Холодный, мраморный, любимый дом

Эребор прекрасен! Нет, даже не так. Эребор великолепен и роскошен! Неважно, что прошёл всего год, когда Смауг был изгнан из Горы и убит, когда произошло одно из величайших сражений – Битва Пяти Воинств, в которой победу одержала сторона Света, и когда Бильбо нашёл Торина, умирающего в собственной луже крови. Этот год был наполнен самыми разными событиями: начиная от выздоровления Короля-под-Горой и его племянников, заканчивая окончанием отстройки нижних ярусов великого гномьего королевства. Торин, нагло проигнорировав настоятельные советы Оина (больше похожие на приказы, но это так, к слову), ринулся с необузданной энергией, с педантичной чёткостью и с ещё незатянувшимися швами решать насущные проблемы своего народа. Однако, когда добропорядочные и ещё не выздоровевшие племянники повскакивали с кушеток (хотя… точнее будет сказать: «еле сползли с кушеток, кряхтя и шипя сквозь зубы»), Торин сердито глянул на Кили и Фили, опалив их холодом ясных глаз, и более мягко сказал им отдыхать и не вмешиваться. К зиме начали приезжать первые караваны из Синих Гор, которые вела сама принцесса Эребора – Дис. Ох, и сколько причитаний, слёз, смеха и обвинений услышала палата королевской семьи… И, наобнимавшись и нацеловавшись с родными, Дис увидала очаровательнейшее создание! Его каштановые кудряшки порядком отросли, но были всё так же чудесны, аккуратное, но старенькое пальто ладно сидело на небольшой фигуре, а на лице светилась мягкая и радушная улыбка. Рядом с этим чудом стоял Торин, заваливающийся на левый бок из-за раны на ноге, и, поймав оживлённое внимание младшей сестры, гордо представил его. - Знакомься, сестра. Это наш Взломщик – мистер Бильбо Бэггинс. Лучше Вора тебе не сыскать и на всём белом свете, - а сам просто сиял, и ласково, украдкой смотрел на хоббита. Конечно, Дис не стала соблюдать все королевские приличия и, крепко пожав аккуратные, но ободранные пальцы мистера Бэггинса, мягко и тепло обняла его. Принцесса сердечно благодарила мастера Бэггинса за всё, что он сделал для её дома и для её семьи. Бильбо понравилась подвижная и живая гномка с чёрными и незамысловатыми косами, потёртыми сапогами и прозрачными глазами, смотрящими на сыновей с неподдельной любовью, а на старшего брата – чуть лукаво. За этот год хоббит хорошо сдружился с принцессой Эребора. Он пил по вечерам с ней чай в небольшой столовой с камином, выкуривал трубку и слушал её рассказы о жизни. Она поведала о своём маленьком и небогатом домике в Синих Горах, где родились Фили и Кили; рассказала презабавнейшую историю о том, как Торин, будучи совсем молодым, умудрился вляпаться в смолу своими волосами; проникновенно и нежно говорила о своём муже, погибшем от орочьего меча. Иногда к ним присоединялись Балин и Дори. Они смеялись в седые бороды, когда гномка травила какую-то байку, дополняли истории о Синих Горах с видом великих знатоков и говорили о возрождении Одинокой Горы. Дори иногда пел нараспев, а Дис подхватывала его, добавляя в глубокую песню свежую и звонкую мелодию. Балин же больше отдыхал в самом дальнем кресле, уютно устроившись в мягких подушках. Время от времени к ним прибегали Кили и Фили. Младший принц никогда не засиживался очень долго, он быстро опрокидывал в себя чашечку чая, запихивал в рот мягкий бисквит, приготовленный Бомбуром, и убегал по своим делам. Хотя Бильбо точно знал, что Кили со всех ног торопился к своей возлюбленной – Тауриэль. Из-за плотного графика Кили намного реже виделся с эльфийкой. А Фили оставался подольше, ему