Что тебе мешает?

      Вики не спалось. Многострадальный Морфей упрямо не хотел забирать ее в свое пресловутое царство, предоставляя возможность уже битый час ворочаться в кровати и прийти к вполне очевидному выводу. Чувствовать себя безмерно уставшей и не иметь возможности хотя бы на какое-то время отвлечься, отключиться от этой действительности — полное дерьмо, честно говоря.       Комната окутана вязкой тишиной, не слышно даже привычного посапывания Мими. Молчание всего живого еще больше давит на мозг и на мысли. Вики понимает, что эта тишина охватывает, словно плотный кокон и ее саму, заставляет ощущать себя потерянной и отрезанной от общего мира. Внутри против воли в который раз собирается тугой комок, который непомерным грузом лежит на сердце уже давно.       Вики действительно хотелось отключиться. А еще лучше — забыться, окунуться с головой в обычную размеренную людскую жизнь, деться куда угодно, только выпасть на время из реальности, из Небес и никогда, никогда сюда не возвращаться. Потому что чувствуешь себя маленькой ничтожной пешкой, марионеткой, которую умело дергают за ниточки все, кому не лень и просто бесполезной куклой. Для других и даже для себя. Ведь какая к черту разница остальным, что творится у тебя в душе, не так ли? И самое печальное, что среди этой механической массы твоя собственная мать.       Вики не маленькая девочка. Она не будет хвататься за когда-то родного человека, как утопающий за тонкую сюрреалистичную соломинку. Она переросла этот возраст еще давно, восемнадцать лет назад, когда уже потеряла маму, и иллюзии вроде «все обойдется и наладится» стали обходить Вики стороной. Но ведь даже такие барьеры часто дают трещину, когда на горизонте маячит давно забытое прошлое, тревожив душевные раны и заставляя сомневаться в давно принятых решениях, когда ты как будто бы случайно видишь родные серо-голубые глаза.       Надеялась ли Вики? Да. Мечтала ли теперь? Безусловно. Отдавала ли она себе отчет в том, что сознательно снимает с себя защиту? Теперь не знает. Тогда она как-то не думала — едва те самые глаза вдруг появились в жизни, внутри что-то надломилось, перевернулось и зажглось каким-то бешенным огнем. И к сожалению, не вечным…       Теперь она совершенно точно — дурочка, возомнившая себя кем-то большим в жизни этого человека. Человека, который не удостоил ее и взглядом, когда подошла за элементарным «привет-как ты-я скучала». Человека, который предпочел дочери директора школы, когда тот поманил пальцем, чтобы обсудить очередной важный вопрос о Мальбонте. Женщины, которая так легко отпустила прошлое, где вроде как остались дорогие ей люди. Вроде как… Вики грустно усмехается. Кажется, ее унесло в какую-то сентиментальную философию… Прямо как героиню дешевой мыльной драмы.       Она почти на автомате резко встает с кровати после хрен знает какой попытки «правильно» накрыться одеялом.       Надоело до чертиков, и это вовсе не несчастный кусок материи. Надоело признавать, что мир непозволительно жесток к тем, кто как никогда нуждается в его благосклонности и фортуне. Нет, иногда он, конечно, дает возможность построить воздушный замок где-то на задворках собственной фантазии, а потом с этой же высоты просто бьет тебя мордой об асфальт. Господи, и для чего мы вообще взрослеем… Неужели для того, чтобы с головой искупаться в этой грязи? Несправедливо как-то… Однако мир жесток, и это неоспоримый факт, который уже не причиняет боли, а только образовывает очередной шрам на и без того израненной душе. Мир жесток. Даже на небесах.       Вики понимает, что совершила непростительную для себя ошибку, позволив вспомнить эти слова. Тот тугой комок вдруг расширяется до неимоверных размеров, и ей становится трудно дышать. Сэми. Малыш Сэми, который как никто понимал эту печальную суть. Мертв. И больше никогда ничего не скажет, не наденет любимую форму для клылоборства. Не сделает ничего, что могло бы заставить улыбнуться, ухмыльнуться, ненароком взъерошить его волосы и в приступе безумного хохота запрокинуть голову. Потому что его больше нет, он тоже остался в прошлом, в самой страшной карме человечества.       