Искусство - это цирк!

      - Тобирама.... Что теперь будет с союзом между Сенджу и Удзумаки?.. Что будет со мной?...       - ...Я не знаю, Суирэн.       Всю ночь эти двое провели в одном и том же положении. Девушка бесплодно стенала, прислонившись к стенке, и сетовала на дурацкую судьбу. Ее брат сидел на футоне, развернувшись к ней спиной и молчал.       Когда рассвело, Тобирама вышел из комнаты, потом через какое-то время вернулся, принявшись переодеваться, ни разу не взглянув на сестру.       - Ты уходишь?.. - тихо спросила она, когда он закончил переоблачаться и наскоро умылся водой с графина.       - Прибыли Удзумаки. Через час в гостевом доме состоится совещание, - спокойно ответил Тобирама, глядя в зеркало.       Суирэн вздрогнула, не в силах оставаться такой же спокойной, как Сенджу-младший, слыша такие новости.       - Они пришли за Мито? Или...       - Мито с вечера отправила письмо в клан. И сейчас будет решаться дальнейшая судьба нашего союза. И твоя судьба тоже... - Тобирама надел протектор, но оружие оставил на месте. Краем глаза он увидел, как Суирэн со второй попытки поднялась на ноги, болезненно потерев высеченную спину, не в состоянии встать ровно.       Она очень боялась.       - Тобирама... Меня могут казнить?.. - всхлипнув, спросила девушка, желая, чтобы брат ее успокоил. Но тот был абсолютно бесстрастен, что пугало еще больше. Неужели он больше не станет спасать ее? Неужели он... отказался от нее уже окончательно?..       Что ж, если так - можно сказать лишь одно. Она это вполне заслужила.       Из-за дурацкой любви к легкомысленному Хашираме Сенджу она теперь умрет... И кланы рассорятся, скорее всего - будут сражаться между собой!.. И все это устроила Суирэн.       Тобирама не думал, что до такого дойдет, но не торопился переубеждать девушку. Ситуация была и впрямь крайне серьезна. Итоги переговоров он предвосхитить не мог. Но примерно понимал, что будет происходить на них. Поэтому был готов. Но Суирэн он сказал, что ему пока нечем ее утешить.       Девушка поникла, более ничего не спрашивая. Просто обхватила себя левой рукой, ждала, когда кузен покинет комнату, дабы снова усесться в ожидании. На пути к седзи Тобирама вдруг остановился, попросив Суирэн повернуться к нему спиной, и аккуратно заглянул за ворот ее нижнего халата, с удовлетворением отмечая, что синяков с кровоподтеками после его ударов не осталось. Только красные полосы, которые быстро рассосутся.       - Ложись спать, - усадил ее Сенджу на свой футон, надеясь, что она не побежит за ним в гостевой дом и не заявится на совещание. Но на всякий случай решил не предупреждать ее об этом. Иначе обязательно придет...       Суирэн кивнула, так и не подняв на него голову, не осмелившись спрашивать более ни о чем, пусть вопросы и вились роем у нее в голове.       В таком состоянии она не смогла просто сидеть и ничего не делать. Тем более уснуть. И спустя час, несмотря на ливень за окном, Суирэн вышла из дома, спрятавшись под зонтиком, медленно поковыляв в сторону гостевого домика, который, как ей казалось, она примерно представляет, где находится.       - Просто извинюсь перед всеми... Скажу, что не хотела обижать никого... - сказала она сама себе, понимая, что это будет звучать просто как издевка... Она несколько раз сильно унизила главную дочь лидера клана... Ошибка, сделанная осознанно несколько раз подряд - случайностью не считается. Это умышленное причинение вреда тому, кто этого совершенно не заслуживал...       Она остановилась, не зная, что тогда сказать представителям клана Удзумаки в свое оправдание, и совершенно ничего не могла придумать!       Но домой развернуться не успела. Прямо за углом у забора она увидела как раз ту, о которой вспоминала только что. Невесту старшего братика...       