некуда было спешить. Он, не торопясь, пил чай, говорил о своих новых обязанностях в статусе наследного принца Эребора, рассказывал обо всём, что произошло с ним или с Кили за весь день и под конец всегда засыпал, положив светлую голову на сильное материнское плечо. Бофур, Нори и Бомбур появлялись в столовой довольно часто. Бофур больше болтал о незамысловатой и милой чепухе, смущённо поправляя шапку, когда взгляд светло-голубых глаз принцессы падал на него. А уж когда Дис начинала улыбаться ему открыто и очень ласково, щёки шахтёра приобретали милый розовый оттенок. Бомбур радостно вещал о том, что его жена ждёт ещё одного ребёнка, а у самого глаза вот-вот слипнутся от недосыпа из-за работы архитектора и непоседливых детишек дома. Нори просто молча пил чай, иногда дремал в мягком кресле и никогда не прикасался к сладостям. Оин и Глоин тоже частенько захаживали на чаепитие. Но Оин засиживался с Бильбо и Дис до первых лучей солнца, принося с собой настойку своего собственного приготовления и распивая её, заедая душистый напиток булочками. Он всё ворчал о том, что их дорогой хоббит скоро добегается до ангины, игнорируя возражения Бильбо о том, что ноги у хоббитов не мёрзнут. А Глоин ходил часто, но совсем ненадолго. Он выпивал ровно половину чашечки, в своей прямолинейной манере интересовался делами посла Его Королевского Величества и принцессы-консорта и моментально убегал домой, к любимой жене и единственному сыну. В своей семье королевский казначей не чаял души. Ори захаживал в столовую редко. И всегда виновато улыбался, когда видел Бильбо, шагающего с кучей бумаг по делам. А всё потому, что хоббит ненавязчиво, но регулярно приглашал Ори на чаепитие и хотел помочь, чтобы молодой гном захаживал к ним чуточку чаще. Но Ори всегда отказывался в силу своего характера, а потому приходил редко. Молодой гном занимал должность писца и всегда бегал с толстыми книгами и журналами. Однако один раз месяц Ори всегда приносил небольшую корзинку с баночками мёда и варенья, садился в тёплое кресло и неторопливо рассказывал о своих делах Бильбо. Двалин же почти никогда не заходил по собственной воле, всегда его приводил или Балин, или он приходил за компанию с Торином или с Ори. Глава Королевской стражи на удивление не буянил, тихо пил чай с малиной, держа изящную и тонкую чашечку очень аккуратно в своих широких ладонях, привыкших к жёсткой рукояти топора или меча. Особенно смирно суровый воин вёл себя рядом с Ори, кидая на него непривычно мягкие и ласковые взгляды. Но сколько бы Дис и Бильбо не звали Бифура, он ни за какие коврижки не приходил, ссылаясь на загруженность на рабочем месте. Поэтому Дис и Бильбо сами приходили в его мастерскую. После того, как изо лба Бифура был вынут топорик, он стал говорить на всеобщем, но недуг не прошёл бесследно, ибо иногда игрушечных дел мастер забывал слова. Но с каждым днём Бифуру становится лучше, однако уже привыкший к одинокой жизни он не любил куда-либо выбираться. Бильбо однажды спросил у Бифура, не ставят ли они его в неудобное положение своими чаепитиями? На что гном ответил: - Всё нормально. Я не люблю говорить. Но я люблю слушать. А потому вечера с чаем, печеньями и сладостями продолжались. И совсем редко к ним приходил Торин. Он садился около Бильбо и лишь тихонько улыбался, слушая болтовню хоббита и гномки, иногда вставляя свои комментарии и дополнения, когда это было необходимо. Бильбо видел, как беззлобно Дис поддразнивала Торина, и как тот также отвечал, сбрасывая с себя привычную маску холодного и беспощадного