Искусство - это цирк!

      - Суирэн...       Тобирама сидел в темноте просторной спальни у футона своей кузины, которая едва ли его слышала. Почти потухшее пламя костра в яме для очага пока еще позволяло Сенджу вглядываться в спокойное выражение лица той, что приходилась ему невестой, и парень будто бы старался запомнить ее лик, или хотя бы не пропустить момент, когда она сможет распахнуть глаза. Тобирама не сомневался, что в один прекрасный момент несчастное дитя почувствует его присутствие и приоткроет их.       - Суирэн... Ты слышишь меня?..       Девушка никак не реагировала на его призыв. И все равно он продолжал свои тихие неуверенные попытки достучаться до ее сознания.       Она просто обязана очнуться перед тем, как уйдет...       Разумеется, ему было плохо и больно. Хаширама не смог вылечить неизвестный недуг их двоюродной сестрицы, но, откровенно говоря, мало кто на этой грешной земле обладает способностью лечить захворавшую душу и сердце. А эти болезни могут убить намного быстрее ножевых ранений.       - Тобирама... Я слышу, - внезапно откликнулась ослабевшая донельзя малышка, и даже слегка повернула голову на Сенджу, устремив пару вишневого оттенка глаз в точно такие же прищуренные в напряжении очи своего кузена.       Парень придвинулся ближе, неуверенно взяв ее холодную ладонь в свою руку. Он понимал, что времени объясниться очень и очень мало. И все равно... Все равно он не мог сказать ей то, что должен был!       - ...Прости меня, Суирэн... - дрожащим голосом молвил он спустя минуту молчания. - Мне жаль... что ты полюбила человека, который не в силах ответить тебе даже сейчас... Я не могу лгать тебе...       «Братик Тобирама... Быть может, ты все же сможешь полюбить меня?»       Он опустил голову, и плечи парня сжались. Суирэн плохо его видела. У нее не было сил даже на то, чтобы сфокусировать свой взгляд и понять, действительно ли Тобирама Сенджу заплакал? Но то, что он сказал, будто бы не расстроило ее. Она слегка улыбнулась и слабо вцепилась в его ладонь двумя пальчиками, обращая на себя внимание.       - Братик Тобирама... Все в порядке...       По ее голосу нельзя было понять, в самом ли деле она его прощает, или разочарована до глубины души. В своей скрытности эта девушка была очень похожа на самого Тобираму, и Сенджу явственно видел, как много в них сходства (и речь даже не о том, что внешне они походили друг на друга как две капли воды), при условии, что они виделись не так часто в прошлом, и кузина не могла копировать его манеру держаться осознанно, тем более тогда, когда они встретились в первый раз.       Это случилось пять лет назад, когда Суирэн было десять. В те времена ее родная мать Лин Сенджу еще была жива, и они с ней приехали погостить у Леди Морико из главной семьи, супруге бывшего лидера клана, Буцумы Сенджу, ныне - почившего. Эта госпожа приходилась родной сестрой матушке Суирэн.       Сама Лин Сенджу в свое время вышла замуж в непрестижный, довольно слабый клан - и ее не сильно жаловали в доме главы. Но она была родственницей, поэтому пришлось принять ее. Многие, главным образом - Господин Буцума, относился к свояченице и ее отпрыску крайне пренебрежительно по вышесказанной причине. Но главное, что тетя, которая их обеих и пригласила, и дети главы не собирались травить своих гостей, и приняли их хорошо.       У Буцумы было двое сыновей. Старшему, Хашираме, на тот момент было пятнадцать, и он показался Суирэн самым настоящим дурачком... Его излишняя веселость и беззаботность скорее отталкивала, чем располагала. Он постоянно заставлял ее участвовать в своих невероятный шалостях и шокирующих выходках, которые априори не могли развлечь такую стеснительную, замкнутую и нелюдимую девочку, как она. Поэтому, видя в отдалении Хашираму, малышка Суирэн делала все, чтобы не попасться случайно ему на глаза. Зачастую она просила его младшего брата сказать Хашираме, мол, Суирэн уже играет с ним, с Тобирамой, поэтому не может пойти со старшим братиком подкладывать куски навоза в шляпы-касы крестьянам. И поначалу она использовала времяпрепровождение с беловолосым кузеном лишь с целью отделаться от потерявшегося в возрасте старшего братика. Но потом поняла, что проводит с этим мальчиком почти все свое время не только поэтому.       