После очередного прогона ребята стали расставлять вещи по местам. Новый Год уже прошёл и был достаточно хорошо отмечен, нужно было восстанавливать график. Они, как всегда, говорили о уже прошедшей репетиции, вкидывая идеи и вариации звучания новых песен и перепевки прошлых, разные фишки для выступлений на концертах и всё в этом духе.
Студия была приведена в порядок и Шляпники уже начали расходиться.
— Анют, ты идёшь? — сказал Юра, уже стоя на пороге помещения.
— Юр, ты иди, я задержусь немного, хорошо? — проговорила Серговна, сидя на диване под тёплым пледом.
— Ты только долго не засиживайся, мы с Лизой быстро успеваем соскучиться.
— Конечно, я постараюсь поскорее, но ничего обещать не могу, — протянула женщина, хитро поглядывая на Анечку.
— Ну хорошо, — Музыченко усмехнулся и с немым вопросом в глазах посмотрел на Пашу. — Пойдёшь со мной? Насколько я понял, компании на вечер у тебя теперь тоже нет? — Личадеев переглянулся со Смирновой, та одобрительно кивнула.
О совсем не неоднозначных отношениях между Анечками знал каждый участник группы и без особых объявлений, но никто и против не был. Юра и Паша узнали о них первыми, так как девушки не могли долго держать это в секрете. Они оба понимали, что лучше их жёны будут счастливы, нежели каждая из них будет что-то скрывать и недоговаривать, разрушая обе семьи. Разводиться никто не стал, так как, и Лизавета Юрьевна была не против частых прогулок по городу в немаленькой и шумной компании, и их мужья были не прочь праздновать все важные даты вчетвером, а не один на один.
— Видимо да, пошли.
— За Лизой заедем к бабушке?
— Да, конечно, мне спешить некуда.
Девушки синхронно хихикнули после этого небольшого диалога и, проводив парней и остальных ребят, плюхнулись на мягкий диван.
— Сегодня фильм посмотрим или будем досматривать сериал? — спросила Никитина, открывая ноутбук.
— Я сегодня не очень настроена на сериал. Давай, ты пока выберешь фильм, а я схожу за чаем и чем-нибудь вкусным. Тебе чай как всегда? Зелёный с лимоном?
— Да, конечно.
Пока Смирнова отошла к барной стойке заваривать чай и насыпать печенье, Серговна уже нашла и поставила на паузу начало одного из тех фильмов, после которых от умиления хочется плакать. Спустя пару минут Анечки уже сидели перед ноутом, укутавшись в плед, попивая горячий чай и нажимая на кнопку пуск.
Примерно через полтора часа чай был выпит, печенье съедено, а девушки с глазами на мокром месте, чего и следовало ожидать от подобного кино. Пытаясь отойти от фильма, они, смеясь над какими-то нелепыми шутками, пошли за стаканами воды.
Спустя какое-то время Серговна и Смирнова уже спокойно обсуждали какие-то отвлечённые темы, периодически посмеиваясь или начиная в шутку спорить друг с другом, кидаясь подушками.
— Ань, время уже позднее, мне кажется, пора выходить.
— Угу, да и Паша с Юрой и Лизой уже, наверное, заждались.
Дамы разошлись по разные стороны комнаты, чтобы быстрее убрать всё, что было взято для просмотра. Одна Анечка ушла мыть посуду к стойке, другая принялась раскладывать подушки и складывать плед.
Через минут пятнадцать они уже были у выхода и одевались потеплее, не лето уже, как-никак. Выйдя из студии и замкнув её, Серговна только заметила, как плохо шарф Анечки закрывает её тоненькую и такую изящную шею.
— Дурында, ты чего даже шарф не поправила? Заболеешь потом, лечиться будешь, — с этими словами она полезла укутывать Смирнову чуть ли не с головой в этот злосчастный шарфик.
— Господи, Анют, да зачем? Нам идти тут от силы минут пятнадцать.
— Ты и за эти пятнадцать минут умудришься застыть, уж я-то тебя знаю.