Мито стояла под проливным дождем без зонта, и даже без накидки, позволяя струям очерчивать ее точеный подбородок, стекать по шее. Взгляд девушки был направлен в сторону запертых ворот, у которых она стояла, сложив руки в замок спереди, и в результате своей хмурой задумчивости принцесса заметила Суирэн лишь тогда, когда та несмело приблизилась к ней, спасая от ливня краем своего зонта.       Удзумаки нахмурилась, и почти сразу отвернулась, но из-под зонта не вышла, да и Суирэн выглядела сегодня совершенно не так, как вчера вечером. Разъяренное выражение лица сменилось на отрешенное, искрящиеся глаза-вишенки выглядели потухшими. Но у Мито было всего пару секунд, чтобы отметить все вышесказанное, ибо Суирэн встала к ней боком и опустила голову, принявшись рассматривать, как капли дождя врезаются в лужу, в которой они обе стояли, заставляя воду под ногами будто бы бурлить. Подобное молчание длилось достаточно долго, пока Суирэн не собралась с силами окончательно, чтобы сделать то, ради чего она подошла к своей сопернице (теперь уже бывшей).       - Прости, сестричка.       Мито молчала, и даже не шевельнулась, и Суирэн поняла, что одного жалкого «прости» совершенно недостаточно.       - Я не думаю, что и впрямь заслуживаю этого прощения. Просто... хочу хоть раз в своей жизни сделать что-то правильное, - пожала плечами Суирэн, и Мито, наконец, удосужилась ответить.       - Крепко же тебе вчера досталось, раз ты говоришь всё это.       - Да, Тобирама сильно меня выпорол, - согласилась Суирэн, - но если бы это было не единственное наказание за то, что я натворила - я бы не страдала от чувства вины так сильно. Не знаю, можно ли хоть как-то оправдаться в моем случае, но... Мне жаль, что ты пострадала из-за моей зависти и ревности... - Суирэн говорила искренне. У нее была вся ночь, для того, чтобы подумать обо всем, и понять, что соревноваться с этой девушкой - было просто верхом глупости... Мито не виновата, что по всем параметрам превосходит ее, Суирэн. Поэтому стоило винить лишь себя одну. - Если ты все же станешь женой брати... Хаширамы - я обещаю, что никогда не возникну между вами... А если твой клан решит наказать меня - я готова принять любую кару... Я очень сильно разочаровала тетю и Тобираму... Быть может, если они изгонят меня из селения - так будет даже лучше.       Мито слегка смягчилась, и нахмуренные брови приняли более привычную, плавную форму. Ощущение победы над маленькой пакостницей слегка успокоило ее, и она решила сменить гнев на милость хотя бы отчасти. Все-таки, как же сильно́ влияние такого невзрачного слова - «прости»...       - Хаширама обещал жениться на тебе? - решила спросить она напрямую, раз уж у них завязался откровенный разговор.       - Нет.       - Тогда почему вчера ты сказала, что он предал твои чувства?       - Он ведь клялся мне, что любит... Я решила, что этого достаточно, дабы быть уверенной в том, что он женится на мне... Но он мог предложить мне лишь роль наложницы. Разве могла я не впасть в неистовство?.. - риторически вопрошала девушка, и Мито смогла понять ее точку зрения.       Как и Тобирама однажды, она тотчас задалась следующим вопросом:       - У вас что-то было?       - Нет, я девственница, - тотчас парировала заготовленным для такого случая ответом. Слава ками, ей хватило ума не отдаться Хашираме, когда он настойчиво этого требовал! Она будто бы чувствовала, что стоит держаться... Хоть на что-то хватило ее разума.       Мито, кажется, ее ответ удовлетворил. Ибо более она ничего не стала спрашивать.       - А... почему ты не заходишь внутрь? - несмело поинтересовалась Суирэн, видя, как сильно успела вымокнуть Мито, стоя у порога гостевого домика.       - Хаширама попросил меня подождать снаружи, пока обсуждение не закончится. Он... обещал принести мне зонтик, но наверное, забыл, - нехотя пояснила Удзумаки, и Суирэн оставалось лишь сочувственно на нее уставиться.       «Хаширама - мастер обещать», - пронеслось в голове Суирэн голосом Тобирамы Сенджу, и теперь она очень хорошо поняла, что он тогда имел в виду... Такова натура этого человека. И почему только сейчас Суирэн поняла это?       - Вот, возьми, - всучила юная Сенджу в руки Мито ручку зонта, выбираясь из-под красного расписного навеса, позволяя стихие намочить себя. - Тебе он нужнее, - пресекая возражения Мито, молвила Суирэн, направившись в сторону своего дома.       Удзумаки, не отрываясь, смотрела ей вслед, не зная, как воспринимать этого противоречивого ребенка. Но вскоре двери перед ней распахнулись и появился Хаширама Сенджу, милостиво приглашая девушку внутрь. Он даже не обратил внимания на то, откуда у нее появился зонтик, и забыл извиниться, что вспомнил о ней так поздно, но теперь, появившись в центре комнаты для переговоров, где восседали ее родители, старейшина ее клана, Морико Сенджу и оба ее сыновей, Мито отбросила все лишние мысли в сторону.       - Мито, - обратился к ней отец, почтенный, но еще очень молодой мужчина, которому не было и сорока лет, - оскорбление, что было нанесено нашей семье - невозможно себе даже вообразить. Мы с твоей матушкой рады, что ты не постеснялась написать нам обо всем, ибо, если бы ты все оставила так, как есть - возможно, обрекла бы себя на бо́льшие страдания в будущем.       - Прошу меня простить, еще раз, - склонила голову Леди Морико, стараясь прервать эту уничижительную тираду в сторону своей семьи. - Я плохо следила за своими детьми...       - Морико-сан, я понимаю, что конкретно вы ничего не сделали моему ребенку, - прервала женщину мать Мито, сердце которой не умаслили никакие доводы в пользу того, что никто не желал принцессе Удзумаки зла, просто «так получилось». - Не знаю, существует ли хоть одно оправдание такого неуважительного отношения к своим союзникам!       Хаширама и Леди Морико стыдливо опустили глаза, понимая, что такого довода, в самом деле, просто не существует. И в этот раз Тобирама решил, что настало время высказаться и ему.       - С вашего позволения, я бы хотел рассказать, почему моя сестра поступила таким образом, если это поможет вам простить ее...       - Тобирама-кун... Есть еще что-то, что мы не услышали об этой дерзкой девчонке?.. - раздраженно молвила старейшина, все же давая понять, что они готовы послушать.       - Дело в том, что... моя сестра Суирэн является моей невестой. И она устроила все это, чтобы позлить меня и заставить потакать ее капризам с еще большим усердием... Старалась вызвать во мне ревность.       - Ч...что?.. - в один голос воскликнули все присутствующие Удзумаки, а Хаширама с матушкой шокировано переглянулись, не проронив ни звука. Не часто можно было наблюдать, как достойный, честный молодой человек, вроде Тобирамы Сенджу, врет с такой уверенностью и даже не краснеет. Но на кону стояла безопасность его сестры, а так же брак Хаширамы и Мито, со всеми отсюда вытекающими. Поэтому он был готов и к более отвратительным вещам. Даже жениться на девушке, что откровенно его презирала. Как всегда ему приходилось отдуваться за Суирэн, разгребая за нее проблемы... Разумеется, он не мог не помочь ей и в этот раз, когда все было против нее. Про себя Тобирама поклялся, что этот раз - последний.       - То есть... ты хочешь сказать, что эта девчонка просто... привлекала к себе внимание?.. - решил уточнить глава Удзумаки.       - Да, я очень сильно ее избаловал. Меня стоит наказать за это в первую очередь... - «покаялся» Тобирама.       - И как скоро вы должны пожениться? - с недоверием спросила матушка Мито.       - ...