Тобирама уже в тринадцать был не по-детски спокойным, рассудительным и сдержанным. Как будто бы и не был ребенком. Своими знаниями, манерой общения и силой он создавал впечатление уже полностью сформировавшейся личности. Суирэн было очень комфортно находиться с ним рядом, а потом девочка и вовсе влюбилась. И тогда, и сейчас эти чувства казались ей крайне серьезными. Такими же серьезными, каким был объект ее любви и поклонения, пусть он с самого начала, в свойственной ему прямолинейности, сказал, что чувства Суирэн для него ничего не значат. Девочка смиренно приняла этот факт, ибо ее самооценка не позволяла допустить мысли, что она вообще-то тоже достойна быть любимой... Но уж слишком высоко она превозносила Тобираму Сенджу в своем воображении, буквально олицетворяя в нем самые лучшие черты, коими Тобирама может и не обладал вовсе. Услышав один раз о том, что она - второй сорт из-за генов своего слабого отца, Суирэн и сама в это поверила, и даже снисходительное лояльное отношение Тобирамы уже принимала, как ничто иное, как божий дар. Могло ли из этого тандема получится хоть что-то хорошее и здоровое?       Но к двоюродной сестре Тобирама действительно относился ровно и уважительно, даже не смотря на врожденную надменность. Этот мальчик не упрекал ее в том, что клан ее отца - слабаки, по крайней мере в открытую. Хаширама тоже не говорил ей подобного, но девочка объясняла это тем, что он, скорее всего, просто забывает, кем она ему вообще приходится... А Тобирама - знает, и принимает ее такую, недостойную... Поистине, он самый благородный и милосердный из всех!       Как бы то ни было, через два месяца после приезда в селение Сенджу, Лин и ее дочери нужно было возвращаться домой, и Суирэн уезжала от Тобирамы уже глубоко влюбленной...       С этого момента началась ее болезненная привязанность к этому парнишке, который и впрямь обладал целым спектром самых лучших качеств, присущих хорошему шиноби и достойному человеку, поэтому, справедливо будет заметить, что постоянно грезить о любви такого человека - было бы совершенно нормальным. Даже матушка Лин это понимала, так явственно видя нездоровую мечтательность дочери и ее причины. Однажды сестра Морико так же влюбилась в своего кузена, Буцуму Сенджу. Он не являлся главным сыном семьи, но был выдающимся, и брак с ним сделал и Морико величайшей женщиной, несмотря на подводные камни их сложившейся в итоге семейной жизни. Лин хотела своей дочери положения не менее достойного...       Поэтому, когда в клан ее супруга пришло известие о том, что их селение окружено врагами без шанса на спасение - Лин Сенджу наспех снарядила свою девочку в дорогу, собираясь отправить ее в семью своей сестры тайной тропой. Убежать вместе с ней женщина не могла, ибо оставить своего мужа в подобной обстановке - было бы предательством. Но спасти ребенка все же было святой обязанностью любого родителя. Поэтому Суирэн выжила. И не забыла передать своей тете последнее предсмертное послание своей матери, нанесенное дрожащей рукой, с размазанными недописанными кандзи.

«Сестра! Прошу исполнить мою последнюю волю. Позаботься о моем единственном ребенке. Ты всегда мечтала о девочке. Если твое желание никуда не исчезло - Суирэн станет тебе хорошей дочерью. А если ты позволишь ей выйти за твоего младшего сына - то обзаведешься еще и лучшей в мире невесткой. Твоя любящая сестра Лин».