Тело внезапно охватывает навязчивая дрожь. Вики трясет, как никогда в жизни, она чувствует, как у нее дергается подбородок, предвещающий скорые слезы. Уокер шмыгает носом, зачем-то натягивает свитер и еще раз с шумом втягивает воздух так сильно, что в глазах начинает двоиться. Со стороны кровати Мими доносится подозрительное шуршание, Вики поворачивается и видит, что дьяволица сонно приподнимается на локтях.       — Ты что не спи-и-ишь? — спрашивает Мими, издавая неприлично громкий зевок. — Что-то случилось?       — Нет… — быстро врет Вики. Просто… не хочется.       Отвратительно. Мерзко. Грязно. Эта ложь липким слоем ложится на язык, и во рту появляется навязчивый вкус горечи. Вики снова врет, загоняя себя в клетку безвыходности и отрицания собственной слабости перед наверняка последующими за несвершившимся признанием словами жалости, сочувствия и прочей сопливой лабуды. Но всей этой мишуры уже хватает внутри Вики, она будто сдавливает горло и не отпускает. А Уокер просто задыхается в этом бессмысленном потоке безысходности и собственного бессилия что-то изменить.       — Если хочешь, выйди на воздух, — советует Мими, ложась обратно и отворачиваясь к стене. — Просто мне обычно помога-а-ает, голова проветривается…       — Да, пожалуй… — еще быстрее отвечает Вики, радуясь, что из-за сонного морока Мими не замечает нарастающей нервозности в ее голосе. На самом деле ей сначала нужно другое. Сигарета.       Эта никотиновая отрава — еще одна слабость глупой-глупой Уокер. Вики снова тянет на какую-то нервную, даже истерическую улыбку. Очевидно, у нее все-таки сдают нервы, и трезвость немного удержит лишь дым в легких. Другого способа не сойти с ума Вики не находит уже давно.       Курить она начала в старшей школе. Получилось все по стандартному, просто до неприличия банальному сценарию. Экзамены, ссоры по этому поводу с отцом, который по мнению тогдашней Вики слишком часто заводил разговор о «правильном будущем», желание оттянуться на самых разных вечеринках в самых разных компаниях и под такими же веществами и препаратами, из которых сигареты были самым безобидным вариантом.       На них-то Уокер и подсела — наверное, даже повезло, что не занесло на что похлеще. Сначала затягивалась по чуть-чуть, со вкусом, как говорится. Это приносило чувство окрыленности, свободы, нереального кайфа. Потом Вики чувствовала себя просто великолепно!       Однако с каждой неделей появлялись новые проблемы, конфликты, и «доза» тоже увеличивалась. Вики ощущала себя на уровне наркоманки из трущоб, отбросом общества, но… поделать ничего не могла. Два-три часа без затяжки, и у нее начинался нездоровый мандраж, сосало под ложечкой и появлялось чувство нехватки чего-то очень важного, прямо как воздуха.       И в самый разгар этой истории Вики умерла. Тоже, в общем-то очень нелепо. В школе, вопреки ее надеждам, зависимость не исчезала и даже не уменьшилась. Слава Шепфе, в мир иной она отправилась с никотином, а точнее с полупочатой пачкой. Первое время после ее необдуманно быстрого использования Вики, конечно, «держалась» — крутила самокрутки из здешнего никакого табака, который по-тихому толкали некоторые демоны, а потом представился такой случай… В общем, она не устояла.       