На этой неделе. Поэтому, вам не стоит переживать, что Суирэн сможет как-то помешать Хашираме и Мито. У нее будут совершенно иные заботы к этому времени, - уверенно парировал Сенджу-младший, надеясь на то, что Хаширама не надумается портить его версию своими дурацкими идеями о том, что он планировал сделать кузину своей наложницей. В отличие от Тобирамы, он не взял за нее ответственность, а ведь младший брат дал ему достаточно времени для этого. Если бы он вправду так сильно любил Суирэн, как утверждал - он бы сказал родителям Удзумаки, и своей невесте, конечно, тоже, что Суирэн много значит для него - прямо в лицо. Как это сделал только что сам Тобирама. Но Хаширама отрекся от всего, что касалось Суирэн... Не только потому, что этого желали слышать уши Удзумаки, но и потому что сестра оказалась очень проблемной и непредсказуемой...       - А как же... - произнесла Мито, решительно ничего не понимая. То, что сказала ей сама Суирэн буквально несколько минут назад, давало понять, что она любит ее жениха, и вынуждена отказаться от него, потому что нет другого выхода, и она это понимает. Про Тобираму было сказало лишь то, что он ее безжалостно выпорол накануне за дурость... Принцесса не знала, что и думать, и боялась, что она просто запуталась и поняла ситуацию не совсем правильно.       - ...Хорошо, Мито, - обратил на ее потерявшееся выражение лица отец. - В связи с тем, что сказал Тобирама-кун, думаю за эту девчонку... то есть, за будущую супругу младшего брата твоего жениха, можно не волноваться. Я даю тебе возможность решать самой, как поступить.       Мито покосилась на Хашираму, который смотрел на нее с надеждой, и Леди Морико, что едва заметно кивала ей, надеясь на правильное решение.       Мито думала, что правильное решение приготовила уже заранее. И оно заключалось в том, чтобы откреститься от всей этой сумасшедшей семейки и поискать жениха в другом клане, благо союзников у Удзумаки хватало. И если бы Суирэн не подошла к ней перед тем, как Хаширама пригласил ее принять участие в переговорах, и не извинилась, признав свои ошибки - она бы уже давно ответила отказом. Но поступок сестры жениха смягчил ее, и сердце не требовало отмщение так яро.       - Я должна еще подумать, - многозначительно ответила Мито, и выглядела очень серьезно. Еще бы... Решалась ее дальнейшая судьба. И вопрос мира между их кланами, конечно же, тоже. - Сперва дождемся вашей свадьбы с Суирэн, - обратилась она к Тобираме, - чтобы быть уверенными хотя бы в том, что кузина Хаширамы и впрямь не станет влезать в предполагаемый брак.       - Я очень рад, что мы заслужили шанс вернуть твое расположение, Мито, - склонил голову перед будущей невесткой Тобирама, и его слова тотчас подхватил Хаширама, распинаясь в обещаниях, что сможет заслужить ее любовь после всего, что было.       На этом переговоры были завершены. Удзумаки были приглашены на свадьбу младшего Сенджу, дату которой Тобирама придумал мимоходом. Без разницы, что это будет за день. Главное, чтобы Суирэн приняла эти новости адекватно... Тобирама уже ни в чем не был уверен. Он очень рисковал, обманывая лидера клана Удзумаки, не говоря уже о том, что все же решил взять Суирэн в жены после всего того, что она сделала. Но парень считал, что это его долг. Как сказал Хаширама вчера в сторону Мито: долг, который переродился в искреннее желание. Он любил эту девушку, и верил, что она сможет оценить это хоть когда-нибудь...       Когда Тобирама пришел домой, понял, что Суирэн лежит в его комнате. Он удивился, что она не переместилась в свою, плюс ко всему, девушка была насквозь мокрая. Тобирама не успел спросить, уходила ли она из дома. Ибо Суирэн приподнялась, развернувшись в его сторону, и боязливо спросила, каков итог переговоров.       - Итог тебе не понравится. Но это был единственный шанс спасти нашу семью от позора, и врагов в лице Удзумаки, - сказал он, отвернувшись, скинув с себя верхнее Хаори. В отражении зеркала он мог видеть ее смятение. Оно стало еще больше, когда он произнес следующую фразу: - На этой неделе ты выйдешь за меня замуж. И навсегда забудешь о существовании Хаширамы. Иначе Мито не примет решение в пользу моего брата, и мир между кланами будет под вопросом.       Суирэн протяжно вздохнула, опустив голову, и ничего не говорила.       Тобирама думал, что она силится спросить, что сказал Хаширама на счет его решения забрать себе Суирэн, и ждал, что она вот-вот озвучит это. Но девушка как всегда была непоследовательна.       - Мне очень жаль... - тихо молвила она.       - Твое мнение теперь не учитывается, Суирэн. Будешь упорствовать - останешься без защиты. И тогда обозленные Удзумаки уж точно наймут кого-нибудь, чтобы тебя...       - Нет, я имею в виду не это, - прервала его Суирэн, неуверенно глянув на него исподлобья. - Мне жаль, что тебе придется жениться на такой, как я... Ты достоин иного...       Тобирама развернулся на нее, не веря, что Суирэн способна думать хоть о ком-то, кроме себя. Но, кажется, она говорила искренне. Неужели его доброе отношение нашло в ней хотя бы этот ничтожный отклик?       Медленно подойдя к ней и присев рядом, он коснулся ее лица, замечая, что ей это не приятно, но она не дернулась, и послушно воззрела на жениха.       - Зато я буду с той, кого люблю. И, может быть, когда-нибудь и ты ответишь на эти чувства. Только прошу, не совершай больше ошибок... - нахмурился Сенджу. - Я даю тебе всего один шанс начать все заново. Не дай мне разочароваться окончательно в тебе. Я не хочу думать о том, что зря беру эту ответственность...       - Тобирама... Я буду очень стараться... - всхлипнула девушка, и тотчас покрасневшие щеки оросились очередными слезами. - Мне все равно, что теперь будет со мной... Мне только жаль, что ты и тетя пострадали... Я хочу все исправить... И мне действительно жаль, что тебе придется жить с той, что не любит тебя...       Тобирама убрал пальцы с ее лица, опустив ладонь на футон, и задумчиво произнес:       - Как же это странно...       - Что именно?.. - силясь успокоится, спросила девушка.       - Прежняя Суирэн перед смертью сказала мне, что не смогла смириться с тем, что я буду вынужден жить с той, кого не люблю. А сейчас ты говоришь мне... - он усмехнулся, отворачиваясь в сторону. - Мы словно поменялись местами. Думаю, если моя настоящая сестра наблюдает за нами - она чувствует отмщение, - после этого он протянул руку в запазуху своего одеяния и извлек маленькую красивую коробочку, которую протянул Суирэн.       - Что это? - сумев успокоиться, спросила девушка, беря в руки лакированную вещь.       - Вчера на фестивале ты попросила меня купить тебе что-нибудь. Я бы хотел, чтобы это стало моим свадебным подарком тебе, - ответил Тобирама, так же сидя к ней полубоком. Но когда девушка открыла шкатулку и извлекла заколку с цветком белой камелии, слегка повернулся на нее, дабы видеть реакцию. - Камелия - это признак верности. Прими это украшение и храни у себя, как напоминание об этом. Тяжело полюбить человека, который тебе отвратителен, это я понимаю. Но постараться быть ему верной - вполне возможно.       Суирэн покраснела от осознания того, как изящно напомнил Тобирама ей о том, что с ее стороны будет просто чудесно, если она не станет раздвигать ноги перед кем попало... Перед Хаширамой в первую очередь.       - Да, я это могу... - отозвалась Суирэн, и Тобирама посчитал это удачным завершением их разговора.       - Все остальное - обсудим позже. Пока... можешь пойти к себе и отдохнуть. И переоденься.       Суирэн сделала, как он велел. И все, что приказывал ей младший Сенджу с этой самой минуты - Суирэн послушно исполняла, и... Читателю могло бы показаться, что она прикладывает немало усилий, чтобы вести себя, наконец, разумно и спокойно. Но нет. Просто пламя, что с безумной силой заставляло ее куролесить и повергать в шок окружающих - потухло...       