монарха, и представлял совсем молодых Торина и Дис, так похожих на Кили и Фили. А иногда их совместные вечера были наполнены ностальгией и приглушённой грустью. В один из таких вечеров Торин рассказал об их брате. Его звали Фрерин, и он погиб около ста сорока лет назад при Битве за Морию. Торин говорил бархатистым голосом о том, что Фрерин любил весёлые пиры, красивых гномок и истории со счастливым концом, что из него получился бы хороший Король-под-Горой, что он был предан своему дому до последнего вздоха, и что он очень боялся Драконьего недуга. И весь рассказ на лице Торина играла мягкая и несчастная полуулыбка, а Дис только вытирала рукавом платья слёзы и ничего не говорила. Однажды после очередного вечера воспоминаний Бильбо увидел Торина, стоящего напротив гобелена, на котором была изображена вся королевская семья, и с него широко и дружелюбно улыбался искусно вышитый Фрерин. Хоббит абсолютно бесшумно подошёл к другу и тихо позвал. Торин мелко дёрнулся от неожиданности и повернул голову. - Я знал, что здесь, дома, я встречусь лицом к лицу с прошлым. Это неизбежно, - пророкотал он и гордо поднял голову. – Не обращай на меня внимание, Бильбо. Но внимательного хоббита не обманешь. Он видел, что Торин тоскует по прошедшим годам, он скучает по семье, и сейчас всегда сильному гному нужна поддержка. Поэтому, недолго думая, хоббит обнял короля. Торин лишь на мгновение оцепенел. А затем внутри него что-то оборвалось. Гном заключил небольшое тельце друга в крепкие объятья, спрятал лицо в мягких кудрях, прячась от внешнего мира, и будто стал меньше и уязвимее, сбросив с себя холодную и отчуждённую маску. Бильбо не знал, как долго они так простояли, но после этого отношения между ними изменились. Он это чувствовал. Они стали больше времени проводить друг с другом, общаясь или просто сидя в тишине, появилось больше ненавязчивых касаний. Также Бильбо стал видеть на себе мимолётные, но такие приятные взгляды Короля-под-Горой. Хоббит и сам стал подмечать за собой, что он неосознанно начинал глазами искать высокую фигуру, облачённую в королевскую мантию. Так и прошёл этот тяжёлый год. Днём все занимались своими прямыми обязанностями, трудясь на славу Эребору и возвращая ему былое величие. Бильбо же занял должность переговорщика, иногда говоря от имени Короны Эребора и разрешая проблемы между людьми, эльфами и гномами, которые возникали всё реже. В начале года их было непомерное множество, начиная от мелких бытовых разногласий, заканчивая конфликтами, грозящими перерасти в ещё одну войну. К концу дня у бедного хоббита не оставалось никаких сил, и он моментально проваливался в сон, донося голову до подушки. Ни на какие посторонние мысли у него не оставалось времени. Сейчас же Бильбо стало чуть легче, у него появилась возможность гулять по подгорному королевству, поэтому он много времени проводил на разных уровнях гномьего царства, получше узнавая его жителей и саму Гору. Каменные своды Эребора величественно и угрюмо возвышались над головой маленького хоббита, а тёмные шахты уходили в глубь, скрывая в себе драгоценные камни, золото и серебро. Мраморный пол неприятно холодил нагие стопы Бильбо, а от слишком долгой ходьбы по твёрдой поверхности начинали болеть ноги, привыкшие к мягкой траве и тёплой почве. Выйдя на верхние ярусы, Бильбо отправился на бастион, с которого открывался чудесный вид на уже припорошенный первым снегом Дейл. Благодаря слаженной работе людей, эльфов и гномов город смог немного восстановиться. Безусловно, ещё было очень много работы, но