Очередное индивидуальное задание от Геральда. Какого-то парня из неблагополучного района припугнула старшая компания. Либо достань из супермаркета несколько спиртосодержащие бутылок и три пачки сигарет, либо на своих ногах он от этого магазина не отойдешь… От Вики требовалось только помочь ему или отговорить от совершения кражи. И она помогла — охранник и камеры там все равно отсутствовали, а парня было жаль. Ну и себе прихватила…       Потом закинула в дальний угол шкафа, подальше от глаз Мими. Дьяволица почему-то на дух не переносила ни запаха дыма, ни даже вида сигарет и вообще еле-еле терпела ее самокрутки, на которых Вики просидела еще некоторое время, но сейчас…       Поток холодного воздуха из открытого настежь окна ударил в лицо. Вики блаженно прикрывает глаза, не глядя, срывает с упаковки перфорацию и вот уже она держит маленькую белую палочку с оранжевым концом. В другой руке Уокер сжимает самую дешевую зажигалку из того же супермаркета. Молясь, чтобы эта ветхая конструкция не развалилась на части после первого нажатия, Вики подносит ее к сигарете и…       Тормозит. Даже неожиданно для самой себя. Мими говорит, свежий воздух помогает проветрить голову… Пожалуй, можно «проветрить» не только рассудок. Да и Мими, как выяснилось, спит очень чутко и дым точно почувствует. А ругаться с ней и добавлять к общему вороху проблем еще и это… В самом деле, почему бы и не совместить кое-что приятное с вроде как полезным?..       Резким движением Вики разминает недавно приобретенные темно-серые крылья. В спине отдает ненавязчивым покалыванием, но Уокер уже не обращает на это внимания. Аккуратно становится на подоконник, стараясь сразу, насколько возможно, прикрыть огромное окно — все-таки не хочется, чтобы Мими мерзла из-за ее паршивой нервной системы и никакой, как оказалось, стрессоустойчивости.       Вики не знает, куда летит, даже не видела, когда глаза сперва еще не привыкли к темноте. Просто слышит сзади тихий шелест перьев, чувствует свежесть ледяного потока воздуха, который буквально пронизывает каждую клеточку ее тела; сжимает в руке упаковку и зажигалку. Да так, что бумага рискует смяться в хлам вместе с дорогим наполнением и… Просто летит, стараясь хотя бы здесь избавиться от тяжести внутри и какого-то точного направления в жизни, в целях и прочих сложных вещах.       Она устала. Действительно устала. Причем не от чего-то конкретного а… от всего, от всего, что свалилось на нее за непозволительно короткое время. Устала от того, что на нее смотрят, как на пустое место, устала ощущать себя этим же самым местом. От ненависти со стороны доброй половины учеников, которые вдруг возложили на Вики ответственность за все грехи ее матушки. От того, что жизнь снова поворачивается к ней всем известной стороной, заставляя наступать на одни и те же грабли, и Вики никак не может предугадать, придумать, как этих самых граблей избежать.       Не строить мечт. Не давать надежд никому, особенно самой себе, когда вокруг все буквально кричит о том, что все это кончится очередным срывом, миллионом затяжек и душой, которая в один прекрасный момент вывалит это все на Вики, заставив захлебнуться в собственном бессилии и круговоротах бесконечных разочарований. Но…       Поток бессвязной бульварной философии, которая сегодня просто преследовала Вики с пугающей настойчивостью, неожиданно прервался. Девушка, хлопая крыльями, остановилась у одной из башен школы. Бесцельно двигаясь вверх, она так погрузилась в себя, что не заметила — она долетела до крайней точки, у нее от холода уже начало сводить мышцы. Чтобы как-то унять дрожь, Вики вспомнила последние уроки Мисселины. Сконцентрироваться, собрать внутри себя энергию…       Вроде бы помогло, даже появилось чувство какой-то перегруженности. Или это у нее возобновилась ломка. Выше лететь было некуда, а с каждой секундой неприятное чувство усиливалось. Вариант с триумфальным возвращением отпадал сразу, а вот между двумя башнями Вики отыскала небольшую площадку. Подумав, что терять ей точно нечего, она устремилась туда.       