еще лучше! Что бы капитан меня заважал!– Прежде чем мозг дал команду остановиться, лейтенант выпалила свое сокровенное желание первому встречному. «ОЙ! Что я сделала?!» Старик же расхохотался. Это был именно хохот – было видно, как худые ребра под формой подметальщика ходят ходуном. - Ой… не могу… - Что смешного? - Айзен? Зауважал?! – Хинамори отступила назад, собираясь убежать… И обнаружила, что вокруг не было НИЧЕГО. Только кусок дорожки, земля с травой – и хохочущий старик… - КТО ТЫ ТАКОЙ? – Рука легла на занпакто… И меч просто не вышел из ножен. Старик исчез. Вместо него перед Хинамори в воздухе висело небольшое существо, напоминающее ребенка. На лице с неестественно круглыми черными, похожими на бусинки глазами были нанесены рисунки – как будто краски у артистов, что выступают в театре… На голове – похожий на звезду головной убор. За спиной – два крыла, похожих на хвосты комет. «Ты мне помогла… За это, согласно Порядку, я обязан выполнить твое желание…» - Кто ты такой?! - Я – Джирачи. И я исполняю желание… Хинамори Момо, ты желаешь работать еще лучше на благо своего капитана и хочешь заполучить тем самым его уважение. Я исполню лишь первое – второе ты добудешь сама… Вспышка – и мир раскололся на части… *** - А? Это как? – Хинамори уставилась на пятерку своих двойников. Потом помотала головой – двойники повторили движение… - Хорошо хоть не десять… - Звала, Онии-тян? Лейтенант еще раз помотала головой, попыталась достать из небольшой сумочки таблетку от головной боли… Но вместо неё вытащила лист бумаги, исписанный убористым подчерком. «Уважаемая фройляйн! Я исполнил ваши желание – теперь вы имеете возможность призвать до полусотни своих двойников, и управлять ими. Условия использования – в отдельном конверте. Надеюсь, что вы добьетесь поставленной цели. С уважением и восхищением вашей стальной волей – Джирачи. P.S. Ваше желание меня поразило – потому я его выполнил без подвоха и двойного толкования…» - Тааак… - Хинамори начала постепенно соображать, какие перед ней открываются перспективы. Десять пар глаз уставились на нее… *** Каракура. Заброшенный склад… После того, как толстяк отрекомендовался, шинигами вдвоем долго стояли соляными столбами. Вывел их из ступора щелчок пальцев-сосисок около носов: - Эй-эй, не спать! – Толстяк утер пот со лба. Рукия на всякий случай покосилась на мобильник, но радар молчал, ровно как и собственное чутье. От толстяка шла слабенькая реацу, обычная для человеческой души, однако было в ней что-то от шинигами. - ТО ЕСТЬ – ТЫ МОЙ ЗАНПАКТО?! – Куросаки наконец отмер, осознал всю информацию и явно ей не обрадовался. - Ичиго, у каждого шинигами занпакто имеет свое имя. и каждое занпакто имеет индивидуальную особенность, или, если хочешь – сознание и внешность. Правда, я еще ни разу не слышала о том, что бы занпакто выходил наружу и тем более гулял сам по себе… - Я же великий Владимир Харрконен! – Толстяк надулся от гордости. - И… Чего ты хочешь? И что тут делаешь? - Я? Ну я… просто… - Толстяк забегал глазами, уклоняясь от ответа. Потом поймал настойчиво-внимательный взгляд Рукии, оценил решительно перегородившего дорогу к выходу Ичиго… - …гуляю я. - ??? – На этот раз шинигами зависли вместе. - Ну вы посмотрите? – Толстая рука оттянула низ живота. Тот величественно перекатился с места на место, подобно холодцу. – Я должен больше двигаться! Голос занпакто стал плачущим: - Мне же даже стыдно показаться другим на глаза! Почему так несправедливо – при такой мощи я такой полный?! Но ничего! Вот я похудею – и тогда… *** «Господи, да когда же ты заткнешься?!» - …а потом ты вместе со мной будешь бегать по Накотоми-Плаза, вытаскивая свою бывшую, но любимую жену из лап террориста-немца. Хотя нет – это чужая территория… Тогда ты переоденешься в президента Де Голя и в самый тяжелый момент выстрелом в голову прикончишь убийцу, целящегося в председателя ООН… Рукий ошарашено водила головой. Харрконен оказался шумным… даже не так – грохочущим занпакто. И толстяк откровенно гордился своей уникальностью. На вопрос «как ты выбрался в реальность?» последовал горделивый ответ (разумеется, данный из дурацкой пафосной позы «морской звезды»): - Я же великий Владимир