***
Итачи смотрел на жгучее пламя в бессмертных огнивах. Веера — герб клана Учиха — мыльно отсвечивали бетонными трещинами, будто жилами. Шисуи напряжённо разглядывал каменную скрижаль шаринганом. — Я понял, — сказал он. — Обычным зрением текст и правда не прочесть. Шаринган же позволяет замечать порядок в хаосе. Поразительно. Я будто вижу то, чего раньше лицезреть не мог. Интересно… выйдет ли другими сенсорными методами воссоздать написанное? Итачи активировал шаринган следом. Изрезанные фигуры незнакомых символов наполнились синим контуром, редкие точки выделяли среди фальшивого текста места соприкосновения, и из линий рождалась новая мысль. Шаринган распутал клубок бессмыслицы в тонкие нити и сплёл их в понятное разуму письмо. «…всё сокрыто в чувствах, и если в кровном наследнике Учиха на момент катарсиса не иссякнет воля — он откроет путь к новой силе. Тогда три томоэ сольются в орнамент, даруя небывалую мощь. И лишь стойкая духом сущность не падёт под тяжестью нового бремени… Это ведь про Мангекё. Про способ его обретения, да?». — Почему раньше мы не задумывались о том, что послание это — не просто что-то, что уже давно утеряно в течении времени? — сказал Итачи. — Шаринган открывал перед нами тайны, но… — Потому что мы привыкли видеть этот камень таким, каков он есть. Просто страницей истории. — Точно… Привычное не замечалось, ведь в этом его его суть — туманить подозрения, расслаблять… — Мангекё, — сказал Итачи. — Используй его и взгляни на то, что откроется твоему взору. Шисуи не ответил. Его единственное веко устало прикрыло единственный глаз, но мигом после распахнуло дорогу взору проклятой силы. В красной склере Мангекё шарингана рисовался чёрный четырёхгранный сюрикен. Шисуи вдумчиво проскользил по известным и неизвестным строкам древнего послания. — Пласт информации расширился, — сказал Шисуи. — Возникли новые точки, совсем крохотные. Мне кажется… эта скрижаль может являть собой фуин. Но как тогда она функционирует?.. И почему такой низкий фон. Я в жизни не видел чего-то подобного. — Я не могу ответить. Моих навыков фуиндзюцу будет недостаточно. Шисуи цыкнул. — Моих тоже. Нам нужен мастер. Может, попросить Йондайме Хокаге? Мы до сих пор в точности не знаем его мотив, но мне сложно заподозрить этого человека во лжи. В конце концов… он один из тех, кто помог предотвратить ужасное. Итачи кивнул. — И всё же для начала давай сами всё изучим, — сказал он и принялся дальше рассматривать скрижаль. «…наследие Учиха с помощью силы чакры способно иллюзиями повелевать. Разум моих созданий, жизнь которым дало само чакры сосредоточение, особенно к иллюзиям Шарингана уязвим оказался…» — Если скрижаль эта и правда является посланием Мудреца Шести Путей… — сказал Шисуи. — То получается, что хвостатые звери и есть его создания. Легенда правдива? — Легенда правдива в рамках другой легенды, — ответил Итачи. — Мы никогда не узнаем, кто оставил это послание. — Да уж… зато теперь ясно, откуда в клане витает мысль о том, что шаринган способен контролировать сознание Кьюби, — Шисуи усмехнулся. — Знали бы они о том, что лис шесть лет как скопытился… — Боюсь, смешного в этом нету. — Да уж. Хм-м. Я смотрю, ты смог расшифровать два послания. Видишь что-то ещё? Итачи вгляделся вновь, но все точки давно уже переплелись смысловыми линиями, а связать их как-то иначе не выходило. — Нет. Это всё. — А я вижу, — сказал Шисуи. — Когда сплетётся в узах кровь моих детей, из неё родится новая мощь. Глаз бога поможет открыть дорогу в рай… Что за бред?.. — Ещё одна легенда. Шисуи почесал затылок. — Осталось последнее. Сказано, что боги даруют человеку свой взгляд над миром лишь за плату. И чем больше власти на себя возьмёшь — тем большее утратишь после. — Это всё? — Нет… сказано, что последний путь к сделке с богами спрятан там, где закатное солнце сливает поле с цветами погибели в единый холст. Там пожелавший обуздать силу, дарованную высшими, найдёт истину. Итачи задумался. Что же это. Поле, цветы погибели… — Ты понимаешь, о чём речь? — спросил Шисуи. «Цветы погибели… поле, которое лучами солнца сливается с ними в единый холст…» — Может, речь о цветках Хиганбана?.. — предположил Итачи. — Прекрасный цветок, предрекающий смерть. Так гласит легенда. Шисуи дерзко зыркнул на него. Он погасил шаринган. — Будем искать эти цветы по всей Стране Огня?.. Или пока что ограничимся Конохой? Итачи ему не ответил.***