Одно движение, щелчок и вот уже Уокер блаженно затягивается. Предполагая, что у нее полно времени, да и на ногах как-то «не камельфо», Вики с глубоким вздохом садится на самый край площадки и свешивает ноги вниз. Высоты она никогда не боялась, а вот комфорт в любимом деле, конечно, был превыше всего.       Первая сигарета заканчивается просто с космической скоростью, будто Вики выпила ее, а не выдохнула бессчетное количество облачек дыма в уже не такой холодный воздух. Уокер не раздумывая берется за следующую. Терять ей правда нечего — от таких мелочей бессмертные не страдают, здесь Вики не угробит свои легкие из-за собственной примитивной слабости, здесь она не будет задыхаться по утрам от давящей боли, кашлять.       В этом мире физическая боль — явление туманное, даже призрачное. На ее счет заморачиваться не стоит. Вот только что делать с болью внутри, которая прожигает ее не хуже сигареты, приложенной к чистому белому платью.       Вики не понимает, как назвать эту боль, как выплеснуть ее наружу, уничтожить и перестать чувствовать эту саднящую пустоту. Эта пустота тупая, непонятная, просто непозволительно странная и… мерзкая. Тянется в Вики, словно патока, не дает нормально дышать и, что самое ужасное — курить.       Время идет. Вниз летит девятая сигарета, скуренная наполовину — рука просто автоматически потянулось в пачку за новой. Очередной щелчок.       Больно. До чертиков больно терять людей, к которым успела привязаться. При этих мыслях пустота внутри Вики словно заполняет ее до самых кончиков пальцев и грозится вытечь наружу через противные соленые потоки. Девушка зажмуривается, чтобы это все-таки не произошло. Чтобы хоть как-то подчинить себе эмоции, хоть на минуту отвлечься от образа темноволосого парня с чистыми голубыми глазами и белоснежными крыльями, который упорно маячит прямо перед ней и…       — Занятное зрелище… Непризнанная на крыше, да еще и после отбоя.       Вики глубоко вздыхает, пытаясь унять испуг и некоторое разочарование. Даже здесь ей не удалось побыть одной, не удалось отвести душу и, осознав собственную беспомощность и никчемность, в очередное раз подняться с колен и перешагнуть через бушующее вокруг безумие. Не удалось…       Она медленно оборачивается. «Интересно, что он здесь забыл?» — промелькнуло в мыслях, пока она открыто разглядывала потревожившего ее одиночество. По сути, она лишь тянула время, чтобы подобрать подходящий ответ. Люцифер тоже лениво прошелся по ней взглядом, заострив его на открытом из-за модели свитера, плече. Вики улыбается. Пытается.       — Действительно занятное… Сын Сатаны вместе с Непризнанной на крыше. После отбоя, разумеется. Тоже не спится?       — Я обязан отчитываться? — Люцифер с притворным удивлением поднимает бровь.       — Конечно нет, — снова вздыхает Вики. — Значит, правда не спится. Душно у вас там в аду, что ли…       — Не забывайся, Уокер… — голос Люцифера понизился до угрожающего шепота. — Перед тобой сын самого Сатаны. Я могу летать, где хочу и когда захочу, и ты не имеешь права давать оценку моим действиям.       — А перед тобой — дочь Серафима, — она снова берется за сигарету, от которой ненадолго отвлеклась. — И дальше что? А дальше — совершенно потерянный человек. Или бессмертный, разницы никакой. Потерянный и слабый. Очень.       — Говори за себя, Непризнанная! — в глазах напротив вспыхивает красный огонь. — И не смей сравнивать моего отца с земной проституткой!       — Ше-е-епфа… — Вики снова потянуло на нервную ухмылку. — Я ведь ни слова не сказала о тебе, Люцифер. А ты принял на свой счет… Неловко получилось.       И не дождавшись ответа, Уокер отвернулась. В глубине души теплилось довольство собой. Впервые ей удалось так легко вывести Люцифера на эмоции. Даже в какой-то степени отомстить за «просто поцелуй» в том горном местечке. Вики затягивается, ожидая, когда демон, напоследок-таки наградив ее каким-то виртуозным замечанием, улетит, и она снова останется в блаженном одиночестве.       