Харрконен! – На этом все попытки узнать что-нибудь новое проваливались. - Ладно. – Шинигами взмохнул своим тесаком – Лезь обратно – потом поболтаем. - Ну… Ээээ… - Толстяк замялся. - Что опять? В этот момент мобильник Рукии издал истошный вопль. Впрочем, толстяк оказался быстрее: - ПУСТОЙ!!! После чего, ткнув рукой в сторону, быстро протараторил: - Я не смогу говорить, а когда обратно выйду – не знаю. – После чего фигура толстяка побледнела, вытянулась – и тонкой струйкой уползла в лезвие меча… «Король Душ, помоги…» Слишком многое на девушку свалилось. Так например она практически ощущала, как из Общества Душ грядет расплата за её ошибку… *** Рукия летела вперед, сверяясь с мобильником. Постепенно становился понятен район поиска – судя по всему, Пустой выбрал в качестве цели городской парк. Когда она сообщила об этом бегущему сзади Куросаки, у того вытянулось лицо: - Там сейчас играют дети… - Воскресный день традиционно являлся днем тотальных футбольных баталий… Шинигами поднажали… - Вот он! – Рукия встала на ветку дерева. Куросаки плюхнулся чуть дальше… Пустой был невысоким и худым. Похожая на птичий череп маска и круглое, покрытое костяными иголками тело делали его похожим на нахохлившегося воробья. Пустой висел в воздухе и интенсивно подпрыгивал, наблюдая за игрой детей. - Бей… Дявай! – Скрежещущий, как и у всех Пустых, но какой-то тонкий и ломкий голос и нечеткая дикция смутили шинигами. Тем временем мяч влетел в ворота «правой» команды. Пустой покачал головой – и, наконец, заметил шинигами. Правда, его реакция была несколько странной: - Пляхой дядя! – Птичий череп повернулся в сторону Рукии – И ТЕТЯ ТОЖЕ НЕХОРОШАЯ! Ошарашенные шинигами чуть не свалились на землю. Их цель тем временем забавно подпрыгнула в воздухе, после чего гигантскими прыжками попрыгала в сторону. - Стой! Куда? – Шинигами завопили и бросились в погоню… Пустой гнал как угорелый. Гигантские прыжки и чудовищная маневренность делали духа сложнейшей мишенью. Дважды он просто останавливался, в результате чего шинигами пролетали вперед, после чего Пустой разворачивался и с бешеной скоростью двигался обратно… Сюрреализм ситуации заключался в том, что Пустой во время погони истошно верещал. Причем его речь приводила шинигами в некоторое… Замешательство: - МАМА! Они меня хотят похитить! ПОМОГИТЕ! ПОЛИЦИЯ! ДЯДЯ И ТЕТЯ ПЛОХИЕ!!! ОНИ ЯКУДЗЯ!!! - СТОЙ ГАД! Пустой очередной раз развернулся прямо в прыжке и изменил направление движения: - Мама говолит так глубо! – Грохот ломаемого бетона заглушил голос духа. Не сориентировавшийся вовремя шинигами врезался в кирпичную кладку на крыше зданию. - Идиот. – Резюмировала Рукия. Пустой опять подскочил в воздухе и возмущенно произнес: - Так тоже нельзя! – Пустой нахохлился, переступив трехпалыми лапками. Тонкие передние конечности чуть выглядывали из зарослей колючек, придавая Пустому растерянный и несчастный вид. - Так, достал! – Рявкнул выбравшийся из завалов рыжий. - Как глубо! Вы должны пеледо мной извиниться! – Обиделся дух. Передние лапки вытянулись и скрестились где-то в районе груди. Шинигами переглянулись. Как ни странно, но первым соорентировался Ичиго: - Ладно, извини, больше не буду. - Плавда? – Сомневающийся тон Пустого еще больше убедил Куросаки в своих догадках. - Куросаки, что ты… - Подожди. Эй, я – Ичиго Куросаки, это – Рукия Бьякуя. А ты? - Я? Ээээ… - Пустой повел маской. – Я – Сузуме. Меня так мама называла! (прим. автора: Сузуме – можно перевести как «воробушек») - А… Сколько тебе лет? Ты знаешь? - Конечно знаю! Четыле! – Пустой показал одну свою лапку, потом сообразил, что она трехпалая и добавил еще один палец с другой руки. *** Пустой успокоился. Почему-то после того, как он уточнил, что двое шинигами не являются «злыми бандитами», то дух абсолютно спокойно реагировал на присутствие рядом своих злейших противников. Рукия беспокоилась. Что-то было не так. Этот Пустой… - Зачем ты сюда пришел? И как? - Я? Я плосто помню, что тут иглают в футбол. А я люблю смотлеть на футбол. Я с папой иглал… - На этом месте Пустой как-то опять поежился, так, что костяные иголки на теле опять встали торчком. - А плишел как – не знаю. Плосто хотел посмотлеть на футбол. ***