— Какаши-сенсей, ну как вам?! Клон резко вышагивал, словно марионетка на деревянных ногах, но хотя бы не светился и не просвечивался солнечным светом насквозь. Какаши пожал плечами. — Ничё так, форма пойдёт. Над движением ещё надо поработать. — Да блин, сколько можно уже… — буркнул Наруто. — Этот сраный клон меня достал! Ой, Какаши-сенсей, ну покажи ты уже чё-нить круче! Задрал, ттебайо! — Ты смог передать приказ по мосту? — тактично проигнорировал Какаши. Наруто нахмурился, напряг, кажись, каждую мышцу на своей роже и сложил печать. Клон резко встал на месте. — Во! Я приказал ему встать! Доволен?! — Хм-м… «Может, и правда… показать ему что-то ещё? Пиздюк уже полгода пытается освоить одно лишь клонирование». — Ладно-ладно, покажу тебе кое-что другое. Смотри, — Какаши сложил печати, непривычно внимательно оглядел шкета. Запечатлел черты лица, как растрепались волосы и измялась футболка… А после подал чакру. Линия взгляда резко оползла к земле, Какаши очутился в непривычно мелкой туше. — Это Хенге называет… — сказал он и умолк. Наруто ни с того ни с сего обратился высоченным зелёным существом с пачкой лапши вместо рожи. Он стал размахивать огромными жёлтыми рукавами-макаронинами и орать: — Я Рамен-хиро, спасу ваш живот от голодухи! Заходите в раменную от Торикки и отведайте лучший вкус!!! Один по цене одного!!! Так… или один по цене двух?.. Забы-ы-ыл!!! Какаши удивлённо хмыкнул. Развеял свой образ и осмотрел странное создание перед ним. «Точно, это же маскот рамена… а у него неплохо вышло». — Эй, шкет. Кто рассказал тебе об этой технике? — Дядя-Хокаге! — бойко выпалил раменный маскот. Он был высокий, выше даже, чем сам Какаши. «И форму ведь поддержал, и размер. И количество деталей немаленькое…» Однако в уши выл неприятный летний гул. Кое-что Наруто подзабыл. — Неплохо. Правда, ты не учёл, что рукава при таких порывах ветра бы раздувало. — Ой! Ща-ща, Какаши-сенсей! — сказал Наруто и снова сложил печати. В резвости движений виднелось явное воодушевление. Даже у этого гиперактивного шкета такие моменты особенно ярко прослеживались. «Прям как у Обито, когда из просто громкого он становился очень громким…» — Пяль сюда, Какаши-сенсей! — заорал Наруто и замахал руками. Рукава бесновались в хаотичных порывах его движений и немного шатались на ветру. Всё правильно. Почему ж тогда клон так тяжело давался?.. Какаши вспомнил своё детство… две эти техники он выучил, кажется, в пять или шесть, но выучил одинаково быстро. Правда, и проблем с контролем у него особых не было. «Может, дело в механизме?..» Клонирование задействовало чакру, намешанную в равных пропорциях из духовной и физической энергии. Для преобразования своего тела использовалась в большей степени физическая. «Может, правда в этом дело?..» Маскот с хлопком и дымкой скукожился в мелкого Наруто. — Ну как тебе, Какаши-сенсей?! — Как часто ты практиковал эту технику? — Э-э-э… — Наруто почесал затылок, подозрительно огляделся, поднёс руки ко рту и будто выложил стенками, чтоб звук по сторонам не распространялся. — Ваще знаете, я с помощью этой штуки из приюта сбегаю гулять! — А. — А чё ещё делать, если воспитатели такие падлы! Я скоро шиноби буду, даттебайо! Пусть не смеют держать меня в этой клетке! Какаши хмыкнул. И чего он гадал об этих энергиях. Пусть они и правда могли повлиять, ему всё стало ясно. У пиздюка просто была железная мотивация учить это сраное Хенге.***
Какаши прошёл на кухню, улыбнулся знойной голубоглазой блондиночке на холодильнике, открыл дверцу и достал из своих скромных запасов замороженные роллы. Сел за стол, распаковал и стал вяло пережёвывать. Пиздюк просился в гости, и противиться Какаши не стал. Толку отбрыкиваться, если всё равно как-нибудь навяжется, пусть и потом. А тут посидит, когда всё равно делать нехер, пресытится унылой атмосферой квартиры и свалит по своим шкетовским делам. Может, в качестве бонуса ещё никогда и не вернётся. — Эй, да чё ж ты вечно такой дохленький-то… — грустно общался с собакой Наруто. Кирими на вторженца отреагировал лишь раз, повилял носом, принюхался и забил. Когда Наруто пытался его растормошить, не обращал никакого внимания, словно трупом прикидывался. Какаши бы ему подыграл, да только толку подыгрывать, когда по вздымающейся груди понятно было, что нинкен вполне себе живой. Да и трупы не бывают горячими… по крайней мере, если их постоянно не греть. — И чё ж он такой унылый… — Наруто ввалился на кухню, запрыгнул на соседний стул. — Он же даже когда ему за ушком чешешь не реагирует, а всем пёселям это нравится! Какаши Кирими понимал. Он бы счастливей не стал оттого, что его погладили по голове или даже по всему телу. Пусть даже та знойная блондиночка с фотки. Пусть даже голая. Его после смерти всех друзей совсем перестало вштыривать. Трогают и трогают. Похеру. — Нэ-э, Какаши-сенсей, — уныло обратился с Наруто. — Чё с ним такое случилось-то? Он ж, это, не просто так… — Не-а, — сказал Какаши и уставился в коридор, в котором из-за угла торчал белый хвост. Вроде и рассказывать сокровенные тайны других — предательство, но он ведь знал, что у Кирими, как и у него самого, вряд ли что-то сокровенное вообще осталось. «И всё же… не стоит пиздюку знать».