Фрэнк, просыпайся

«Фрэнк, просыпайся». Снова всё тот же сон, что завершится криком со всех сторон, кровью на чисто выбеленной стене, пляской давно потерянных им теней — их голоса зовут за собой во мрак, будто бы Фрэнк не выполнил свой контракт, будто он недостаточно отомстил. «Скоро приду, Мария. Дождись. Прости». Острые зубы скалит — и ждёт — она. В доме, ещё не вспыхнувшем, тишина; лучше б рвались снаряды, шуршал песок — в этом беззвучье только стрелять в висок. Если бы пуля в голову помогла... Вновь, обернувшись мёртвой Марией, мгла мягко обнимет Фрэнка в рассветный час. Он же её не бросит и не предаст; шаг, ещё шаг до края, до смерти, в смерть. Чтобы он только больше не мог посметь чувствовать, улыбаться и быть живым, чтоб на разбитом сердце болели швы, чтоб просыпался от пустоты в груди — и не с другой женщиной, а один; холил вину, что не зальёшь вином. *** Только найдётся та, что не будет сном. С болью сложнее справиться наяву, нежели в сказках тёмному колдовству сопротивляться слабостям вопреки; сносит она железные башмаки, чтобы без страха переступить черту, чтобы за Фрэнком следовать в темноту; чтобы однажды в утренней тишине он не услышал зов — и проснулся с ней.