Но Люцифер почему-то не спешит улетать — Вики успела выкинуть в бездну под ногами очередной окурок, сделать небольшую передышку, а он даже с места не сдвинулся — только упорно сверлил взглядом ее спину, она это чувствовала.       Оборачиваться не хотелось. Ведь тогда Уокер показала бы свою заинтересованность, а уж в этой маленькой битве она точно не может проиграть. Она не может, просто не может быть сломлена еще и этим самодовольным нахалом. Хотя, по сути процесс начался уже давно и с каждый днем приобретает черты пугающего и необратимого для Вики итога.       Интересовал ли он ее? Безусловно. И если отбросить собственную нерешительность вместе с проклятым отрицанием происходящего, то даже эта формулировка показалась бы блеклой. Люцифер не просто интересовал. Он манил, притягивал, завораживал, заставлял вытаскивать из себя давно забытый максимум настоящих эмоций.       Он был почти таким же. Вики не хотелось бы это признавать, однако факт оставался фактом. Похож настолько, что аж зубы сводило. И Уокер вовсе не пыталась «возвысить» собственную фигуру до масштабов знаменитой личности. Просто когда он доводил ее до белого каления, сквозь злость она действительно видела себя, пусть сначала и поражалась, как можно быть таким…       Беспринципный хамом, удивляющим своими выходками окружающих учеников, даже учителей — всю школу. Как можно так упорно искать одиночество, и одновременно с ужасом принимать эту данность. Можно. Можно пытаться выстраивать вокруг себя стены независимости и отчаянно пытаться стать нужными хоть кому-то.       Он ломал ее. Медленно и необратимо. Заигрывая, не скрывая своих целей — растоптать и уничтожить снова. Вики Уокер допустила огромную ошибку, позволив приблизиться к себе даже на какой-то минимум. Ведь теперь… Теперь она нервно выкуривает сигарету и понимает это как никогда ясно.        — А ты сложней, чем кажешься… — тихо раздается прямо над ухом, и по спине Вики пробегает предательская дрожь.        — А ты проще, чем хочешь казаться.        — Умная? — Люцифер вдруг садится рядом. Не так сжато, как Вики. Вальяжнее, раскованнее, словно делая одолжение и как бы невзначай опаляя ее шею горячим дыханием.        — Может быть…       Снова небольшая пауза. Вики, чувствуя нарастающую неловкость, тоже как бы невзначай немного отодвигается. Есть для нее что-то опасное даже в таком безобидном жесте. А улететь — значит снова показать свою слабость.        — Неужели ты боишься меня, умная Уокер? — едко спрашивает Люцифер, все-таки заметив ее движение. — Странно. В горах ты не боялась, по-моему, тебе даже нравилось…       Вики от неожиданности закашлялась — она как раз снова вдыхала дым. Относительно быстро справившись с собой, Уокер, скрипнув зубами, поворачивает голову. Насмешливый взгляд черных глаз оказывается так близко, что у нее не кстати перехватывает дыхание.        — Ты там тоже не был высокомерным засранцем, — чтобы хоть как-то сгладить ситуацию, выдает из себя этот… бред. Но решив, что лучшая защита на выводящую из себя ухмылку — продолжать говорить, добавляет:       — И я не просила меня целовать, кто ж знал, что у тебя подобные… призы. Как и разговаривать сейчас со мной. Между прочим, я тут думала о смысле жизни, пока ты не соизволил…        — О, высокие материи! — Люцифер перебивает Вики с таким видом, будто именно для этого он и опустился на эту площадку. Чтобы поговорить о высоких материях, чтоб их… — И к каким выводам ты успела прийти? Ум…        — Жизнь — дерьмо! — деловито изрекает девушка, щелкая зажигалкой прежде, чем в ее сторону попал еще один эпитет. — Если тебе, конечно, интересно… В этом я очень сомневаюсь, поэтому избавлю тебя от подробностей.       Он морщится. Да так, что у Вики появляется настойчивое чувство — она совершила ошибку. Но отступать уже явно поздно — остается только пожать плечами, приложиться к фильтру и убедиться в абсурдности происходящего.       