      Редкий человек пренебрежительно отнесется к предсмертному желанию своего родственника. Тем более, что Леди Морико крошка Суирэн понравилась, а Тобираме было все равно на ком жениться. Ее сын Хаширама был крайне влюбчивым мальчишкой, но ее младший ребенок был не таким, поэтому она посчитала такую партию вполне возможной и даже правильной. Буцума к тому моменту был уже в могиле, и никто не смог бы препятствовать этому ее решению. Но как бы парадоксально это ни звучало, но Суирэн своими руками не дала своей мечте исполниться.       Даже Тобирама, как ни странно, не воспротивился грядущему браку с кузиной. Это дало малютке Суирэн все основания полагать, что парнишка смирился (что было правдой), и вскоре он сможет впустить в свое сердце ее в ответ, нет никаких сомнений. Но годы шли, а этого не происходило. Тобирама был таким же холодным и отстраненным. Он был настолько равнодушен к той, что звалась его невестой, что даже не имел в себе желание хотя бы представить, как несладко приходится Суирэн, особенно, когда на ее расспросы он лишь сухо отвечает: «Я уже говорил, что не люблю тебя. Но я не против быть тебе мужем. Мне все равно. Поэтому, какая разница, есть у меня к тебе ответные чувства или нет?»       Стоит ли говорить о том, как тяжело было бедняжке слышать подобное... И все равно она оправдывала его в своих мыслях. Все дело в ней... В ее слабостях. Из-за того, что ее отец не был таким же сильным, как Буцума Сенджу. Если она поднажмет - и станет сильнейшей куноичи в клане - сможет заслужить любовь своего жениха, так она считала. И разумеется, это было очень глупо...       Леди Морико сама ее тренировала. И она явственно видела, зачем девочка так себя истязает. И ничего не могла сделать с этим. Эта женщина знала, что можно прыгнуть выше своей головы, если очень сильно этого хочешь. Но это высказывание было справедливо для Хаширамы или Тобирамы. Она видела, что «сильнейшей» Суирэн не стать. Изнуряющие тренировки не смогли сделать ее более способной. Но зато подарили ей хроническую усталость и болезненность. В итоге малышка слегла...       Был ли Тобирама виноват в том, что случилось с его сестрой? Скорее нет, чем да. Ибо все, что он мог дать своей невесте - он дал: согласие на брак, заботу, защиту, дружбу, в конце концов. Но этого было явно недостаточно для нее.       Лежа в своей постели, не имея в себе сил даже поднять голову, Суирэн хорошо понимала, что насильно мил не будешь. И Тобирама тоже знал это, и все равно считал себя виноватым. Как будто бы он смог страстно полюбить ее, если бы по-настоящему сильно этого захотел!       - Если бы у меня было еще немного времени... Суирэн... Уверен, я бы смог ответить на твои чувства... - сказал он чуть слышно, погладив по щеке притихшую в забытье невесту.       Его кузина была хорошей девочкой, и, разумеется, она заслуживала счастья, Тобирама искренне в это верил. Да, она была довольно посредственной куноичи. Можно было бы даже сказать - неумелой, лишенной любого подобия таланта. Но она была чуткой, доброй, очень послушной, что обещало сделать ее хорошей женой в будущем. Помимо всего прочего, она безумно любила его, Тобираму, и это очень грело эго парня, пусть он все время повторял, что ему плевать. У Хаширамы всегда было полным полно девушек. А нахождение рядом Суирэн в статусе его невесты - позволяло Тобираме чувствовать себя даже выше своего брата. Мол, я не бегаю за девчонками, потому что у меня уже есть невеста. А тебе, Хаширама, было бы не лишним брать с меня пример.       Но теперь все это было в прошлом. Ничто из всего вышесказанного не стало важно теперь, когда его Суирэн оставалось жить на этом свете считанные секунды.       Как же так получилось? Как вышло, что эта милая девушка «сгорела» на его глазах буквально за пару месяцев? И он ничего не смог сделать, не предотвратить эту трагедию, не исправить.       - Ты знаешь... Я любила тебя так сильно, братик Тобирама, что не могла смириться с тем, что тебе придется жить с супругой, к которой ты ничего не испытываешь. Быть может, если бы я была другой - у нас все было бы иначе... - произнесла Суирэн на последнем издыхании, будто бы знала, о чем Сенджу думает сейчас.       