Она не хотела ничего, и не стремилась ни к чему. Подсознательно она знала, что надо продолжать жить - есть, спать, тренироваться. Но делала все это просто на автомате. Рана, что нанес ей Хаширама Сенджу, оказалась слишком глубокой...       Дня своей свадьбы она и боялась и желала. Боялась, потому что переживала, что присутствие Хаширамы заставит ее оступиться, и она сделает какую-нибудь глупость. И по этой же самой причине хотела, чтобы встреча с чертовым возлюбленным состоялась. Было мучительно от осознания, что размышляя о дне своей свадьбы - она думает не о женихе. Заколка с камелией, которую Тобирама наказал хранить как талисман, время от времени снова заставляла ее уйти от пагубных мыслей.       По этой самой причине, девушкой был уничтожен предыдущий ее талисман. Веер, подаренный Хаширамой, как символ защиты от невзгод. Этот дар не оправдал своих «волшебных свойств», а потому Суирэн приняла решение от него избавиться. С глаз долой - из сердца вон.       Жаль, что так же нельзя было поступить с чувствами, которые все еще в ней теплились к старшему братику... Ибо уже стоя на коленях перед священником в назначенный час, ощущая взгляд Хаширамы в свою сторону откуда-то сбоку, Суирэн будто бы ждала чего-то такого, что обычно показывали в фильмах, которые она смотрела в своем родном мире. Вот сейчас Хаширама подскочит со своего места, схватит ее в объятия, заявляя всему миру о любви к ней, и убежит сломя голову в место, где более никто не в силах будет помешать их любви.       Или же в момент, когда священник спросил ключевой вопрос об обоюдном согласии жениха и невесты вступить в брак, Суирэн воображала, будто бы сейчас Хаширама воскликнет своим громогласным баритоном о том, что он против этого союза! Ибо не может позволить девушке своей мечты его покинуть!.. Но он молчал.       Тобирама уже давно сказал, что «согласен», а со стороны его невесты, спрятавшейся в тяжелом белоснежном кимоно и округлом ватабоси на голове - до сих пор не было слышно ни единого звука. Жених сумел заметить, что она косится в сторону его старшего брата. Пришлось привести ее в чувство и легонько коснуться руки. Суирэн, наконец, проснулась.       - ...Согласна, - затравленно отозвалась Суирэн, и все присутствующие выдохнули с облегчением.       Суирэн поднялась на ноги со своим новоявленным мужем и развернулась в сторону присутствующих. В храм разрешено было приходить избранным родственникам в день свадьбы. Но сегодня был особенный случай. Поэтому помимо тети, старшего брата и его невесты, присутствовали родители Мито Удзумаки, представители обоих кланов и даже охрана... видимо, на всякий случай. Это была первая свадьба на памяти священника, когда в храме присутствовало так много вооруженных людей. Тобираме тоже предложили спрятать оружие куда-нибудь в рукав хаори, чтобы при необходимости он мог защитить себя, но он посчитал, что клинок во время обряда способен притянуть несчастье в его семейную жизнь, и отказался. Суирэн не могла поверить в то, что он все еще надеется быть счастливым рядом с ней...       Было еще тяжелее от осознания этого, когда наступила их первая брачная ночь, но об этом читателю стоит узнать чуть позднее.       - Надеюсь, что ты знаешь, что делаешь, Тобирама... - шепнула сыну Леди Морико во время возвращения из храма домой, на банкет. - Не ты ли сам говорил мне о том, что полюбить Суирэн - значит совершить ошибку?       Тобирама согласно кивнул, в таком случае, тоже решив ответить ее же словами:       - Да. А ошибки, как нам обоим известно, закономерны в нашей жизни.       Достойной женщине оставалось лишь опечаленно вздохнуть и постараться надеяться на лучшее...