они сделали много всего лишь за один год. Подойдя к перилам бастиона, хоббит плотнее закутался в накидку, отделанную по краю мехом, и посмотрел на юг. Оттуда надвигались тёмные тучи, несущие в себе снега. «А в Шире зима никогда не приходила в ноябре», - пронеслись мысли, и Бильбо от чего-то стало очень тоскливо. Да, в Шире зима приходила в начале декабря и была более мягкой, чем здесь, на востоке. Снега на западе было не слишком много, но на постройку снеговика хватало, дети всегда радовались, когда первые хлопья снега оседали на земле, крышах нор, невысоких заборчиках и ветвях деревьев. Бильбо жил в Эреборе уже целый год, но он так и не привык к вечной прохладе и искусственному освещению внутри Горы. Он бы прослыл редкостным лжецом, если бы сказал, что это ему нравится. При первом взгляде на гномье королевство его поразили величие и роскошь, даже если оно было полуразрушено, но, пожив здесь какое-то время, Бильбо стал замечать, что он всё чаще стал вспоминать зелёные просторы Шира и родной Бэг Энд. Тихий и непримечательный край на западе всегда жил обособленно от всего остального мира, погрузившись в свои бытовые заботы и дела. Там не было извечной суеты и громкого топота, но было Солнце над головой, прогретая земля, шелест деревьев и щебет птиц. И Бильбо очень скучал по всему этому. Бедный хоббит стал подумывать о возвращении обратно, но… Как же его друзья? А Торин? Бильбо не может оставить их, полюбил он гномов, привязался к ним. Но и оставаться долго он здесь не сможет. Сколько он проживёт под монолитным сводом Одинокой Горы? Ещё год? Два? Десять? По коже Бильбо пробегают колючие мурашки от осознания этого. Гора давит на хоббита своим величием и непоколебимой громоздкостью. Возможно, это прозвучит безумно и не совсем хорошо, но Бильбо было здесь тяжело и тоскливо, несмотря на чудеснейших друзей и… Короля-под-Горой. Вдруг за спиной раздались тяжёлые шаги, шуршание тканей и меха и низкий голос: - Решили подышать свежим воздухом, мастер Бэггинс? Бильбо повернул голову и дружелюбно улыбнулся Торину. Гном же подошёл к нему, заложив руки за спину, и посмотрел в даль. Ветер тут же подхватил его тёмные волосы, в которых затерялась седина. - Да, подумал, что неплохо немного развеяться, - ответил Бильбо, положив руки на холодные каменные перила. – А ты? - Решил убедиться, что скоро будет снежная буря, - безрадостно промолвил Торин, хмуро смотря в темнеющую даль. – Глупо с твоей стороны выходить дышать в такую скверную погоду. - Ну, у меня ведь должны быть хоть какие-нибудь капризы, верно? – и Бильбо очаровательно улыбнулся, от чего на его щеках появились ямочки, и Торин не смог спрятать сдержанную, но мягкую улыбку. Некоторое время они стоят в тишине, только ветер всё усиливался и завывал, разбиваясь об острые грани Горы. Почувствовав, что становится холоднее, Торин легко коснулся плеча Бильбо и предложил укрыться от ветра и пробрасывающего снега за каменными створами Эребора. И Бильбо согласился, хотя возвращаться не хотелось. Однако перспектива заболеть не особо радовала хоббита. Спустившись по отстроенной лестнице, они прошли через резные арки из изумрудного мрамора и оказались в коридоре, освещённом факелами, от чего было светло как при дневном свете. Бильбо шёл рядом с Торином. Король-под-Горой, шагающий всегда широко и быстро, сейчас подстроился под небольшой шаг Бильбо, его лицо было расслаблено, глубокая морщинка меж бровей разгладилась, в плечах не было сковывающего напряжения, но его руки, всё так же заложенные за спину, были неспокойны. Торин