Тобирама уставился на нее, не зная, соглашаться с этим доводом или нет, хотя бы в своих мыслях. Но внезапно понял, что теперь уже поздно говорить ей хоть что-то.       Она умерла.       - Нет!.. Мне не нужна другая Суирэн, я... мне дорога ты! - он схватил ее за плечи, стараясь встряхнуть, понимая, что она не услышит его более... - Суирэн... - все же Тобирама уложил ее бездыханное тело обратно, и уткнулся в ключицу девушки, стараясь подавить внезапно нахлынувший поток слез, что заволок его дрожащие зрачки.       ...Нет, этого не может быть! Как же она может уйти вот так?! Почти без причины... Почему она его покинула!? Она принадлежала ему, и Суирэн сама этого добилась! А теперь эта девушка просто исчезла и оставила его одного?..       - Суирэн... Ты ушла, не спросив меня!.. - будто бы злился Тобирама, все еще обнимая пока еще теплое тело невесты. - Ты не подумала, как мне быть теперь без тебя... А еще утверждала, что до безумия меня любишь! Тогда, почему!?..       Пусть он и говорил так, будто бы обвинял девушку в ее же смерти, Тобирама знал, что сам и является причиной несчастья, что произошло с ней.       Нет, он не мог этого так оставить... Не мог!       «Я верну ее...» - сказал он самому себе, не понимая, что творит. Сейчас он сам был на грани помешательства, потому совершенно не отдавал отчета своим мыслям и действиям. Такое происходило не часто. Обычно Тобирама всегда был предельно рассудителен и собран. Он не плакал, когда умерли его маленькие братья, и тем более деспот-отец. Не плакал он и сейчас, но почему-то было на порядок больнее от этой внезапной утраты. Потому что он считал себя причиной гибели этого невинного ангела, что самоотреченно любила его, эгоиста, до последнего. Но, если раньше он не имел сил ничего поделать с тем, что родные рано или поздно могут уйти из его жизни - то сейчас он был преисполнен решимости и уверенности в том, что он имеет полное право, и главное - силу, дабы изменить этот неправильный сценарий своей жизни и жизни Суирэн. И он собирался воспользоваться одной из своих незавершенных техник, которую создавал будто бы специально для похожего случая.       Слегка собравшись с мыслями, Тобирама выпрямился, и сложил руки почившей невесты в печати собаки, что часто применялась для призыва. Но если бы в этой темной спальне был хотя бы один свидетель происходящего, он бы никогда не смог предположить, что этот шиноби собирается призвать душу только что умершего человека обратно!       Это было за гранью восприятия любого человека. Но не Тобирамы.       Боль в сердце, тяжесть утраты придала ему сил и уверенности. Теперь оставалось произвести особые манипуляции со своей стороны, и привести технику в исполнение.       - Суирэн... Я взываю к тебе... - шептал он, как заведенный. - Я прошу тебя, приди на мой зов... Вернись... Суирэн...       Он повторял одно и тоже десятки, нет, сотни раз. Но ничего не происходило. Он стоял на коленях перед ее телом, умолял дать ему шанс все исправить - но ответом была лишь тишина.       «Не сработало... У меня не вышло...» - понял Сенджу, закрыв ладонями лицо, мучительно выдохнув. Теперь от него точно не зависело ничего.       Он не знал, сколько времени просидел возле ее тела в таком положении, пока теплая нежная женская рука не коснулась его плеча, заставляя встрепенуться.       - Тобирама...       - Мама... Суирэн умерла, - повернувшись к родительнице, констатировал шиноби, стараясь нацепить маску спокойствия. Это получалось крайне плохо сейчас.       - Да... Я вижу... - покрыла лицо своей милой маленькой племянницы белоснежным кимоно Леди Морико. Конечно же, ей было не легче, чем ее сыну. Быть может, даже тяжелее. Ведь она не сдержала обещание, данное сестре. Не позаботилась о Суирэн, как следует. Теперь ей останется лишь до конца своих дней винить себя за это. Ну а пока... она должна была позаботится о своем сыне. - Думаю, для тебя лучше всего будет пойти в дозор сейчас. Сможешь немного успокоиться и отрезвить голову.       