Ночь. Крыша школы, сумасшедшая высота. Непризнанная и сын Сатаны с умопомрачительными ухмылками плюются друг в друга ядом и рассуждают о высоких материях. Просто великолепно! Да уж… Ситуация и правда… странная.        — Занятная вещица, — снова удивляя Вики, замечает Люцифер, что-то покручивая в руках. Уокер сначала не обращает на это внимания — что он там могу достать из кармана, ей-то какая разница… Лишь когда девятнадцатая сигарета летит вниз, а из пачки извлекается последняя, и рука тянется к давно установленной точке… И вместо зажигалки нащупывает пустоту. Черт!        — Отдай, Люцифер, — процеживает Вики, стискивая кулаки так, что ногти больно впиваются в тонкую кожу. — Отдай зажигалку, немедленно!        — Это приказ?        — Пока что просьба, — главное ведь сохранять спокойствие, не так ли?..        — Пока что? Хм-м-м… Интересная формулировка. Кстати, Уокер, не знаю, откуда у тебя эта… пластмасса? Она ведь годится только для выставки самых раритетных вещей человечества, того и гляди развалится…        — Отдай, Люцифер! — упрямо требует Вики. — Хоть это совершенно не твое дело, но, как я понимаю, просто так мне не отвертеться… Заняла в долг у владельца одного замызганного супермаркета. В бессрочный.        — О, да мы уже занимаемся… бессрочными долгами, — лениво тянет демон, изучая Вики, как один кузен занятное насекомое. Воспользовавшись потерей внимания, Уокер попыталась выхватить принадлежащую по праву зажигалку, но Люцифер оказался проворнее — быстро поднял руку, и девушка практически оказалась с ним нос к носу.        — Сигареты, воровство, нарушение школьных правил, неуважение к старшим по статусу… Немного ли для дочери Серафима?        — Для дочери Серафима, наверное, многовато, — грустно кивает Вики и старается незаметно сглотнуть, когда он снова смотрит ей в глаза. — А вот для дочки земной проститутки — в самый раз…       «Мне нужно просто заполучить зажигалку и докурить эту проклятую пачку! Мне просто жизненно необходимо докурить!»       Посмотри в эти глаза…       Самые обычные!       А губы?..       Заклею скотчем!       Растегнутые пуговицы рубашки…       А не пойти ли тебе?!       Когда же ты сдашься?..       Никогда! Мне просто нужно докурить!        — Просто нужно докурить, Уокер? Перфекционистка? — вкрадчиво замечает Люцифер. Разумеется, просто замечает, он ведь не может прочитать ее мысли…        — Да, — кивает Вики, все еще стараясь «держать» лицо.       Это поможет. Поможет не смотреть в его глаза, не чувствовать себя маленькой мышкой которую хитрая старая кошка умело заманивает в ловушку. Дым заполнит легкие, голову, мысли, вытеснит все, что так давно гложет душу. Должно помочь! «Да что я несу» — вдруг одергивает себя Вики, бросая безнадежный взгляд вниз. Бросится в пропасть, забыться, скрыться, убежать, заснуть… Все что угодно, только бы не видеть этих одурманивающих глаз, ухмылки, не слышать этот голос…        — Знаешь, Вики… — Люцифер тоже переводит взгляд под ноги. Девушка вздрагивает. Он назвал ее по имени. По имени! Не Непризнанная, не Уокер… Вики!.. — Люди говорят, что резкий вброс адреналина в кровь помогает от… высоких материй. Проверим?        — Что имеешь в виду? — она не понимает. Не понимает, к чему он клонит, поэтому становится немного не по себе.        — Спрыгнем? Ты ведь не боишься высоты, иначе бы тебя здесь не было, — Люцифер снова понижает тон, прямо как змей-искуситель и вытягивает вперед руку, будто вот-вот отпустит многострадальную красную зажигалку. — Поэтому тебе ничего не мешает, верно?        — Это ведь опасно… — все, что может выдавить из себя Вики под этим опьяняющим настойчивым взглядом. — Да, и неужели тебе интересно соревноваться с Непризнанной?        — Считай, во мне говорит любопытство после соревнований по крылоборству, — немного подумав, говорит Люцифер. Но ты меня не поняла. Что тебе мешает?       Вики тоже задумывается. Ничего, особенно… Только мать, не желающая ее знать. Мертвый друг, стоящий перед глазами. Разъедающая тоска по дому и отцу, преступное влечение к бессмертному, который никогда не ответит взаимностью, проклятая зависимость, миллион слабостей и чувство собственной никчемности. Все это мешает ей расслабиться, вздохнуть полной грудью. А не глупая отговорка.        — А ничего! К черту! — уверенно выкрикивает она, поднимаясь на ноги и засовывая в карман последнюю сигарету. — Кто первый схватит зажигалку, идет?        — К черту… — на губах уже стоящего рядом Люцифера на секунду появляется что-то вроде обычной улыбки, словно Вики сказала что-то… забавное. Миг!.. И красный прямоугольник летит вниз!        Люцифер прыгает первым — черные крылья уже отдаются воле ветра. Вики на мгновение теряется — она ожидала сначала хоть какого-то сигнала, но демоническая натура, конечно, давать ей его не собиралась. Не в его правилах, это было очевидно. Но к счастью, ей снова удается быстро сориентироваться, и вот уже они летят практически рядом.       Когда Люцифер снова принимает довольно грязный прием — пытается толкнуть ее своим весом, ей снова везет — она успевает увернуться и выкрикнуть грязное ругательство. Но после того, как ответом послужила еще одна усмешка, внутри Вики просыпается просто вселенская злость, быстро трансформирующаяся в азарт. Ах так, значит?!       Мысли сменяют друг друга со скоростью света. Уокер прищуривается, стараясь определить точную линию падения зажигалки. Нет, на этот раз она не проиграет, особенно ему!.. Рывок крыльями. Да такой резкий и сильный, что над головой будто раскрывается гигантский парашют. Она уже точно видит цель про себя радуясь, что прихватила наиболее заметную, красную. Да, Вики видит цель. И не видит препятствий, даже тех самых черных крыльев. Она выиграет, пусть даже сам Шефпа вдруг попытается ей помешать!       Сердце грозит вот-вот выпрыгнуть из груди, к чертям сломав ребра, в висках пульсирует так, что мелькает мысль о потере сознания. Все ее тело напряжено до сумасшедшего предела. Дикий восторг от свиста ветра в ушах, от ощущения собственной, пусть и недолгой свободы накрывает с головой, Вики просто захлебывается в этих ощущениях! И действительно не видит ничего, кроме своей вытянутой руки, не слышит ни звука, кроме шелеста серых перьев.       Она давно не чувствовала столько всего и сразу. Безумный коктейль вырывался наружу через бессвязные крики и восклицания, которые будто бы вырывались не из нее. Может, это было желание доказать что-то себе, Люциферу, Ребекке кому угодно. Может, это ее боль выплескивалась через это ненормальное отчаяние. Может, вообще все вместе или что-то третье, пятое, десятое… Но причины эти казались пустыми, они просто терялись в этом свисте и круговороте эмоций, не важен ни один предмет в мире, кроме ярко-красной зажигалки.       Вики хочется скорее, однако бессвязную гамму эмоций вдруг прерывает четкое осознание. К заветной вещи тянется не только ее рука, а еще и знакомые пальцы в татуировках. Из собственного мира резко выхватывает дыхание соперника, его очевидная готовность снова помешать. Но она не может сдаться и сейчас, эта авантюра не кончится очередным бесславным провалом! Нет!       Она буквально вырывает зажигалку из кончиков пальцев Люцифера. Поразительно — откуда только взялась уверенность, силы на совершенный рывок! Но думать об этом некогда — Вики явно разозлила демона, поэтому сделав вид, что собирается замедлить ход, дожидается, когда он «неожиданно» дернется влево и… уходит в сторону! Набирает еще скорость, зажигалка выскальзывает из вспотевших пальцев, до земли остается пара метров, Вики снова совершает маневр — выходя из крутого пике, резко взмывает вверх!        — Есть! Есть! — абсолютно по-детски кричит Вики, наконец становясь на твердую землю. Ее немного трясет, но это ведь — сущий пустяк! Рядом приземляется раздосадованный Люцифер — Вики видит это, как бы демон не пытался спрятать все за кривой улыбкой. — Я выиграла, выиграла!        — Действительно… — морщится он, подходя ближе. — Неожиданно. Неплохой маневр, можешь расценивать это, как персональный комплимент.       Эта фраза будто отрезвляет Вики. Уокер поднимает голову и теперь смотрит на Люцифера совершенно другими глазами. Она выиграла. Выиграла у сына самого Сатаны, у неоспоримого чемпиона по полетам… Она… может! Может что-то менять, может видеть цель и вытаскивать, выжимать из себя все! И не может больше подавлять сумасшедшего желания, глядя на его растрепанный от скорости волосы, глаза, эту ухмылку. Ей просто… Не хочется. Не хочется сопротивляться очевидному, прямо как в холодном горном ущелье. Незачем.        — Не знаю, обрадует тебя это или нет… — мурлычет Вики, нагловато приобнимая Люцифера за шею. — У меня тоже есть… подарок.        — Так что… — он понимает, к чему она клонит и уже по-хозяйски берется за ее талию.        — Ничего.       Она не дает ему сказать что-то еще. Легко привстает на цыпочки, закрывает глаза. Медленно, очень медленно касается снова и снова своими губами других, самых желанных губ на свете в каком-то ненормальном порыве. Люциферу ее медлительность не нравится, он углубляет поцелуй, притягивает к себе так, что она слышит быстрое биение его сердца, обнимает так, что недавно «личное» пространство катится в тартарары.       Эффект специфический. У Вики внезапно подкашиваются ноги, но отступать теперь точно не в ее правилах. Да и некуда — пусть. Ее движения становятся увереннее, она прикусывает его нижнюю губу, выхватывая из Люцифера довольный полурык-полустон, еще более сводящий ее с ума.       Время останавливается, для нее больше не существует никого, кроме бессмертного напротив — это просто невозможно, думать о чем-то еще, когда внутри живота сплетается тугой комок, а просто животная страсть охватывает обоих. Бабочки в душе уже пожирают друг друга от примитивного счастья. Быстрее, быстрее…       Поцелуи становятся рваными, резкими, действительно ненормальными. Только гладкость черных волос под пальцами Вики напоминает ей, что это — не сон. Сейчас она властвует над самим сыном Сатаны, теперь это не его желание, а ее поцелуй, ее желание, ее новое начало с нуля. Люцифер превращается в бушующий ураган, да и сама Вики уже на грани, но…       Ей приходится отстраниться. Ведь реальность, ту самую противную реальность действительно никто не отменял.       — Прости… Мне пора. Мими… будет волноваться, — она смотрит в его глаза, к удивлению улавливая там не разочарование от прекращения ласки, а неподдельную теплоту, даже… нежность. Он наклоняется так, что их лбы сталкиваются, очевидно, добавляя еще капельку ко внешней идиллии. — И знаешь, спасибо, — добавляет она, чувствуя, как что-то тяжелое падает с души, совсем не больно стукнув по ногам.        — Обращайся, Непризнанная. И знаешь, — он в точности повторяет ее задумчивую интонацию, — завязывай ты с сигаретами, запах не очень приятный.       Вики с улыбкой кивает. Ее легонько целуют в нос и отпускают от себя.        — Спасибо! — кричит она снова, делая первый взмах крыльями и стискивая в руке заветную зажигалку; не зная, что демон внизу шепчет ей вслед точно такое же слово…

***

       Едва Вики спускается с подоконника, ей на шею бросается перепуганная бледная Мими — она правда заметила ее чересчур долгое отсутствие.        — Шепфа тебя побери, Вики! Так долго «проветриваться», я уж думала лететь тебя искать, думала, тебе плохо!        — Нет, Мими… — Вики, все еще улыбаясь, подходит к своей кровати, на ходу выкидывая сигарету куда-то на пол. — Мне не плохо. Мне очень, очень хорошо…