держал что-то в своих ладонях, перекатывая пальцами, что-то маленькое. Гном был спокоен и даже умиротворён, но чем-то взволнован. Бильбо это отметил, однако пока не считал нужным влезать в дела друга. Он раздумывал о многом, начиная от путешествия назад, домой, заканчивая тем, что было бы хорошо взять рядом шагающего Торина за руку, переплести с ним пальцы и мягко пожать их. И обе эти мысли были невероятно привлекательными и взаимоисключающими друг друга. - Торин, я… - Бильбо… Они начали одновременно и смущённо улыбнулись, поджав губы. - Говори первым, - ласково промолвил Торин, смотря на хоббита со смесью беззлобной весёлости и… щемящей нежностью. От этого взгляда дыхание Бильбо перехватило, а щёки залило тёплым румянцем. Но вспомнив, что он хочет сказать этому уязвимому и трепетному Торину, Бильбо опешил. Он не ожидал, что может быть таким жестоким. Но лучше сказать прямо сейчас, пока не стало слишком поздно. Собрав своё треснувшее сердце, грозящее расколоться на сотни мелких осколков, в кучку, он беспощадно сказал: - Этой весной я отправлюсь домой, Торин. Широкие плечи короля чуть дрогнули, во взгляде потухло то нежное чувство. На точёном и красивом лице отразились боль и неверие, будто Бильбо неожиданно ударил его ножом в спину. Бильбо проглотил горький ком в горле и переступил с ноги на ногу, смотря на Торина виновато, но решительно. - Что? – безжизненно прошептал Торин, а его руки, сцепленные за спиной, опустились вдоль тела. - Я возвращаюсь в Шир. Через три месяца я отправляюсь обратно в Бэг Энд, - Бильбо поджал губы и уткнулся взглядом в пол. Невозможно смотреть на расстроенного и сражённого этими словами Короля-под-Горой. Хоббит молчит, и тишина наполняет то небольшое расстояние между ним и Торином, слышно только его негромкое дыхание. - Почему? – ужасающе безразличным и холодным голосом промолвил гном. Он снова надел на себя непрошибаемую маску Короля-под-Горой. Ему не должно быть никакого дела до меня. Зачем он спрашивает об этом? Для чего? Если я скажу ему, что просто соскучился по дому, он примет меня за сентиментального дурака… Ха! Как-будто он раньше так не думал. Бильбо, не поднимая взгляда, быстрым шагом двинулся дальше, игнорируя вопрос Торина. Но хоббит совсем забыл, что гномы бывают очень настырны и упрямы, особенно тогда, когда хотят услышать ответ на свой вопрос. Поэтому Торин, не отставая, пошёл следом за Бильбо, всё так же сжимая в руке что-то. Смотря со стороны, многим покажется эта сцена забавной: маленький хоббит, закутанный в меховую накидку, стремительно шагает по каменному коридору, а следом за ним, возвышаясь на целую голову, идёт сам Король-под-Горой и сверлит кудрявую макушку сердитым взглядом. Но ни Торину, ни Бильбо было сейчас не до шуток. - Ответь, Бильбо. Ты должен мне сказать, зачем ты хочешь вернуться, - пророкотал Торин. Его ледяная маска дала трещину. - Нет, Торин, я… Нет! Я, в частности, ничего тебе не должен. Бильбо даже не обернулся, продолжая стремительно идти. Он так глубоко ушёл в себя и свои мысли, что не заметил, как стук тяжёлых ботинок позади участился. - Бильбо… - в голосе короля слышен металл. - Я - не твой подданный, поэтому исполнять твои приказы я не намерен! - Abzag (Проклятье)! Да подожди ты хоть мгновение, дурной полурослик! Торин крепко, но не болезненно схватил Бильбо за плечо и развернул к себе лицом, удерживая его. Несколько стражников, охраняющих покой этой части королевства, тихо ушли, не желая быть свидетелями ссоры двух друзей. И вот они остались одни. Бильбо сердитым взглядом