Она приобняла его за плечо, и, коротко поцеловав, отстранила от себя, мягко погладив белесую макушку сына. Тобирама не стал делать вид, что смерть сестры его не задела, и он уже «привык», и просто кивнул на предложение матушки отвлечься работой.       - Я позабочусь о теле нашей девочки... Не торопись домой. Все будет сделано в лучшем виде, - она предлагала это, понимая, что чем быстрее Тобирама сотрет образ несчастной Суирэн из своей памяти - тем быстрее он восстановится. Пусть ей и хотелось бы, чтобы почившую племянницу проводил в последний путь тот, кто приходился ей возлюбленным женихом.       Тобирама встал, окинув взглядом прикрытое белой тканью худенькое тельце, прощаясь.       «Быть может, в другой жизни у нас и вправду все было бы иначе... Прости, если сможешь. А теперь, спи спокойно... Моя милая Суирэн... »

***

      - ...Суирэн. Суирэн! Ты что, уснула!?       - А!? Что орешь!?       - Я уже пять минут тебя зову! Думал, ты умерла!       - ...Ну ты и кретин. Я же сижу с открытыми глазами...       - Да кто тебя знает. Ты странная до ужаса.       Несмотря на грубый разговор на повышенных тонах между парнем и девушкой, что появились в нашем повествовании только что, эти двое были лучшими друзьями. Оттого могли позволить себе говорить друг другу все, что хочется, и таким тоном, каким захочется.       Эта Суирэн имела точно такое же имя, какое носила невеста Тобирамы Сенджу. Но на том их сходства заканчивались. Начиная с того, что обе были рождены в разных мирах, и заканчивая внешностью и характером. Однако эти две личности были альтернативной версией друг друга. И были связаны намного сильнее, чем некоторые родные сестры между собой.       Говоря об альтернативной версии, зачастую мы представляем себе некие противоположности, но было бы правильнее сказать, что Суирэн нашего мира тоже была хороша собой, как и Суирэн из клана Сенджу. Но прелесть ее не была чувственной и утонченной. Это была броская, вызывающая, почти что варварская наружность, что сводила с ума очень многих мужчин, несмотря на то, что этой девушке едва ли исполнилось шестнадцать. И характер такой оболочке был подстать. Ураган из дерзости, целеустремленности, озорства и непокорности. Но как это часто бывает, внутренний мир таких особ очень отличался от того, что представляли себе в своей голове чужие люди. Иными словами - ветреной и разнузданной эта девушка не была. И мечтой всей ее жизни было отнюдь не покорение мужских сердец, преимущественно миллионеров или знаменитостей на худой конец (пусть ее природные данные, живой ум и хитрость с успехом бы этого добились), а получение достойного образования...       Суирэн смертельно сильно желала поступить в Токийский Университет.       И для сироты без гроша в кармане это было поистине безумной затеей. Высшее образование в ее стране и так было удовольствием не из дешевых, и многие родители влезали в огромные кредиты, дабы оплатить сколько-нибудь приличный колледж. А эта девчонка замахнулась на такой столп науки! Только такой взбалмошной леди, как Суирэн, могло бы прийти такое в голову...       Единственный ее друг Хидэки, коллега, такой же воздушный цирковой гимнаст, глядя на девушку, просто не понимал, как люди могут быть настолько парадоксальными и непоследовательными? Почему Суирэн так отчаянно мечтала об этом поступлении, в то время как перед ней и так были открыты почти что все двери. Все, кроме учебных аудиторий Токийского Университета.       Суирэн поступала туда уже второй раз. И снова провалилась.       Точнее, ее знаний хватило для того, чтобы попасть в число поступивших, но было одно «но». Это были списки абитуриентов, зачисленных на платной основе, и это было очень хорошим результатом! Бюджетных мест в такое учебное заведение насчитывалось не более ста... Но...       - Откуда мне взять восемьсот тысяч иен на год обучения!? - воскликнула в сердцах девушка, подскакивая с ящика, на котором сидела.       - И не забудь деньги на питание и проживание, - подсказал ей Хидэки, переоблачаясь в свою тренировочную гимнастическую форму.       