В конечном итоге Анечка сдалась, покорно останавливаясь и ожидая, пока Никитина уймётся. Наконец, уже совместными усилиями, управившись с непокорным аксессуаром, они пошли по красивой белой аллее. На улице снег падал большими хлопьями, неотразимо прекрасно сверкая в свете фонарей.
В то время, как Серговна любовалась снегопадом, Смирнуха с хитрой улыбкой отошла от своей спутницы и, найдя кучку снега побольше и слепив из неё снежок, запустила его в оторопевшую Анечку. К тому моменту, пока он долетел до своей «цели», успел распасться и обсыпать Никитину с ног до головы искрящимися снежинками, покрыв её, будто снежной шалью. Пока Анна растеряно отряхивала куртку, Анечка чуть ли не покатывалась со смеху.
Поняв, что произошло и наконец сориентировавшись в пространстве, девушка с шутливой угрозой взглянула на Личадееву.
— Значит так, да? Ну держись!
— Да начнутся снежные игры!
Теперь две молодые особы с весёлыми, радостными криками носились по аллее, кидаясь снежками и валяя друг друга в сугробах. Около получаса продолжались эти снежные догонялки. А закончились тем, что обе дамы, похожие на снеговиков, лежали на снежной полянке держась за руки, которых уже не чувствовали от холода.
— Давай вставать, а то замёрзнем совсем.
— Да, и шарфик никакой не спасёт, — смеясь, проговорила Смирнова.
Они поднялись, помогли друг другу отряхнуться, и с хорошим настроением и замёрзшими носами пошли дальше к дому Музыченко. Пройдя несколько метров у Анечка завибрировал телефон. Она взяла трубку.
— Алло? А, да, Паш, мы уже идём. Ты уже дома? Хорошо, сейчас приду.
Сбросив звонок и положив телефон в карман, она посмотрела на Анну с печалью в глазах.
— Паша уже к вам уехал? — огорчённо спросила Никитина.
— Да, мне сейчас поворачивать… Пока?
Серговна обняла свою попутчицу, легко мазнув по губам поцелуем, на который она и ответить не успела. Обе девушки посмеялись под нос, смотря друг на друга влюблёнными глазами.
— До встречи…
Дамы разошлись, оставшись в приподнятом настроении после этого вечера, проведённого вместе. Анечка шла домой с улыбкой на лице, восхищаясь, какая же всё-таки у неё прекрасная девушка.
Громкая трель будильника
Никитина вскакивает с постели в холодном поту, шумно вздохнув. Тут же из её глаз заструились тонкие дорожки солёной жидкости, плечи сотрясались от нахлынувшей истерики. Юра пришёл на шум и в тот же миг всё понял. Он быстро сходил за стаканом воды и, поставив его на тумбу и заключив её в объятья, начал тихо нашёптывать ей на ухо самые нужные, в этот момент, слова.
— Анют, её нет с нами уже год, тебе стоило бы принять этот факт…
— Юр, я не могу! Я не могу просто взять и забыть её! — захлёбываясь в слезах, прокричала она, не в силах сдерживать себя.
Анечка ушла из жизни чуть больше года назад. Серговна никак не могла принять её смерть, ей во снах вечно виделись их встречи, долгие прогулки и тёплые посиделки, которые для других могли бы быть счастливыми снами, но для неё являлись худшими кошмарами. Ни одной спокойной ночи с того момента не прошло, даже намёков на них не было.
— Я хочу побыть одна, оставь меня, пожалуйста, — всхлипывая, произнесла Анна.
— Хорошо, конечно, как полегчает — приходи, жду на завтрак, — тихо сказал Музыченко и аккуратно поцеловал, перед тем, как уйти на кухню.
— М-угу…— негромко пробормотала она.
Ещё минут пятнадцать слёзы не унимались, как бы не старалась успокоиться Никитина. Всё же угомонив, казалось бы, нескончаемый поток, она легла обратно под покрывало. Из-за давящей тишины слезинки вновь покатились по щекам, но девушка уже даже не пыталась что-то с этим сделать, оставив всё на самотёк. В какой-то момент её начало клонить в глубокий целебный сон. И вот, засыпая со слезами на глазах, она успевает подумать лишь об одном…
«Прости, я вновь забыла, что тебя со мной уже нет…»