прожигал гнома, возвышающегося над ним, и упрямо сжал губы. Но на лице Торина, на удивление мистера Бэггинса, с ожидаемыми злостью и раздражительностью сплелись волнение и испуганный интерес. Гном цепко, мягко и твёрдо удерживал друга за плечи и внимательно всматривался в знакомые черты лица. Теперь уж точно уйти не удастся. - Я всё ещё жду ответа, - сказал король. Бильбо было открыл рот, чтобы ответить, но стыд за себя снова приказал ему молчать. – Не хочешь говорить… Ладно, - Торин опустил руку. Его взгляд сделался серьёзным и сосредоточенным. – Скажи, что я могу сделать, чтобы ты остался? Если у тебя появились враги, желающие тебе зла, то лишь дай мне знак. Не стоит бросать полюбившееся место и друзей из-за обидчиков, с которыми можно разобраться. - Спасибо тебе за заботу, но у меня нет никаких врагов здесь, - Бильбо мягко улыбнулся. – Да и стал бы я сбегать лишь из-за этого? - Тогда, что послужило причиной твоего желания уехать обратно в Шир? – король чуть расслабился, однако смотрел на хоббита хмуро и требовательно. Собрав всю свою смелость в кулак и запрятав гордость куда подальше, Бильбо сказал: - Я тоскую по дому, Торин. Я скучаю по зелёным лугам, по быстрым рекам и ясному небу. Я скучаю по Бэг-Энду. Ты не подумай, мне очень нравится в Эреборе, он чудесен, просто невероятен, но… - Ничто не заменит родного дома, - продолжил Торин. Поймав взгляд тёмно-синих глаз, он чуть улыбнулся, желая как-то подбодрить друга. – Мне ли не знать об этом? Однако как же ты можешь оставить Компанию? Мне казалось, что ты ещё больше подружился с ними. - И это единственное, что меня удерживает здесь. Лжец. Тебя удерживает в Одинокой Горе не только дружба. Тихий и тонкий звон прокатывается по просторному залу, украшенному резными колоннами и множеством свечей, горящих мягким пламенем. Бильбо и Торин одновременно смотрят вниз, желая отыскать причину звона, и хоббит нашёл. Присев и ловко подхватив её пальцами, Бильбо подносит маленькую вещицу ближе к глазам, желая разглядеть её. Это была красивая бусина, сверкающая в свете свечей и украшенная небольшими рубинами. Но больше Бильбо заинтересовала едва заметная надпись на внутренней стороне бусины. Отняв её от глаз, хоббит положил её к себе на ладонь и поднял голову, встречаясь со взглядом Торина. Он смотрел то на бусину, то на Бильбо очень холодно и презрительно, скрывая за льдом безразличности волнение, неуверенность и лёгкий страх. - Красивая, - тихо сказал Бильбо, разом потеряв силу в голосе, он пытался заполнить гнетущую тишину, обволакивающую его и его друга плотным коконом. – Видно, ты её обронил. - Да, спасибо, мастер Бэггинс, - пророкотал Торин и протянул руку вперёд. – А теперь отдай её мне. Чуть поколебавшись, Бильбо ещё раз посмотрел на бусину в своей ладони и ответил, не подумав о последствиях: - Что там написано? На бусине. - Это ещё тебе зачем? – тёмная бровь короля неумолимо поползла вверх. – Просто отдай без лишних вопросов. - Мне просто интересно. Так что там написано? – не унимался хоббит. Почему-то именно сейчас ему стало жизненно необходимо узнать это. Смешной Бильбо Бэггинс, Глоин ведь говорил тебе, что делал бусины лишь для своей семьи, а когда ухаживал за своей женой, то и ей. Значит, эта бусинка для кого-то, кто важен сердцу Торина. Возможно, даже для того, в кого он влюблён. Сердце глухо билось где-то в горле, затрудняя дыхание. Стало плохо, а изнутри начала подниматься глупая и тёмная обида. Торин сердито сжал губы в тонкую нить, подошёл ещё ближе и выставил вперёд руку ладонью вверх, ожидая, когда