Девушка устало плюхнулась обратно, подперев руками подбородок, искренне не зная, как найти такие деньги. Неужели ей до конца своих дней придется работать здесь, в цирке? Сейчас, конечно, она могла позволить себе снимать маленькую квартирку, худо-бедно существовать, живя в столице, ибо ее навыки воздушного гимнаста-эквилибриста и в самом деле поражали воображение. Она точно будет обеспечена работой здесь еще как минимум лет десять. А что потом? Переквалифицироваться в уборщицу, и работать тут же? Просто смешно... И вообще, не хотела она оставаться тут ни на десять, ни на пять лет!       - Жизнь несправедлива, - констатировала она, принявшись переоблачаться, вторя напарнику. - Вот скажи мне, почему если я родилась в семье бедных деревенских рабочих, которые плюс ко всему еще и умерли так рано, то должна всю жизнь влачить это жалкое низменное существование?.. Я могу столько всего достичь! Я на столькое способна! Только бы мне поступить в университет, ох, ну держить тогда, Токио! Я покажу тебе, кто такая Суирэн!       Хидэки сочувственно поглядел на девушку, не зная, каким образом можно было бы отвлечь ее от своей доминанты.       - Суирэн, но зато наши зрители обожают тебя. И директор, и коллеги! Разве это столь малое достижение? Когда ты летишь от трапеции к трапеции прямо под куполом почти не глядя - у меня у самого кровь в жилах стынет! А ведь мы с шести лет занимаемся в цирковой секции вместе... И уже тогда я понял, что никто и никогда не сможет так, как ты!       - ...Точно! Хидэки, ты гений! - подбежала девушка к другу, чмокнув в щеку на эмоциях.       - А?..       - В том году директор сказал, что за каждый элемент, выполненный без страховки, он будет платить сумму в три раза большую... Значит если трапецию и петли... Так-так... Гонорара хватит, чтобы поступить хотя бы на подготовительный курс! - Суирен принялась раскачиваться из стороны в сторону, будто в танце, вне себя от блестящей идеи, что посетила ее голову. - Почему я раньше не додумалась до этого?!       - Потому что это безумие! Суирэн, ты совсем свихнулась со своим университетом! Хватит! - не на шутку испугался Хидэки. - Если ты разобьешься - неужели это будет стоить твоей идиотской цели!?       - Она не идиотская! Если не можешь понять - это твои проблемы! - Суирэн не колебалась ни секунды... Всегда она была такой. Порывистой, самоуверенной. И такой бесстрашной! - Идем! - потащила она за руку напарника под купол цирка. - Я прыгну прямо сейчас. А ты - смотри внимательнее...       - Суирэн!..       Все равно она сделала по-своему. Заставила Хидэки подняться на раму в самом верху, отстегнув от себя все страховочные тросы, и всего на мгновение закрыла глаза, чтобы сконцентрироваться и успокоится. Разумеется, она была обычным человеком, пусть Хидэки и сравнивал ее с летающей богиней в своих мыслях, когда смотрел на ее элементы, и Суирэн так же боялась высоты и смерти, как и все остальные простые смертные. Но она умела хорошо игнорировать свои страхи. Сделала это и сейчас.       - Давай! - приказала она парню, и тот, скрепя сердце, подкинул трапецию в ее сторону, и Суирэн тотчас в один ловкий прыжок подхватила планку, кувыркнулась в воздухе, продемонстрировав свою невообразимую растяжку, и завершила элемент грациозным разворотом в сторону Хидэки, который молился всем богам, о которых знал, только чтобы Суирэн не сорвалась. - Та-да-ам! Ну? Что я тебе говорила?       Девушка оказалась возле парня, на другом конце арены, все еще на невероятной высоте. Но страха больше не было, ибо исполнение прошло удачно. Однако...       - Ты что, ударилась? - впился взглядом Хидэки в предплечье Суирэн, которое она слегка заметно потирала. Из-за гимнастического боди с длинными рукавами не было заметно ушиба, но девушка и вправду слегка тиранулась о перекладину во время последнего прыжка.       - Нет, просто зачесалось, - соврала она, отмахнувшись от Хидэки. Она знала, что если друг поймет, что она хотя бы немного повредила руку - он не допустит, чтобы она прыгала без страховки сегодня вечером. И это и вправду было под большим запретом! Но Суирэн посчитала это ерундой. Хах, она уже забыла в каком именно месте ударилась. Бояться, что это хоть как-то может ей помешать - просто смешно... Она сильная, она невероятная!       Невероятная глупышка...