Бильбо вложит в неё бусинку. Однако этого не происходило, а упрямый Взломщик только вздёрнул подбородок с очаровательной ямочкой. - Отдай, - потребовал Король-под-Горой стальным голосом. - Скажи хотя бы, для кого она предназначается? Если бы вы спросили у Бильбо, зачем он так упёрся в эту несчастную бусину, он бы и под страхом смерти не смог назвать причину такого поведения. Вдруг Бильбо прошибло понимание. Его дорогой друг что-то хотел сказать… До всего этого. - Отдай сейчас же, - повторил гном. - Что ты хотел сказать вначале, Торин? Ты начал говорить, но сразу же прервался, дав мне первым сказать. Торин сжал губы в тонкую ниточку и сильнее нахмурил брови, сверля сжатую ладонь хоббита. - Это не имеет никакого значения. Последний раз повторюсь, отдай бусину. - Имеет, глупый ты гном! – Бильбо для надёжности спрятал руки за спину. И тут к нему пришло понимание - он же сейчас просто дразнит и злит друга, выпытывая не понятно для кого нужную информацию. Пристыдив себя, хоббит виновато произносит: - Прости, Торин, я… - Ладно, мастер Бэггинс, хотите знать для кого она, и что на ней написано? Хорошо. Эта бусина предназначалась тебе, а надпись гласит, что теперь ты один из нас, что ты принял моё предложение. Такой ответ тебя устроит? – холодно и очень резко проговорил гном и обжёг льдом серо-голубых глаз, расправляя широкие плечи. Предложение? Какое предложение? - О чем ты? – еле шевеля губами, прошелестел Бильбо, смотря на сердитого и нервничающего Торина своими большими и синими глазами. Его сердце сжалось в предвкушении, которое нашептала маленькая и трепещущая надежда. Взгляд Торина тут же потеплел, наполнился мягкой усталостью и… волнением, сильные плечи покинуло напряжение, и они расслабленно опустились. Гном несколько раз шумно вдохнул и ответил, собравшись с мыслями: - Останься здесь, в Эреборе, рядом с Компанией, рядом… со мной. Ты стал мне дороже всех богатств на свете, Бильбо Бэггинс из Шира, не спеши уезжать. Я понимаю, Гора никогда не заменит тебе дом, но дай мне шанс. Если же ничего не получится, то… - он на мгновение отвёл взгляд. – Я не буду удерживать тебя рядом с собой, иначе ты зачахнешь, как цветок в стакане с водой. Этого мне хочется меньше всего, я хочу, чтобы ты был счастлив. Закончив, Торин шагнул чуть ближе, не давя, но нарушая личные границы. Хоббит неосознанно подался чуть вперёд. Он мягко вложил свою ладошку в ладонь Торина и отдал мифриловую бусинку. Шершавые пальцы гнома слегка дрогнули и мягко накрыли аккуратные пальчики хоббита. Бильбо, отмахнувшись от всех переживаний и удручающих мыслей, сократил то маленькое расстояние между ними и уткнулся носом в ворот королевского кафтана. И нерешительное, но такое долгожданное движение, от которого глупое и влюблённое сердце Бильбо Бэггинса сладко сжалось – Торин прижался чуть колючим от бороды поцелуем к макушке хоббита. Одной рукой гном трепетно зарылся в нежные кудряшки и аккуратно вплёл бусинку в мягкие волосы. Он коснулся своим прохладным и твёрдым лбом лба, занавешенного волосами. - Только дай мне шанс подарить тебе дом, amrârilê (любимый мой). - Я… Торин… - внутри Бильбо всё затрепетало. – Я правда не знаю, что сказать, - на мгновение сжав в кулаки плотную ткань, хоббит крепко зажмурился и заботливо огладил плечи Короля-под-Горой. - Я не тороплю с ответом, мой добрый Взломщик. Просто знай, что здесь ты любим, и мы все будем очень рады видеть тебя, - кончиками грубых пальцев гном заправил отросшую прядь волос Бильбо за ухо, ласково улыбнулся, как никому и никогда не улыбался и целомудренно поцеловал хоббита в висок. Несчастное сердце Бильбо сладко сжалось от этой нежности. Ведь не может такого быть, чтобы Торин нежно держал его в своих объятьях, чтобы заботливо убирал волосы за ухо, чтобы искренне дарил свои трепетные и чуть смущённые поцелуи. Не может такого быть, чтобы Торин Дубощит, Король-под-Горой любил Бильбо Бэггинса из Шира, такого не бывает. Хоббит обнял короля за талию и спрятал холодный кончик носа в тёплой шее гнома. От него пахло сталью, мехом и бумагой. - Торин Дубощит, ты, верно, хочешь моей смерти? – прошептал Бильбо. - Напротив, мастер Бэггинс. Я желаю, чтобы Вы прожили как можно дольше, - Торин пригладил вьющиеся волосы хоббита и прижался щекой к его макушке. - Тогда что же ты делаешь со мной, несносное Величество? - Наслаждаюсь тобой, - нежно и искренне пророкотал Торин и оставил маленький поцелуй на чёлке Бильбо. – И люблю тебя. Безмерно и искренне. Хоббит чуть отстранился лишь для того, чтобы заключить лицо Торина в свои ладони, мягко огладив острые скулы. Глаза щипало, и в уголках глаз собрались слёзы, готовые пролиться. Бильбо смотрел в добрые и ласковые глаза цвета горного хрусталя, любовался тонкими морщинками вокруг них и не мог поверить, что эти глаза смотрят на него с сияющей любовью и восхищением, будто он – простой хоббит из Шира, что-то чудесное и невероятное. Он понял, ведь хоббиты очень сообразительные создания, просто ещё не верил до конца, что Торин любит его. - Ты любишь меня, - с благоговением молвил Бильбо. - Люблю. - Это взаправду. - Да. - Это невероятно. - Тебя не так уж и сложно любить. - Не говори таких смущающих глупостей. Торин хитро прищурился, и стал очень похож на своих племянников, и прижался губами к ладони Бильбо. - Но это правда, мой дорогой Взломщик. Тебя очень легко любить. - Как и тебя. На мгновение на лице гнома промелькнуло неверие и растерянность, а Бильбо нежно засмущался, от чего кончики ушей и щёки порозовели и потеплели. - Торин, честно, я не думал, что моё чувство взаимно, потому и желал скорее покинуть Эребор. А сейчас… за это короткое время для меня всё перевернулось, и выбор стал сложнее. Я не хочу покидать друзей и тем более тебя. Но мне тяжело здесь, и потому разрываюсь на части. Бильбо опустил голову и почувствовал, как по его щекам катятся горячие слёзы. А в следующий момент шершавые ладони легко обхватили его лицо и приподняли его, заботливо вытирая мокрые дорожки. - Бильбо, я не прошу тебя принимать решение немедленно. Знал бы ты, как мне хочется, чтобы ты остался здесь, со мной и Компанией, но твоё счастье важнее для меня. Просто дай за эти три месяца доказать тебе, что Гора может быть не только холодной и безразличной, что она может стать домом для одного храброго и сильного хоббита. - Хорошо, Торин. Прошу тебя, покажи, что я ошибался, что мне может быть здесь так же хорошо, как в Шире, в Бэг Энде. - Я сделаю это, amrârilê (любимый). И Бильбо ласково и благодарно поцеловал Торина в колючий уголок губ. *** В разгар зимы на склоне Горы стоял хрустальный купол, под которым цвёл и рос чудесный сад, благоухающий и зелёный. В нём росли красивейшие цветы и кустарники, широкие деревья и поляны, журчали ручьи, били прохладные ключи. Тонкая дорожка виляла по саду. А в дальнем углу стояла лавка. Она была добротной и крепкой, и на ней лежали мягкие подушки и пледы. Этот островок зелени, напоминающий ласковый Запад, Король-под-Горой построил специально для одного славного и любимого хоббита, который полюбил Одинокую Гору так же сильно, как и её короля.